Международный представитель атомной отрасли
Я, может быть, единственный в Институте сотрудник, у кого всего одна запись в трудовой книжке – «принят июнь 1962 года». Скучно считать, сколько лет я проработал в институте, но жизнь получилась совсем не скучная. Окончив с красным дипломом Институт цветных металлов и золота им. М. И. Калинина (теперь Институт стали и сплавов), первые пятнадцать лет работы в Институте я принимал участие в проектировании практически всех урановых объектов, строящихся в СССР и странах Народной демократии. Мои порывы достичь больших научных высот сломались о захватывающую, инженерно-практическую работу, и прежде всего на ППГХО, в Краснокаменске, где я провел много времени в коротких и длительных командировках, а в незабываемую новогоднюю ночь 1975 года запускал завод по переработке урана – бьют куранты, колба с желтым кеком, министры, прочие высокие начальники и… атмосфера полного счастья!
Постепенно приобретенный опыт и знания сделали меня специалистом, которого можно послать за рубеж в интересах атомной отрасли. В 1977 году по личному указанию министра Е. П. Славского меня отправили в Бразилию на Международный Конгресс по обогащению полезных ископаемых. Думаю, что этому событию предшествовало моё выступление на коллегии Министерства, где я докладывал об успехах ППГХО. Для меня, человека «закрытого» с «подписками», поездка в капиталистическую Бразилию открывала возможность ездить по миру и продвигать наши технологии. А они – технологии, надо сказать, действительно были передовыми. После этой командировки я стал неким международным представителем атомной отрасли. Ценный опыт проектирования и авторского надзора, собранный в отечественных и зарубежных командировках, я приносил в институт, докладывал, рассказывал все, что увидел и узнал. Атомные технологии закрыты от посторонних глаз, но и тут нужна дополнительная информация о том, что делают, о чем думают ученые и проектировщики в других странах. Шесть лет я проработал в Болгарии, где активно развивалась технология подземного выщелачивания и переработка богатых урановых руд. Это были прекрасные насыщенные работой и гостеприимством болгарского народа годы. Затем грянула перестройка. Можно спорить о ее необходимости, но институт она перенесла в другую жизнь, в другую систему координат, а меня вернула на родину.
В девяностые годы проектной работы в больших масштабах не было, но мы работали по проектированию золотодобывающих предприятий и гидрометаллургических объектов для получения различных металлов. Были также небольшие заказы по захоронению радиоактивных отходов, кучному и подземному выщелачиванию, частичной реконструкции ППГХО. Международная деятельность тоже продолжалась. Мне удалось запроектировать строительство небольшого предприятия в Австралии и в Тасмании. Однако, результат оказался, можно сказать, спорным: предприятие было запущено, но золота в промышленных масштабах там не оказалось. В эти же годы мы работали с США, в Денвере, пытаясь там внедрить нашу технологию. Подобная попытка была потом предпринята и в ЮАР. Эти работы давали опыт взаимодействия с иностранными проектировщиками и технологами и, конечно, расширяли международные связи института.
Технологии, разработанные нашими специалистами ещё в советские годы, примененные в Узбекистане на Навоийском ГМК, в Украине на Восточном ГОК и на других объектах, уникальны и ничуть не устарели. А по проектным составляющим, по аппаратурным решениям, наш институт обладает эксклюзивным опытом внедрения, управления, регулировки и эксплуатации. И сегодня я с уверенностью могу сказать, что мы обладаем самыми современными и самыми востребованными технологиями – таких нет в мире – но, подчас, не можем их продать, продавить на мировом рынке, который довольно жесток – там не только состязание умов, но и локтей.
Из своего опыта работы я вынес одно убеждение – мы часто торопимся на стадии проектирования, действуем с одной мыслью и требованием – быстрее, быстрее, потом мол доделаем, исправим, заменим. Иногда изменения в проекте начинаются сразу после окончания стройки. Западный мир проектирует тщательно, обдумывая все детали, проверяя и сомневаясь, но строят они очень быстро. Наши же стройки, как правило, затягиваются, и в этой части мы много теряем.
Последние годы я снова участвовал в работах по проектированию крупнейшего предприятия по переработке никель-кобальтовых руд в Австралии, где высоко ценят опыт ВНИПИпромтехнологии, накопленный за несколько десятилетий развития атомной отрасли. Отрадно, что мой личный вклад в работу института был оценен, и мне было присвоено звание Заслуженный работник атомной отрасли. Я уверен, что перспективы развития ВНИПИпромтехнологии самые радужные. Уран и другие металлы будет востребованы всегда. И скучать нам не придется…