Ильичев Вячеслав Алексеевич

Мирные ядерные взрывы на службе народного хозяйства страны

Я при­шел в инсти­тут (тогда он назы­вался Пром­НИИпро­ект) в 1966 году после учёбы и защиты кан­ди­дат­ской дис­сер­тации в Мос­ков­ском химико-тех­но­логи­че­ском инсти­туте им. Д. И. Мен­де­ле­ева по тема­тике, свя­зан­ной с иссле­до­ва­нием экс­тракци­он­ных и окис­ли­тельно-вос­ста­но­ви­тель­ных процес­сов урана. Многие годы был науч­ным руко­во­ди­те­лем иссле­до­ва­ний загряз­не­ния про­дукции и миграции ради­о­нук­ли­дов на объек­тах мир­ных ядер­ных взрывов (МЯВ), на про­тяже­нии десяти лет возглав­лял лабо­ра­то­рию ради­аци­он­ной без­опас­но­сти. На этой долж­но­сти меня сме­нил Вла­ди­мир Вик­то­ро­вич Касат­кин, кото­рый и в насто­ящее время оста­ется руко­во­ди­те­лем лабо­ра­то­рии. Он при­шел в инсти­тут в 1970 году после окон­ча­ния Мос­ков­ского инже­нерно-физи­че­ского инсти­тута по спе­ци­аль­но­сти «экс­пе­римен­таль­ная ядер­ная физика». Уже в сте­нах ВНИПИпром­тех­но­логии он защи­тил кан­ди­дат­скую дис­сер­тацию по иссле­до­ва­нию рас­се­и­ва­ния ради­о­нук­ли­дов при страв­ли­ва­нии парога­зо­вой смеси из поло­сти в камен­ной соли, создан­ной с помощью ядер­ного взрыва. Так что можно ска­зать, что всю свою тру­до­вую дея­тель­ность я и Касат­кин посвя­тили про­блеме ради­аци­он­ной без­опас­но­сти - сна­чала при про­ве­де­нии мир­ных взрывов, а затем занима­ясь реа­би­ли­тацией тер­ри­то­рий, на кото­рых были рас­по­ложены объекты при­ме­не­ния ядер­ной взрыв­ной тех­но­логии.

Исто­рия исполь­зо­ва­ния ядер­ных заря­дов в мир­ных целях изложена во многих монографиях, в том числе в книге «Ядер­ные испыта­ния СССР. Том 4. Исполь­зо­ва­ние ядер­ных взрывов для реше­ния народ­но­хо­зяйствен­ных задач и науч­ных иссле­до­ва­ний. Саров: РФЯЦ-ВНИ­ИЭФ, 2000». В числе авто­ров этих изда­ний пред­став­лен ряд руко­во­ди­те­лей дан­ного направ­ле­ния атом­ной отрасли.

В этих тру­дах отме­ча­ется и вклад ВНИПИпром­тех­но­логии – голов­ного инсти­тута по про­блемам МЯВ. Поэтому это дает нам право рас­ска­зать о нашем уча­стии и о нашем виде­нии дан­ной тех­но­логии. Пер­выми иници­а­то­рами и орга­ни­за­то­рами при­ме­не­ния ядер­ных заря­дов в народ­ном хозяйстве (под­чер­ки­ваем – при­ме­не­ния, а не тео­ре­ти­че­ских оце­нок возмож­но­сти их исполь­зо­ва­ния) были авторы доклад­ной записки, пред­став­лен­ной в апреле 1962 года мини­стру сред­него маши­но­стро­е­ния Е. П. Слав­скому. Это дирек­тор нашего инсти­тута (тогда ГСПИ-14) Б. И. Нифон­тов, сотруд­ники А. И. Кули­ков и И. Е. Сит­ни­ков, а также глав­ный инже­нер НТУ Мин­сред­маша СССР Д. Д. Про­то­по­пов.

В записке «Об орга­ни­за­ции иссле­до­ва­ний по промыш­лен­ному и науч­ному при­ме­не­нию ядер­ных взрывов» с при­ложе­нием «Иссле­до­ва­ния возмож­но­сти при­ме­не­ния ядер­ных взрывов в промыш­лен­но­сти (по дан­ным аме­ри­кан­ских работ)» в двух томах гово­ри­лось об отста­ва­нии СССР от США в обла­сти мир­ного исполь­зо­ва­ния ядер­ных взрывов. В это же самое время Е. П. Слав­ский полу­чил письмо ведущих спе­ци­а­ли­стов КБ-11 (ВНИ­ИЭФ) Ю. А. Трут­нева и Ю. Н. Баба­ева «О необ­хо­димо­сти раз­вер­ты­ва­ния работ по изу­че­нию возмож­но­стей исполь­зо­ва­ния атом­ных и термо­ядер­ных взрывов в тех­ни­че­ских и науч­ных целях» с подроб­ным изложе­нием возмож­ных при­ме­не­ний МЯВ. А уже в авгу­сте 1962 года Е. П. Слав­ским был издан при­каз об орга­ни­за­ции комплекс­ных иссле­до­ва­ний по промыш­лен­ному при­ме­не­нию ядер­ных взрывов для раз­ра­ботки неф­тя­ных место­рож­де­ний и других полез­ных ископа­емых.

Из при­каза сле­дует, что с самого начала к реше­нию про­блемы помимо работ­ни­ков Мин­сред­маша были при­вле­чены раз­лич­ные науч­ные и хозяйствен­ные орга­ни­за­ции страны: Ака­демия наук СССР, ВНИ­И­нефти МИН­ХиГП им. И. М. Губ­кина, пред­ста­ви­тели народ­ного хозяйства Баш­ки­рии, а также гор­ные инже­неры, имевшие прак­тику управ­ле­ния как гор­ными предпри­я­ти­ями, так и адми­ни­стра­тив­ными райо­нами. Создан­ная у нас в инсти­туте лабо­ра­то­рия по при­ме­не­нию ядер­ных взрывов для раз­ра­ботки место­рож­де­ний полез­ных ископа­емых (НИЛ-8) во главе с началь­ни­ком Алек­сан­дром Ива­но­ви­чем Куту­ко­вым состо­яла из двух групп. В состав лабо­ра­то­рии также вошли две научно-иссле­до­ва­тельские станции, создан­ные в г. Крас­но­даре и в г. Уфе. Обе группы раз­ра­ба­ты­вали доклады о возмож­но­сти исполь­зо­ва­ния ядер­ных взрывов в народно-хозяйствен­ных целях – об интен­сифи­кации добычи нефти на Гра­чев­ском неф­тя­ном место­рож­де­нии и о вскрытии Удо­кан­ского мед­ного место­рож­де­ния. Кон­сультан­том по неф­тя­ной тех­но­логии был про­фес­сор Алек­сандр Алек­сан­дро­вич Баки­ров, по про­ходке скважин – Камиль Ибрагимо­вич Мангу­шев. Ответ­ствен­ным за выпуск и редак­то­ром утвер­жден­ного доклада был гор­ный инже­нер Иван Яко­вле­вич Ива­нов, кото­рому Борис Ива­но­вич Нифон­тов пору­чил изу­че­ние вопро­сов пове­де­ния радио­ак­тив­но­сти при взры­вах. В каче­стве кон­сультан­тов были при­вле­чены спе­ци­а­ли­сты из МИФИ и спе­ци­а­ли­сты Ради­е­вого инсти­тута им. В. Г. Хлопина. Одно­временно в лабо­ра­то­рии созда­ва­лась группа ради­аци­он­ных иссле­до­ва­ний. Её пер­вым сотруд­ни­ком и впо­след­ствии руко­во­ди­те­лем был выпуск­ник МИФИ Нико­лай Георги­е­вич Щети­нин. Еще до орга­ни­за­ции работ мир­ного исполь­зо­ва­ния ядер­ных заря­дов инсти­тут при­ступил к изыс­ка­ниям и про­ек­ти­ро­ва­нию работ на испыта­тель­ных полиго­нах.

В 1963 году в составе инсти­тута орга­ни­зу­ется Бюро комплекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния (БКП) для раз­ра­ботки про­ект­ной докумен­тации по инже­нерно-тех­но­логи­че­скому обес­пе­че­нию про­ве­де­ния под­зем­ных испыта­ний ядер­ных заря­дов. Возгла­вил БКП Юрий Алек­сан­дро­вич Вален­ти­нов, а глав­ным инже­не­ром был назна­чен Вла­ди­мир Фёдо­ро­вич Дород­нов. Таким обра­зом, с самого начала реа­ли­за­ции мир­ных ядер­ных взрывов наш инсти­тут стал голов­ной орга­ни­за­цией по инже­нер­ным изыс­ка­ниям, про­ек­ти­ро­ва­нию и обес­пе­че­нию про­ве­де­ния взрывов с после­дующим иссле­до­ва­нием их результа­тов.

Через год ядер­ная взрыв­ная тема­тика в инсти­туте была раз­де­лена по двум лабо­ра­то­риям: в одной оста­лась неф­тя­ная тема­тика, а другая занима­лась гор­ными вопро­сами. Для иссле­до­ва­ния меха­ники под­зем­ного ядер­ного взрыва, ради­аци­он­ных и сейсми­че­ских послед­ствий в лабо­ра­то­риях были созданы соот­вет­ствующие тема­ти­че­ские группы. Ради­аци­он­ные иссле­до­ва­ния возглав­ляли Н. Г. Щети­нин, С. Г. Чухин, А. П. Корен­ков. Груп­пой радио­хи­ми­че­ских иссле­до­ва­ний руко­во­дил В. А. Ильи­чев.

15 января 1965 года в стране был осуществ­лен пер­вый мир­ный ядер­ный взрыв на Семи­па­ла­тин­ском полигоне («Чаган»). Это был экс­ка­ваци­он­ный взрыв – под­зем­ный взрыв с выбро­сом грунта для созда­ния водо­хра­ни­лища на р.Чаган. Дозимет­ри­че­ский кон­троль и обес­пе­че­ние ради­аци­он­ной обста­новки при иссле­до­ва­нии создан­ного объекта про­во­дил пред­ста­ви­тель ком­би­ната «Маяк». В том же году впер­вые в мире были про­ве­дены ядер­ные взрывы не на испыта­тель­ном полигоне, а на действующем Гра­чев­ском неф­тя­ном место­рож­де­нии с целью интен­сифи­кации добычи нефти. Науч­ным руко­во­ди­те­лем и авто­ром тех­но­логии был про­фес­сор А. А. Баки­ров, а про­ек­ти­ро­ва­ние про­ве­де­ния взрыва выпол­нил наш инсти­тут - так же, как иссле­до­ва­ния эффек­тив­но­сти взрывов. Основ­ные иссле­до­ва­ния ради­аци­он­ных послед­ствий в то время про­во­дили Ради­е­вый инсти­тут им. В. Г. Хлопина и инсти­тут при­клад­ной геофи­зики. В после­дующие годы эти иссле­до­ва­ния про­во­дили мы с при­вле­че­нием ГЕОХИ им. В. И. Вер­над­ского. После пер­вой серии взрывов отме­ча­лось положи­тель­ное воз­действие взрывов, и допол­ни­тель­ная добыча нефти из место­рож­де­ния соста­вила около 300 тыс. тонн.

Далее после­до­вала серия МЯВ также вне полиго­нов, при­чем большин­ство взрывов не имело ана­логов в мире. С помощью ядер­ного взрыва в 1966 и 1968 гг. были лик­ви­ди­ро­ваны ава­рий­ные газо­вые фон­таны на Урта-Булак­ском газо­вом место­рож­де­нии и объекте «Памук» в Узбек­ской ССР, затем было созда­ние ёмко­сти в камен­ной соли для хра­не­ния газо­кон­ден­сата. Всего вне полиго­нов в промыш­лен­ных целях за период 1965 - 1988 гг. про­ве­дено 97 взрывов, из них 39 взрывов – по программе глу­бин­ного сейсми­че­ского зон­ди­ро­ва­ния зем­ной коры. Исполь­зо­ва­ние МЯВ в каче­стве источ­ника сейсми­че­ских сиг­на­лов давало возмож­ность одно­временно иссле­до­вать про­тяжен­ные профили до 3000 км. По результа­там иссле­до­ва­ний по профи­лям были постро­ены сейсми­че­ские раз­резы до глу­бин 800 км, тогда как системы наблю­де­ний с обыч­ными (хими­че­скими) взры­вами обес­пе­чи­вали изу­че­ние зем­ной коры и самых вер­хов ман­тии мак­симум до глу­бины 50 км. 

Места про­ве­де­ния взрывов опре­де­ля­лись тех­но­логи­че­скими инсти­ту­тами мини­стерств-заказ­чи­ков с уча­стием нашего инсти­тута и раз­ра­бот­чи­ков заря­дов – КБ АТО, ВНИ­ИЭФ и ВНИ­ИТФ. Все про­екты на про­ве­де­ние взрывов, в кото­рых опре­де­ля­лись оценка меха­ни­че­ского, сейсми­че­ского и ради­аци­он­ного эффекта взрывов и меропри­я­тия по обес­пе­че­нию без­опас­но­сти участ­ни­ков работ и насе­ле­ния, раз­ра­ба­ты­ва­лись нашими спе­ци­а­ли­стами. Только вопросы буре­ния скважин и тех­но­логи­че­ские части неко­то­рых про­ек­тов раз­ра­ба­ты­ва­лись отрас­ле­выми орга­ни­за­ци­ями. В обсуж­де­нии отдель­ных про­ек­тов вме­сте с нашими спе­ци­а­ли­стами при­нимали уча­стие ака­демики Ю. Б. Хари­тон, Е. А. Негин, Е. И. Заба­ба­хин, Е. Н. Авро­рин, Б. В. Лит­ви­нов, М. А. Садов­ский, Ю. А. Израэль и др. Все про­екты про­хо­дили экс­пер­тизу.

О масштабе выпол­нен­ных работ можно судить по тому, что взрывы были осуществ­лены на тер­ри­то­риях 16 субъек­тов РФ, и каж­дый взрыв про­во­дился по поста­нов­ле­нию ЦК КПСС и Совмина СССР. После расши­ре­ния программы МЯВ в инсти­туте на базе упомя­ну­тых лабо­ра­то­рий и научно-иссле­до­ва­тельских станций был создан научно-иссле­до­ва­тельский горно-физи­че­ский отдел (23-й отдел), в задачу кото­рого вхо­дило изу­че­ние меха­ни­че­ского, сейсми­че­ского, ради­аци­он­ного, теп­ло­вого и элек­тро­маг­нит­ного действия ядер­ного взрыва. Взры­вами наруж­ного действия, созда­нием емко­стей-хра­ни­лищ, изу­че­нием меха­ни­че­ского и теп­ло­вого действия взрыва занима­лись спе­ци­а­ли­сты лабо­ра­то­рии под руко­вод­ством док­тора тех­ни­че­ских наук Е. А. Лео­нова. Док­тора тех­ни­че­ских наук К. И. Мангу­шев и В. И. Муси­нов, а затем Н. К. При­ходько руко­во­дили лабо­ра­то­рией, кото­рая занима­лась про­блемами интен­сифи­кации добычи нефти и газа, захо­ро­не­нием ток­сич­ных отхо­дов в кол­лек­то­рах, изу­че­нием меха­ни­че­ского и элек­тро­маг­нит­ного действия взрыва на кол­лек­торы. Под­зем­ной раз­ра­бот­кой руд­ных и уголь­ных место­рож­де­ний, изу­че­нием меха­ни­че­ского действия взрыва на кри­стал­ли­че­ские породы и газо­нос­ные уголь­ные пла­сты занима­лись спе­ци­а­ли­сты под руко­вод­ством док­тора тех­ни­че­ских наук В. М. Кольцова. Лабо­ра­то­рия ради­аци­он­ной без­опас­но­сти, кото­рой руко­во­дили в раз­ное время кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук С. Г. Чухин, кан­ди­дат хими­че­ских наук В. А. Ильи­чев и кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук В. В. Касат­кин, занима­лась обес­пе­че­нием ради­аци­он­ной без­опас­но­сти при взры­вах и после­взрыв­ного осво­е­ния создан­ных объек­тов, реа­би­ли­тацией тер­ри­то­рий, загряз­нен­ных радио­ак­тив­ными про­дук­тами взрывов, изу­че­нием ради­аци­он­ного действия взрыва, а также выво­дом объек­тов из экс­плу­а­тации. Обес­пе­че­нием сейсми­че­ской без­опас­но­сти при взры­вах и изу­че­нием сейсми­че­ского действия взрыва занима­лась лабо­ра­то­рия под руко­вод­ством кан­ди­дата тех­ни­че­ских наук Л. П. Борцова и кан­ди­дата физико-матема­ти­че­ских наук Б. Г. Лукишова.

В начале 1970-х годов науч­ная раз­ра­ботка про­блемы промыш­лен­ного при­ме­не­ния МЯВ пре­вра­ти­лась в слож­ный комплекс много­сто­рон­них тео­ре­ти­че­ских и при­клад­ных иссле­до­ва­ний, охва­ты­вающих большое число научно-инже­нер­ных задач, для реше­ния кото­рых был при­вле­чен широ­кий круг науч­ных, про­ект­ных, про­из­вод­ствен­ных орга­ни­за­ций и предпри­я­тий раз­лич­ных мини­стерств и ведомств. Воз­никла необ­хо­димость в раз­ра­ботке еди­ной системы меропри­я­тий по обес­пе­че­нию ради­аци­он­ной и сейсми­че­ской без­опас­но­сти и регламен­тации её в госу­дар­ствен­ном масштабе, в связи с чем в 1972 году Поста­нов­ле­нием ЦК КПСС и Совета Мини­стров СССР реше­ние этих про­блем было воз­ложено на Мини­стер­ство сред­него маши­но­стро­е­ния, кото­рое, в свою оче­редь, эту ответ­ствен­ность воз­ложило на наш инсти­тут. В целях обще­союз­ной регламен­тации вопро­сов ради­аци­он­ной без­опас­но­сти (РБ) наши спе­ци­а­ли­сты с уча­стием спе­ци­а­ли­стов смеж­ных инсти­ту­тов раз­ра­бо­тали «Времен­ное положе­ние об обес­пе­че­нии ради­аци­он­ной без­опас­но­сти при про­ве­де­нии ядер­ных взрывов в народ­но­хо­зяйствен­ных целях» и «Времен­ное положе­ние об обес­пе­че­нии ради­аци­он­ной без­опас­но­сти при опытно-промыш­лен­ной и промыш­лен­ной экс­плу­а­тации объек­тов, создан­ных с помощью ядер­ных взрывов». Положе­ния опре­де­лили функции мини­стерств, ведомств и отдель­ных орга­ни­за­ций, а также систему меропри­я­тий и ответ­ствен­но­сти при обес­пе­че­нии РБ. Эти «Положе­ния» с 1975 года ста­но­вятся основ­ными юри­ди­че­скими и норма­тивно-тех­ни­че­скими докумен­тами РБ мир­ных ядер­ных взрывов в Совет­ском Союзе.

Также ВНИПИпром­тех­но­логии, Инсти­тут физики земли с уча­стием орга­ни­за­ций МО СССР про­де­лали большую работу по мето­ди­че­скому обес­пе­че­нию прогно­зов сейсми­че­ских послед­ствий и обес­пе­че­нию сейсми­че­ской без­опас­но­сти при про­ве­де­нии МЯВ. Сле­дует отме­тить, что подоб­ные работы при­ш­лось начи­нать, по суще­ству, с нуля, так как не хва­тало аппа­ра­туры, а имеюща­яся у отдель­ных орга­ни­за­ций-испол­ни­те­лей была раз­но­тип­ной, отсут­ство­вали оце­ноч­ные мето­дики опре­де­ле­ния ожи­да­емых парамет­ров движе­ния грунта при задан­ной мощ­но­сти взрыва в кон­крет­ных горно-гео­логи­че­ских усло­виях; не было мето­дик подго­товки, тари­ровки и уста­новки при­бо­ров и мето­дик обра­ботки экс­пе­римен­таль­ных дан­ных. Cовмест­ными уси­ли­ями спе­ци­а­ли­стов были раз­ра­бо­таны «Мето­дика обес­пе­че­ния сейсми­че­ской без­опас­но­сти при испыта­тель­ных и промыш­лен­ных под­зем­ных ядер­ных взры­вах» и «Мето­дика оценки сейсми­че­ского эффекта при под­зем­ных ядер­ных взры­вах и рекомен­дации по обес­пе­че­нию сейсми­че­ской без­опас­но­сти». Гигант­ская работа была про­де­лана спе­ци­а­ли­стами инсти­тута, в первую оче­редь Бюро комплекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния, с уча­стием пред­ста­ви­те­лей ИФЗ, орга­ни­за­ций МО, ВНИ­ИТФ, ВНИ­ИЭФ по тео­ре­ти­че­скому обос­но­ва­нию в раз­ра­ботке регламен­ти­рующих норма­тив­ных докумен­тов, инже­нер­ных реше­ний размеще­ния ядер­ных устройств в скважи­нах и штоль­нях, герме­ти­за­ции гор­ных выра­бо­ток и реше­ния многих других про­блем про­ве­де­ния взрыва и вскрытия обра­зо­вавшихся спе­ци­фи­че­ских зон. Здесь хоте­лось бы пере­чис­лить наших выдающихся инже­не­ров и уче­ных, кото­рые занима­лись этой слож­ной про­блемой: О. Л. Кед­ров­ский, Ю. А. Вален­ти­нов, В. Ф. Дород­нов, К. В. Мяс­ни­ков, Э. Ф. Коль­бич, Б. И. Полян­ский, В. М. Кольцов, А. И. Кур­кин, А. Б. Зве­рев, А. Н. Каза­ков, В. К. Кулешов, В. А. Пер­вой, В. М. Ерма­ков, Х. И. Семак, В. Г. Аба­ла­кин и др. 

Даль­нейшая раз­ра­ботка про­блемы, расши­ряющейся по объемам, глу­бине и ответ­ствен­но­сти иссле­до­ва­ний ввиду созда­ния и пере­дачи отдель­ных ядерно-взрыв­ных тех­но­логий для внед­ре­ния в народ­ном хозяйстве, стала невозмож­ной без целе­вой комплекс­ной научно-тех­ни­че­ской программы. Пред­ложе­ние нашего инсти­тута о раз­ра­ботке такой программы (Программа № 7) было утвер­ждено При­ка­зом мини­стра Е. П. Слав­ского в апреле 1974 года. Голов­ной научно-иссле­до­ва­тельской орга­ни­за­цией стал ВНИПИпром­тех­но­логии. Науч­ное руко­вод­ство раз­ра­ботки этой программы, в кото­рой учи­ты­ва­лись результаты иссле­до­ва­ний по аме­ри­кан­ской программе «Пла­у­шер» и, конечно, оте­че­ствен­ные иссле­до­ва­ния, осуществ­лял дирек­тор нашего инсти­тута док­тор тех­ни­че­ских наук О. Л. Кед­ров­ский. Про­во­ди­лись и науч­ные иссле­до­ва­ния по раз­ра­ботке этой программы – они по времени совпали с обшир­ным исполь­зо­ва­нием ядер­ных взрывов для глу­бин­ного сейсми­че­ского зон­ди­ро­ва­ния зем­ной коры.

Программа № 7 вклю­чала в себя раз­ра­ботку научно-инже­нер­ных основ мир­ного исполь­зо­ва­ния ядер­ных взрывов, а также созда­ние и внед­ре­ние кон­крет­ных ядерно-взрыв­ных тех­но­логий для объек­тов мини­стерств и ведомств. Раз­ра­ботка ядер­ных взрыв­ных устройств, необ­хо­димых для реа­ли­за­ции Программы, про­во­ди­лась во ВНИ­ИЭФ и ВНИ­ИТФ. В период 1979-1988 гг. наш инсти­тут, и в первую оче­редь 23-й отдел, обес­пе­чил ради­аци­он­ную и сейсми­че­скую без­опас­ность при про­ве­де­нии 35 ядер­ных взрывов раз­лич­ного тех­но­логи­че­ского назна­че­ния – сейсмо­зон­ди­ро­ва­ние зем­ной коры, созда­ние под­зем­ных емко­стей в камен­ной соли, двой­ной взрыв дроб­ле­ния апа­ти­то­вой руды, туше­ние ава­рий­ных газо­вых фон­та­нов, серии взрывов по неф­тя­ной тема­тике в Яку­тии, в Перм­ской обла­сти, в Баш­ки­рии, в Тюмен­ской обла­сти и т.д. Были раз­ра­бо­таны про­екты обес­пе­че­ния ради­аци­он­ной без­опас­но­сти для 56 промыш­лен­ных ядер­ных взрывов. Это был период наи­бо­лее интен­сив­ного веде­ния работ и дли­тель­ных коман­ди­ро­вок. В один год, напри­мер, была обес­пе­чена ради­аци­он­ная без­опас­ность при про­ве­де­нии 11 взрывов. Был выпущен рекорд­ный объем про­ект­ной, отчет­ной, научно-мето­ди­че­ской докумен­тации.

Одно­временно про­во­ди­лись иссле­до­ва­ния радио­ак­тив­но­сти добы­ва­емой про­дукции и объек­тов окружающей среды. С осо­бым инте­ре­сом изу­ча­лись образцы породы, прошед­шие термо­ра­ди­аци­он­ные пре­враще­ния, кото­рые отби­ра­лись при буре­нии в зону взрыва или при непо­сред­ствен­ном посеще­нии этих зон. Те, кто иссле­до­вал поло­сти, обра­зо­ван­ные ядер­ными взры­вами, в том числе камеры захо­ро­не­ния, забы­вая о допу­стимых дозах, любо­ва­лись ска­зоч­ными кар­ти­нами, наблю­дая гигант­ские массы стекла пере­плав­лен­ной породы под ногами, на сте­нах и сви­сающих со сво­дов. Стекло было раз­лич­ных оттен­ков и струк­туры – от моно­лит­ного до пори­стого, как пемза. Каж­дый ядер­ный взрыв был ориги­наль­ным по тем или иным при­чи­нам и остав­лял свои впе­чат­ле­ния у всех, при­нимавших уча­стие в его про­ве­де­нии.

Насто­ящее про­фес­си­о­наль­ное «бое­вое» креще­ние при­нял горно-физи­че­ский отдел при про­ве­де­нии трой­ного под­зем­ного ядер­ного взрыва с выбро­сом грунта на про­ек­ти­ру­емой трассе Печоро-Кол­вин­ского канала на севере Перм­ской обла­сти. Этот канал пла­ни­ро­вался для пере­броски части воды из Печоры в Волгу, так как из-за обме­ле­ния Каспийского моря корабли не могли при­ста­вать к при­ста­ням. До про­ек­ти­ро­ва­ния стро­и­тельства этого канала на Семи­па­ла­тин­ском полигоне были про­ве­дены модель­ные оди­ноч­ные и группо­вые взрывы, на осно­ва­нии кото­рых опре­де­лены коэффици­енты для полу­че­ния оптималь­ных разме­ров траншей при задан­ной мощ­но­сти заряда. Потом после­до­вали дора­ботки, уточ­не­ние, кор­рек­ти­ровка тех­ни­че­ского зада­ния, изме­не­ния тех­ни­че­ских харак­те­ри­стик самих заря­дов и т.п. Но в конеч­ном итоге были дока­заны возмож­ность про­ве­де­ния взрывов в боло­ти­стой мест­но­сти и устой­чи­вость бор­тов траншеи при взрыве в поро­дах, насыщен­ных водой до ⁓120 м, когда обра­зо­ва­лось запол­нен­ное водой озеро глу­би­ной до 15 м, шири­ной до 340 м и дли­ной до 720 м, суще­ствующее до сих пор. 

Иногда эффект от взрыва при­хо­ди­лось мучи­тельно ждать долгие, казавши­еся бес­ко­неч­ными, секунды! Для туше­ния ава­рий­ного газо­вого фон­тана на место­рож­де­нии Урта-Булак, где еже­дневно сго­рало около 12 млн м³ газа в сутки (суточ­ная норма потреб­ле­ния г. Ленинграда), был исполь­зо­ван ядер­ный взрыв. Участ­ники работ при взрыве рас­по­лага­лись на воз­вышен­но­сти в нескольких километ­рах от ава­рий­ной скважины. Фон­тан горящего газа высо­той 70 м был хорошо виден. После под­рыва заряда, кото­рый нахо­дился в наклон­ной скважине, все ощу­тили удары сейсми­че­ских волн по ногам. От скважины по поверх­но­сти рас­ка­лен­ного на солнце песка двига­лась и све­ти­лась голу­бо­ва­тым цве­том хорошо видимая волна. А фон­тан про­должал гореть! Только через секунды, пока­завши­еся веч­но­стью, факел стал уменьшаться и нако­нец исчез. Ока­за­лось, что это выго­рал газ, оставшийся в стволе скважины над пере­крытой зоной. Все­общее облег­че­ние и крики «Ура!». Мы тут же выехали на автомо­биле для оценки ради­аци­он­ной обста­новки. Ока­за­лось, что все в норме – выход про­дук­тов ядер­ного взрыва на зем­ную поверх­ность отсут­ство­вал – это поз­во­лило буро­ви­кам сразу при­ступить к окон­ча­тель­ной лик­ви­дации ава­рий­ной скважины. И конечно, необ­хо­димо отме­тить надеж­ность самого ядер­ного устройства. По при­хоти М. С. Гор­ба­чева – уста­но­вить немед­ленно, ни с чем не счи­та­ясь, мора­то­рий на про­ве­де­ние всех ядер­ных взрывов – два заряда на объекте про­лежали в глу­бо­кой скважине в усло­виях высо­кого пла­сто­вого дав­ле­ния и агрес­сив­ной среды более года. После отмены мора­то­рия эти заряды успешно сра­бо­тали!

Это всё дела минувших лет. Навер­ное, сле­дует напи­сать отдель­ную книгу о сотруд­ни­ках инсти­тута и лабо­ра­то­рии ради­аци­он­ной без­опас­но­сти, кото­рые при­нимали непо­сред­ствен­ное уча­стие в лик­ви­дации послед­ствий ава­рии на Чер­но­быльской АЭС. А в насто­ящее время наш инсти­тут и, конечно, в первую оче­редь наша лабо­ра­то­рия занима­ется иссле­до­ва­нием ради­аци­он­ной обста­новки, радио­ак­тив­ного загряз­не­ния недр и добы­ва­емой про­дукции на объек­тах МЯВ после пре­краще­ния про­ве­де­ния ядер­ных взрывов, про­во­димых с нашим непо­сред­ствен­ным уча­стием и под нашим руко­вод­ством. Можно много инте­рес­ного рас­ска­зать об этой необ­хо­димой для народ­ного хозяйства работе, но это совершенно другая тема­тика, тре­бующая осо­бого изложе­ния. Отме­тим только, что в период 2013-2014 гг. сотруд­ники нашей лабо­ра­то­рии – В. В. Касат­кин, В. А. Ильи­чев, В. Е. Латышев, А. В. Касат­кин, Т. С. Домо­рощина, А. И. Ларина, Н. С. Седов, Е. М. Васи­ленко - обсле­до­вали состо­я­ние всех 80 объек­тов МЯВ на тер­ри­то­рии Рос­сийской Феде­рации и соста­вили про­екты Актов пер­вич­ной реги­страции ОРАО-МЯВ – Осо­бых радио­ак­тив­ных отхо­дов. Эти акты были при­няты меж­ве­дом­ствен­ными комис­си­ями с нашим уча­стием и уча­стием адми­ни­страций субъек­тов РФ, а также утвер­ждены руко­вод­ством ГК «Роса­том».