Панов Юрий Кириллович

Лодка должна быть красивой

После окон­ча­ния школы в 1953 году решил поступать в Горь­ков­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на автомо­биль­ный факуль­тет. По дороге в при­ем­ную комис­сию меня дого­няют два това­рища и спраши­вают: «Куда ты идешь»? Я им отве­чаю: «Пода­вать документы». — «На какой факуль­тет?» — «На автомо­биль­ный» (я очень увле­кался автомо­би­лями). — «На какое отде­ле­ние?». — «На кафедру двига­те­лей внут­рен­него сго­ра­ния (ДВС)». — «Пой­дем на корфак, там тоже кафедра судо­вых двига­те­лей!». Пока мы шли от вто­рого корпуса до пер­вого, они меня уго­во­рили. Мы подали документы и поступили.

Об атом­ной отрасли мы не слышали до послед­него курса. Отучи­лись, прошли прак­тику на судах как меха­ники. На послед­нем курсе был факульта­тив. Его читал Алек­сандр Ива­но­вич Мака­ров по книге Пет­рова (это пер­вая доступ­ная книга об атом­ной энерге­тике). А. И. Мака­ров был одним из препо­да­ва­те­лей, ока­завших на нас наи­большее вли­я­ние, — как и заве­дующий кафед­рой Михаил Юрье­вич Баниге. Исклю­чи­тель­ным уваже­нием и любо­вью поль­зо­вался декан кораб­ле­стро­и­тель­ного, а впо­след­ствии физи­че­ского факуль­тета Лео­нид Дмит­ри­е­вич Пол­ка­нов. Дирек­тор инсти­тута Ана­то­лий Федо­ро­вич Котин препо­да­вал нам тер­мо­ди­намику, про­фес­сор Нико­лай Нико­ла­е­вич Каба­чин­ский читал судо­вой сопро­мат, Лев Ива­но­вич Поли­ва­нов — матема­тику, бывший сек­ре­тарь гор­кома Михаил Пет­ро­вич Тузов — тех­ни­че­скую эко­номику.

При рас­пре­де­ле­нии ото­брали 8 чело­век для про­хож­де­ния диплом­ной прак­тики и выпол­не­ния диплом­ного про­екта в Осо­бом кон­струк­тор­ском бюро Горь­ков­ского завода № 92 (ОКБ ГМЗ). Нашу диплом­ную группу вел Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов. В то время он был началь­ни­ком и глав­ным кон­струк­то­ром ОКБ. Мы были пер­выми орга­ни­зо­ван­ными диплом­ни­ками Игоря Ива­но­вича и сами тогда не понимали, как нам повезло. Защи­ти­лись и в 1959 году при­шли на работу.

При­шли мы с такими позна­ни­ями об атом­ной энерге­тике, о кото­рых сей­час стыдно гово­рить. Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов устроил нам хороший прием. С нашей груп­пой рабо­тали почти все началь­ники отде­лов. Они рас­ска­зали о КБ, чем оно занима­ется. Мы рас­пре­де­ли­лись по отде­лам, и нача­лась наша бур­ная жизнь.

Было очень инте­ресно. Все было новое. Ана­логич­ного опыта не было, поэтому многое при­хо­ди­лось додумы­вать самим.

Придя в отдел, я занимался уста­нов­ками с водя­ными и жид­коме­тал­ли­че­скими теп­ло­но­си­те­лями. Потом этот отдел раз­де­лился, и я перешел под руко­вод­ство Зямы Мои­се­е­вича Мовше­вича. Мы полу­чили серьез­ное зада­ние по раз­ра­ботке ядер­ных уста­но­вок для под­вод­ных лодок вто­рого поко­ле­ния.

Пер­вая уста­новка, в кото­рой я при­нимал уча­стие «от и до», — ОК-350 для про­екта 670. Эти под­лодки строил нижего­род­ский завод «Крас­ное Сормово». ОК-350 — моя самая любимая уста­новка. Ее раз­ра­бот­кой руко­во­дил Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов. Созда­ние ОК-350 было инте­ресно тем, что это была пер­вая одно­ре­ак­тор­ная лодка. Спе­ци­ально для про­екта были раз­ра­бо­таны ориги­наль­ные системы без­опас­но­сти, кото­рые на двух­ре­ак­тор­ных лод­ках отсут­ствуют. Именно в этом про­екте была отра­бо­тана идео­логия сохра­не­ния одно­ре­ак­тор­ной уста­новки в слу­чае ава­рий­ных ситу­аций. Эта же уста­новка, но уже под индек­сом ОК-700 и в двух­ре­ак­тор­ном испол­не­нии, размеща­лась на под­вод­ной лодке про­екта 667.

Работы было много. В то время промыш­лен­ность была настолько сильна, что иногда в год заказ­чику сда­ва­лось до десяти лодок. Почти в каж­дой лодке — две реак­тор­ные уста­новки. При­хо­ди­лось рабо­тать по-воен­ному — быстро и не счи­та­ясь со време­нем. Если что-то было серьез­ное, вне­пла­но­вое, рабо­тали целыми отде­лами до 11-12 ночи.

Наряду с уста­нов­ками для под­ло­док вто­рого поко­ле­ния раз­ра­ба­ты­ва­лись и изго­тов­ля­лись реак­тор­ные уста­новки для атом­ных ледо­ко­лов вто­рого поко­ле­ния типа «Арк­тика» и для атом­ного крей­сера про­екта 1144. Реак­тор­ные уста­новки для ледо­ко­лов типа ОК-900, ОК-900А, КЛТ — 40, КЛТ — 40М и для ПАТЭС — КЛТ-40С. Все они бази­ро­ва­лись на осно­ва­нии обо­ру­до­ва­ния ОК-900. Реак­тор­ные уста­новки крей­се­ров имели индекс КН-3. Все эти уста­новки пока­зали надеж­ность в работе и возмож­ность про­дле­ния пока­за­те­лей ресурса и срока службы. В этих рабо­тах я участ­во­вал с самого начала раз­ра­ботки про­екта до сдачи объекта и на всем про­тяже­нии экс­плу­а­тации.

Самое чудес­ное время — это время сдачи голов­ных зака­зов, будь то лодка, ледо­кол или крей­сер. Мы рабо­тали в кол­лек­тиве рабо­чих, тех­ни­ков, завод­чан, спе­ци­а­ли­стов высо­кого класса. При­ме­ча­тельно, что каж­дый день -какая-нибудь загвоздка. Но ОКБМ уважали: ни одно изде­лие, типа насоса, арма­туры, вплоть до тру­бопро­во­дов, — не шло на корабль, не пройдя про­верку в испыта­тель­ной лабо­ра­то­рии. И, как пра­вило, все изде­лия с пер­вого предъяв­ле­ния сда­ва­лись флоту.

Были дни, когда мы ноче­вали на рабо­чих местах. Один раз мы с кол­ле­гой были в коман­ди­ровке на СМП (Север­ное маши­но­стро­и­тель­ное предпри­я­тие, г. Севе­ро­двинск). Там мы, не выле­зая, про­си­дели в отсеке лодки трое суток. Даже есть не хоте­лось — искали течь в дефект­ном компен­са­торе дав­ле­ния.

Спе­ци­а­ли­сты предпри­я­тия участ­во­вали и в закладке корабля и судов, мон­таже уста­новки, и в его спуске, испыта­ниях под­ня­тии флага. Я много времени про­вел на Севере, и до сих пор моим любимым горо­дом оста­ется город Севе­ро­двинск.

График работы был чрез­вы­чайно напряжен­ным. Помню, когда мы сда­вали лодки вто­рого поко­ле­ния, и я был в Севе­ро­двин­ске, у моего млад­шего брата была сва­дьба. Такое событие, на кото­ром я должен при­сут­ство­вать, а мой началь­ник Зяма Мои­се­е­вич Мовше­вич не отпус­кает! Я под­клю­чил всех — глав­ного инже­нера завода «Крас­ное Сормово», пред­ста­ви­те­лей СМП. Все уго­ва­ри­вали Мовше­вича, а он — ни в какую. Нако­нец часов за пять до вылета само­лета из Архангельска он мне все-таки раз­решил уехать. При­ле­тел я на вер­то­лете в Архангельск. Полно народу, в кас­со­вый зал невозможно войти, а посадка в само­лет уже закон­чи­лась. Я уго­во­рил стю­ар­дессу, кото­рая выпус­кала на поле, она подогнала авто­бус. К само­лету он меня под­вез, а там всё уже закрыли. Я — к капи­тану корабля: «Сва­дьба у брата. Не могу не поехать!». Летел на при­став­ном стуль­чике. Утром при­ле­тел, а в 10 вечера вынуж­ден был вер­нуться обратно.

Дирек­тор Федор Михай­ло­вич Митен­ков кидал меня с одного направ­ле­ния на другое. Закон­чи­лась работа по под­лод­кам вто­рого поко­ле­ния — он назна­чил меня заме­сти­те­лем глав­ного кон­струк­тора (глав­ных, помимо него, не было) по высо­ко­темпе­ра­тур­ным газо­вым реак­то­рам, судо­вой арма­туре, АСТ-500 и промыш­лен­ным аппа­ра­там.

Для меня это было самое слож­ное. Я не хотел ухо­дить от флота к АЭС. При­вык к небольшим по размеру уста­нов­кам. А промыш­лен­ные реак­торы — это же масто­донты, громилы! В это время мне здо­рово помог Цолак Григо­рье­вич Шхиян. Мы с ним каж­дое утро сади­лись на час, раз­во­ра­чи­вали чер­тежи, и он меня учил, что такое промыш­лен­ный аппа­рат. Но потом я опять вер­нулся к под­лод­кам, уже тре­тьего и чет­вер­того поко­ле­ний.

Послед­ние мои работы в долж­но­сти глав­ного кон­струк­тора свя­заны с раз­ра­бот­кой уста­новки РИТМ-200 для новых дву­хо­са­доч­ных ледо­ко­лов.

За весь полу­ве­ко­вой тру­до­вой пусть я ни разу не почув­ство­вал разо­ча­ро­ва­ние в своей работе. Она мне все­гда при­но­сила радость, даже если встре­ча­лись непри­ят­но­сти. Для меня все уста­новки род­ные и самые лучшие в мире. Пре­красно осо­зна­вать, что сто­ящие на воде ледо­колы, крей­серы, под­лодки, такие гро­мад­ные и вели­че­ствен­ные ожи­вают, когда начи­нает рабо­тать крошеч­ное, но мощ­ное ядер­ное сердце.

В своей жизни я не встре­чал пло­хих людей, поэтому и жизнь прошла весело.

Придя на работу в ОКБМ, я столк­нулся с мас­сой очень инте­рес­ных, друже­люб­ных, гото­вых поде­литься опытом людей. Это Михаил Васи­лье­вич Вла­ди­ми­ро­вич Смир­нов — он был в пер­вой десятке препо­да­ва­те­лей физ­теха, Нико­лай Ива­но­вич Савин, Зяма Мои­се­е­вич Мовше­вич, Юрий Нико­ла­е­вич Кош­кин, Евге­ний Наумо­вич Чер­номор­дик и много-много других. И с дирек­то­рами мне повезло. Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов, к сожа­ле­нию, очень недолго про­ра­бо­тал. Я ни от одного чело­века не слышал что-то пло­хое в адрес Игоря Ива­но­вича. Он добился того, что в ОКБМ стало рабо­тать пре­стижно. Он не забы­вал и о соци­аль­ном обес­пе­че­нии сотруд­ни­ков. В 70-х годах сда­ва­лось много жилья, откры­ва­лись дет­ские сады, были постро­ены сан­часть, база отдыха.

На смену Афри­кан­тову при­шел Федор Михай­ло­вич Митен­ков, он руко­во­дил предпри­я­тием на про­тяже­нии 28 лет. Знающий, воспи­тан­ный, спо­кой­ный, иногда, правда, упрямый. Благо­даря ему я полу­чил широ­кий круг зна­ний, рабо­тал по раз­ным направ­ле­ниям.

Я доста­точно тесно общался с Ана­то­лием Пет­ро­ви­чем Алек­сан­дро­вым. Чаще с ним мы встре­ча­лись в Мурман­ске, на заво­дах. Я его очень-очень уважал. Умница, обла­дал исклю­чи­тель­ной памя­тью. Нико­лай Сидо­ро­вич Хлоп­кин, Борис Пет­ро­вич Пап­ков­ский, Вяче­слав Вла­ди­ми­ро­вич Рукша, Мустафа Маме­ди­но­вич Кашка… Дирек­тора, инже­неры-кон­струк­торы СМП — изуми­тель­ные люди, все­гда дово­дили работу до конца. Я хорошо знал руко­во­ди­те­лей и сотруд­ни­ков ФЭИ,. ЦКБ «Айс­берг», ЦКБ МТ «Рубин», ЦКБ «Лазу­рит», НИТИ все дру­зья. Поэтому куда бы ты ни при­е­хал, твердо зна­ешь, что везде тебя по-друже­ски встре­тят и поста­раются решить все вопросы.

Отдельно я хотел бы ска­зать про нашу инсти­тут­скую восьмерку — о тех, кто вме­сте при­шел на работу. Юрий Бори­со­вич Суха­чев­ский, Аль­берт Андре­евич Лукшин, Юрий Вале­рья­но­вич Зано­зин, Лев Михай­ло­вич Кочин, Люд­мила Алек­се­евна Зве­рева, Борис Ильич Шедин и я — мы все­гда держа­лись друг за друга в труд­ную минуту и пода­вали при­мер будущим поко­ле­ниям.

Увле­ка­лись физи­че­ской культу­рой. У нас на предпри­я­тии было много люби­те­лей настоль­ного тен­ниса, игры в городки, в волей­бол, домино и шахматы. Часто мы занима­лись спор­том прямо в обе­ден­ный пере­рыв — никто не хотел тра­тить целый час на обед. Посылали одного чело­века в сто­ло­вую, он брал на всех порции, рас­став­лял на столе. Ел и воз­вращался в игру. Кто про­иг­ры­вал, выле­тал — шел обе­дать. Так и меня­лись. За цехом были волей­боль­ная и горо­дош­ная площадки, здесь мы играли в обед, а после работы — на спорт­комплексе «Радуга».

Но глав­ное увле­че­ние всей моей жизни — это автомо­били. Оди­на­ково люблю и водить, и копаться в маши­нах. Многим дру­зьям-кол­легам ремон­ти­ро­вал авто. Сей­час, правда, по состо­я­нию здо­ро­вья уже не так часто сажусь за руль.

Почти вся моя семья так или иначе свя­зана с тех­ни­кой. Жена Галина Алек­сан­дровна сна­чала рабо­тала в ЦКБ «Лазу­рит», потом препо­да­вала на физ­техе в Горь­ков­ском поли­тех­ни­че­ском инсти­туте. Старшая дочь Татьяна, как и я, рабо­тает в ОКБМ, занима­ется раз­ра­бот­кой ТВС-А, ТВС. Мой брат Нико­лай Кирил­ло­вич до самой смерти рабо­тал на предпри­я­тии, послед­няя его долж­ность — заме­сти­тель глав­ного меха­ника. Мой племян­ник Алек­сей Нико­ла­е­вич Панов тру­дился в научно-иссле­до­ва­тельском и испыта­тель­ном комплексе ОКБМ. Еще один мой род­ствен­ник, Сергей Нико­ла­е­вич Пав­лов, — заме­сти­тель началь­ника ОГЭМ нашего предпри­я­тия.

Я счи­таю, что атом­ная энерге­тика — самая без­опас­ная. Про­сто, как с само­ле­тами и автомо­би­лями, с ней надо обращаться «на Вы». Образно говоря, чтобы тормоза, колеса — все было в порядке.

Есть система, кото­рая при­думана и скон­стру­и­ро­вана для того, чтобы сде­лать уста­новку без­опас­ной. Если что-то про­изой­дет, системы без­опас­но­сти спра­вятся, и не будет чер­но­быльского вари­анта. На под­лодке «Курск» какой взрыв был! А уста­новка целая оста­лась. Это достига­ется благо­даря тому, что про­во­дятся серьез­ные испыта­ния, под­твер­ждающие рабо­то­спо­соб­ность обо­ру­до­ва­ния.

Еще один важ­ный момент: при про­ек­ти­ро­ва­нии дела­ется рас­чет на окружающую среду, на эко­логию. Без этого сей­час никуда! Воду из реак­тора фак­ти­че­ски можно пить.

На мой взгляд, атом­ная отрасль сегодня раз­ви­ва­ется очень динамично. И это во многом результат грамот­ной поли­тики руко­вод­ства корпо­рации. Пла­нов гро­мадьё! Мне повезло рабо­тать в составе группы спе­ци­а­ли­стов над тех­ни­че­ским зада­нием по раз­ра­ботке АЭС-2006. В то время думал, что этот про­ект не уви­дим очень долго. А сей­час, посмот­рите: пер­вые блоки Ново­во­ро­неж­ской АЭС-2, пер­вый блок Ленинград­ской АЭС-2 почти готовы, Бело­рус­ская стро­ится. Заложили три ледо­кола нового поко­ле­ния с реак­тор­ной уста­нов­кой РИТМ-200 раз­ра­ботки ОКБМ. Гово­рят, мало — надо пять! Радостно, что уже дела­ется шесть реак­то­ров для этого про­екта. Появи­лась надежда, что в обо­зримом будущем нач­нет рабо­тать пер­вая ПАТЭС, кото­рая при­вле­чет потенци­аль­ных заказ­чи­ков сле­дующих бло­ков.

И моло­дежь радует: наши моло­дые спе­ци­а­ли­сты — насто­ящие тру­дого­лики, грамотно под­ко­ваны и довольны своей про­фес­сией.

В конце хочется поже­лать всем доста­точ­ного объема работ, достой­ной оплаты этой работы, новых инно­ваций и успе­хов в лич­ной жизни.