Панов Юрий Кириллович

Лодка должна быть красивой

После окон­ча­ния школы в 1953 году решил посту­пать в Горь­ков­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на авто­мо­биль­ный факуль­тет. По дороге в при­емную комис­сию меня дого­няют два това­рища и спра­ши­вают: «Куда ты идешь»? Я им отвечаю: «Пода­вать доку­менты». — «На какой факуль­тет?» — «На авто­мо­биль­ный» (я очень увле­кался авто­мо­би­лями). — «На какое отде­ле­ние?». — «На кафедру дви­га­те­лей вну­трен­него сго­ра­ния (ДВС)». — «Пойдем на корфак, там тоже кафедра судовых дви­га­те­лей!». Пока мы шли от второго корпуса до первого, они меня уго­во­рили. Мы подали доку­менты и посту­пили.

Об атомной отрасли мы не слышали до послед­него курса. Оту­чи­лись, прошли прак­тику на судах как меха­ники. На послед­нем курсе был факуль­та­тив. Его читал Алек­сандр Ива­но­вич Макаров по книге Петрова (это первая доступ­ная книга об атомной энер­гетике). А. И. Макаров был одним из пре­по­да­ва­те­лей, ока­зав­ших на нас наи­боль­шее влияние, — как и заве­ду­ю­щий кафе­д­рой Михаил Юрьевич Баниге. Исклю­чи­тель­ным ува­же­нием и любовью поль­зо­вался декан кора­бле­стро­и­тель­ного, а впо­след­ствии физи­че­ского факуль­тета Леонид Дмит­ри­е­вич Пол­ка­нов. Дирек­тор инсти­тута Ана­то­лий Федо­ро­вич Котин пре­по­да­вал нам тер­мо­ди­на­мику, про­фес­сор Николай Нико­ла­е­вич Каба­чин­ский читал судовой сопро­мат, Лев Ива­но­вич Поли­ва­нов — мате­ма­тику, бывший секретарь горкома Михаил Пет­ро­вич Тузов — тех­ни­че­скую эко­но­мику.

При рас­пре­де­ле­нии ото­брали 8 человек для про­хо­жде­ния диплом­ной прак­тики и выпол­не­ния диплом­ного проекта в Особом кон­струк­тор­ском бюро Горь­ков­ского завода № 92 (ОКБ ГМЗ). Нашу дипломную группу вел Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов. В то время он был началь­ни­ком и главным кон­струк­то­ром ОКБ. Мы были первыми орга­ни­зо­ван­ными дипломни­ками Игоря Ива­но­вича и сами тогда не пони­мали, как нам повезло. Защи­ти­лись и в 1959 году пришли на работу.

Пришли мы с такими позна­ни­ями об атомной энер­гетике, о которых сейчас стыдно гово­рить. Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов устроил нам хороший прием. С нашей группой рабо­тали почти все началь­ники отделов. Они рас­ска­зали о КБ, чем оно зани­ма­ется. Мы рас­пре­де­ли­лись по отделам, и нача­лась наша бурная жизнь.

Было очень инте­ресно. Все было новое. Ана­ло­гич­ного опыта не было, поэтому многое при­хо­ди­лось доду­мы­вать самим.

Придя в отдел, я зани­мался уста­нов­ками с водя­ными и жид­ко­метал­ли­че­скими теп­ло­но­си­те­лями. Потом этот отдел раз­де­лился, и я перешел под руко­вод­ство Зямы Мои­се­е­вича Мов­ше­вича. Мы полу­чили серьез­ное задание по раз­ра­ботке ядерных уста­но­вок для под­вод­ных лодок второго поко­ле­ния.

Первая уста­новка, в которой я при­ни­мал участие «от и до», — ОК-350 для проекта 670. Эти под­лодки строил ниже­го­род­ский завод «Красное Сормово». ОК-350 — моя самая любимая уста­новка. Ее раз­ра­бот­кой руко­во­дил Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов. Соз­да­ние ОК-350 было инте­ресно тем, что это была первая одно­ре­ак­тор­ная лодка. Спе­ци­ально для проекта были раз­ра­бо­таны ори­ги­наль­ные системы безо­пас­но­сти, которые на дву­х­ре­ак­тор­ных лодках отсут­ствуют. Именно в этом проекте была отра­бо­тана иде­оло­гия сохра­не­ния одно­ре­ак­тор­ной уста­новки в случае ава­рийных ситу­а­ций. Эта же уста­новка, но уже под индек­сом ОК-700 и в дву­х­ре­ак­тор­ном испол­не­нии, раз­ме­ща­лась на под­вод­ной лодке проекта 667.

Работы было много. В то время про­мыш­лен­ность была настолько сильна, что иногда в год заказ­чику сда­ва­лось до десяти лодок. Почти в каждой лодке — две реак­тор­ные уста­новки. При­хо­ди­лось рабо­тать по-воен­ному — быстро и не счита­ясь со вре­ме­нем. Если что-то было серьез­ное, вне­пла­но­вое, рабо­тали целыми отде­лами до 11-12 ночи.

Наряду с уста­нов­ками для под­ло­док второго поко­ле­ния раз­ра­ба­ты­вались и изго­то­в­ля­лись реак­тор­ные уста­новки для атомных ледо­колов второго поко­ле­ния типа «Арктика» и для атом­ного крей­сера проекта 1144. Реак­тор­ные уста­новки для ледо­колов типа ОК-900, ОК-900А, КЛТ — 40, КЛТ — 40М и для ПАТЭС — КЛТ-40С. Все они бази­ро­вались на осно­ва­нии обо­ру­до­ва­ния ОК-900. Реак­тор­ные уста­новки крей­се­ров имели индекс КН-3. Все эти уста­новки пока­зали надеж­ность в работе и воз­мож­ность про­д­ле­ния пока­за­те­лей ресурса и срока службы. В этих работах я участ­во­вал с самого начала раз­ра­ботки проекта до сдачи объекта и на всем про­тя­же­нии экс­плу­а­та­ции.

Самое чудес­ное время — это время сдачи голов­ных заказов, будь то лодка, ледокол или крейсер. Мы рабо­тали в кол­лек­тиве рабочих, тех­ни­ков, завод­чан, спе­ци­али­стов высо­кого класса. При­ме­ча­тельно, что каждый день -какая-нибудь загвоздка. Но ОКБМ уважали: ни одно изделие, типа насоса, арма­туры, вплоть до тру­бо­про­во­дов, — не шло на корабль, не пройдя про­верку в испы­та­тель­ной лабо­ра­то­рии. И, как правило, все изделия с первого предъ­я­в­ле­ния сда­вались флоту.

Были дни, когда мы ноче­вали на рабочих местах. Один раз мы с кол­ле­гой были в коман­ди­ровке на СМП (Север­ное маши­но­стро­и­тель­ное пред­при­ятие, г. Севе­ро­двинск). Там мы, не вылезая, про­си­дели в отсеке лодки трое суток. Даже есть не хоте­лось — искали течь в дефек­т­ном ком­пен­са­торе дав­ле­ния.

Спе­ци­али­сты пред­при­ятия участ­во­вали и в закладке корабля и судов, монтаже уста­новки, и в его спуске, испы­та­ниях под­нятии флага. Я много времени провел на Севере, и до сих пор моим любимым городом оста­ется город Севе­ро­двинск.

График работы был чрез­вы­чайно напря­жен­ным. Помню, когда мы сдавали лодки второго поко­ле­ния, и я был в Севе­ро­двин­ске, у моего младшего брата была свадьба. Такое событие, на котором я должен при­сут­ство­вать, а мой началь­ник Зяма Мои­се­е­вич Мов­ше­вич не отпус­кает! Я под­клю­чил всех — глав­ного инже­нера завода «Красное Сормово», пред­стави­те­лей СМП. Все уго­ва­ри­вали Мов­ше­вича, а он — ни в какую. Наконец часов за пять до вылета само­лета из Архан­гель­ска он мне все-таки раз­ре­шил уехать. При­летел я на вер­то­лете в Архан­гельск. Полно народу, в кас­со­вый зал невоз­можно войти, а посадка в самолет уже закон­чи­лась. Я уго­во­рил стю­ар­дессу, которая выпус­кала на поле, она подо­гнала автобус. К само­лету он меня подвез, а там всё уже закрыли. Я — к капитану корабля: «Свадьба у брата. Не могу не поехать!». Летел на при­став­ном стуль­чике. Утром при­летел, а в 10 вечера выну­жден был вер­нуться обратно.

Дирек­тор Федор Михайло­вич Митен­ков кидал меня с одного напра­в­ле­ния на другое. Закон­чи­лась работа по под­лод­кам второго поко­ле­ния — он назна­чил меня заме­сти­те­лем глав­ного кон­струк­тора (главных, помимо него, не было) по высо­ко­тем­пе­ра­тур­ным газовым реак­то­рам, судовой арма­туре, АСТ-500 и про­мыш­лен­ным аппа­ра­там.

Для меня это было самое сложное. Я не хотел уходить от флота к АЭС. Привык к неболь­шим по размеру уста­нов­кам. А про­мыш­лен­ные реак­торы — это же масто­донты, громилы! В это время мне здорово помог Цолак Гри­го­рье­вич Шхиян. Мы с ним каждое утро сади­лись на час, раз­во­ра­чи­вали чертежи, и он меня учил, что такое про­мыш­лен­ный аппарат. Но потом я опять вер­нулся к под­лод­кам, уже тре­тьего и чет­вер­того поко­ле­ний.

Послед­ние мои работы в долж­но­сти глав­ного кон­струк­тора связаны с раз­ра­бот­кой уста­новки РИТМ-200 для новых дву­х­о­са­доч­ных ледо­колов.

За весь полу­ве­ко­вой тру­до­вой пусть я ни разу не почув­ство­вал разоча­ро­ва­ние в своей работе. Она мне всегда при­но­сила радость, даже если встре­чались непри­ят­но­сти. Для меня все уста­новки родные и самые лучшие в мире. Пре­красно осо­зна­вать, что стоящие на воде ледо­колы, крей­серы, под­лодки, такие гро­мад­ные и вели­че­ствен­ные оживают, когда начи­нает рабо­тать кро­шеч­ное, но мощное ядерное сердце.

В своей жизни я не встре­чал плохих людей, поэтому и жизнь прошла весело.

Придя на работу в ОКБМ, я стол­к­нулся с массой очень инте­рес­ных, дру­же­лю­б­ных, готовых поде­литься опытом людей. Это Михаил Васи­лье­вич Вла­дими­ро­вич Смирнов — он был в первой десятке пре­по­да­ва­те­лей физтеха, Николай Ива­но­вич Савин, Зяма Мои­се­е­вич Мов­ше­вич, Юрий Нико­ла­е­вич Кошкин, Евгений Нау­мо­вич Чер­но­мор­дик и много-много других. И с дирек­то­рами мне повезло. Игорь Ива­но­вич Афри­кан­тов, к сожа­ле­нию, очень недолго про­ра­бо­тал. Я ни от одного чело­века не слышал что-то плохое в адрес Игоря Ива­но­вича. Он добился того, что в ОКБМ стало рабо­тать пре­стижно. Он не забывал и о соци­аль­ном обес­пе­че­нии сотруд­ни­ков. В 70-х годах сда­ва­лось много жилья, откры­вались детские сады, были постро­ены сан­часть, база отдыха.

На смену Афри­кан­тову пришел Федор Михайло­вич Митен­ков, он руко­во­дил пред­при­ятием на про­тя­же­нии 28 лет. Знающий, вос­питан­ный, спо­койный, иногда, правда, упрямый. Бла­го­даря ему я получил широкий круг знаний, работал по разным напра­в­ле­ниям.

Я доста­точно тесно общался с Ана­то­лием Пет­ро­ви­чем Алек­сан­дро­вым. Чаще с ним мы встре­чались в Мур­ман­ске, на заводах. Я его очень-очень уважал. Умница, обладал исклю­чи­тель­ной памятью. Николай Сидо­ро­вич Хлопкин, Борис Пет­ро­вич Пап­ков­ский, Вяче­слав Вла­дими­ро­вич Рукша, Мустафа Маме­ди­но­вич Кашка… Дирек­тора, инже­неры-кон­струк­торы СМП — изу­ми­тель­ные люди, всегда дово­дили работу до конца. Я хорошо знал руко­во­ди­те­лей и сотруд­ни­ков ФЭИ,. ЦКБ «Айсберг», ЦКБ МТ «Рубин», ЦКБ «Лазурит», НИТИ все друзья. Поэтому куда бы ты ни приехал, твердо знаешь, что везде тебя по-дру­же­ски встретят и поста­ра­ются решить все вопросы.

Отдельно я хотел бы сказать про нашу инсти­тут­скую вось­мерку — о тех, кто вместе пришел на работу. Юрий Бори­со­вич Суха­чев­ский, Альберт Андре­е­вич Лукшин, Юрий Вале­рья­но­вич Занозин, Лев Михайло­вич Кочин, Людмила Алек­се­евна Зверева, Борис Ильич Шедин и я — мы всегда дер­жались друг за друга в трудную минуту и пода­вали пример будущим поко­ле­ниям.

Увле­кались физи­че­ской куль­ту­рой. У нас на пред­при­ятии было много люби­те­лей настоль­ного тенниса, игры в городки, в волейбол, домино и шахматы. Часто мы зани­мались спортом прямо в обе­ден­ный перерыв — никто не хотел тратить целый час на обед. Посы­лали одного чело­века в столо­вую, он брал на всех порции, рас­ста­в­лял на столе. Ел и воз­вра­щался в игру. Кто про­и­гры­вал, вылетал — шел обедать. Так и меня­лись. За цехом были волейболь­ная и горо­до­ш­ная пло­щадки, здесь мы играли в обед, а после работы — на спорт­ком­плексе «Радуга».

Но главное увле­че­ние всей моей жизни — это авто­мо­били. Оди­на­ково люблю и водить, и копаться в машинах. Многим друзьям-кол­ле­гам ремон­ти­ро­вал авто. Сейчас, правда, по состо­я­нию здо­ро­вья уже не так часто сажусь за руль.

Почти вся моя семья так или иначе связана с тех­ни­кой. Жена Галина Алек­сан­дровна сначала рабо­тала в ЦКБ «Лазурит», потом пре­по­да­вала на физтехе в Горь­ков­ском поли­тех­ни­че­ском инсти­туте. Старшая дочь Татьяна, как и я, рабо­тает в ОКБМ, зани­ма­ется раз­ра­бот­кой ТВС-А, ТВС. Мой брат Николай Кирил­ло­вич до самой смерти работал на пред­при­ятии, послед­няя его долж­ность — заме­сти­тель глав­ного меха­ника. Мой пле­мян­ник Алексей Нико­ла­е­вич Панов тру­дился в научно-иссле­до­ва­тель­ском и испы­та­тель­ном ком­плексе ОКБМ. Еще один мой род­ствен­ник, Сергей Нико­ла­е­вич Павлов, — заме­сти­тель началь­ника ОГЭМ нашего пред­при­ятия.

Я считаю, что атомная энер­гетика — самая безо­пас­ная. Просто, как с само­летами и авто­мо­би­лями, с ней надо обра­щаться «на Вы». Образно говоря, чтобы тормоза, колеса — все было в порядке.

Есть система, которая при­ду­мана и скон­стру­и­ро­вана для того, чтобы сделать уста­новку безо­пас­ной. Если что-то про­и­зойдет, системы безо­пас­но­сти спра­вятся, и не будет чер­но­быль­ского вари­анта. На под­лодке «Курск» какой взрыв был! А уста­новка целая оста­лась. Это дости­га­ется бла­го­даря тому, что про­во­дятся серьезные испы­та­ния, под­твер­жда­ю­щие рабо­то­с­по­соб­ность обо­ру­до­ва­ния.

Еще один важный момент: при про­ек­ти­ро­ва­нии дела­ется расчет на окру­жа­ю­щую среду, на эколо­гию. Без этого сейчас никуда! Воду из реак­тора фак­ти­че­ски можно пить.

На мой взгляд, атомная отрасль сегодня раз­ви­ва­ется очень дина­мично. И это во многом резуль­тат гра­мот­ной поли­тики руко­вод­ства кор­по­ра­ции. Планов гро­мадьё! Мне повезло рабо­тать в составе группы спе­ци­али­стов над тех­ни­че­ским зада­нием по раз­ра­ботке АЭС-2006. В то время думал, что этот проект не увидим очень долго. А сейчас, посмо­трите: первые блоки Ново­во­ро­неж­ской АЭС-2, первый блок Ленин­град­ской АЭС-2 почти готовы, Бело­рус­ская стро­ится. Зало­жили три ледо­кола нового поко­ле­ния с реак­тор­ной уста­нов­кой РИТМ-200 раз­ра­ботки ОКБМ. Говорят, мало — надо пять! Радостно, что уже дела­ется шесть реак­то­ров для этого проекта. Поя­ви­лась надежда, что в обо­зри­мом будущем начнет рабо­тать первая ПАТЭС, которая при­вле­чет потен­ци­аль­ных заказ­чи­ков сле­ду­ю­щих блоков.

И моло­дежь радует: наши молодые спе­ци­али­сты — насто­я­щие тру­до­го­лики, гра­мотно под­ко­ваны и довольны своей про­фес­сией.

В конце хочется поже­лать всем доста­точ­ного объема работ, достой­ной оплаты этой работы, новых инно­ва­ций и успехов в личной жизни.