Назаратин Владимир Васильевич

Вся история литья в одной книге

Я родом из Орска. В нашей семье было шестеро детей. Жили небогато. Роди­тели рабо­тали в сто­ло­вой, куда при­хо­ди­лось ходить пеш­ком 15 км через лес. И летом, и зимой. Мороз, волки, но другого выхода не было. Уходя с работы, мама при­вя­зы­вала к животу несколько лепе­шек и так про­но­сила их через про­ход­ную. А мы дома ждали воз­враще­ния роди­те­лей, про­ко­выряв гла­зок на замерзшем стекле и вгля­ды­ва­ясь сквозь него в чер­ноту ночи. Когда нача­лась война, отца сразу при­звали в армию. Его часть отпра­вили под Вязьму, где немцы окружили и взяли в плен 1,5 млн сол­дат, в том числе и отца. Их пере­везли в Витебск, там ему уда­лось бежать из плена и при­со­еди­ниться к пар­ти­зан­скому отряду. Когда совет­ская армия осво­бо­дила те места, отца за то, что был в плену, отпра­вили в штраф­ной бата­льон, где он был тяжело ранен и позже скон­чался.

Матери содержать одной шесте­рых детей было очень тяжело. Когда мне испол­ни­лось 11 лет, воен­ко­мат дал направ­ле­ние на поступ­ле­ние в Ста­линград­ское cуво­ров­ское учи­лище в Орен­бурге. Сопро­вож­де­ние роди­те­лей было обя­за­тель­ным, и мама поехала со мной. В то время у нас не было авто­бу­сов, поэтому 20 км до желез­но­до­рож­ной станции при­ш­лось шагать пеш­ком. Я ехал на поезде пер­вый раз, забрался на тре­тью полку, посте­лей нет, все дере­вян­ное. При­е­хали в Орен­бург. А я до этого нигде не был. Город кра­си­вый, станция еще доре­во­люци­он­ной постройки, вокруг парки, дере­вья, зелень, ста­рые купе­че­ские двух- и трехэтаж­ные дома. Слева от учи­лища стоит высо­чен­ная мечеть. Там в то время рас­по­лага­лись свя­зи­сты, а позже мечеть отдали верующим.

Учи­лище нахо­ди­лось в зда­нии бывшего цар­ского кадет­ского корпуса. Захо­дим внутрь — мрамор­ная лест­ница, на сте­нах баре­льефы. Пово­ра­чи­ваю голову, вижу чело­века в чер­ном, с крас­ными лампа­сами. Подумал — гене­рал. Потом ока­за­лось, что это швейцар, шинели у офице­ров берет. Огром­ный танце­валь­ный зал еще цар­ских времен был пол­но­стью застав­лен рас­кла­душ­ками, на кото­рых рас­по­лага­лись пре­тен­денты, их было чело­век 200. И тут ко мне под­хо­дит старшина, два метра ростом, выли­тый Мая­ков­ский! Гово­рит: пацан, пошли со мной, лампочку поможешь вкру­тить — потолки-то высо­чен­ные. Он поста­вил стол, на него стул, залез сам и меня на руках под­нял, чтоб я лампочку вкру­тил — иначе не дотя­нуться. Потом мне выде­лили постель с про­сты­ней, дали мыло и отпра­вили в баню. После повели в сто­ло­вую. Там столы на 4-х чело­век, ска­терть, перец, соль, сахар, ложка с вил­кой и ножом. А я даже не знаю, как мне с ними обращаться! Так нача­лась моя жизнь в учи­лище.

Кон­курс был 11 чело­век на место. А я в 3-м классе два года про­си­дел и на вто­рой год стал отлич­ни­ком, поэтому и экза­мены сдал с лег­ко­стью. В итоге меня зачис­лили. В учи­лище строгий режим, все рас­пи­сано по мину­там. Я не хотел оста­ваться, хотел домой — узнав о зачис­ле­нии, даже рас­пла­кался. Сбежать хотел, но удержало, что дома надо мной пацаны сме­яться будут. Зимой мама при­е­хала меня наве­стить, но забрать домой на кани­кулы не могла — не было денег. Я рас­ска­зал об этом коман­диру роты, майору Жел­тову. Он гово­рит: «Пусть она ко мне зай­дет». И дал ей денег. Не знаю, из средств учи­лища или свои. Мы купили билеты и поехали домой.

В учи­лище я про­вел 7 лет. В 1956 году Жуков дал послаб­ле­ние: раз­решил выпуск­ни­кам воен­ных учи­лищ пере­хо­дить на граж­дан­ские спе­ци­аль­но­сти. Воен­ных в то время ока­за­лось слиш­ком много, и у госу­дар­ства не хва­тало денег на их содер­жа­ние. И мы с при­я­те­лями решили пойти в Уральский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на самый пре­стиж­ный факуль­тет — радио. В этом же инсти­туте, на стро­и­тель­ном факуль­тете, но на три курса старше, учился будущий пре­зи­дент Рос­сии Борис Ельцин. Мы при­е­хали в Сверд­ловск на собе­се­до­ва­ние хорошо подго­тов­лен­ные, так как воен­ные учи­лища давали каче­ствен­ное обра­зо­ва­ние. На улице я слу­чайно встре­тил сво­его друга дет­ства; ока­за­лось, что он поступает в этот же инсти­тут, но на метал­лурга. Он пред­ложил мне идти вме­сте с ним, и я подал документы на метал­лурги­че­ский факуль­тет. Так я стал литейщи­ком.

В 1957-1958 годах я возглав­лял сту­ден­че­ские бригады УПИ на целин­ных залеж­ных зем­лях в Бар­на­ульской обла­сти, а потом в Казах­стане, за что полу­чил медаль «За осво­е­ние целин­ных и залеж­ных земель». После инсти­тута обком ком­со­мола города Сверд­лов­ска пред­ложил мне работу не на заводе, а в штате обкома ВЛКСМ, от чего я отка­зался со ссыл­кой на жела­ние рабо­тать на заводе.

Поэтому в 1961 году меня напра­вили в каче­стве помощ­ника мастера в ста­ле­ли­тей­ный цех №17 на Южно-Уральском маш­за­воде в Орске, где я про­ра­бо­тал 4 года. Там тру­ди­лись очень ква­лифици­ро­ван­ные спе­ци­а­ли­сты, рабо­тающие с современ­ными тех­но­логи­ями. Мы занима­лись энерге­ти­кой, паро­выми и гид­ро­тур­би­нами, шла­ко­во­зами, шабо­тами — делали всю номен­кла­туру. Спу­стя неко­то­рое время меня назна­чили началь­ни­ком участка уни­каль­ного литья. Там же рабо­тали пред­ста­ви­тели ЦНИ­ИТМАШ. И мне пред­ложили пойти в аспи­ран­туру. В 1961 году я при­е­хал в ЦНИ­ИТМАШ, поступил в аспи­ран­туру. А когда защи­тился, меня оста­вили здесь рабо­тать и даже дали ком­нату, в кото­рой про­пи­сали. Так я стал моск­ви­чом.

В ЦНИ­ИТМАШ рабо­тали спе­ци­а­ли­сты высо­кого класса. В то время в ЦНИ­ИТМАШ была одна из лучших в мире аспи­ран­тур — насто­ящая куз­ница кад­ров, рабо­тало 6 опыт­ных заво­дов и 3 тысячи сотруд­ни­ков. Я при­нимал уча­стие во всех зна­чимых про­ек­тах, кото­рыми занимался инсти­тут: тру­дился над тех­но­логи­ями для паро­ге­не­ра­то­ров, ГЦН, гид­ро­тур­бин, паро­вых и газо­вых тур­бин, занимался теп­ло­изо­ляцией и мате­ри­а­лами для под­вод­ных лодок, отра­ба­ты­вал тех­но­логию для про­из­вод­ства твэ­лов для атом­ных реак­то­ров. А еще я рабо­тал над оформ­ле­нием храма Хри­ста Спа­си­теля. Все художе­ствен­ное литье для храма — чугун­ные ограды, решетки, оформ­ле­ние коло­ко­лен, — дела­лось на заводе «Серп и Молот».

При моем уча­стии раз­ра­бо­таны «Пра­вила кон­троля сталь­ных отли­вок для атом­ных энерге­ти­че­ских уста­но­вок», кото­рые были утвер­ждены Гос­атом­над­зо­ром в 1991 году. За основу были взяты аме­ри­кан­ские стан­дарты — ASTM, кото­рые я адап­ти­ро­вал под наши усло­вия. До этого у нас еди­ных стан­дар­тов не суще­ство­вало. Пра­вила уни­вер­сальны и при­ме­нимы не только для атом­ной, но и для других отрас­лей, где исполь­зуются тех­но­логии литья.

Опас­ные ситу­ации в литей­ном про­из­вод­стве бывают все­гда. Когда я был началь­ни­ком участка уни­каль­ного литья, про­изошел такой слу­чай. При­везли ковш со 150 тон­нами жид­кой стали для формовки чаши шла­ко­во­зов. Я кор­рек­ти­ро­вал его движе­ние, чтобы струя стали попала точно в нуж­ное место, когда уви­дел, что ковш опу­стился на воронку и начал мед­ленно накло­няться. Еще немного, и рас­плав­лен­ной ста­лью залило бы полцеха! Но положе­ние спас дежур­ный элек­трик: успел добежать до торца зда­ния и отклю­чить элек­три­че­ство рубиль­ни­ком.

Подоб­ных слу­чаев было немало. Дру­гой слу­чай закон­чился траги­че­ски. До меня на участке рабо­тал старший мастер. Тре­бо­ва­лось уста­но­вить кра­ном метал­ли­че­ский стержень в спе­ци­аль­ное отвер­стие-шахту. Но стержень не вхо­дил. Тогда мастер велел кра­новщику оста­но­виться, а сам полез в шахту разо­браться, в чем про­блема. Стержень сорвался, и чело­век погиб. Поги­бали люди и в мар­те­нов­ском цехе при раз­ливке стали из печи, были и другие слу­чаи… Не хочу вспоми­нать…

До пере­стройки ЦНИ­ИТМАШ был голов­ным предпри­я­тием, опре­де­лявшим всю тех­ни­че­скую поли­тику литья, свя­зан­ную с атом­ной отрас­лью, и не только в СССР, но и в мире. У нас были кон­такты с Ита­лией, Бельгией, Чехо­сло­ва­кией и многими другими стра­нами. Весь мир закупал наше обо­ру­до­ва­ние! Я был заве­дующим лабо­ра­то­рией тур­бин­ного и атом­ного обо­ру­до­ва­ния, у меня было 37 аспи­ран­тов, мы были куз­ницей науч­ных кад­ров не только в стране, но и в мире. У нас учи­лись спе­ци­а­ли­сты самых раз­ных стран, кото­рых мы обу­чали как науч­ным аспек­там, так и тех­но­логи­че­ским. Было отлажено про­из­вод­ство на всех заво­дах. Надеж­ность изде­лия, изго­тов­лен­ного по тех­но­логии ЦНИ­ИТМАШ, раз­ра­бо­тан­ной нашим отде­лом, обес­пе­чи­вает без­ава­рий­ную работу в тече­ние 30 лет. А на прак­тике этот срок еще выше. В наше время детали, про­из­ве­ден­ные по тех­но­логиям инсти­тута, экс­плу­а­ти­руются 60-70 лет.

Сегодня мне 81 год, я послед­ний из спе­ци­а­ли­стов того поко­ле­ния, послед­ний из моги­кан. Чтобы сохра­нить наши раз­ра­ботки для госу­дар­ства, я издал монографию «Тео­рия и прак­тика про­из­вод­ства сталь­ных отли­вок ответ­ствен­ного назна­че­ния», в кото­рой собраны результаты тео­ре­ти­че­ских и экс­пе­римен­таль­ных иссле­до­ва­ний, а также все основ­ные тех­ни­че­ские реше­ния, исполь­зу­емые при про­из­вод­стве заго­то­вок литьем, мате­ри­алы, поз­во­ляющие на ста­дии про­ек­ти­ро­ва­ния тех­но­логи­че­ского процесса рас­счи­ты­вать его параметры и режимы. В этой книге — вся исто­рия литья в атом­ной отрасли!