Обращение к сайту «История Росатома» подразумевает согласие с правилами использования материалов сайта.
Пожалуйста, ознакомьтесь с приведёнными правилами до начала работы

Новая версия сайта «История Росатома» работает в тестовом режиме.
Если вы нашли опечатку или ошибку, пожалуйста, сообщите об этом через форму обратной связи

Участники проекта /

Коновалов Виталий Федорович

На Уль­бин­ском метал­лурги­че­ском заводе прошел тру­до­вой путь от мастера-дуб­лёра до началь­ника про­из­вод­ства. С 1975 по 1979 гг. — дирек­тор Чепец­кого меха­ни­че­ского завода, с 1979 по 1986 гг. — дирек­тор Элек­тро­стальского маши­но­стро­и­тель­ного завода, с 1986 по 1988 гг. — началь­ник 3-го Глав­ного управ­ле­ния Мини­стер­ства сред­него маши­но­стро­е­ния СССР. В 1988—1989 гг. — заме­сти­тель мини­стра сред­него маши­но­стро­е­ния СССР, с 1989 по 1991 гг. — министр атом­ной энерге­тики и промыш­лен­но­сти СССР, с 1992 по 1996 гг. — пер­вый заме­сти­тель мини­стра Рос­сийской Феде­рации по атом­ной энергии. С 1996 по 2000 гг. — пре­зи­дент корпо­рации «ТВЭЛ», с 2000 по 2002 гг. — пер­вый вице-пре­зи­дент, с 2002 г. — совет­ник пре­зи­дента АО «ТВЭЛ».
Коновалов Виталий Федорович

После окон­ча­ния физико-тех­ни­че­ского факуль­тета Уральского поли­тех­ни­че­ского инсти­тута я стал рабо­тать масте­ром-дуб­ле­ром на Уль­бин­ском метал­лурги­че­ском заводе в Усть-Каме­ногор­ске — 1956 год, как раз начало его стро­и­тельства. Про­ра­бо­тал там 18 лет. Прошел все ступеньки до началь­ника цеха. Я с большой теп­ло­той вспоми­наю этот период своей жизни. Трудно про­во­дить срав­не­ния, ведь впо­след­ствии я рабо­тал в раз­ных местах и на раз­ных долж­но­стях, но, честно говоря, с большим удо­вольствием тру­дился бы всю жизнь началь­ни­ком цеха. Я часто вспоми­наю Усть-Каме­ногорск, где прошел путь от мастера до руко­во­ди­теля про­из­вод­ства. Выход­ных у нас тогда почти не было, суб­бот не было в принципе, потому что тогда был только один выход­ной день...

Своим учи­те­лем я с пол­ным пра­вом могу назвать Ефима Пав­ло­вича Слав­ского. Он был депу­та­том от Восточ­ного Казах­стана и каж­дый год бывал в нашем цехе. Без­условно, очень хорошим руко­во­ди­те­лем был Вла­ди­мир Пет­ро­вич Пота­нин, ставший затем началь­ни­ком главка. Потря­сающе талант­ли­вым чело­ве­ком был Эрик Нико­ла­е­вич Свеч­ни­ков, кото­рый, по сути дела, под­нял Ново­си­бир­ский завод хим­концен­тра­тов. Из заме­сти­те­лей мини­стра у нас, более моло­дых сотруд­ни­ков, большим уваже­нием поль­зо­ва­лись Алек­сандр Григо­рье­вич Меш­ков, кото­рый кури­ро­вал наш главк, и Алек­сандр Нико­ла­е­вич Уса­нов, кури­ро­вавший стро­и­те­лей.

Мне посчаст­ли­ви­лось все­гда попа­дать на пери­оды перемен. Моя работа в Гла­зове совпала с бур­ным ростом атом­ной энерге­тики. Стране пона­до­би­лось много урана и цир­ко­ния, на заводе вво­ди­лись в строй новые корпуса, поэтому 5 лет работы про­ле­тели как один миг. А мой пере­ход в Элек­тро­сталь совпал с воз­ник­но­ве­нием в отрасли потреб­но­сти в повыше­нии каче­ства выпус­ка­емой про­дукции. Кроме того, тре­бо­ва­лось рез­кое уве­ли­че­ние объемов, а ведь в цехах тогда все соби­рали вруч­ную, что сопро­вож­да­лось доста­точно большим коли­че­ством брака. Спе­ци­а­ли­сты лабо­ра­то­рии авто­ма­тики и ЦНИЛ выдви­нули идею о раз­ра­ботке поточ­ных линий по про­из­вод­ству твэ­лов, я эту иници­а­тиву под­держал как орга­ни­за­тор, и она была успешно воплощена в жизнь.

Мы раз­ра­бо­тали идео­логию линий. Есте­ственно, при­хо­ди­лось пре­одо­ле­вать много труд­но­стей, решать раз­лич­ные вопросы — опе­ра­тивки по поточ­ным линиям про­во­ди­лись прак­ти­че­ски еже­не­дельно. Это был принци­пи­ально важ­ный вопрос. Ну а после пуска поточ­ных линий, во-пер­вых, резко уве­ли­чи­лась про­из­во­ди­тель­ность труда, во-вто­рых, намного сокра­тился брак. Ведь если линия рабо­тает пра­вильно, она в принципе не может давать брак. А сей­час уже созданы новые поко­ле­ния поточ­ных линий, по срав­не­нию с кото­рыми наши пер­вые опыт­ные образцы кажутся несо­вершен­ными. Так что это были инте­рес­ные годы: мне не было и 40, и работа была очень захва­ты­вающая.

Тогда все тру­ди­лись с энту­зи­азмом, днями и ночами. Созда­вали, пус­кали предпри­я­тия… Были очень друж­ные кол­лек­тивы, очень большой инте­рес к жизни. Ощущался неве­ро­ят­ный подъем. Застой в стране, может быть, и начи­нался, но в нашей отрасли его не было. Шло бур­ное раз­ви­тие атом­ной промыш­лен­но­сти, раз­ви­ва­лось стро­и­тельство атом­ных станций. Сле­до­ва­тельно, росла и потреб­ность в топ­ливе, что озна­чало созда­ние целого ряда новых предпри­я­тий. Но самое глав­ное, у людей было жела­ние рабо­тать. Не думая о соб­ствен­ной выгоде, все ощущали ответ­ствен­ность за свой труд, сопри­част­ность к одному большому делу. Напри­мер, во времена работы в Элек­тро­стали мы в каж­дом цехе ежеме­сячно про­во­дили опе­ра­тивки, на кото­рых с докла­дами выступали началь­ники цехов и отде­ле­ний, мастера. Это при­но­сило большую пользу, потому что спе­ци­а­лист, гото­вясь к опе­ра­тивке, вольно или невольно начи­нает шире изу­чать вопрос, ана­ли­зи­ро­вать про­блему. Это моби­ли­зо­вы­вало людей.

Предпо­сылки созда­ния акци­о­нер­ного обще­ства «ТВЭЛ» были свя­заны пре­жде всего с общепо­ли­ти­че­ской и эко­номи­че­ской ситу­ацией, сложившейся в стране. В начале 90-х у нас прак­ти­че­ски лик­ви­ди­ро­ва­лось мини­стер­ство в силу того, что подав­ляющему большин­ству предпри­я­тий были пере­даны почти что неогра­ни­чен­ные права. Вы пом­ните выступ­ле­ние пре­зи­дента Бориса Ельцина: пусть реги­оны берут столько прав, сколько хотят? Это кос­ну­лось и эко­номики.

В итоге большин­ство мини­стерств было фак­ти­че­ски раз­ру­шено. Стали обра­зо­вы­ваться акци­о­нер­ные обще­ства. Вна­чале это были сво­его рода группо­вые хол­динги, потом они видо­изме­ни­лись в АО. В общем, такие перемены гро­зили и нам. В этот период предпри­я­тия, полу­чив довольно большую само­сто­я­тель­ность, могли уйти в соб­ствен­ность к сомни­тель­ным лицам. Кроме того, ино­стран­ные госу­дар­ства имели опре­де­лен­ную заин­те­ре­со­ван­ность в отдель­ных наших предпри­я­тиях. Их инте­ре­со­вали в первую оче­редь наши тех­но­логии — или, будем гово­рить, их часть. Ведь если у госу­дар­ства нет тех­но­логии, оно должно ее у кого-то купить и только потом выпу­стить гото­вый про­дукт. Есте­ственно, проще купить предпри­я­тие с гото­вой тех­но­логией, про­из­во­дящее этот про­дукт.

В мире, по суще­ству, лишь две страны — Рос­сия и Франция — имеют пол­ный, прак­ти­че­ски замкну­тый топ­лив­ный цикл, начи­ная от добычи сырья и закан­чи­вая пере­ра­бот­кой отра­бо­тан­ного ядер­ного топ­лива. Это сырье, его пере­ра­ботка, обогаще­ние, фаб­ри­кация и все, что свя­зано с этими тех­но­логи­че­скими процес­сами, плюс сопро­вож­де­ние топ­лива при его работе на атом­ных станциях.

В тот период фран­цузы почув­ство­вали, что между этими функци­ями в еди­ной системе топ­лив­ного цикла начи­нают появ­ляться раз­рывы, и орга­ни­зо­вали мощ­ный хол­динг. Мы же видели, что наши предпри­я­тия с помощью реги­о­наль­ных вла­стей ста­ра­лись выйти из еди­ной тех­но­логи­че­ской цепочки. Многих пре­льщала возмож­ность постав­лять про­дукцию на экс­порт — и по ценам гораздо более высо­ким, чем на внут­рен­ний рынок. Чтобы "не рас­сыпаться" в этой ситу­ации, мы вынуж­дены были орга­ни­зо­вать соот­вет­ствующий хол­динг — АООТ «Концерн «ТВЭЛ».

Для этого мне при­ш­лось обращаться к пре­зи­денту страны, дока­зы­вать необ­хо­димость реа­ли­за­ции этой задачи. Пер­во­на­чально была создана про­сто управ­ляющая компа­ния, обра­зо­ван­ная самими предпри­я­ти­ями, каж­дое из кото­рых имело в ней свою долю. Однако это обра­зо­ва­ние ока­за­лось не очень хорошо управ­ля­емым, поскольку все реше­ния про­хо­дили через совет дирек­то­ров, в кото­ром каж­дое предпри­я­тие имело своих пред­ста­ви­те­лей. В управ­ляющей компа­нии, каким был концерн в то время, по суще­ству, гла­вен­ство­вала позиция предпри­я­тий, что было не очень удобно для руко­вод­ства ими. Тогда на смену АООТ «Концерн «ТВЭЛ» и было создано открытое акци­о­нер­ное обще­ство «ТВЭЛ». Госу­дар­ство внесло в активы акции предпри­я­тий. То есть оно отдало эти акции в устав­ный капи­тал акци­о­нер­ного обще­ства, кото­рое в конеч­ном итоге стало акци­о­нер­ным обще­ством со стопроцент­ным уча­стием госу­дар­ства. Таким обра­зом, в 1996 году и было обра­зо­вано ОАО «ТВЭЛ».

Тогда у нас было чет­кое понима­ние, что надо делать, чтобы не рас­те­рять все заводы. Это был период бар­тер­ных отноше­ний, и для сохра­не­ния наших ведущих про­из­водств надо было при­быль, полу­ча­емую предпри­я­ти­ями, сто­явшими в конце цепочки ядерно-топ­лив­ного цикла, рас­пре­де­лить по всем его участ­ни­кам. Из-за непла­тежей атом­ные станции основ­ную долю оплаты за элек­троэнергию полу­чали в виде раз­лич­ных това­ров, лик­вид­ных и мало­лик­вид­ных. Есте­ственно, поставщики топ­лива — МСЗ и НЗХК — были в еще более худ­шем положе­нии, ну а ситу­ация на таких предпри­я­тиях, как ЧМЗ, вообще была кри­ти­че­ская — завод не рабо­тал несколько месяцев. Вот почему я счи­таю, что все было сде­лано совершенно пра­вильно. Это был пер­вый опыт подоб­ного рода, поэтому мы ста­ра­лись тща­тельно про­думы­вать свои шаги. Руко­вод­ство ОАО «ТВЭЛ» стало управ­лять предпри­я­ти­ями топ­лив­ного цикла, не заби­рая у них глав­ной функции: обес­пе­че­ние каче­ства выпус­ка­емой про­дукции. При этом были лик­ви­ди­ро­ваны все смеж­ные и посред­ни­че­ские струк­туры, поскольку ОАО «ТВЭЛ» взяло на себя заклю­че­ние кон­трак­тов по постав­кам топ­лива, закупке обо­ру­до­ва­ния и про­чее. Я был пер­вым пре­зи­ден­том акци­о­нер­ного обще­ства, затем пер­вым вице-пре­зи­ден­том, а потом — совет­ни­ком пре­зи­дента.

Так была устра­нена веро­ят­ность того, что предпри­я­тия топ­лив­ного цикла смогут ока­заться в чужих руках. Это ведь еще и вопрос без­опас­но­сти страны. У ОАО «ТВЭЛ» нет права про­дажи акций. Мы ока­за­лись под чисто госу­дар­ствен­ным вли­я­нием. Ино­стран­ное госу­дар­ство с этого времени уже не могло купить ни ОАО «ТВЭЛ», ни какое-либо его предпри­я­тие. Ведь речь идет об уране, вы понима­ете, что это осо­бый вопрос. В то же время акци­о­нер­ная форма соб­ствен­но­сти как более гиб­кая в рыноч­ных усло­виях поз­во­лила ОАО «ТВЭЛ» вполне успешно раз­ви­ваться, чтобы обес­пе­чить кон­ку­рен­то­спо­соб­ность на внеш­нем рынке. Созда­ние акци­о­нер­ного обще­ства со стопроцент­ным уча­стием госу­дар­ства важно с объеди­няющей точки зре­ния. Выдели одно предпри­я­тие из тех­но­логи­че­ской цепочки — и вся система рас­сып­лется. А это вли­яет и на конеч­ную сто­и­мость топ­лива, и на многое другое.

Един­ствен­ное, чего пока не хва­тает в этой цепочке, — это одного тех­но­логи­че­ского пере­дела: изо­топ­ного обогаще­ния. Но сегодня в рам­ках про­хо­дящих процес­сов реструк­ту­ри­за­ции атом­ной отрасли суще­ствует ряд пред­ложе­ний, свя­зан­ных с вос­со­зда­нием еди­ной вер­ти­кали управ­ле­ния, вклю­чая предпри­я­тия изо­топ­ного обогаще­ния. Вос­ста­нов­ле­ние такой вер­ти­кали состо­ится, но важно, чтобы при этом не рас­сыпа­лась вся система, не было отдано предпо­чте­ние одной группе предпри­я­тий перед другими. Ведь это же, повто­рюсь, неде­лимая вер­ти­кально интегри­ро­ван­ная система — от добычи сырья до выпуска гото­вой про­дукции.

Сей­час в мире вся ура­но­вая про­дукция для атом­ных станций про­да­ется непо­сред­ственно ее про­из­во­ди­те­лем, без посред­ни­ков. Этим обес­пе­чи­ва­ется отслежи­ва­ние работы твэ­лов на каж­дой станции, сохра­не­ние очень близ­ких свя­зей про­из­во­ди­теля и потре­би­теля, те положи­тель­ные изме­не­ния, кото­рые про­ис­хо­дят с улучше­нием работы самого топ­лива. Поэтому и время работы одной сборки в реак­торе за послед­ние годы с 2-х — мак­симум 3-х лет воз­росло уже до 5–6 лет. Это положи­тель­ный результат как раз прямых кон­так­тов про­из­во­ди­теля и атом­ных станций. Такова тен­денция во всем мире. Пре­жде всего это каса­ется наших отноше­ний с зару­беж­ными парт­не­рами. Мы про­даем топ­ливо восьми зару­беж­ным станциям, имеющим реак­торы не нашей кон­струкции. При рав­ных усло­виях такая станция покупает топ­ливо в первую оче­редь у про­из­во­ди­теля, а не у отдель­ного поставщика-посред­ника, поскольку про­из­во­ди­тель несет ответ­ствен­ность за свою про­дукцию.

Если вер­нуться к моей биографии, то, пожа­луй, наи­бо­лее слож­ным стал пер­вый период моего пре­бы­ва­ния в ранге мини­стра, непо­сред­ственно после сли­я­ния Мин­сред­маша и Мини­стер­ства атом­ной энерге­тики. В июне 1989 года поста­нов­ле­нием пра­ви­тельства было обра­зо­вано объеди­нен­ное Мини­стер­ство атом­ной энерге­тики и промыш­лен­но­сти СССР (МАЭП), а через два­дцать дней после этого я вступил в права мини­стра. Фак­ти­че­ски суть перемен заклю­ча­лась в том, что к Мин­сред­машу были при­со­еди­нены все атом­ные станции, рабо­тавшие в Совет­ском Союзе. Как известно, после ава­рии на Чер­но­быльской АЭС все атом­ные станции были пере­под­чи­нены Мини­стер­ству атом­ной энерге­тики СССР. Это был самый труд­ный период, поскольку надо было понять, как нам обес­пе­чить необ­хо­димый уро­вень без­опас­ной экс­плу­а­тации АЭС и как атом­ной энерге­тике раз­ви­ваться дальше…

В те годы тяже­лейшей была работа с обще­ствен­но­стью, настро­ен­ной резко отрица­тельно по отноше­нию к атом­ной энерге­тике. Когда на Укра­ине мы вме­сте с мини­стром по чрез­вы­чай­ным ситу­ациям объезжали зону, к нам при­хо­дили целыми дерев­нями. Необ­хо­димо было многое объяс­нять. Все тре­бо­вали льгот. Пом­нится слу­чай, когда одна ста­рушка тре­бо­вала себе льгот в связи с силь­ной ради­ацией. «Но откуда вы зна­ете, что у вас силь­ная ради­ация, — поин­те­ре­со­ва­лись мы, — ведь заме­ров никто не делал?». «Да зачем нам замеры, — отве­чает она. — Я как зайду на кухню, там такая ради­ация, пол­ная кухня ради­ации!».

Сегодня стро­ить атом­ные станции высо­кими темпами достижимо, но сложно. И это надо понимать. Взять ситу­ацию с сырьем. Оно в большей степени оста­лось в Казах­стане, Узбе­ки­стане, частично на Укра­ине. Укра­ина, кстати, сырье нам пока отдает, но в коли­че­ствах напо­ло­вину меньших, чем нужно для работы укра­ин­ских атом­ных станций (корпо­рация «ТВЭЛ» пол­но­стью обес­пе­чи­вает их). Из Казах­стана сырье мы прак­ти­че­ски не полу­чаем. Вообще, надо пре­кращать про­дажу урана за рубеж и более серьезно заниматься воз­об­нов­ля­емым про­из­вод­ством. В Казах­стане, напри­мер, есть возмож­ность добы­вать уран не шахт­ным спо­со­бом, как у нас, а более деше­вым — с помощью скважин­ного выще­ла­чи­ва­ния. Раз­ве­дан­ные запасы есть в Рос­сии, можно уве­ли­чить добычу и на действующих место­рож­де­ниях. Во все это надо вкла­ды­вать большие деньги, без помощи госу­дар­ства раз­ви­тие здесь невозможно.