Киселев Иван Александрович

Династия горняков

Так слу­чи­лось, что Алек­сандр Ива­но­вич Кисе­лев после рас­пре­де­ле­ния из Сверд­лов­ского гор­ного инсти­тута при­е­хал в октябре 1981 года со своей семьей в город Крас­но­каменск в каче­стве моло­дого спе­ци­а­ли­ста. Жена Ольга Алек­сан­дровна, учи­тель физи­че­ской культуры, сын Иван, пяти­лет­ний маль­чуган с горящими гла­зами (мне было все инте­ресно знать и узна­вать: новый город, новая мест­ность, новые люди, дру­зья). Семья Кисе­ле­вых родом из шах­тер­ского городка Севе­ро­уральска Сверд­лов­ской обла­сти, где добы­вают бок­сит (после пере­ра­ботки руды полу­чают алюми­ний — крыла­тый металл).

С дет­ства мой отец Алек­сандр Ива­но­вич Кисе­лев всюду брал меня с собой, были ли это прогулка, поход на при­роду или, самое глав­ное, посеще­ние рабо­чей площадки (работы отца). Мне, любопыт­ному маль­чику, осо­бенно инте­рес­ными были поездки с отцом на его работу. Пер­вый раз я при­е­хал с ним на площадку стро­ящегося вер­ти­каль­ного шахт­ного ствола 14В руд­ника №8 в шесть лет. Меня пора­зили все сооруже­ния, вокруг все кипело, кру­ти­лось, люди сади­лись в бадью и спус­ка­лись под землю. Это было инте­ресно и заво­ражи­вающе. С тех пор я пери­о­ди­че­ски ездил с отцом и посто­янно рас­спраши­вал: «А это что? А зачем? Для чего? Почему?». Он мне ста­ра­тельно и терпе­ливо объяс­нял.

В под­рост­ко­вом воз­расте запом­ни­лась шут­ли­вая фраза одного из кол­лег отца: «Будешь хорошо учиться — ста­нешь, как отец, руко­во­ди­те­лем и чаще будешь ходить в чистом. А будешь плохо учиться — ста­нешь ходить в спец­одежде». И так вплоть до поступ­ле­ния в инсти­тут я посто­янно бывал с отцом на всех площад­ках, где он рабо­тал, руко­во­дил, рос в про­фес­си­о­наль­ном и карьер­ном плане. Полу­ча­лось, что под­рас­тал и я, позна­вая гор­ное дело. Поэтому когда при­шло время выби­рать про­фес­сию, для меня сомне­ний не было. Иду учиться на гор­ного инже­нера!!! Тем более что в дале­ком шах­тер­ском городке два деда также были при­частны к гор­ному делу. Дед Иван Зото­вич Кисе­лев был буро­вым масте­ром на гео­лого­раз­ведке, вто­рой дед (по мате­рин­ской линии) Алек­сандр Михай­ло­вич Тата­ринцев рабо­тал элек­тро­сле­са­рем и занимался внед­ре­нием авто­ма­ти­че­ских процес­сов на шах­тах. Един­ствен­ным вопро­сом, с кото­рым я обра­тился к отцу, было уточ­не­ние: на какое направ­ле­ние идти — на открытые гор­ные работы или под­зем­ные. Ответ был: «Под­земка!». И все, я пошел поступать без сомне­ний и тер­за­ний.

В 1993 году я поступил в Читин­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на гор­ный факуль­тет по направ­ле­нию «Под­зем­ная раз­ра­ботка место­рож­де­ний полез­ных ископа­емых». Весе­лые, инте­рес­ные и в то же время непро­стые годы. Но учеба захва­тила. Хочется отме­тить весь состав кафедры «Под­зем­ная раз­ра­ботка место­рож­де­ний полез­ных ископа­емых», возглав­ля­емый в тот момент Г. Г. Пирого­вым. Препо­да­ва­тели у нас были отлич­ные, с бога­тым опытом тео­рии и прак­тики. Это В. В. Мед­ве­дев, В. Г. Лиси­хин, В. М. Лизун­кин, В. Т. Моро­зов, Н. Н. Михай­ленко, В. Н. Ефремов и другие.

Вли­я­ние на меня ока­зали все: и препо­да­ва­тели, и одно­группники (мне было проще им помогать, потому что я многое уже знал и видел благо­даря отцу), и среда, в кото­рой про­хо­дило обу­че­ние. Но самое наи­большее вли­я­ние ока­зал ОТЕЦ. Да и жела­ние быть похожим на него, а со време­нем пока­зать себя было очень велико. В юно­сти я смот­рел на него и вос­хищался. В моих гла­зах отец был отлич­ным спе­ци­а­ли­стом и руко­во­ди­те­лем; я видел, что его очень уважали под­чи­нен­ные, кол­леги, ценило начальство. Отлич­ный при­мер. Мне иногда каза­лось, что он спо­со­бен рабо­тать даже в мини­стер­стве.

Начал я свою тру­до­вую дея­тель­ность еще в период про­из­вод­ствен­ных прак­тик инсти­тута. Устра­и­вался на работу в ППГХО. В первую прак­тику рабо­тал уче­ни­ком, а затем уже гор­но­ра­бо­чим очист­ного забоя на гор­ном участке №3 под­зем­ного руд­ника №2. Руко­во­дил участ­ком Алек­сандр Вла­ди­ми­ро­вич Зару­бин, извест­ный в ППГХО спе­ци­а­лист и руко­во­ди­тель. Впе­чат­ле­ний в пер­вые рабо­чие смены была масса: одно дело — смот­реть со сто­роны, слушать рас­сказы, а теперь я сам должен был попро­бо­вать, что такое тяже­лый гор­няц­кий труд. Меня закрепили в звено за брига­ди­ром. Отец меня пре­дупре­ждал, да я и сам уже знал, что гор­няки народ суро­вый, уче­ни­кам впе­ред много не рас­скажут, не покажут. Лучше, если уче­ник нач­нет сам спраши­вать, про­бо­вать, про­сить пока­зать, как и что пра­вильно делать. В пер­вый месяц я ста­рался все запом­нить, все попро­бо­вать и выпол­нять пору­че­ния. Труд на самом деле тяже­лый. Уста­вал. После смены засыпал в авто­бусе, дома сразу ложился отды­хать, хоте­лось выспаться. Осо­бенно запом­ни­лось, как учили оби­рать заколы. Ока­за­лось, что это непро­стое действие, кажуще­еся на пер­вый взгляд лег­ким. Во-пер­вых, обо­роч­ный ломик через 20 минут работы ста­но­вился тяже­лым, во-вто­рых, нужно понимать, что такое закол и как с ним бороться. Но со време­нем я спра­вился и с этой зада­чей. Брига­дир стал дове­рять мне совместно с напар­ни­ком само­сто­я­тельно осуществ­лять этот процесс. Для меня это была пер­вая маленькая само­сто­я­тель­ная победа. Но через месяц-дру­гой я уже вошел в колею. Начал осва­и­вать и даже само­сто­я­тельно выпол­нять отдель­ные процессы очист­ного цикла (оби­рать заколы, отгружать гор­ную массу, крепить выра­ботки и т.д.). И в инсти­туте на защите прак­тики я достойно рас­ска­зал, что делал и как. А во вто­рую прак­тику я уже сам при­нял реше­ние, что обя­за­тельно пойду в про­ходку (что такое добы­вать ура­но­вую руду, я попро­бо­вал на пер­вой прак­тике). Хоте­лось понять, как про­хо­дят и строят новые выра­ботки, гори­зонты и гото­вят новые мощ­но­сти для добычи ура­но­вой руды. На вто­рой прак­тике я рабо­тал про­ход­чи­ком в Шах­то­стро­и­тель­ном управ­ле­нии на про­ход­че­ском участке №1, кото­рым руко­во­дил Сергей Вяче­сла­во­вич Шуры­гин, в будущем — гене­раль­ный дирек­тор ППГХО.

После окон­ча­ния инсти­тута, уже с небольшим опытом работы, я был при­нят на работу гор­ным масте­ром в Шах­то­стро­и­тель­ное управ­ле­ние При­аргун­ского горно-хими­че­ского ком­би­ната. И потекла тру­до­вая жизнь. Посмен­ный график работы (неделя в ночь, неделя с 16:00, неделя в день), про­ходка и стро­и­тельство выра­бо­ток. В то же время у меня уже появи­лась своя семья, ждали при­бав­ле­ние. Семья для меня — это большая ответ­ствен­ность. Так что ста­рался рабо­тать ответ­ственно, с отда­чей. А выход­ные про­ле­тали весело и раз­но­об­разно. Это и работа на даче с роди­те­лями, встречи и отдых с дру­зьями-одно­группни­ками, кото­рые вер­ну­лись и рабо­тали на род­ном предпри­я­тии и в род­ном городе.

В то время мне помогли при­ме­ром, сове­том и делом многие руко­во­ди­тели и спе­ци­а­ли­сты. Хоте­лось бы отме­тить сна­чала кол­лег с Шах­то­стро­и­тель­ного управ­ле­ния, где я полу­чил фун­дамент по зна­ниям прак­тики гор­ного дела и азам руко­вод­ства: Егор Ильич Кова­лёв — в то время глав­ный инже­нер, Сергей Вяче­сла­во­вич Шуры­гин, Вале­рий Вяче­сла­во­вич Никифо­ров, Семен Степа­но­вич Кузьмин, Сергей Алек­сан­дро­вич Быст­ров. Началь­ники участ­ков Вита­лий Ива­но­вич Тата­ринцев, Юрий Вла­ди­ми­ро­вич Сапуго­левцев, Вла­ди­мир Ана­то­лье­вич Щел­ко­ногов, Сергей Игна­тье­вич Навроц­кий, Сергей Нико­ла­е­вич Шевя­ков, а также руко­во­ди­тели руд­ни­ков, глав­ные спе­ци­а­ли­сты и руко­во­ди­тели ком­би­ната: Алек­сандр Вла­ди­ми­ро­вич Зару­бин, Вик­тор Ста­ни­сла­во­вич Свя­тец­кий, Васи­лий Бори­со­вич Коле­саев, Юрий Андре­евич Диденко, Алек­сандр Вик­то­ро­вич Михай­лов­ский, Нико­лай Пет­ро­вич Фофа­нов, Юрий Нико­ла­е­вич Гали­нов, Нико­лай Пет­ро­вич Каю­дин, Ген­на­дий Ива­но­вич Сашенко, Нико­лай Ива­но­вич Глуш­ков, Нико­лай Алек­сан­дро­вич Гор­ко­венко, Сергей Алек­сан­дро­вич Морга­чев, Вик­тор Алек­сан­дро­вич Гор­бу­нов, Вале­рий Григо­рье­вич Лит­ви­ненко, Ана­то­лий Федо­ро­вич Бара­нов, Ана­то­лий Васи­лье­вич Юдин, Борис Алек­сан­дро­вич Про­се­кин, Вик­тор Вла­ди­ми­ро­вич Баля­кин, Вита­лий Афа­на­сье­вич Бур­даш и многие другие (пусть изви­нят, что не всех назвал, но им всем спа­сибо, отлич­ные спецы!!!).

Вспоми­на­ется пер­вая ава­рий­ная ситу­ация, с кото­рой я столк­нулся, будучи уже глав­ным инже­не­ром шахты. В один из обыч­ных марш­рут­ных дней по про­верке без­опас­ного веде­ния гор­ных работ я спу­стился в шахту с началь­ни­ком участка. Нужно было посе­тить рабо­чие места и про­ве­сти про­верку без­опас­но­сти. Мы ещё не дошли до пер­вого рабо­чего места, когда у меня замигал голов­ной све­тиль­ник (шах­тер­ский фонарь): это озна­чало, что вызы­вает гор­ный диспет­чер. Я быстро про­сле­до­вал к ближайшему теле­фону — узнать, что слу­чи­лось. Ока­за­лось, что один из работ­ни­ков при сле­до­ва­нии к месту работы уви­дел возго­ра­ние дере­вян­ной затяжки креп­ле­ния гор­ной выра­ботки и тут же сообщил диспет­черу (так предпи­сы­вают пра­вила).

Мы с началь­ни­ком участка про­сле­до­вали к месту инци­дента для оценки обста­новки. Убе­ди­лись, что очаг не такой уж и большой (возго­ра­ние в шахте я видел впер­вые), и мой мозг судо­рожно начал ана­ли­зи­ро­вать вари­анты раз­ви­тия событий. Быстро обсу­див с кол­ле­гой ситу­ацию, я отпра­вил началь­ника сообщить диспет­черу о при­нима­емых мерах и вызвать еще инже­нерно-тех­ни­че­ских работ­ни­ков к месту события с пер­вич­ными пожар­ными сред­ствами. Опе­ра­тив­ность у всех участ­ни­ков в тот момент была на высшем уровне, через 20-25 минут уже была раз­вер­нута линия из пожар­ных рука­вов, и кол­леги при­ступили к лик­ви­дации возго­ра­ния. К месту инци­дента спу­стился началь­ник шахты. Я как глав­ный инже­нер являлся руко­во­ди­те­лем лик­ви­дации ава­рии по всем пра­ви­лам. Убе­дившись, что все необ­хо­димые меропри­я­тия выпол­нены и работы по лик­ви­дации возго­ра­ния под­хо­дят к концу, я про­сле­до­вал на поверх­ность в каби­нет к гор­ному диспет­черу. В момент выезда из шахты я уже понимал, что все работ­ники выве­дены из-под земли на поверх­ность. Очаг лока­ли­зо­ван, гор­но­спа­са­тели спус­каются к месту ава­рии, чтобы закон­чить лик­ви­дацию и про­ве­рить без­опас­ность всех рабо­чих мест. В каби­нете диспет­чера уже сидели руко­во­ди­тели с управ­ле­ния ППГХО и гор­ного госу­дар­ствен­ного над­зора. Я доложил об обста­новке. Конечно, полу­чил наго­няй за про­изошед­шее. Но потом, когда уже все руко­во­ди­тели начали разъезжаться, ко мне подошел заме­сти­тель глав­ного инже­нера ППГХО Лес­ков и поблаго­да­рил за опе­ра­тив­ность.

Я очень рад, что мне при­ш­лось пора­бо­тать с леген­дар­ным спе­ци­а­ли­стом и руко­во­ди­те­лем, чело­ве­ком с большой буквы — В. А. Телят­ни­ко­вым. Для меня это чело­век-эпоха. Пер­вый раз я встре­тился с ним, когда мне при­ш­лось с гор­ными мон­таж­ни­ками заниматься заме­ной цемен­топро­во­дов на узле разгрузки цемента с ж/д ваго­нов в емко­сти. Срок отвели на ноябрьские празд­ники и всего неделю. Рабо­тать нужно было весь све­то­вой день, быстро, четко и слаженно. На под­ходе было много ваго­нов с цемен­том, а про­стой ваго­нов допус­кать нельзя. А также с емко­стей цемент раз­во­зили на закла­доч­ные комплекса руд­ни­ков для при­го­тов­ле­ния бетона и после­дующего запол­не­ния пустот в шахте. Этот процесс тоже нельзя оста­нав­ли­вать на зна­чи­тель­ное время. Еже­дневно на объекте про­хо­дили совеща­ния по выпол­не­нию работ. Вел совеща­ния Вик­тор Алек­се­е­вич Телят­ни­ков. Про­во­дил коротко, четко и по суще­ству. Вопросы зада­вал кон­крет­ные и в цель. Не любил разглагольство­ва­ния и бол­товни. И что осо­бенно при­ятно, в конце все­гда зада­вал вопрос: «Чем помочь?». Если кто-то про­сил помощи, Вик­тор Алек­се­е­вич ока­зы­вал её четко и в срок. Как гово­рится, горы сво­ра­чи­вал, но делал. Хватка у него была желез­ная, опыт, несо­мненно, бога­тый, ум живой и неор­ди­нар­ный. Столп. Позже я узнал, что за его дело­вую хватку Вик­тора Алек­се­е­вича за глаза иногда назы­вали буль­догом. Если схва­тил, то не отпу­стит, пока не сде­лает!

Слож­ные тех­ни­че­ские реше­ния по стро­и­тельству нового руд­ника Глу­бо­кий в начале непро­стых 2000-х счи­таю достиже­ни­ями. Тогда при частич­ной нехватке финан­си­ро­ва­ния, отсут­ствии возмож­но­сти быстро при­об­ре­сти опре­де­лен­ное обо­ру­до­ва­ние, узлы и элементы, благо­даря инже­нер­ным реше­ниям, рас­че­там и пред­ложе­ниям в корот­кие сроки постро­ился и запу­стился в экс­плу­а­тацию руд­ник Глу­бо­кий. В целом ком­би­нат отра­бо­тал в 90-х, начале 2000-х и не упал, а про­должал рабо­тать. Это я счи­таю глав­ным достиже­нием всего кол­лек­тива и его руко­во­ди­те­лей. Горжусь, что успел пора­бо­тать с теми людьми и в то время.

Я увле­кался бас­кет­бо­лом на люби­тельском уровне. Когда начал рабо­тать в ком­би­нате, то участ­во­вал в спар­та­киаде среди под­раз­де­ле­ний. С удо­вольствием собрал команду по бас­кет­болу и руч­ному мячу Шах­то­стро­и­тель­ного управ­ле­ния. Костяк команды при­нимал уча­стие во всех спор­тив­ных меропри­я­тиях, про­во­димых ком­би­на­том. Мои лучшие дру­зья — это и мои одно­группники, с кото­рыми я после учебы рабо­тал и рабо­таю в ком­би­нате, и мои кол­леги-сорат­ники, кото­рые меня сей­час под­держи­вают.

К моей работе жена и дети отно­сятся с понима­нием. Сын, когда ему было 7 лет, ска­зал, что вырас­тет и ста­нет как отец и дед. Сей­час ему 15, и он уже немного поме­нял свои инте­ресы. Жена меня все­гда под­держи­вала и понимала. Мы с ней начали совмест­ную жизнь, когда я учился на тре­тьем курсе инсти­тута. Она в то время знала, как зовут моих препо­да­ва­те­лей, какие у меня спе­ци­аль­ные пред­меты, даже раз­би­ра­лась (и до сих пор раз­би­ра­ется) в гор­няц­кой терми­но­логии и многих процес­сах. Про­сто у нас в период выпол­не­ния кур­со­вых работ, зачет­ных недель и во время подго­товки дипломов к защите бывали мои дру­зья-одно­группники. В эти пери­оды мы многое обсуж­дали, помогали друг другу, ко мне обраща­лись за помощью. Ведь я знал чуть больше их, у меня был опыт­ный настав­ник, совет­чик, помощ­ник — мой отец.

Бывало ли страшно? Страшно было за людей во время ава­рии на шахте, когда я в пер­вый раз столк­нулся с пожа­ром под зем­лей. Для меня глав­ное, чтобы все были живы и здо­ровы. Как гово­рят гор­няки: «Чтобы была креп­кая кровля над голо­вой, а коли­че­ство спус­ков рав­ня­лось коли­че­ству выез­дов!». Яркий курьез был во время пер­вой про­из­вод­ствен­ной прак­тики — из раз­ряда «наби­райся опыта, а не дохо­дит через голову, дой­дет через руки». Уже отра­бо­тав гор­но­ра­бо­чим очист­ного забоя опре­де­лен­ный промежу­ток времени, я захо­тел про­явить себя само­сто­я­тельно, без кон­троля со сто­роны брига­дира. И вот момент настал. Брига­дир с напар­ни­ком бурят забой, а во вто­ром забое оста­лась неуб­ран­ная гор­ная масса (на погру­зоч­ной машине сде­лать ходок 7-10, и забой для сле­дующей смены подго­тов­лен для буре­ния). Есть шанс моло­дому и желающему само­сто­я­тель­но­сти отли­читься. Я попро­сил раз­реше­ние на само­сто­я­тель­ную отгрузку (уже имел опыт, но под при­смот­ром). Брига­дир раз­решил, но про­ин­струк­ти­ро­вал, что и как, на что особо обра­тить внима­ние. Глав­ным было не нае­хать на воз­душ­ный рукав, через кото­рый пода­ется к сердцу машины — мотору — воз­дух, благо­даря кото­рому она рабо­тает. Машина погру­зочно-доста­воч­ная марки МПДН-1. Подойдя к машине, я про­вел её осмотр, вклю­чил (вроде сде­лал все, как учили), поехал отгружать. На вто­рой ходке не догля­дел за воз­душ­ным под­во­дящим рука­вом, нае­хал на него двумя коле­сами, пережав его и тем самым исклю­чив попа­да­ние воз­духа в мотор. Машина встала как вкопан­ная. Что делать? Как заста­вить её рабо­тать? Воз­духа-то нет.

Идти к брига­диру и про­сить о помощи как-то не хоте­лось, да и вспоми­на­лись его слова: «Глав­ное, следи за рука­вом, не наезжай!». Начал ходить вокруг машины, стал думать, как выкру­титься. Через небольшое время — эврика! А если попро­бо­вать хоть чуть-чуть машину сдви­нуть? Часть воз­духа зай­дет в мотор, тогда должно хва­тить его, чтобы машина дер­ну­лась впе­ред при нажа­тии руко­яти движе­ния, и, может быть, она съе­дет с рукава хоть частично. А как сдви­нуть несколько тонн с места? Вспом­ни­лись слова Архимеда: «Дайте мне точку опоры, и я пере­верну зем­ной шар». Оста­ва­лось найти рычаг и опору, чтобы осуще­ствить задуман­ное. Для креп­ле­ния выра­бо­ток в шахте исполь­зу­ется руд­стойка (бревно-круг­ляк сосны), обрезки-чурки тоже есть. Вот и опора для рычага. Ну а рычаг — это буро­вая штанга. После непро­должи­тель­ных муче­ний и при­ме­не­ния изряд­ной физи­че­ской силы уда­лось-таки запу­стить часть воз­духа в машину. Машина сдви­ну­лась, и работа про­должи­лась. Весь забой отгру­зить не успел. Но все же сам рабо­тал, само­сто­я­тельно, и даже про­блему решил. Об этом слу­чае я рас­ска­зал брига­диру много времени спу­стя. Посме­я­лись от души.

С дет­ства я помню две фразы: «Мир­ный атом на благо людей» и «Ядер­ный щит страны». Поэтому атом­ная отрасль нужна! В Рос­сии атом­ная энерге­тика без­опасна! Вто­рого Чер­но­быля, я думаю, не будет. Ведь наша корпо­рация настолько сильна людьми, интел­лек­том, нау­кой, опытом и тра­дици­ями, заложен­ными еще пер­выми атомщи­ками прошлого века. У отрасли есть мис­сия и цели, у отрасли есть понима­ние и виде­ние ее раз­ви­тия впе­ред как в нашей стране, так и во всем мире! Наша отрасль — еди­ная команда, еди­ный орга­низм, движущийся уве­ренно впе­ред, раз­ви­вающийся и понимающий свое будущее!