Я работаю, потому что мне интересно!
Я специалист по коррозионно-механической прочности. Моя задача — оценить повреждения, возникающие в ходе эксплуатации атомных энергетических установок с реакторами ВВЭР и РБМК, выработать концепцию, объясняющую их возникновение, экспериментально доказать ее правомерность и предложить решения по устранению причин повреждений.
Ученые в ЦНИИТМАШ очень много занимались коррозионно-механической прочностью аустенитных нержавеющих сталей. Известно, что эти стали весьма склонны к коррозионному растрескиванию под напряжением. Еще одно направление нашей работы связано с исследованием коррозионно-механического разрушения механизмов трубопроводов ДУ-300 реакторов РБМК. Впервые мы обнаружили эти повреждения на 2-м блоке Курской АЭС. Я сделала доклад о них на конференции. Меня слушали и говорили: не может такого быть! Но оказалось, что мы правы. Сегодня нет ни одного блока РБМК, где на трубопроводе ДУ-300 не появилась бы трещина, которую мы классифицируем как «межкристаллитное коррозионное растрескивание под напряжением».
Такие трещины появились и на Чернобыльской станции. В 1986 году меня как специалиста по межкристаллитному растрескиванию в составе группы экспертов отправили туда проверять трубопроводы 1-го энергоблока, чтобы его можно было запустить и обеспечить энергоснабжение строительства саркофага. Мы обследовали трубопроводы и обнаружили «наши» трещины на многих из них. К тому моменту мы собрали много материала по трещинам на станциях в России и за границей, на основании анализа полученных данных подтвердили концепцию и после нескольких лет работы нашли экспериментальное обоснование этой серьезной проблемы.
Группа специалистов ЦНИИТМАШ много времени потратила также на то, чтобы предложить и обосновать замену медных труб конденсаторов реакторов ВВЭР на трубы из аустенитной нержавеющей стали. Изначально медь использовалась из-за хорошей теплопроводности и теплоотдачи. Позже выяснилось, что медные трубы перфорируются, вдобавок при попадании кислорода медный сплав начинает растворяться, его частички попадают в трубки, ведущие во второй контур, и становятся причиной нового вида коррозионного растрескивания — замедленного деформационного коррозионного растрескивания под напряжением. В теории, такого с низколегированными сталями в воде, охлаждающей реактор, не должно происходить, потому что она очень чистая. После напряженных поисков мы нашли решение. Все коррозионные процессы разрушительны, и возникают они по причине двух факторов: напряжения и среды. Мы провели наблюдения в лабораторных условиях и доказали, что если присутствует очень медленное напряжение, порядка 10-7 секунд, то может начаться замедленное деформационное коррозионное растрескивание под напряжением. После этого мы выдвинули предложения по снижению риска его возникновения, самое важное из которых — уменьшить напряжение трубок на этих участках. Когда это условие стало выполняться, коррозийные трещины исчезли.
Самое интересное в моей работе — это момент, когда я вижу эксплуатационные трещины на оборудовании и оказываюсь перед необходимостью разобраться, в чем причина их появления. Другой волнующий момент — когда на испытательных установках, воссоздающих условия и параметры эксплуатационной нагрузки, удается получить аналогичные найденным трещины. Ведь это значит, что я могу практически обосновать выводы в своей концепции.
Почему я до сих пор работаю? Мне это интересно! Когда видишь, что твоя концепция в результате серьезных усилий и долгих поисков нашла подтверждение, чувствуешь себя прекрасно.