Обращение к сайту «История Росатома» подразумевает согласие с правилами использования материалов сайта.
Пожалуйста, ознакомьтесь с приведёнными правилами до начала работы

Новая версия сайта «История Росатома» работает в тестовом режиме.
Если вы нашли опечатку или ошибку, пожалуйста, сообщите об этом через форму обратной связи

Участники проекта /

Балашков Виталий Семенович

Вете­ран атом­ной отрасли. Прошел путь от инже­нера до заме­сти­теля глав­ного инже­нера по про­из­вод­ству Сибир­ского хими­че­ского ком­би­ната. Соав­тор нескольких изоб­ре­те­ний, автор ряда науч­ных тру­дов.
Балашков Виталий Семенович

Я был в числе сту­ден­тов пер­вого офици­аль­ного набора на ядер­ную спе­ци­аль­ность физико-тех­ни­че­ского факуль­тета Том­ского поли­теха. До 1954 года туда при­нимали не по кон­курсу, а пере­во­дили лучших сту­ден­тов с других тех­ни­че­ских факуль­те­тов. Я бле­стяще сдал вступи­тель­ные экза­мены. Но была одна про­блема — семей­ная исто­рия. Мама — рабоче-кре­стьян­ского про­ис­хож­де­ния, рабо­тала бухгал­те­ром, а вот из-за семьи отца могли воз­ник­нуть труд­но­сти. Он был това­ро­ве­дом и, хотя в пар­тии не состоял, счи­тался вполне благо­на­деж­ным. У отца было три брата. Старший — член религи­оз­ной секты бап­ти­стов, сред­ний — в прошлом белый офицер, млад­ший — рья­ный комму­нист. Когда в Сибири шли бои между белыми и крас­ными, оба моих дядьки в одно время ока­за­лись в Мину­син­ске и участ­во­вали в побо­ище на Сре­тен­ской площади. Друг про­тив друга вое­вали. До поступ­ле­ния в вуз я об этом почти ничего не знал, в семье разго­во­ров на неудоб­ные темы не вели, поли­тики тоже ста­ра­лись не касаться. Роди­тели выпи­сы­вали газету «Ста­лин­ские вну­чата», однако меня больше инте­ре­со­вало чте­ние другого толка. От дяди-белогвар­дейца оста­лась книга «Вели­кая реформа», вышед­шая к 50-й годовщине отмены крепост­ного права, 22 тома Большой энцик­лопе­дии 1896 года, доре­во­люци­он­ное изда­ние «Гале­рея рус­ских писа­те­лей», под­борка жур­нала «Нива», Бунин, Куп­рин и запрещен­ный тогда Над­сон. Но больше всего меня заин­те­ре­со­вала книга «Копи царя Соло­мона». Текст с ятями, читать было непро­сто, зато какие там были иллю­страции! Были в семей­ном архиве и фотографии дяди. Отец их чужим не пока­зы­вал, но и не избав­лялся. "Воро­нок" на нашу улицу наве­ды­вался регу­лярно, мать ночами тряс­лась от страха — думала, что отца забе­рут. Но обош­лось. Всю эту информацию в анкете для вуза я не ука­зал. Напи­сал, что ничего не знаю о род­ствен­ни­ках со сто­роны отца. Меня зачис­лили.

В 1959 году меня напра­вили на пред­диплом­ную прак­тику на реак­тор­ный завод Сибир­ского хим­ком­би­ната, где я наби­рал мате­риал для диплом­ной работы. А через год в тру­до­вой книжке появи­лась пер­вая запись: «При­нят на долж­ность инже­нера про­из­вод­ственно-тех­ни­че­ского отдела СХК». В это время на объекте были два промыш­лен­ных реак­тора: про­точ­ный И-1 для нара­ботки плу­то­ния и двухце­ле­вой ЭИ-2, кото­рый про­из­во­дил еще и элек­троэнергию. ЭИ-2 запу­стили за год до моей прак­тики, но я, даже будучи сту­ден­том физ­теха, об этом зна­ко­вом событии знать не знал. Много позже наткнулся на газету «Правда» за 1958 год, где была заметка о пуске пер­вой в СССР промыш­лен­ной атом­ной станции мощ­но­стью 100 тыс. кВт. О реак­торе там, конечно, не было ни слова, как и о месте нахож­де­ния АЭС. Я сде­лал фото­копию стра­ницы, и когда кол­леги с других предпри­я­тий зада­вали неудоб­ные вопросы, на кото­рые я бы и хотел отве­тить, но не имел права, та заметка поз­во­ляла кра­сиво выйти из положе­ния. Я пока­зы­вал ее всем любопыт­ным. Я жил в сек­рет­но­сти до 1990-х годов, пока на СХК не оста­но­вили реак­торы. Даже жена не знала, чем я занимаюсь на работе. Хотя мне было проще, чем кол­легам: жена тоже рабо­тала на ком­би­нате, но на химико-метал­лурги­че­ском заводе, и была свя­зана обя­за­тельствами о неразглаше­нии. С вопро­сами о работе мы друг к другу не при­ста­вали.

В сере­дине 1960-х на СХК ходил анек­дот, осно­ван­ный на реаль­ных событиях. Началь­ник тех­но­логи­че­ской лабо­ра­то­рии писал кан­ди­дат­скую дис­сер­тацию «О дис­ло­кациях, воз­никших в герма­нии при облу­че­нии в ядер­ном реак­торе». Маши­нистка слово «герма­нии» напе­ча­тала с заглав­ной буквы. Инже­неры рас­ска­зы­вали анек­дот друг другу, давясь от хохота, а без­опас­ни­кам такая неосве­дом­лен­ность маши­нистки была как баль­зам на душу. Какой там герма­ний — ста­ра­лись, чтобы млад­ший пер­со­нал не знал зна­че­ния слов и попроще. Хими­че­ские элементы мы даже в таб­ли­цах обо­зна­чали другими индек­сами, спе­ци­ально для шпи­о­нов при­думы­вали легенды. Если в теле­фон­ном разго­воре зву­чали слова типа "нейтрон", "уран" или "плу­то­ний" — сразу сиг­на­ли­за­ция. Засе­кали. Разъяс­ни­тель­ную работу вели сотруд­ники сек­рет­ного отдела ком­би­ната или КГБ. Для пла­не­рок у нас была защищен­ная линия связи, чтобы гово­рить без купюр; но мы настолько натре­ни­ро­ва­лись, что все равно запрет­ных слов не упо­треб­ляли.

Пер­вые годы на про­из­вод­стве стали насто­ящей шко­лой терпе­ния. Моло­дые инже­неры наряду с опыт­ными кол­легами отлажи­вали работу реак­то­ров, не все шло гладко. Экс­плу­а­таци­он­ный пер­со­нал, иссле­до­ва­тели, науч­ные работ­ники столк­ну­лись с серьез­ными про­блемами: течи тех­но­логи­че­ских кана­лов нового ЭИ-2, зави­са­ние ура­но­вых бло­ков, сбои системы разгрузки и глав­ных цир­ку­ляци­он­ных насо­сов. Было много крат­ко­времен­ных оста­но­вок. В реак­торе 2 тысячи кана­лов; если снижа­ется рас­ход топ­лива хотя бы в одном, реак­тор оста­нав­ли­ва­ется. Если через 30 минут его не выве­сти на мощ­ность, то он вста­нет надолго, такова физика. Пер­вый началь­ник АЭС Андрей Вар­ченко в самые слож­ные моменты пытался шутить и пред­лагал реак­торщи­кам отклю­чить реак­тор насо­всем.

В сту­ден­че­ские годы я меч­тал быть опе­ра­то­ром, управ­лять реак­то­ром. Но когда полу­чил эту долж­ность, понял, что работа моно­тон­ная и скуч­ная, быстро остыл. Начальство напра­вило на курсы повыше­ния ква­лифи­кации в Инсти­тут атом­ной энергии в Москву. Лекции читали звезды ядер­ной физики: Ана­то­лий Алек­сан­дров, Саве­лий Фейн­берг, Вален­тин Феду­ленко. Глав­ный инже­нер ком­би­ната Михаил Демья­но­вич посто­янно меня в шутку рас­пе­кал: «Смотри, у тебя реак­тор то один, то дру­гой стоит. А тебя ведь такие люди учили!». В начале 1960-х мы стра­дали от «коз­лов». Так назы­вали поломку, когда наруша­ется теп­ло­от­вод в ура­но­вых бло­ках и они остаются без охла­жде­ния. Уран и алюми­ни­е­вая обо­лочка сва­ри­ваются с гра­фи­том, реак­тор оста­нав­ли­ва­ется. Пока все это не рас­свер­лят и не вытащат, рабо­тать нельзя. Мы неде­лями из-за этого сто­яли. Михаил Демья­но­вич до того, как попасть к нам, участ­во­вал в пуске пер­вого промыш­лен­ного реак­тора А-1 в Челя­бин­ске-40. В Северск его отпра­вили в ссылку после ава­рии. Но именно по иници­а­тиве глав­ного инже­нера на СХК были созданы основ­ные положе­ния без­опас­ной работы пер­со­нала. Он ста­рался предо­сте­речь нас от любых оши­бок. С нами, работ­ни­ками тех­ни­че­ского отдела, много возился.

В 1965 году на СХК рабо­тали уже пять реак­то­ров. Радио­хи­ми­че­ский завод вышел на про­из­вод­ствен­ную мощ­ность. Начался выпуск спе­ц­и­з­де­лий, чле­нов кол­лек­тива пред­ста­вили к пра­ви­тельствен­ным награ­дам. Тогда я полу­чил свою первую медаль «За тру­до­вую доб­лесть». В 1972 году меня назна­чили заме­сти­те­лем глав­ного инже­нера ком­би­ната по про­из­вод­ствам. Пред­сто­яло решать вопросы, свя­зан­ные с рабо­той реак­тор­ных заво­дов, теп­лоэлект­роцен­трали, цехом сетей и под­станций. На этом посту я про­ра­бо­тал больше 20 лет. Был иници­а­то­ром стро­и­тельства на СХК газо­тур­бин­ной станции — неза­ви­симого источ­ника элек­троэнергии, что счи­таю одним из самых важ­ных достиже­ний в своей карьере. До 1970-х годов реак­торы ком­би­ната полу­чали элек­троэнергию от соб­ствен­ной ТЭЦ и из сосед­них Кеме­рова и Том­ска, но этих мощ­но­стей едва хва­тало. Соб­ствен­ная газо­тур­бин­ная станция сде­лала работу реак­то­ров без­опас­нее, исклю­чила риск ава­рий из-за сбоев в энерго­снабже­нии.

В начале 1990-х годов я участ­во­вал в выводе из экс­плу­а­тации реак­то­ров ком­би­ната и искал спо­собы пере­вода оставшихся в экс­плу­а­тации на многоцик­ло­вое исполь­зо­ва­ние при­род­ного урана. Много лет был пред­се­да­те­лем госу­дар­ствен­ной экза­ме­наци­он­ной комис­сии в Том­ском поли­тех­ни­че­ском уни­вер­си­тете, оце­ни­вал диплом­ные работы учащихся по спе­ци­аль­но­сти «ядер­ные реак­торы и энерге­ти­че­ские уста­новки».