Зорин Алексей Васильевич

Новые технологии – в производство

Я пишу эти вос­по­ми­на­ния с искрен­ним ува­же­нием ко всем работ­ни­кам службы КИПиА Кирово-Чепец­кого хим­ком­би­ната!

Служба КИПиА сыграла важную роль в соз­да­нии всех про­из­вод­ств КЧХК. Увы, в опу­б­ли­ко­ван­ных вос­по­ми­на­ниях извест­ных людей это редко изла­га­ется должным образом. Действи­тельно, дея­тель­ность самой сложной тех­ни­че­ской службы трудно описать так, чтобы было понятно и инте­ресно непо­свящён­ным. У истоков её стоял Вла­димир Абра­мо­вич Волчек. Он и воз­главил окон­ча­тельно сфор­ми­ро­ван­ную в 1966 году службу КИПиА. И заложил основы её раз­ви­тия.

Минуло 20 лет со времени моего уволь­не­ния с ком­би­ната, а я помню фамилии, имена, отче­ства более сотни сотруд­ни­ков нашей службы, а также таланты каждого. Многие, с кем дове­лось рабо­тать, заслу­жи­вают отдель­ной главы.

Мой послуж­ной список харак­те­рен для работ­ни­ков крупных пред­при­ятий, попав­ших под при­ва­ти­за­цию. В октябре 1973-го был принят инже­не­ром в группу авто­ма­ти­за­ции ОКБ КИПиА (цех 007). Затем - путь до глав­ного при­бо­ри­ста ком­би­ната, потом - перевод на завод мине­раль­ных удо­бре­ний, а после, в 2005-м, - уволь­не­ние по сокра­ще­нию штата. Мавр сделал своё дело…

А нача­лось всё в 1968 году, когда, закон­чив школу с золотой медалью, я посту­пил в Кали­нин­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на спе­ци­аль­ность 0639 «Авто­ма­ти­за­ция и ком­плекс­ная меха­ни­за­ция химико-тех­ноло­ги­че­ских про­цес­сов».

Учёба ока­за­лась не из лёгких. Изучали, помимо спе­ци­аль­ных дис­ци­плин, про­цессы, машины и аппа­раты отрасли, гид­ра­в­лики, теп­ло­тех­ники. Причём по тем же учеб­ни­кам, что и химики-тех­нологи. И прак­тику про­хо­дили на хими­че­ских про­из­вод­ствах.

А ещё у нас была военная кафедра.

И вот экза­мены сданы, диплом защищён, офи­цер­ские звания полу­чены, вывешен список мест рас­пре­де­ле­ния. Но такой, что выби­рать нечего. Наша заме­ча­тель­ная спе­ци­аль­ность ока­за­лась мало вос­тре­бо­ван­ной! Места работы какие-то стран­ные: к примеру, устро­и­тель сцены Боль­шого театра, и то при наличии москов­ской про­писки. Оклады - в пре­де­лах сотни рублей. И вообще, мест меньше, чем выпускни­ков. Многие наши решили идти в армию – воен­ко­мат брал с удо­воль­ствием. Два года отслу­жил, и сво­бо­ден. А мне куда деваться? Женат, сын родился, жилья нет. Ката­строфа!

Вдруг нас при­гла­шают в деканат и зна­ко­мят с пред­стави­те­лем рабо­то­да­теля, отсут­ству­ю­щего в списке. Ста­ни­слав Бори­со­вич Изра­и­лев приехал ото­брать четырёх выпускни­ков для работы в «почто­вом ящике» (п/я А1619) в Кирово-Чепецке. И сам Изра­и­лев (яркий, модный, импо­зан­т­ный), и его рассказ про­из­вели впе­ча­т­ле­ние. Он, началь­ник ОКБ КИПиА, пред­ла­гал: оклад инже­нера - 130 рублей плюс премия, семейным в течение года - бла­го­устро­ен­ная квар­тира, жён устра­и­вают по спе­ци­аль­но­сти, затраты на переезд опла­чи­вает пред­при­ятие. Фан­та­стика!

Работа твор­че­ская - раз­ра­ботка и вне­дре­ние совре­мен­ных средств и систем авто­ма­ти­за­ции. Каких? Пере­чи­с­лил. В инсти­туте подоб­ных имелись единицы, а в Кирово-Чепецке уже массово при­ме­ня­лись! А вот какая про­дук­ция выпус­ка­ется - секрет, узнаете после офор­м­ле­ния. Но придётся пройти мед­ко­мис­сию и про­верку по линии гос­бе­зо­пас­но­сти. Впе­чат­лило! Четверо выпускни­ков, я в том числе, «завер­бо­вались».

Поехали сначала в оди­ночку, без семей. Доби­раться ока­за­лось удобно: фир­мен­ный поезд «Вятка» из Москвы, из Кирова - каждый час автобус до Кирово-Чепецка. На подъезде к городу дорога шла через сплош­ной лес, а затем - вдоль длин­ного желе­зо­бетон­ного забора с козырь­ком из колючей про­волоки. Явно зона нашего пред­при­ятия!

Засе­ли­лись в гости­ницу «Спор­тив­ная», поехали в отдел кадров. Что пора­зило - дис­ци­пли­ни­ро­ван­ная очередь на автобус, никакой тол­кучки при посадке, жен­щи­нам усту­пают «сидячие» места. Тех­ни­че­ская интел­ли­ген­ция!

В отделе кадров запол­нили подроб­ные анкеты и узнали, что их про­верка займёт около месяца, но этот период будет оплачен. Пошли осма­т­ри­ваться.

Город чистый, ком­пак­т­ный. Вдоль улиц выса­жены деревья, разбиты клумбы. ДК «Дружба», шикар­ный кино­те­атр «Восток», спор­тив­ный клуб «Олимпия», худо­же­ствен­ная и музы­каль­ная школы, худо­же­ствен­ный салон, вечер­ний инсти­тут, маши­но­стро­и­тель­ный тех­ни­кум, два тех­ни­че­ских училища, ресто­ран «Вятка», кафе «Калинка», кафе «Дымок», пель­мен­ная, столо­вые, мага­зины. Вечер­ком зашли в «Калинку» и, глянув в меню, обал­дели: бутер­броды с икрой, балык, всякие вина. Цены нере­ально низкие. Попро­бо­вали, вышли в восторге. И в про­до­воль­ствен­ных мага­зи­нах ока­зался неве­ро­ят­ный ассор­ти­мент. Короче, город приятно впе­чат­лил. Затем нам устро­или встречу с дирек­то­ром. Яков Фили­мо­но­вич Тере­щенко напут­ство­вал нас.

Первый раз на пром­пло­щадку - после офор­м­ле­ния про­пусков и инструк­тажа - шли с сопро­во­жда­ю­щим. На про­ход­ной возле каждой стойки с про­пус­ками стоял солдат в форме и с авто­ма­том. Назы­ва­ешь номер про­пуска, он извле­кает его из ячейки, сверяет фото с «ори­ги­на­лом», осма­т­ри­вает тебя с ног до головы, затем откры­вает дверь. То, что ока­за­лось изнутри, добавило впе­ча­т­ле­ний: вдоль всего забора - мно­го­слойное огра­жде­ние из колючей про­волоки со сле­до­вой полосой и дорож­кой для патруля.

Помню, на тер­ри­то­рии завода было две столо­вых: общая и спе­ци­аль­ная, где по талонам обслу­жи­вались рабо­та­ю­щие во вредных усло­виях. Ещё имелась так назы­ва­е­мая моло­канка, где обслу­жи­вали как за деньги, так и по талонам на молоко за вред­ность. А вред­ными были условия в боль­шин­стве цехов. Рабо­та­ю­щему там пер­со­налу по дости­же­нию опре­делён­ного стажа пола­гался досроч­ный выход на пенсию, выда­вались талоны на спец­пита­ние. Увы, это каса­лось лишь рабочих и масте­ров. Нам, ИТР, выда­вали только талоны на молоко. Хотя частенько инже­неры нахо­ди­лись во вредных усло­виях дольше, чем рабочие.

ОКБ КИПиА раз­ме­ща­лось в двух­этаж­ном длин­ню­щем корпусе № 171. Ста­ни­слав Изра­и­лев подробно рас­ска­зал о прави­лах работы, провёл по всем группам для зна­ком­ства, пред­ставил руко­вод­ству цеха.

В бюро тогда рабо­тало около 60 человек, из них больше трети - инже­неры. И такая чис­лен­ность была вполне деес­по­собна, этакий НИИ в мини­а­тюре. Основ­ные группы:

 - теп­ло­тех­ни­че­ских при­бо­ров (датчики тем­пе­ра­туры, дав­ле­ния, уровня, расхода, виб­ра­ции);

 - анали­ти­че­ских при­бо­ров (датчики плот­но­сти жид­ко­стей, рН, кон­дук­то­метры, ионо­меры);

 - хро­ма­то­гра­фии (газо­а­нали­за­торы, хро­ма­то­графы, системы газо­вого анализа);

 - авто­ма­ти­за­ции (приборы и системы регу­ли­ро­ва­ния), а также инже­нер­ная и рабочая группы и группа по раз­ра­ботке кон­струк­тор­ской доку­мен­та­ции.

Рабочие каждой группы раз­ме­щались в мастер­ских пло­ща­дью 36 кв. м. На каждого - верстак для метизов и инстру­мента. Ещё свер­лиль­ный станок и наждак. Для ИТР - каби­неты по 18 «ква­д­ра­тов» с обыч­ными кан­це­ляр­скими столами.

Сейчас трудно пред­ставить, но тек­сто­вую доку­мен­та­цию мы писали вручную, потом её печа­тала маши­нистка. Чертежи выпол­няли каран­да­шом на листах ватмана, при­коло­тых кно­п­ками к куль­ману, или тушью на кальке, рей­сфе­де­ром. Копии с первых снимали на белую бумагу в элек­тро­гра­фи­че­ской машине «Эра» (такой огромный ксерокс), с кальки копии снимали в ПКО на машине «РЭМ», их назы­вали синь­ками. А вычи­с­ле­ния выпол­няли с помощью лога­риф­ми­че­ских линеек и четырёх­знач­ных мате­ма­ти­че­ских таблиц Брадиса. Пор­та­тив­ные каль­ку­ля­торы поя­ви­лись в конце 1970-х. Един­ствен­ная вычи­с­ли­тель­ная машина была на ИВЦ, занимая целый этаж, но обслу­жи­вал ИВЦ в основ­ном эко­но­ми­че­ские службы. Для КИПиА рас­счи­ты­вались только графики ремон­тов.

Инфор­ма­цию о новин­ках мы брали из под­пис­ных тех­ни­че­ских жур­на­лов («Авто­ма­тика и теле­ме­ха­ника», «Химия» и пр.). В ОКБ имелась своя тех­ни­че­ская биб­ли­о­тека. А в биб­ли­о­теке завод­ского уровня можно было зака­зать журнал или книгу по кар­то­теке. Инже­неры ОКБ обязаны были регу­лярно про­сма­т­ри­вать журналы и делать кон­спекты, отчи­ты­вались еже­ме­сячно.

ОКБ имело план вне­дре­ния новой техники завода, а также план научно-иссле­до­ва­тель­ских и опытно-кон­струк­тор­ских работ (НИОКР). Они утвер­ждались Мини­стер­ством. План НИОКР поз­во­лял при­вле­кать сто­рон­ние орга­ни­за­ции, бла­го­даря чему у нас уста­но­ви­лись тесные связи с при­бо­ро­стро­и­тель­ными НИИ, в част­но­сти, с НПО «Химав­то­ма­тика» Юрия Лужкова, буду­щего мэра Москвы. Их, в свою очередь, инте­ре­со­вал наш опыт в обес­пе­че­нии кор­ро­зи­он­ной защиты при­бо­ров, осо­бенно хро­ма­то­гра­фов.

К моменту нашего при­бы­тия на завод раз­ра­ботки ОКБ, свя­зан­ные с кор­ро­зи­он­ной защитой дат­чи­ков, были в основ­ном завер­шены. Такие приборы, как «РЭФ» (рота­метр элек­три­че­ский фто­ро­пла­сто­вый), «УПИД» (уров­не­мер поплав­ко­вый изме­ри­тель­ный дистан­ци­он­ный), «КРС» (ком­пен­са­ци­он­ный раз­де­ли­тель­ный сосуд) широко при­ме­ня­лись на заводе и про­да­вались на сторону.

В группе авто­ма­ти­за­ции был раз­ра­бо­тан и защищён сви­детель­ством об изо­б­рете­нии регу­ля­тор пнев­ма­ти­че­ский импуль­с­ный (РПИ), вне­дрён­ный на всех реак­то­рах поли­ме­ри­за­ции для регу­ли­ро­ва­ния тем­пе­ра­туры - самого каприз­ного пара­метра. Инже­неры и налад­чики в совер­шен­стве освоили пнев­мо­ав­то­ма­тику, включая систему цен­трали­зо­ван­ного кон­троля и упра­в­ле­ния «Центр».

Успешно рабо­тала группа хро­ма­то­гра­фии. Сов­местно с цен­траль­ной завод­ской лабо­ра­то­рией было освоено мно­же­ство хро­ма­то­гра­фов раз­лич­ных типов. ЦЗЛ раз­ра­ба­ты­вала мето­дики анализа, группа их реали­зо­вала, обес­пе­чи­вая защиту детек­то­ров и вну­трен­них ком­му­ни­ка­ций от агрес­сив­ных сред, выпол­няла наладку. К 1980 году на ком­би­нате нас­чи­ты­ва­лось более 600 дора­бо­тан­ных группой лабо­ра­тор­ных и про­мыш­лен­ных газовых хро­ма­то­гра­фов и около десятка ионных - рекор­д­ное коли­че­ство для про­мыш­лен­ных пред­при­ятий.

Группа анали­ти­че­ских при­бо­ров раз­ра­бо­тала авто­ма­ти­че­ский пнев­ма­ти­че­ский плот­но­мер, мно­же­ство уни­каль­ных элек­тро­дов для рН-метров и анали­за­то­ров, зани­ма­лась обес­пе­че­нием меха­ни­че­ской очистки элек­тро­дов от осадка.

Я упо­мя­нул лишь неко­то­рые основ­ные раз­ра­ботки. За них полу­чено мно­же­ство дипло­мов ВДНХ, выста­вок внутри Мини­стер­ства, неод­но­кратно преми­ро­вались все участ­ники их соз­да­ния, про­из­вод­ства и вне­дре­ния.

А потом перед ОКБ поставили задачу обес­пе­чить пуск завода мине­раль­ных удо­бре­ний, круп­нейшего в Европе. Кстати, помню один из суб­бот­ни­ков на «нулевом» цикле - нас при­вле­кли тогда к рас­чистке леса для пром­пло­щадки ЗМУ.

На заводе поли­ме­ров основой авто­ма­ти­за­ции была пнев­мо­ав­то­ма­тика. На ЗМУ вво­ди­лись похожие про­из­вод­ства (только гораздо крупнее), круп­но­тон­наж­ные агре­гаты, осна­щён­ные элек­трон­ными сред­ствами регу­ли­ро­ва­ния и защиты, а также АСУ ТП на базе ЭВМ М6000. Для ОКБ и для нас, молодых спе­ци­али­стов, это было внове.

В 1976 году меня повы­сили в долж­но­сти - назна­чили старшим инже­не­ром. Пару месяцев спустя коман­ди­ро­вали в Обнинск на двух­ме­сяч­ную учёбу в цен­траль­ный инсти­тут повы­ше­ния квали­фи­ка­ции Мин­сред­маша. Изу­ми­тельно пре­по­да­вали там учёные МИФИ: про­грам­ми­ро­ва­ние на новейшей ЭВМ сред­него класса «МИР–1НХ», моде­ли­ро­ва­ние про­цес­сов и оптими­за­ция вычи­с­ле­ний. Когда вер­нулся, слу­чи­лось оказать услугу Авраму Липо­вичу Голь­ди­нову, заме­сти­телю глав­ного инже­нера по науке. Он через Изра­и­лева попро­сил фраг­мент таблицы данных ото­б­ра­зить в виде формулы. На второй день я формулу сделал. Он не поверил, долго про­ве­рял и убе­дился, что откло­не­ние от данных таблицы не пре­вы­шает 1%.

В сле­ду­ю­щем году четвёрку спе­ци­али­стов ОКБ, меня в том числе, направили на трёхме­сяч­ную учёбу в Киев­ский филиал МИПК Мин­при­бора в город Севе­ро­до­нецк - для изу­че­ния архи­тек­туры и про­грам­ми­ро­ва­ния ЭВМ М6000.

В 1978 году завод был пре­об­ра­зо­ван в ком­би­нат. На ЗМУ поя­ви­лись свои ОГП и службы КИПиА новых цехов. Меня назна­чили началь­ни­ком вновь обра­зо­ван­ной в ОКБ лабо­ра­то­рии АСУ ТП. В её состав, кроме групп авто­ма­ти­за­ции и наладки КИПиА, вошли три новых: поста­новки задач, про­грам­ми­ро­ва­ния, элек­тро­ники и вычи­с­ли­тель­ной техники. От нас тре­бо­ва­лось обес­пе­чить пуск АСУ ТП амми­а­ков и под­го­товку в цехах обслу­жи­ва­ю­щего пер­со­нала.

И вот тут в полной мере мы ощутили кад­ро­вый голод. «Пре­о­до­ле­вали» его при актив­ной помощи отдела кадров - целыми пар­ти­ями отби­рали молодых спе­ци­али­стов из раз­лич­ных вузов страны. Начались пере­воды на ЗМУ из цен­траль­ных служб. Так, заме­сти­тель глав­ного при­бо­ри­ста ком­би­ната был назна­чен главным при­бо­ри­стом ЗМУ, руко­во­ди­тель группы авто­ма­ти­за­ции ОКБ - руко­во­ди­те­лем службы КИПиА про­из­вод­ства аммиака и т.д. Ском­плек­то­вать рабочие кол­лек­тивы удалось доста­точно быстро.

Одно­вре­менно через Мини­стер­ство мы досрочно полу­чили две ЭВМ М-6000, которые раз­ме­стили в корпусе 17А заво­до­у­пра­в­ле­ния «поли­ме­ров» - после демон­тажа релей­ной системы связи. В этом же корпусе раз­ме­сти­лась группа ЭВТ. Работа закипела.

Ста­ни­слав Изра­и­лев рискнул взять на себя наладку КИПиА агре­гата амми­ач­ной селитры АС-72. Объём работ был огромный, такого ОКБ ещё не выпол­няло. В городе Чирчик, напри­мер, при осво­е­нии ана­ло­гич­ного агре­гата про­и­зошёл взрыв. Оста­лась огром­ная яма, были мно­го­чи­с­лен­ные жертвы…

В 1980 году Изра­и­лева пере­вели в ОГП ком­би­ната заме­сти­те­лем глав­ного при­бо­ри­ста, а меня назна­чили началь­ни­ком ОКБ КИПиА. В 29 лет! Про­ра­бо­тав в этой долж­но­сти 22 года, я прошёл все перипетии пуска ЗМУ и модер­ни­за­ции КИПиА обоих заводов. В составе АСУ ТП были выпол­нены две акту­аль­ные задачи: кон­троль сра­ба­ты­ва­ния защит (быстро­действие 0,1 сек) и система сбора пре­да­ва­рий­ной инфор­ма­ции. В итоге при ава­рийных оста­нов­ках агре­га­тов все бежали смо­треть рас­пе­чатки: где именно и какой сбой про­и­зошёл, с чего всё нача­лось. Знание пер­во­при­чин умень­шило коли­че­ство ложных оста­но­вок, так что эко­но­мия издер­жек выхо­дила солид­ной.

С при­вле­че­нием про­ек­т­ного инсти­тута Мини­стер­ства (ГСПИ) раз­ра­бо­тали проект авто­ма­ти­зи­ро­ван­ной системы опе­ра­тивно-дис­пет­чер­ского упра­в­ле­ния ЗМУ. Реали­зо­вать её в полном объёме не удалось – пере­стройка поме­шала. Однако даже при частич­ном вне­дре­нии смогли цен­трали­зо­вать обслу­жи­ва­ние АСУ ТП завода и модер­ни­зи­ро­вать дис­пет­чер­скую службу.

Нельзя не вспо­мнить аме­ри­кан­ский транш, выде­лен­ный ком­би­нату на замену фреонов, раз­ру­шав­ших озонный слой (цех 144). Это было уже при Гор­бачёве, в пере­стройку. Но на эти работы тре­бо­ва­лась гораздо меньшая, нежели выде­лен­ная, сумма. Оста­вав­ша­яся, по нашим меркам, была огром­ной, тем более в валюте. Мы спешно под­го­то­вили обо­с­но­ва­ние гене­раль­ному дирек­тору ком­би­ната (его обя­зан­но­сти выпол­нял Вла­димир Захаров) на выде­ле­ние части средств для замены уста­рев­шей пнев­ма­тики заводов на элек­трон­ные системы. Вла­димир Юрьевич одобрил пред­ло­же­ние, и мы впервые смогли при­об­ре­сти зару­беж­ные сред­ства авто­ма­ти­за­ции, в том числе целые системы упра­в­ле­ния.

В 2002 году Изра­и­лева «ушли» на пенсию, меня назна­чили на его долж­ность - главным при­бо­ри­стом ком­би­ната. В нагрузку ещё главным мет­роло­гом и главным кон­струк­то­ром АСУ ТП. Ком­би­нат как-то быстро раз­де­лили на несколько юри­ди­че­ских лиц: отдельно завод поли­ме­ров, отдельно ЗМУ, ремон­тно-меха­ни­че­ский завод, упра­в­ле­ние авто­тран­с­порта, склад­ское хозяйство, даже 200-й цех выде­лился в отдель­ное про­из­вод­ство фто­ро­пла­стов. Моя основ­ная задача была с мини­маль­ными послед­стви­ями раз­де­лить ОКБ, цех КИПиА и мет­роло­ги­че­скую службу между ЗМУ и заводом поли­ме­ров.

Основ­ная про­блема - поверка средств изме­ре­ний. Мет­роло­ги­че­ская служба ком­би­ната была аккре­ди­то­вана на поверку ого­ворён­ной номен­кла­туры во всех под­раз­де­ле­ниях. Но при раз­де­ле­нии ком­би­ната на само­сто­я­тель­ные юрлица право поверки теря­лось. А без неё сред­ства изме­ре­ний экс­плу­а­ти­ро­вать запре­щено. А под­ле­жало поверке около 110 тысяч средств изме­ре­ний. Большая часть – простые инстру­менты (сле­сар­ные линейки, штан­ген­цир­кули, нутро­меры и пр.) и про­стейшие приборы (стре­лоч­ные мано­метры, жид­кост­ные тер­мо­метры и т.п.). Их еже­не­дельно целыми авто­бу­сами отво­зили в Киров­ский центр стан­дар­ти­за­ции и мет­роло­гии. Остав­ши­еся тех­ни­че­ски сложные датчики пове­ряла мет­роло­ги­че­ская служба ком­би­ната. Раз­ра­ботку графика поверки выпол­нял ИВЦ, а тут система лома­лась.

Новое руко­вод­ство завода сначала не про­ни­клось, хотя я инфор­ми­ро­вал. Но потом, когда пришло пре­ду­пре­жде­ние из КЦСМ, посо­вето­ва­лось с юри­стами и поняло: дело плохо.

Меня коман­ди­ро­вали в КЦСМ для поиска вари­ан­тов. Началь­нику, Юрию Алек­сан­дро­вичу Урван­цеву, я пред­ло­жил забрать себе нашу поверку. Но тот, когда узнал, сколько и каких у нас единиц, ужас­нулся – да столько по всей области не наберётся! Два дня мы думали, как быть, и выход нашли. Согла­со­вали его пере­пис­кой, и про­блема снялась. Детали долго опи­сы­вать, но при этом мы не поте­ряли ни одного мет­ролога или пове­ри­теля.

Цех КИПиА и ОКБ КИПиА поде­лили, затем объе­ди­нили в новые под­раз­де­ле­ния ЗМУ и завода поли­ме­ров, изменив назва­ния. Вме­шаться при­шлось, когда пытались пере­дать ста­ноч­ный парк ОКБ на ЗМУ. Станки остались на месте. Трудно решался вопрос с учётом и хра­не­нием раз­ра­бо­тан­ной ОКБ и цехом КИПиА доку­мен­та­ции. Его решили, в конце концов. На этом моя миссия закон­чи­лась.

Знали ли мы, что работа опасная? Боялись ли ради­а­ции, химии? Нет. Да и узна­вали об этом по ходу дела. Я только на второй год работы хорошо хлебнул в 22-м цехе пер­ф­то­ри­зо­бу­ти­лена. Это у них побоч­ный продукт, бес­цвет­ный ток­сич­ный газ, ОВ самой высокой кате­го­рии. При повы­ше­нии дав­ле­ния про­и­зошёл выброс на крышу. Газ тяжёлый, стекает, как вода. Я сидел в каби­нете у при­бо­ри­ста цеха, окно было при­от­крыто, на меня потя­нуло. Вдохнул и… всё. Пере­хва­тило горло. Хорошо, что в те годы зани­мался пла­ва­нием, мог спо­койно четыре минуты не дышать. На заводе сразу объ­я­вили хими­че­скую тревогу, а я вышел поти­хоньку сам и только на улице вдохнул. Отпу­стило. Ко мне уже скорая подъез­жает, под руки в боль­ницу, а я выво­ра­чи­ва­юсь – зачем, всё же нор­мально. Но тут мне зеркало под­не­сли: глаза - как у кролика, лопнули все сосуды. А ногти на руках чёрные.

Утечку позже нашли, устра­нили. Потом цех стал про­из­во­дить общие моно­меры, и с реак­тора начало регу­лярно сносить крышку. Тер­ми­че­ская реакция, если момент упу­стить, раз­ви­ва­ется бешеное дав­ле­ние. Вот с этим реак­то­ром я месяц зани­мался. Авто­ма­ти­зи­ро­вал.

Без азарта никогда не работал. И чем сложнее задание, тем инте­рес­нее. Всё наше ОКБ рабо­тало так.

Кстати, квар­тиру мне дали не через год, как обещали, а через пять месяцев. Строили микро­район Черёмушки неве­ро­ят­ными темпами. Я даже тех­ноло­гией заин­те­ре­со­вался: как это? Ока­зы­ва­ется, ночью при свете про­жек­то­ров под­соб­ные рабочие гото­вили мате­ри­алы и раствор, а камен­щики с утра при­хо­дили на готовое и начи­нали кладку. Месяц назад не было дома, и вот уже его заводят под крышу. Вчера - стройпло­щадка, а сегодня - газоны и ска­мейки. Живи! Всю соци­алку обес­пе­чи­вал и содер­жал завод. И не только в Кирово-Чепецке. Так действо­вал Мин­сред­маш - могучая струк­тура. Само здание Мини­стер­ства вну­ши­тель­ное - в сталин­ском стиле, у Тре­тья­ков­ской галереи. Там был жёсткий допуск, просто так не пустят, заранее надо офор­м­ляться. Мы отно­си­лись к четвёр­тому глав­ному упра­в­ле­нию. Оно рас­поло­жено на кон­крет­ном этаже, и ты только на этот этаж и можешь попасть. И зайти для этого надо в опре­делён­ный лифт: только туда и больше никуда. Секрет­ность! Как сейчас всё устро­ено, не знаю, но Мини­стер­ство было и оста­лось, и оно очень серьёз­ное.

У меня сейчас сын - в коман­ди­ровке в Бан­гла­деш, участ­вует в стро­и­тель­стве АЭС. Эта станция обес­пе­чит всю страну, гиган­т­ский проект. И он не один, работа про­дол­жа­ется. Уверен, атомная отрасль - великая, и нас здесь не догонят. А Россия - по-преж­нему ведущая ядерная держава. Никто пока ещё и близко не подошёл.

Под­го­то­вила Елена Фадеева