Зинковский Виктор Иванович

Самые прочные связи создаются сваркой

После Том­ского поли­тех­ни­че­ского инсти­тута я ста­жи­ро­вался на ком­би­нате «Маяк» в Челя­бин­ске, а в Крас­но­яр­ске-26 работал инже­не­ром, старшим инже­не­ром, руко­во­ди­те­лем группы надзора в период стро­и­тель­ства и монтажа реак­тора и атомной станции.

На работу в Меле­кесс я приехал в 1963 году из Крас­но­яр­ска-26 (ныне Желез­но­горск) по пред­ло­же­нию Вла­димира Ива­но­вича Кли­мен­кова, и нема­ло­важ­ную роль сыграл факт назна­че­ния в НИИАР главным инже­не­ром Алек­сан­дра Рома­но­вича Белова, моего бывшего началь­ника, за которым кадры потя­ну­лись со старого места.

В НИИАРе меня назна­чили руко­во­ди­те­лем группы сварки. Со мною вместе в эту группу вошли Евгений Алек­сан­дро­вич Крылов, техник Ген­на­дий Дмит­ри­е­вич Трусов, сварщик Олег Нико­ла­е­вич Волос­ни­ков. Зани­мались обо­ру­до­ва­нием и сваркой, учились сами и обучали других, соз­да­вая команду свар­щи­ков отде­ле­ния мате­ри­а­ло­ве­де­ния и инсти­тута. Сваркой я начал зани­маться еще в Крас­но­яр­ске, но здесь, в НИИАРе, всё начи­нали с нуля, при­шлось соз­да­вать и уста­новки, и инстру­менты, и многое другое, необ­хо­ди­мое для нор­маль­ной дея­тель­но­сти.

К тому моменту реактор СМ уже был пущен, гото­ви­лись к пуску ради­о­хими­че­ского корпуса. Перед нашей группой поставили задачу — создать тех­ноло­гию сварки-сборки мишеней на основе непту­ния-237. Мишени пред­на­зна­чались для накоп­ле­ния далеких тран­с­у­ра­но­вых эле­мен­тов, начиная с плу­то­ния-238, и затем всех осталь­ных. Важ­ность этой работы заклю­ча­лась в том, что она была для нас пио­нер­ской. Мы загру­жали непту­ний в мишени, которые потом облу­чались в реак­торе СМ, а затем посту­пали к химикам для полу­че­ния тран­с­у­ра­но­вых эле­мен­тов. Для решения сложных про­из­вод­ствен­ных проблем нашу группу объе­ди­нили с лабо­ра­то­рией, воз­гла­в­ля­е­мой Юрием Васи­лье­ви­чем Чуш­ки­ным.

После раз­ра­ботки тех­ноло­гии ампу­ли­ро­ва­ния непту­ния-237 воз­ни­кла задача по ампу­ли­ро­ва­нию плу­то­ния-240, но уже не для нашего реак­тора, а для действу­ю­щего в инсти­туте имени Кур­ча­това. Мы справи­лись и с этим. По сути, тогда была орга­ни­зо­вана цепочка по изго­то­в­ле­нию мишеней для накоп­ле­ния тран­с­у­ра­но­вых эле­мен­тов. Инте­ресно, что уже тогда исполь­зо­ва­лась виб­ро­тех­ноло­гия: в мишени с помощью виб­ра­ций засы­па­лось топливо в виде таблеток, в виде металла, что было ново не только для НИИАРа, но и для страны. Хотя подоб­ные работы велись в Кур­ча­тов­ском инсти­туте и в Челя­бин­ске, но дистан­ци­он­ная тех­ноло­гия изго­то­в­ле­ния мишеней была создана именно у нас. Сер­деч­ни­ком для мишени зани­мались Ген­на­дий Алек­се­е­вич Стрель­ни­ков, Юрий Нико­ла­е­вич Лузин, Евгений Кон­стан­ти­но­вич Ионов. Основ­ная задача заклю­ча­лась в сна­ря­же­нии таблетки в оболочку, а затем — каче­ственно зава­рить, про­ве­рить и отдать на облу­че­ние в реактор. На основе этой тех­ноло­гии мы выдали тех­за­да­ние для соз­да­ния в инсти­туте нового под­раз­де­ле­ния для работы с ураном, плу­то­нием, и тран­с­плу­то­ни­е­выми эле­мен­тами, включая под­го­товку сер­деч­ни­ков, оболо­чек, тех­ноло­гию их загрузки и поста­новки в реактор для облу­че­ния.

Шел 1975 год. После Вла­димира Ива­но­вича Кли­мен­кова началь­ни­ком объекта был назна­чен Михаил Анто­но­вич Демья­но­вич. Это неор­ди­нар­ный человек, и про него хоте­лось бы сказать особо. За два-три месяца при нём в нашем отде­ле­нии мате­ри­а­ло­ве­де­ния был создан образ­цо­вый порядок, пущена «горячая» часть, про­во­ди­лись работы по накоп­ле­нию тран­с­плу­то­ни­е­вых эле­мен­тов. После Михаила Анто­но­вича объект воз­главил Сергей Нико­ла­е­вич Вотинов, который пред­ло­жил мне пост своего заме­сти­теля по тех­ноло­гии, и я согла­сился. Через год моего заме­сти­тель­ства пришла про­ек­т­ная доку­мен­та­ция при­строя к суще­ству­ю­щему зданию, так назы­ва­е­мый тех­ноло­ги­че­ский корпус — то, о чем мы думали раньше: мощное здание для работы с тран­с­плу­то­ни­е­выми, ура­но­выми и другими мише­нями, пред­на­зна­чен­ными для облу­че­ния в реак­то­рах. К тому времени у нас уже были работы по изго­то­в­ле­нию источ­ни­ков на основе плу­то­ния-238, кюрия, кали­фор­ния-252.Опыт показал, что такое про­из­вод­ство требует строгой ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти, отдель­ного здания — как раз к этому времени пришла доку­мен­та­ция, и в течение двух лет здание было постро­ено.

На смену С. Н. Воти­нову пришел Евгений Федо­ро­вич Давыдов, а мне было пред­ло­жено перейти заме­сти­те­лем началь­ника по тех­ноло­гии на новое здание. В это время на пуск реак­тор­ной уста­новки БОР-60 приехал министр Ефим Пав­ло­вич Слав­ский, который пред­ло­жил открыть новую тему и про­ве­рить гипо­тезу накоп­ле­ния плу­то­ния в реак­то­рах на быстрых нейтро­нах. Но для этого необ­хо­димо было делать новую актив­ную зону на реак­торе. Дирек­тор НИИАРа Вла­димир Андре­е­вич Цыканов удивил мини­стра, сказав, что для изго­то­в­ле­ния актив­ной зоны с виб­ро­уплот­нен­ными твэлами для реак­тора БОР-60 спе­ци­али­стам нашего инсти­тута потре­бу­ется 2 года. Слав­ский в при­сут­ствии Цыка­нова спросил у меня: «Вот ваш дирек­тор утвер­ждает, что в течение двух лет вы можете сделать виб­ро­уплот­нен­ные твэлы». Я ответил: «Раз дирек­тор говорит, значит — сделаем!». И нача­лась работа по соз­да­нию виб­ро­уплот­нен­ных сборок для БОР-60.

Надо сказать, что мате­ри­а­ло­вед­че­ский ком­плекс НИИАР — это уни­каль­ный ком­плекс, в России таких больше нет. Он сов­ме­щает в себе цепочки камер для работы с мощными нейтрон­ными источ­ни­ками и цепочки боксов — для мало­ак­тив­ных эле­мен­тов. Вла­димир Андре­е­вич принял решение о соз­да­нии тех­ноло­ги­че­ского отдела в отде­ле­нии мате­ри­а­ло­ве­де­ния, куда вошли лабо­ра­то­рии метал­ло­ке­ра­ми­че­ского топлива (началь­ник Ген­на­дий Алек­се­е­вич Стрель­ни­ков, а позже — Николай Нико­ла­е­вич Нико­лаев), метал­лур­ги­че­ская лабо­ра­то­рия (началь­ник Николай Сте­па­но­вич Косулин), лабо­ра­то­рия сварки (Евгений Алек­сан­дро­вич Крылов). Воз­главить отдел пред­ло­жили мне.

Работы велись в двух напра­в­ле­ниях. Первое — соз­да­ние нейтрон­ных источ­ни­ков на основе кали­фор­ния-252, который посту­пает к нам из ради­о­хими­че­ского отде­ле­ния. Также нам дали изго­то­в­ле­ние мишеней для накоп­ле­ния кали­фор­ния на основе непту­ния-237, плу­то­ния-238 и т.п. К тому времени в мире имелся при­лич­ный опыт по облу­че­нию мишеней и по соз­да­нию изделий на их основе и у ядер­щи­ков, и у химиков. Мы тогда впервые в России сделали элек­тро­кар­ди­о­сти­му­ля­тор для лечения сер­дечно-сосу­ди­стых забо­ле­ва­ний на основе плу­то­ния-238. Сам сер­деч­ник изго­то­вили в лабо­ра­то­рии Н. С. Косу­лина, а зава­рили в оболочку и про­ве­ряли свар­щики. Поскольку ведущие по этому напра­в­ле­нию орга­ни­за­ции нахо­ди­лись в Москве (позже они тран­с­фор­ми­ро­вались в В/О «Изотоп»), то и отпра­в­ляли первые изго­то­в­лен­ные источ­ники в столицу. Медики про­ве­ряли их действие на собаках.

Участ­во­вали мы и в работах, свя­зан­ных с про­бле­мой соз­да­ния искус­ствен­ного сердца. По сути, это — малень­кий мотор­чик на основе изотопа плу­то­ния-238. Почему именно плу­то­ний? Имея период полу­рас­пада 90 лет, он, рас­па­да­ясь, высво­бо­ждает теп­ло­вую энергию. Если эту энергию пре­об­ра­зо­вать в элек­три­че­скую, то полу­чится «вечный» дви­га­тель. Ну, пусть не 90, а 50 лет он рабо­тать будет, пока плу­то­ний рас­па­да­ется.

Второе большое напра­в­ле­ние работ — изго­то­в­ле­ние виб­рот­вэлов на основе плу­то­ния-239 для актив­ной зоны реак­тора БОР-60. В течение двух лет было изго­то­в­лено 24 ТВС — задание мини­стра мы выпол­нили.

По тех­ни­че­скому заданию, раз­ра­бо­тан­ному тех­ноло­ги­че­ским отделом отде­ле­ния мате­ри­а­ло­ве­де­ния и учеными (Г. А. Стрель­ни­ков, Ю. В. Чушкин, В. Н. Сюзев), была создана уста­новка «Орел», а потом здание химико-тех­ноло­ги­че­ского отде­ле­ния, вобрав­шего все идеи, про­ве­рен­ные прежде у нас.

В 1983 году была создана лабо­ра­то­рия сварки, на которую воз­ла­гались функции опре­де­ле­ния поли­тики по сварке во всем инсти­туте. Мне повезло стать началь­ни­ком этой лабо­ра­то­рии.

Новой задачей, поста­в­лен­ной перед нами, была сварка облу­чен­ного мате­ри­ала. На объек­тах атомной про­мыш­лен­но­сти немало метал­ло­кон­струк­ций, которые после облу­че­ния требуют сварки. Облу­чен­ные мате­ри­алы от нео­б­лу­чен­ных отли­ча­ются, как старый изно­сив­шийся пиджак от нового, и требуют особого отно­ше­ния. Конечно, мы не были нова­то­рами в сварке облу­чен­ных мате­ри­а­лов, и до нас с 50-х годов про­во­ди­лись ремон­т­ные работы, но о сварке облу­чен­ных мате­ри­а­лов именно наш инсти­тут впервые заявил через журнал «Сва­роч­ное про­из­вод­ство» (правда, парал­лельно с нами аме­ри­канцы сооб­щили о своих ана­ло­гич­ных раз­ра­бот­ках).

Напра­в­ле­ние сварки облу­чен­ных мате­ри­а­лов в 70-х годах опре­де­лил корифей по иссле­до­ва­нию эффек­тов после облу­че­ния мате­ри­а­лов в реак­то­рах Сергей Тихо­но­вич Коно­бе­ев­ский. Как-то в раз­го­воре он заметил: «Есть инте­рес­ная тема для научной работы — элек­тро­ду­го­вая сварка в камере». Ю. В. Чушкин пред­ставил ему нас с Кры­ло­вым и сказал: «Вот молодые люди, которые в будущем этим займутся». Мы тогда перегля­ну­лись и поду­мали: «Что-то не то говорит старик». И только лет через 10 поняли, нас­колько это акту­аль­ное и нужное дело. Когда Е. А. Крылов защищал свою дис­сер­та­цию, мы уже пуб­ли­ко­вали первые работы о сварке в камере облу­чен­ных мате­ри­а­лов. Ну, а в итоге был создан участок сварки облу­чен­ных мате­ри­а­лов. Много было сделано в этом напра­в­ле­нии. Виктор Васи­лье­вич Бровко защитил дис­сер­та­цию на тему «Сварка облу­чен­ного мате­ри­ала».

В 1993 году руко­вод­ство пришло к решению об орга­ни­за­ции отдела глав­ного свар­щика. Он был создан и до сих пор бла­го­по­лучно суще­ствует. Мы осу­ще­ст­в­ляем все работы, свя­зан­ные со сваркой в НИИАРе. Реактор явля­ется сварной кон­струк­цией, трубки сварные, тру­бо­про­воды 1-го, 2-го, 3-го кон­ту­ров — сварные. Сварки очень много, и ГАН в своих нор­ма­тив­ных доку­мен­тах четко пре­ду­сма­т­ри­вает, что кон­троль за свар­ными сое­ди­не­ни­ями должен быть без­у­ко­риз­нен­ным в целях безо­пас­ной работы всей реак­тор­ной техники.

В насто­я­щее время службу глав­ного свар­щика воз­гла­в­ляет кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук Евгений Табакин. В службе рабо­тают спе­ци­али­сты-про­фес­си­о­налы Ген­на­дий Вла­дими­ро­вич Мирош­ни­ченко, Николай Алек­сан­дро­вич Костюченко, Ана­то­лий Алек­сан­дро­вич Мит­рю­шин, Юлия Вита­льевна Ива­но­вич, Виктор Ана­то­лье­вич Скачков и многие другие. Именно они опре­де­ляют в инсти­туте поли­тику в области каче­ства сварки, новых тех­ноло­гий, обо­ру­до­ва­ния, обу­че­ния свар­щи­ков.