Гору знаю с закрытыми глазами
Мне было 20 лет, когда я из Мордовии после окончании училища в 1964 году приехал работать на Красноярскую ГЭС. Привлекла романтика: тогда о строительстве ГЭС на Енисее много печатали в газетах. Но на ГЭС мне сказали, что электриков им не надо. И я, приехав к сестре, которая жила в Красноярске-26, устроился на комбинат. Работал в шахте — в подгорной части, в цехе газоочистки (ЦГО). Сейчас он в составе реакторного завода, а тогда был самостоятельным подразделением. Меня взяли электромонтёром в службу ОГ и ВЗ (охрана горы и воздушные затворы). Охрана горы — серьёзная работа. В горе есть вентиляционные тоннели, и в этих тоннелях — устройства разных модификаций, в том числе и электрическая часть. В случае ядерного нападения специальные датчики должны были сработать и перекрыть все вентиляционные каналы, чтобы защитить гору от ударной волны.
Передвигаться по вентиляционным каналам и обслуживать электрооборудование было не так-то просто. Тоннели находились под нагрузкой, по ним проходил воздух с большой скоростью — 17-25 м/сек. Буквально сбивало с ног. Поэтому работали у нас только молодые, сильные мужчины. А ещё надо было носить с собой блоки к пультам управления, а блок весил килограммов 15-20. Но мы справлялись, в цехе был прекрасный коллектив.
После смены руководства службы электрика цеха в 1976 году меня перевели мастером в том же цехе, где занимался ремонтом электрооборудования подстанций П-15, 16А, 19,20 и электрических машин СДС-1890, работающих на вентиляцию, подающих воздух во всю подгорную часть. Каждый вентилятор, приточный и вытяжной, должен был отработать без остановок восемь месяцев по графику. На каждую систему было по два вентилятора: один работает, второй в резерве или в ремонте. Частенько нас вызывали среди ночи. Даже домашние телефоны нашей бригаде поставили в первую очередь. Работу свою я любил, потому что хорошо её знал и уверенно ориентировался в сложной технике. Географию горы знаю с закрытыми глазами — все каналы от и до.
В 1982 году я перешёл в ОПС (объект переработки сбросов) мастером, позднее стал работать начальником участка энергоснабжения на «мокром» хранилище — с самого его основания. Мы курировали монтаж и принимали хранилище в эксплуатацию, а потом проводили ремонты энергооборудования и приёмку хранилища ОЯТ. Я отвечал не только за энергетическое и электрическое оборудование, но и за водоснабжение. Участвовал в приёмке первой партии сборок с Нововоронежской АЭС. Тогда «мокрое» хранение ОЯТ являлось «ноу-хау» и со временем доказало свою надёжность. Главное — чётко соблюдать технологию.
Сейчас работаю начальником участка энергоснабжения, отвечаю за энергообеспечение площадки №2 — «мокрого» хранилища. Энергоснабжение должно быть надёжным, бесперебойным. Для этого, во-первых, мы запитаны по первой категории надёжности — по двум линиям, и, во-вторых, построена дизельная электростанция общей мощностью 5400 кВт, которая может поддержать весь завод. Для бесперебойного и надёжного водоснабжения «мокрого» хранилища построены новые резервные источники, обеспечивающие безопасность хранения ОЯТ.
С будущей женой я познакомился, встречая Новый 1968 год, и с тех пор мы вместе. Людмила Николаевна работает на ИХЗ аппаратчиком сточных вод цеха №1. У нас сын, дочь, две внучки и правнучка. Свободное время любим проводить в саду. Там у нас растёт всё помаленьку. Помидоры у меня всегда хорошие: я их люблю выращивать. Сам построил дом, и банька есть. Конечно, приходят мысли об уходе на заслуженный отдых, но пока есть силы, хочется ещё поработать на комбинате. Ведь это вся моя жизнь, и мне интересно всё, что происходит сейчас на предприятии. В 2014 году коллектив выдвинул меня на звание «Человек года ГХК». Я отнёсся к этому спокойно, но приятно, спасибо товарищам! Также меня наградили знаком «50 лет на ГХК», что я воспринял с гордостью. Почётный знак ношу на парадном пиджаке.
Желаю комбинату дальнейшего развития: замкнуть ядерный цикл наглухо! Нам не дали это сделать в 80-х годах, а сейчас комбинат развивается, и задача будет доведена до конца, я верю в это!