Горячие головы
В 1967 году я начал свою работу в Министерстве среднего машиностроения, в частности, в НИИ приборостроения. Мне очень повезло, хотя в то время я думал иначе, я адаптировался к своей новой работе очень быстро, что помогло мне в трудовой деятельности. В те годы в системе Министерства среднего машиностроения шла большая работа по созданию разделяющихся головных частей. Для выполнения этой задачи необходимо было резко уменьшить габариты и массу боевых блоков, если раньше была актуальна тенденция на увеличение размеров боевых блоков, то для решения этой задачи потребовалась миниатюризация. Работа в этом направлении развивала основные идеи Кирилла Ивановича Щёлкина. Возник вопрос экономии веса. Необходимо было соединить воедино мощность и определенные габариты. С одной стороны требовались определенный вес и значительные размеры ядерного снаряда, для сохранения мощности, а с другой стороны было необходимо уменьшить массу и габариты снаряда для решения задачи миниатюризации. Вот такая возникла дилемма, сейчас ее решение кажется для меня очевидным, но на тот момент времени дела обстояли иначе. Тогда наши специалисты только начинали заниматься этой проблемой и еще не накопили достаточно знаний для моментального ее решения, а обратиться за помощью к специалистам в смежной области мы не могли, это было запрещено по режимным соображениям.
Когда я приступил к работе в институте, мой прямой начальник, Чернышев Юрий Кириллович узнал о том что, будучи студентом ВУЗа, я занимался разработкой головной части ракеты. Мне приходилось производить расчеты по баллистике, не важно, что ракета разрабатывалась студентами, все расчеты необходимо было делать. Юрий Кириллович поручил мне выявить зависимость массы и геометрии снаряда от массы и габаритов боевого блока. Если все ребята в “отстойнике” (определенные комнаты в которых новые сотрудники института дожидались допуска в рабочие комнаты) проводили по 2-3 месяца, то я адаптировался к работе за 2 недели и сразу принялся за выполнение своих прямых обязанностей. В тот момент, когда я приступил к выполнению поставленной задачи, я осознал, что научных знаний мне не хватает и дабы решить эту проблему, я совершил несколько поездок к своим преподавателям в институт, однако преподавательский состав был не в силах мне помочь. Меня, в частности, интересовали аэродинамические характеристики, коэффициент лобового сопротивления и как его считать, но ответить на мои вопросы по данной тематике педагоги не могли. Мне пришлось обратиться к научной литературе, в итоге я выработал некую схему решения поставленной мне задачи. До сих пор в моей памяти сохранилась некая пропорция, она базировалась на биноме Ньютона — для того, чтобы выполнить расчёт 1 точки коэффициента лобового сопротивления, мне, было необходимо, произвести 110 вычислительных операций. Все эти операции производились на, наиболее мощной, на то время вычислительной машине “Феликс”, была еще 1 вычислительная машина марки Mercedes, но она была жутко шумной, поэтому предпочтение отдавалось именно “Феликсу”. Дополнением служила логарифмическая линейка, иногда ей отдавалось большее предпочтение, нежели высокотехнологичной машине. Поначалу я думал, что про меня забыли и оставили наедине с расчетами, однако это мнение было ошибочным, ко мне приходили старшие товарищи и интересовались проделанной мною работой. Время шло и у меня возникло чувство усталости от проделанной мною работы, на тот момент я выполнил 9 расчетов, тем самым, просчитав 9 точек коэффициента лобового сопротивления, каждый из расчетов требовал по 110 операций, однако все 9 точек были от разных параметров, в конечном итоге я выявил довольно интересную зависимость. Мне было необходимо выяснить длину заряда, массу заряда, диаметр, в итоге все начало получаться, я сумел с 9 точек построить номограмму. Начальник отдела обратил внимание на мои расчеты, прошли сутки и на следующий день благодаря моей работе я познакомился с академиком Евгением Ивановичем Забабахиным. Евгений Иванович попросил меня более подробно и точно описать те расчеты, что я производил, я предоставил ему все необходимые данные, которые в конечном итоге вызвали большой интерес и удивление. Евгений Иванович был страстным поклонником цифр, которые получались в итоге производимых операций. Ему стоило взглянуть на совокупность цифр, дабы исключить все лишнее и свести полученные результаты к системе четырехзвенной матрицы. Этот случай послужил началом моего трудового пути в институте.
Говоря об основной задаче по созданию малогабаритных боевых блоков для разделяющихся головных частей, стоит отметить высокую степень сложности поставленного вопроса. В музее ГРЦ в городе Миасс был экспонат первого малогабаритного боевого блока, экспонат представлял собой лист ватмана с обгоревшими останками корпуса этого боевого блока, первый запуск был неудачным. Получить положительные результаты нам удалось лишь с 5-6 эксперимента. Задача была поставлена очень сложная. В проекте участвовали 2 предприятия, изначально работу вели мы, а затем в работу включился ВНИИЭФ, который на тот момент, обладал более обширными научными познаниями. Была поставлена задача: получить результат к концу года, однако, по началу, удовлетворительно результата не у нас не у них не было, затем ВНИИЭФ вырвался вперед, опередил сроки, их работа была завершена в летние месяцы, тем не менее, руководством было принято решение дождаться выполнения задачи от нашего института. Осенью того же года мы успешно справились с поставленной целью и завершили работу, именно наша разработка в последствии была установлена на ракету, а мы получили Государственную награду.
Отношения связывали коллектив не только в рабочей обстановке, но и за ее пределами, весь коллектив интересовался спортивной тематикой, особенно хоккеем. Финальные матчи больших чемпионатов просматривали всем коллективом, как правило, на квартире Юрия Кирилловича Чернышева, начальника отдела. Часто проходили встречи на квартирах, собирались семьями. Такие встречи проходили демократично и весело и никого не оставляли равнодушными. Официальные даты тоже не оставались без внимания: 7 ноября мы всем коллективом выходили на демонстрации.
История про 1 опыт разделяющихся головных частей: Когда была поставлена задача разделяющихся головных частей, а в стране задачи ставились очень решительно, вплоть до того что если у американцев появлялись какие-то новые разработки, то нам тут же необходимо было воспроизвести нечто подобное. Я помню момент, когда у нас отсутствовали и специалисты, и знания, и опыт дабы создать разделяющиеся головные части, а продемонстрировать это было необходимо. Сделали все очень просто! Взяли, сварили раму из рельсов, на эту раму поставили 3 боевых блока и толкач, который в определенный момент расталкивал эти головные части и они съезжали с рельсов. Сейчас это кажется смешным, но в то время другие варианты отсутствовали.
История про “горячие головы”: Мы приехали в Днепропетровск, на то время мы продвинулись по вопросу заряда, научились решать некоторые задачи по этой тематике. На то время появился первый прообраз ракеты “Сатана”, первая модификация. Состоялся Совет главных конструкторов, куда приехал Начальник Генерального штаба, маршал Матвей Васильевич Захаров. Матвею Васильевичу был предложен проработанный вариант оснащения ракеты 20 боевыми блоками с зарядами, мощность в 100 килотонн, на что последовал ответ: “Вы что предлагаете мне горохом стрелять?”. На этом моменте данный вариант был отвергнут, оспаривать это решение было бесполезно.
История про коньяк: Приближался день рождения моей жены, в то время она работала в школе № 127. Коллектив школы изъявил желание поздравить ее с этим праздником ну и соответственно отпраздновать эту дату. Фуршет предполагал употребление горячительных напитков, в частности, гости сделали выбор в пользу армянского коньяка. Я обошел все магазины, однако, найти именно такой коньяк мне не удалось, поэтому было решено пойти на небольшую хитрость — я купил азербайджанский коньяки, перелил его в пустые бутылки из-под коньяка армянского. Коллектив школы, попробовав горячительный напиток, был в восторге, подмена не была замечена даже краем глаза!
Вспоминается эпизод: мощнейшая делегация ВНИИЭФ приехала к нам в город, весь генералитет, с идеей дальше поехать в Миасс. От КБ-2 поехала большая делегация, а от КБ-1 поехали Борис Васильевич Литвинов и я. Когда мы приехали в Миасс, на проходную, начальник 1 отдела заупрямился. В то время вышел приказ Министра обороны, в котором говорилось, что военные на гражданские объекты должны приезжать в гражданской форме, а Евгений Аркадьевич Негин приехал при полном параде, в генеральской форме и его не пропустили. Звонят Макееву, докладывают о происшествии, а он отвечает: наденьте на него халат и пусть идет.
Дополнение: Когда решали задачу миниатюризации боевого блока, ВНИИЭФ, включился в работу по 3 отдельным проектам, на то время я был членом экспертной комиссии и занимался экспертизой этих проектов, которые должны были идти на испытания, я удивился такому объему одновременной работы, для нас это было роскошью, из-за недостатка финансирования и людских ресурсов. Оказалось, директор ВНИИЭФ обратил внимание на эти проекты и способствовал их продвижению. На тот момент я не знал, кто был назначен новым директором ВНИИЭФ, этот случай помог мне узнать, что на должность директора ВНИИЭФ был назначен Лев Дмитриевич Рябев. Вот такая история знакомства, мы очень часто встречались, разговаривали, уникальная личность.
Отступление от темы беседы, последние годы Министерства среднего машиностроения: На одном из последних научно-технических советов, проводимых в Министерстве среднего машиностроения, шло заседание повесткой которого являлось обсуждение двух проектов, один из которых представил ВНИИЭФ, а другой предложил наш институт. Тематика проектов была крайне схожей. При обсуждении этих проектов была озвучена идея по остановке проектов, из-за сходства друг с другом, точнее даже не сходства, а дублирования. На что поступил ответ Харитон Юлия Борисовича: “Это не дублирование, это более глубокое познание истины”. Вопросов больше не возникло.