Волк Владимир Иванович

Развиваю направления, которые создал

В инсти­тут Бочвара я пришел на пред­ди­пломную прак­тику в 1967 году. Диплом не был связан с ради­о­химией, а вот сразу после защиты я стал зани­маться химией тех­не­ция: нужно было нау­читься выде­лять его из обо­рот­ных рас­тво­ров ради­о­хими­че­ского завода. Даже в незна­чи­тель­ной кон­цен­тра­ции этот элемент обла­дает мощным анти­кор­ро­зи­он­ным действием. Поя­ви­лась идея доба­в­лять тех­не­ций в воду первого контура реак­то­ров атомных под­ло­док, чтобы пре­дот­вра­тить кор­ро­зи­он­ное рас­тре­с­ки­ва­ние тру­бо­про­во­дов. Тех­не­ций мы в инсти­туте выде­лили, но, к сожа­ле­нию, тех­ноло­гия так и не была реали­зо­вана.

Выпол­няя ком­плекс работ по тех­не­цию, я набрел на инте­рес­ный метод, который назвал двух­фазным тит­ро­ва­нием. Он поз­во­ляет опре­де­лять кон­цен­тра­цию ани­он­ных поверх­ностно-актив­ных веществ. Стал копать: ока­за­лось, что метод может помочь с ответом на многие вопросы фун­да­мен­таль­ной физи­че­ской химии. Если бы мне удалось дока­зать его уни­вер­саль­ность, док­тор­ская дис­сер­та­ция была бы в кармане. Кан­ди­дат­скую я защитил по закры­той тема­тике.

Но тут ко мне пришел заме­сти­тель дирек­тора инсти­тута Алек­сандр Сер­ге­е­вич Ники­фо­ров и сказал: «Отложи свои иссле­до­ва­ния, я тебя опре­де­ляю научным руко­во­ди­те­лем рекон­струк­ции ради­о­хими­че­ского завода в Север­ске». Фокус в том, что было принято решение исполь­зо­вать в каче­стве основ­ного обо­ру­до­ва­ния экс­трак­ци­он­ные колонны. Я сразу понял, что эта работа очень даже не подарок. В экс­трак­ци­он­ных колон­нах все про­ис­хо­дит иначе, чем в дис­крет­ных аппа­ра­тах, которые исполь­зо­вались ранее. При­шлось раз­би­раться в таких вещах, как тип эмуль­сии в аппа­рате и свя­зан­ное с этим рас­поло­же­ние границы раздела фаз, осо­бен­но­сти мас­со­об­мена в проти­во­точ­ном дви­же­нии нерав­но­вес­ных потоков. Про­я­вился такой спе­ци­фи­че­ский тип микро­эмуль­си­он­ного загряз­не­ния, как эмуль­сия высали­ва­ния, с которым надо было бороться. Мы раз­ра­бо­тали способ тонкой сепа­ра­ции фаз, который тут же был схвачен заводом. За модер­ни­за­цию завода я в 1989 году получил Госу­дар­ствен­ную премию, и выплат по автор­ским сви­детель­ствам хватило на машину.

Мою лабо­ра­то­рию в то время выру­чали проекты МНТЦ (Меж­ду­на­род­ный научно-тех­ни­че­ский центр — ​меж­прави­тель­ствен­ная орга­ни­за­ция, нала­жи­ва­ю­щая деловые связи ученых из СНГ, Канады, Японии, Южной Кореи, Нор­ве­гии, других стран Европы и США). Еще мы пере­чи­стили всю ради­о­ак­тив­ную платину, которая была в инсти­туте, получив гек­са­хло­ро­пла­ти­нат аммония — ​пла­ти­но­вую соль. Она при­ме­ня­ется при лечении онко­за­бо­ле­ва­ний. За счет таких работ мы кормили не только свое под­раз­де­ле­ние, но и весь инсти­тут. Вот так прошли 1990-е. Док­тор­скую дис­сер­та­цию защитил в 1997-м, но она была посвя­щена не методу двух­фаз­ного тит­ро­ва­ния, как я пла­ни­ро­вал в 1980-е. Строго говоря, это была и не дис­сер­та­ция даже, а раз­вер­ну­тый доклад обо всем, чем я зани­мался во ВНИИНМ.

В 2002-м я стал заме­сти­те­лем дирек­тора инсти­тута. Но уже через два года сме­нился руко­во­ди­тель, мы не нашли общего языка, и я ушел с долж­но­сти. Что слу­чи­лось? Он тре­бо­вал сокра­ще­ния пер­со­нала. Я говорю: сокра­тить проще всего, а где спе­ци­али­стов искать, когда поя­вятся новые задачи? Не дого­во­ри­лись. Потом, когда дирек­тор сме­нился, я руко­во­дил отде­ле­нием. А в 2012 году решил совсем отойти от адми­ни­стра­тив­ной работы, попро­сился в главные научные сотруд­ники. И про­дол­жал раз­ви­вать напра­в­ле­ния, которые сам и создал.

На мой взгляд, кад­ро­вые потери 1990-х до сих пор не вос­пол­нены. Их невоз­можно вос­пол­нить, потому что пре­рва­лась связь поко­ле­ний. Сейчас нет 40-летних ради­о­хими­ков, а 40 лет — ​это самый про­дук­тив­ный возраст для ученого. Масто­донты вроде меня уходят, а моло­дежь, кажется, не готова занять наше место. Я под­го­то­вил трех кан­ди­да­тов наук. Один сейчас рабо­тает на Ордынке, второй — ​в Желез­но­гор­ске, третья — ​у нас. Готовлю еще одну спе­ци­алистку, у нее очень инте­рес­ная тема­тика по сокри­стал­ли­за­ции урана и плу­то­ния. Я уже на пенсии, но никто же не мешает мне с ней общаться.

Кад­ро­вый вопрос стоит в ради­о­химии очень остро. Прежде всего нужно гото­вить спе­ци­али­стов. Причем не просто наби­вать им головы инфор­ма­цией — ​надо учить думать, нестан­дартно решать задачи, фор­му­ли­ро­вать алго­ритмы решения. Вот пример: тре­бу­ется полу­чить высокое содер­жа­ние плу­то­ния в том про­дукте, который идет на аффинаж. Если умень­шить раз­де­ли­тель­ный поток, который выводит плу­то­ний в свою ветку, ты повы­сишь содер­жа­ние плу­то­ния, но ухудшишь каче­ство урана. Уве­ли­чишь поток — ​улуч­шишь каче­ство урана, но поте­ря­ешь содер­жа­ние плу­то­ния. Сле­до­ва­тельно, действо­вать в лоб нельзя. Любую ком­плекс­ную задачу эффек­тив­нее делить на под­за­дачи, реша­е­мые авто­номно, незави­симо друг от друга.

В бли­жайшие годы нас ждет переход на двух­ком­по­нен­т­ную энер­гетику с теп­ло­выми и быстрыми реак­то­рами. Нужны тех­ноло­гии и инфраструк­тура для замы­ка­ю­щей стадии топ­лив­ного цикла в такой системе. Мне нравится идея соз­да­ния мощного завода с ком­плекс­ной схемой пере­ра­ботки топлива реак­то­ров раз­лич­ного назна­че­ния. Дости­же­ние в двух­ком­по­нен­т­ной энер­гетике ради­а­ци­он­ной экви­ва­лен­т­но­сти - это даже не мечта, это фикция. Атомная энер­гетика стро­ится на реак­циях деления, в резуль­тате этих реакций мы неиз­бежно про­из­во­дим ради­о­ак­тив­ные отходы в виде оскол­ков деления. Я считаю, что их надо пока просто собрать и надежно изо­ли­ро­вать. У меня вызы­вает недо­у­ме­ние идея так назы­ва­е­мой тран­с­му­та­ции минор­ных акти­ни­дов — ​дол­го­жи­ву­щих отходов ядерной энер­гетики. Сначала нужно без спешки нау­читься их изо­ли­ро­вать, при­во­дить в какой-то удобный вид для после­ду­ю­щего дожи­га­ния. Пока в мире нет ни одного сер­ти­фи­ци­ро­ван­ного ком­плекса для дол­го­вре­мен­ного хра­не­ния РАО. Вот чем надо сейчас зани­маться, а с тран­с­му­та­цией раз­бе­рутся сле­ду­ю­щие поко­ле­ния.