Покорение Сибири
Я родом с Волги, из Ульяновской области. Учился в Куйбышеве (сейчас Самара) в индустриальном институте на энергетическом факультете. За шесть месяцев до защиты диплома нескольких студентов вызвали в деканат. Сидел там человек в штатском. Он сообщил: в стране создана новая, атомная отрасль. Нужны энергетики. И вот перед концом учебы нам объявляют: 7 человек, включая меня, 4 августа должны прибыть в Москву, в Старомонетный переулок. "Там вас ждут". Но так получилось, что у меня именно 4 августа закончился срок действия паспорта. И я попал на беседу только 5 августа. Мне говорят: «Нужен теплотехник в хозяйство Новокшенова». Я спрашиваю: «А где оно?». Отвечают: «В Ангарске». Я, конечно, спросил: «А Ангарск где?». — «В Сибири». Я был в ужасе. За Урал ехать не хотел категорически. Сказал, что лучше вернусь обратно в институт. Но мне дали день подумать, и наутро я решился на покорение Сибири.
Первые дни в поезде по дороге в Ангарск не внушали оптимизма. Мелькали города, началась тайга, и люди на станциях «приоделись» в накомарники. А у меня с собой лишь чемодан да записка с телефонным номером и заветным именем Федор Иванович. По приезде ему и позвонил. На Майский вокзал за мной приехала директорская «Победа» (вот как ценили специалистов!). А потом отправили выбирать себе жилье. Привезли в 107 квартал, в новый дом №15. Представляете: дом стоит, а в нем еще никто не живет! Завели в квартиру №1, предложили выбирать любую комнату, какая понравится.
22 августа я был трудоустроен на комбинат, которого еще не было. Целую неделю с утра проходил медосмотр, а с обеда загорал и купался в Китое. Погода стояла отличная. И на душе отлегло: я понял, что в Сибири совсем не плохо. После стипендии в 400 рублей, на которую я, кстати, безбедно жил, зарплата в 1440 рублей показалась мне огромной. И тогда я понял, что в Сибири просто замечательно! Я был принят инженером-теплоэнергетиком в управление капитального строительства п/я 79. Первым объектом стала котельная №2, где пришлось участвовать и в монтаже, и в запуске. Несмотря на юный для специалиста возраст (неполных 22 года), мне и начальнику будущей котельной разрешили вносить необходимые изменения в проект, что мы и сделали. Официально я подал свое первое рацпредложение в 1957 году. Мне было 23 года. В трудовой книжке два вкладыша. Надо же было куда-то вписывать более 100 рацпредложений! В 1973 году меня наградили дипломом за эффективность технического творчества. Его давали тем, чьи предложения помогли достичь экономии более чем на 300 тысяч рублей. По советским деньгам это было очень серьезное достижение.
Особая гордость — ТЭЦ-10! Это был настоящий прорыв. Всего два года прошло от разработки грунта до запуска станции в работу. В этом огромная заслуга заключенных, которые работали без продыху. И, чего греха таить, гибли на рабочем месте. Эта стройка настолько была важна для Минсредмаша, что министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский на совещании в Ангарске за руку здоровался со специалистами, ответственными за возведение стратегического объекта. Были в той истории и ошибочные решения, и партийные перегибы. В 1959 году к празднику Великой Октябрьской социалистической революции наш коллектив, как тогда водилось, «взял социалистическое обязательство» запустить в работу первый котел ТЭЦ. По сути, показуха и словоблудие. Ведь до пуска котла было еще далеко, поскольку не успели собрать систему подготовки воды. Специалисты были против пуска, для них настоящая дурость такой идеи была очевидна. Но Новокшенов скомандовал: «Пускайте». Мы ему: «Виктор Федорович, так угробим же котел!». А он: «Не запустите к дате — нас всех угробите!». Запустили. Котел (а куда ему деваться?!) сгорел. Мне выговор объявили. Самый первый. Зато от начальника главка. Мой руководитель тогда сказал: «Гордись, что занимаешься очень важным делом». Конечно, такое строительство — это настоящий подвиг! Мы какие котлы запускали? Все были под номерами — 1, 2, 3… Это значит — первые котлы этой серии, которые вообще начали выпускать в нашей стране. Помню, как-то вышла из строя полумуфта насоса. Мне ее передали и тут же отправили в командировку. Я ее положил в чемодан и поехал. В багаж оформлять — мороки не оберешься. Поэтому вез как ручную кладь. Молодой был, спортом занимался. 30 килограммов веса, плюс рубашка и полотенце. Уже когда на место прибыл, у чемодана ручка отвалилась — не выдержала. И таких примеров у каждого «пускача» наберется не на одну книгу. Мы все силы прилагали, чтобы комбинат работал как часы, несмотря ни на что.
В 1962 году ТЭЦ-10 заработала на полную мощность, и ее вскоре передали энергетикам. А меня перевели в отдел главного энергетика, который курировал не только производство, но и объекты соцкультбыта. И их пуск был порой отнюдь не простой задачей. 9 августа 1972 года нам предстояло впервые заполнить Еловское водохранилище. Пришлось понервничать. Затворы закрываем — а вода прет. Ну ничего, сориентировались, недочеты устранили. А потом уже все как по маслу пошло, и город получил прекрасное место для отдыха. А еще помню, как мы строили котельную для отопления лагеря Героев-Космонавтов. По проекту она должна была топиться углем. Но В. Ф. Новокшенов сказал: «Углем не будем. Там же дети отдыхают. Зачем им этим дышать?». И сделали невиданную тогда в Ангарске котельную на дизельном топливе. Много лет прошло с тех пор, но мы, ветераны, душою в строю, и помним свои производственные задачи, как будто это было вчера.