Вавилкин Владимир Николаевич

Простота изложения сложных проблем.

Впервые я пришел в «ОКБМ Афри­кан­тов» (тогда это был «п/я №206») летом 1964 г. сту­ден­том физико-тех­ни­че­ского факуль­тета Горь­ков­ского поли­тех­ни­че­ского инсти­тута. Наша группа 59-ФТ состо­яла из 17 человек и почти все мы были напра­в­лены в ОКБМ на пред­ди­пломную прак­тику и диплом. На послед­них годах обу­че­ния нам читали спе­ци­аль­ные курсы руко­во­ди­тели и ведущие спе­ци­али­сты бюро. Основы про­ек­ти­ро­ва­ния реак­тор­ных уста­но­вок пре­по­да­вал Афри­кан­тов Игорь Ива­но­вич, о прин­ци­пи­аль­ных схемах реак­тор­ных уста­но­вок рас­ска­зы­вал Смирнов Михаил Вла­дими­ро­вич; с устройством цен­тро­беж­ных насосов зна­ко­мил Чер­но­мор­дик Евгений Нау­мо­вич, теорию физики актив­ных зон нам рас­кры­вал Царев Николай Михайло­вич, а прак­ти­че­ские работы по этой теме про­во­дил Само­йлов Олег Бори­со­вич

Наи­боль­ший интерес у меня вызы­вала физика актив­ных зон. По види­мому это было заме­чено, и я получил пред­ло­же­ние Митен­кова Ф.М про­хо­дить прак­тику и делать диплом в отделе физи­че­ских рас­четов, началь­ни­ком кото­рого в то время он был. Само­йлов О.Б. был его заме­сти­те­лем. После защиты диплома я был принят на работу в этот отдел в группу рас­четов биоло­ги­че­ской защиты и ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти. Руко­во­ди­те­лем

Начало моей тру­до­вой дея­тель­но­сти — сен­тя­брь 1965 г. Первые два-три десяти­летия моей работы были пери­о­дом довольно бурного раз­ви­тия кора­бель­ной ядерной энер­гетики. Стро­и­лись и сда­вались в экс­плу­а­та­цию АПЛ с нашими уста­нов­ками второго поко­ле­ния. Начи­на­лось про­ек­ти­ро­ва­ние уста­но­вок тре­тьего поко­ле­ния, атомных ледо­колов (ОК-900), над­вод­ных кора­блей. Шло про­ек­ти­ро­ва­ние быстрых энер­гети­че­ских реак­то­ров (БН-350). Отдел зани­мался рас­четами по очень многим напра­в­ле­ниям. В послед­ствие из нашего отдела выде­ли­лись отдел рас­четов дина­мики (сейчас отдел 70), надеж­но­сти (отдел 75), рас­четов быстрых реак­то­ров (отдел77). Запо­мни­лось, что началь­ник отдела Митен­ков Ф.М. пери­о­ди­че­ски под­хо­дил к каждому из сотруд­ни­ков, садился рядом за стол и рас­с­пра­ши­вал, какие задачи решает сотруд­ник в данный момент, какие у него труд­но­сти.

Отдел в целом был очень молод по воз­ра­сту. Боль­шин­ство сотруд­ни­ков в районе 30 лет, и самые старшие чуть больше сорока. Отдел очень дружный, много спорта, вос­крес­ники на стройках или на овощных базах, поездки на авто­бусе за грибами (в то далекое время личные авто­мо­били были не у всех, и даже не в каждой семье).

Отдельно стоит рас­ска­зать об играх, которые были в отделе. Вначале очень попу­лярна была игра «в коробок». Суть игры в сле­ду­ю­щем. Спи­чеч­ный коробок кла­дется на край стола наклейкой вниз так, чтобы он высту­пал на 5-10мм за край стола. Игра­ю­щий резким ударом ногтя боль­шого пальца ударяет по высту­па­ю­щей части коробка. Коробок взлетает в воздух и сделав несколько обо­ро­тов падает на стол. Резуль­тат опре­де­лялся по тому, как коробок упадет на стол. Посте­пенно, видимо с воз­ра­с­том, интел­лек­ту­аль­ный уровень игр в отделе повы­шался. После недол­гого увле­че­ния город­ками на смену пришло домино, а затем и шахматы-блиц с часами. Играли до работы — при­хо­дили раньше, в обе­ден­ный перерыв и после работы — уходили позже. Поя­ви­лись пер­со­наль­ные ком­пью­теры, и все игры заме­нили ком­пью­тер­ные, пока их не «вычи­стили». Сейчас игр в отделе нет. Были в отделе и спор­тив­ные состя­за­ния. Выез­жали за город для игры в футбол, я в этом не участ­во­вал, поэтому ком­мен­ти­ро­вать не могу.

Мои старшие това­рищи при­ни­мали участие в про­вер­ках эффек­тив­но­сти биоло­ги­че­ской защиты уста­но­вок АПЛ 2 поко­ле­ния во время швар­тов­ных испы­та­ний на заводах Ленин­града, Севе­ро­двин­ска и Горь­кого (завод «Красное Сормово»). Мне было пору­чено выпол­не­ние рас­четов биоло­ги­че­ской защиты уста­новки 3-го поко­ле­ния, про­ек­ти­ро­ва­ние которой в это время начи­на­лось. На ранних стадиях про­ра­ба­ты­ва­лось несколько вари­ан­тов ком­по­новки и при­хо­ди­лось выпол­нять большой объем рас­четов, главным образом ручных. На мой взгляд, это очень полезная школа, поскольку выпол­не­ние ручных рас­четов требует пони­ма­ния физи­че­ской стороны задачи. Ком­пью­те­ри­за­ция рас­четов, несо­мненно, про­грес­сив­ное явление, повы­ша­ю­щее пред­стави­тель­ность резуль­та­тов и сокра­ща­ю­щее время их выпол­не­ние, но допус­кает полу­че­ния резуль­тата пере­бо­ром воз­мож­ных вари­ан­тов без осмы­сле­ния физики про­цесса.

Наи­бо­лее ком­петен­т­ным спе­ци­али­стом в области ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти и руко­во­ди­те­лем считаю Алек­сан­дра Ива­но­вича Кирю­шина, после­до­ва­тельно бывшего руко­во­ди­те­лем группы, началь­ни­ком бюро, заме­сти­те­лем началь­ника нашего отдела до его пере­хода во вновь соз­дан­ный отдел №77 по рас­четам быстрых реак­то­ров. Мы все рабо­тав­шие с ним спе­ци­али­сты по ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти уважаем Алек­сан­дра Ива­но­вича за его глу­бо­кий про­фес­си­о­нализм и чело­ве­че­ские каче­ства. Он первым из нас стал кан­ди­да­том и док­то­ром наук. Несо­мнен­ной заслу­гой Алек­сан­дра Ива­но­вича считаю то, что став дирек­то­ром ОКБМ в самые непро­стые для нашей страны годы, он смог найти пути вывода орга­ни­за­ции из очень слож­ного эко­но­ми­че­ского поло­же­ния.

Спе­ци­али­стам по ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти при­хо­дится, как правило, стал­ки­ваться не с ава­рийными ситу­а­ци­ями, а скорее с их послед­стви­ями. Наи­бо­лее памят­ным собы­тием для меня было участие в анализе ради­а­ци­он­ных послед­ствий гибели АПЛ «Курск» и раз­ра­ботке мер по обес­пе­че­нию ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти при подъеме.

Через несколько дней после гибели (11ав­гу­ста 2000 г.) я был коман­ди­ро­ван в штаб Север­ного флота в г. Севе­ро­морск. Там вместе со спе­ци­али­стами Север­ного флота, НИЦ «Кур­ча­тов­ский инсти­тут» и ФГУП «Кры­лов­ский инсти­тут» раз­ра­ба­ты­вали мето­дики и про­граммы ради­а­ци­он­ного мони­то­ринга в месте гибели. Учи­ты­вая обсто­я­тель­ства гибели корабля, ради­а­ци­он­ный мони­то­ринг имел две основ­ные задачи — опре­де­лить состо­я­ние реак­то­ров (заглу­шены или нет) и наличие поступ­ле­ния ради­о­ак­тив­но­сти в море. Вместе со мной в этой работе участ­во­вал кон­струк­тор ОКБМ Вла­димир Лукин. Нашей задачей было дать реко­мен­да­ции по обес­пе­че­нию мак­си­маль­ной инфор­ма­тив­но­сти ради­а­ци­он­ного мони­то­ринга. То есть по районам легкого корпуса корабля, в которых следует про­во­дить изме­ре­ния, и объему изме­ре­ний. После согла­со­ва­ния методик 3 сен­тя­бря мы в составе экс­пе­ди­ции вышли в море к месту гибели на корабле «Михаил Руд­ниц­кий». В ходе экс­пе­ди­ции с 3 по15 сен­тя­бря про­во­ди­лись регу­ляр­ные отборы проб воды и грунта, изме­ре­ния их актив­но­сти и изме­ре­ния интен­сив­но­сти и спектра излу­че­ния в районе реак­тор­ного отсека. Работы про­во­ди­лись с при­ме­не­нием глу­бо­ко­вод­ных аппа­ра­тов, которые были на корабле «Михаил Руд­ниц­кий». С 24 сен­тя­бря по 2 октября была орга­ни­зо­вана вторая экс­пе­ди­ция в район гибели. На этот раз было при­вле­чено науч­но–ис­сле­до­ва­тель­ское судно Рос­сийской ака­демии наук « Ака­демик Мсти­слав Келдыш». Мони­то­ринг про­во­дился с помощью глу­бо­ко­вод­ных аппа­ра­тов «Мир-1» и «Мир-2». По резуль­та­там обеих экс­пе­ди­ций не было полу­чено каких либо данных, сви­детель­ству­ю­щих о не полном глу­ше­нии реак­то­ров и поступ­ле­нии ради­о­ну­кли­дов в морскую воду. После подъема до поста­новки АПЛ в док были про­ве­дены прямые изме­ре­ния под реак­то­рами, резуль­таты которых окон­ча­тельно под­твер­дили заглу­шен­ное состо­я­ние реак­то­ров. После поста­новки АПЛ в док были взяты пробы воды из всех отсеков. Резуль­таты изме­ре­ний актив­но­сти проб сви­детель­ство­вали о сохра­не­нии гер­метич­но­сти реак­тор­ной уста­новки. При всей своей тра­гич­но­сти авария гибели АПЛ «Курск» пока­зала высокую надеж­ность и само­за­щи­щен­ность реак­тор­ной уста­новки.

В течение многих лет имело место тесное сотруд­ни­че­ство с нашим Научным руко­вод­ством — Кур­ча­тов­ским научным центром, тран­с­порт­ное напра­в­ле­ние в котором воз­гла­в­лял ака­демик Николай Сидо­ро­вич Хлопкин. Вопросы ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти кури­ро­вал Борис Геор­ги­е­вич Пологих. Это были люди глу­бо­ких знаний и широ­кого кру­го­зора. Основ­ным их каче­ством считаю про­стоту изло­же­ния сложных проблем.

Главным тех­ни­че­ским дости­же­нием в области моей дея­тель­но­сти считаю раз­ра­ботку и соз­да­ние кора­бель­ных реак­тор­ных уста­но­вок тре­тьего и чет­вер­того поко­ле­ний, обла­да­ю­щих повы­шен­ной мощ­но­стью, высоким уровнем безо­пас­но­сти, надеж­но­сти и экс­плу­а­та­ци­он­ными каче­ствами при при­ем­ле­мых массо-габа­рит­ных пока­за­те­лях.

К числу непро­из­вод­ствен­ных увле­че­ний могу отнести спор­тив­ный лов рыбы на спин­нинг, хотя до совер­шен­ства в этом мне еще далеко. Пока я работаю в кол­лек­тиве, выде­лить друзей, запо­мнив­шихся на всю жизнь, не могу. Наверно это придет позднее.

Члены моей семьи отно­сятся к моей работе с пони­ма­нием и ува­же­нием, прямых после­до­ва­те­лей нет, может быть потому, что у меня три дочери. Правда, у двоих из них мужья после окон­ча­ния физтеха НГТУ рабо­тают в атомной отрасли.

Работа в области ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти пред­по­ла­гает встречу с излу­че­нием при про­ве­де­нии испы­та­ний. Но если ты гра­мот­ный спе­ци­алист, то должен знать «где, когда и сколько», а от ава­рийных ситу­а­ций пока бог миловал.

Бывали и курьезные ситу­а­ции. Так во время одной из коман­ди­ро­вок на флот, прибыв на корабль я пред­ставился вах­тен­ному офицеру как «началь­ник бюро из ОКБМ», коим и был в то время. По какой-то причине офицер принял меня за «Началь­ника ОКБМ», стал делать доклады по инстан­циям о при­бы­тии «Началь­ника ОКБМ». Под­нялся некий ажиотаж, ситу­а­ция начала напо­ми­нать опи­сан­ную Н.В.Гоголем в «Реви­зоре». При­шлось все рас­ставить по местам, но, тем не менее, прием был радуш­ным.

Считаю, что в России уже суще­ствует доста­точно безо­пас­ная ядерная энер­гетика. Для гаран­ти­ро­ван­ного исклю­че­ния аварий необ­хо­димо, чтобы уровень куль­туры безо­пас­но­сти пер­со­нала во всех сферах про­ек­ти­ро­ва­ния и экс­плу­а­та­ции объек­тов атомной энер­гетики соот­вет­ство­вал высо­кому научно-тех­ни­че­скому и тех­ноло­ги­че­скому уровню ядерной энер­гетики. Не могу судить о том, как поме­ня­лась за про­шедшие годы отрасль в целом. Что каса­ется ОКБМ, то несколько смущает неу­клон­ный рост чис­лен­но­сти и номен­кла­туры упра­в­лен­че­ских служб.