Трофимов Борис Анатольевич

Здесь всё было впервые…

Я ока­зался на Ново­во­ро­неж­ской АЭС (НВАЭС) после окон­ча­ния Ива­нов­ского энер­го­ин­сти­тута в ее пред­пуско­вой 1963 год. Нас — троих «авто­мат­чи­ков» (или КИПов­цев) — при­ез­жал «наби­рать» Николай Алек­сан­дро­вич Исаков, позднее один из главных инже­не­ров НВАЭС. Не помню, чтобы тогда было много жела­ю­щих рабо­тать на таком таин­ствен­ном и страш­но­ва­том пред­при­ятии. К тому же тогда, да и еще многие годы после, вся атомная тема­тика была сверх­се­крет­ной.

Один из сокур­с­ни­ков, узнав, куда мы едем, искренне нам посо­чув­ство­вал: плохо, ребята, там уже трое «коньки отбро­сили» от облу­че­ния. Слух, конечно, был ложный. Ничего подоб­ного не было и не могло быть: пуск первого блока и поя­в­ле­ние потен­ци­ально опасной ради­о­ак­тив­но­сти состо­я­лись только через год. Но избы­точ­ная секрет­ность рождает и слухи, и страхи.

В те годы вузы еще не выпус­кали спе­ци­али­стов для АЭС, поэтому пер­со­нал НВАЭС был ском­плек­то­ван из «близких» спе­ци­аль­но­стей тра­ди­ци­он­ной энер­гетики: физиков, прак­ти­ков с реак­тор­ных уста­но­вок закры­тых городов, рабо­та­ю­щих на оборону, с под­вод­ных лодок. В реак­тор­ном цехе были даже

один «паро­воз­ник» по обра­зо­ва­нию и один «сель­ско­хо­зяйствен­ник». Набор на кон­крет­ные рабочие места про­во­дился уже непо­сред­ственно на станции, при этом не послед­няя роль была отве­дена пер­со­наль­ному настав­ни­че­ству. Так, в резуль­тате этих про­цес­сов, я ока­зался в реак­тор­ном цехе.

В один из дней моего первого тру­до­вого года я гото­вился к сдаче экза­мена по физике упра­в­ле­ния реак­то­ром. В голове окон­ча­тельно пере­ме­шались стержни и запасы под­кри­тич­но­сти. В реаль­ность меня вернул шепот моих коллег: «Алек­сан­дров, Алек­сан­дров!». Ана­то­лий Пет­ро­вич в сопро­во­жде­нии деле­га­ции зашел в поме­ще­ние и поз­до­ро­вался со всеми, в том числе и со мной, за руку. Я уди­вился, что такой большой человек и ученый, а из группы внешне ничем не выде­ля­ется. И даже невы­со­кий. Потом я уже с ним как с хорошим зна­ко­мым здо­ро­вался — через теле­ви­зор.

Часть основ­ного пер­со­нала НВАЭС еще до нашего поя­в­ле­ния на станции прошла допол­ни­тель­ное обу­че­ние на спе­ци­аль­ных курсах. Они, как и спе­ци­али­сты-прак­тики, при­гла­шен­ные с раз­лич­ных мест работы, все были молоды. Неко­то­рые, лишь на 2-3 года старше меня, уже обучали нас — нович­ков, гото­вили себе «сорат­ни­ков». Назову только неко­то­рых из этих асов, упра­в­лен­цев-реак­тор­щи­ков: Ю. В. Малков, В. П. Лапский, В. И. Смутнев. Руко­вод­ство долгое время не могло выта­щить их на повы­ше­ние, на раз­лич­ные адми­ни­стра­тив­ные долж­но­сти именно из-за прин­ци­пи­аль­ной при­вер­жен­но­сти этих людей к реак­тору, к своему рабо­чему месту.

Однажды на смене отклю­чился под­пи­точ­ный насос, и В. А. Казаков, еще секунду назад рас­сла­б­ленно сидев­ший за пультом реак­тора, мгно­венно пере­летел (так мне пока­за­лось) через пульт к соот­вет­ству­ю­щим ключам.

Началь­ник смены М.Ф.Тарасов всегда улы­бался и еще за 10 метров начинал повы­шать и кон­тро­ли­ро­вать мою готов­ность: «Отклю­чился ГЦН, твои действия?».

Эта­ло­ном тру­до­го­лика был зам. началь­ника реак­тор­ного цеха Вла­димир Вален­ти­но­вич Сапелов, на котором лежала ответ­ствен­ность и за сво­е­вре­мен­ный выпуск, и за каче­ство всей экс­плу­а­та­ци­он­ной доку­мен­та­ции цеха, и за алго­ритмы всех действий чело­века с тех­ни­кой, а также посто­ян­ная работа по «оза­да­чи­ва­нию» пер­со­нала. И это в слож­нейший пред­пуско­вой и в ответ­стве­нейший началь­ный период экс­плу­а­та­ции! Тогда всё было впервые, и «ско­пи­ро­вать» что-то из нара­бо­тан­ного было неот­куда.

Мой главный настав­ник и учитель Евгений Пет­ро­вич Бед­ри­нов, при­шедший с атом­ного ледо­кола «Ленин», скру­пулезно, тер­пе­ливо и неод­но­кратно «провел» меня по всем тех­ноло­ги­че­ским опе­ра­циям.

Не могу не вспо­мнить СУЗо­ви­ков (система упра­в­ле­ния и защиты) Толю Иван­ни­кова, впо­след­ствии руко­во­ди­теля Атомэнер­го­на­ладки, и Витю Госте­ева (к сожа­ле­нию, очень рано ушедшего из жизни).

Нав­се­гда запо­мни­лись наши первые руко­во­ди­тели-КИПовцы Павел Ива­но­вич Коза­ченко, Юрий Алек­сан­дро­вич Корнев, Ян Лойко, Борис Федо­ро­вич Бусыгин; налад­чики-КИПовцы, с кото­рыми мы тесно рабо­тали в пред­пуско­вой период: Николай Тро­фи­мо­вич Савенко, Борис Бровин, Сергей Дуб­ро­вин.

Самые лучшие впе­ча­т­ле­ния остались у меня от общения с науч­ными руко­во­ди­те­лями от ИАЭ им. Кур­ча­това. Это Виктор Алек­се­е­вич Сидо­ренко, будущий член-кор­ре­с­пон­дент АН и заме­сти­тель мини­стра, Юрий Вене­дик­то­вич Марков, в будущем один из руко­во­ди­те­лей атом­ного главка, неза­бы­ва­е­мая Алев­тина Пет­ровна Пан­кра­това, опе­кав­шая систему защит и бло­ки­ро­вок (с ней мы через 10 лет встрети­лись уже на Коль­ской АЭС).

У меня и в даль­нейшем было много кон­так­тов с кур­ча­тов­цами во время пусков энер­го­бло­ков. Всех их отличал уди­ви­тель­ный, рас­по­ла­га­ю­щий к себе стиль работы и общения, идущий, как мне под­ска­зали, от самого Игоря Васи­лье­вича Кур­ча­това. Такое же впе­ча­т­ле­ние я составил, когда позднее бывал для решения вопро­сов в Мин­сред­маше: вни­ма­ние, при­вет­ли­вость, пони­ма­ние важ­но­сти моего дела. Совер­шенно незна­ко­мые люди с готов­но­стью при­ни­мали на себя его про­дви­же­ние.

Реак­тор­щики, непо­сред­ственно упра­в­ля­ю­щие прин­ци­пи­ально новым источ­ни­ком энергии, имеющим и впе­чат­ля­ю­щую историю, и захва­ты­ва­ю­щее дух будущее, конечно, зани­мали цен­траль­ное место в тех­ноло­гии огром­ного про­из­вод­ствен­ного меха­низма, поль­зо­вались опре­де­лен­ным ува­же­нием.

Отмечу особо ответ­ствен­ное отно­ше­ние к реак­тор­ному обо­ру­до­ва­нию со стороны всех ремон­т­ни­ков и их руко­во­ди­те­лей по напра­в­ле­ниям Ивана Ива­но­вича Кустова и Вяче­слава Пет­ро­вича Кустова. Каждое утро до начала рабо­чего дня они обя­за­тельно звонили и подробно рас­с­пра­ши­вали о заме­ча­ниях, о пове­де­нии обо­ру­до­ва­ния, вели опе­ра­тив­ное реа­ги­ро­ва­ние.

Реак­тор­ная уста­новка дик­то­вала новые тре­бо­ва­ния (прежде всего — безо­пас­но­сти) не только к реак­тор­щи­кам, но и ко всем спе­ци­али­стам основ­ных цехов. Однако при этом опыт спе­ци­али­стов тра­ди­ци­он­ной энер­гетики, «кон­сер­ва­тив­ность», отра­бо­тан­ность стан­дар­ти­зи­ро­ван­ной экс­плу­а­та­ци­он­ной доку­мен­та­ции по тра­ди­ци­он­ным энер­гети­че­ским спе­ци­аль­но­стям, куль­ти­ви­ро­ва­ние обя­за­тель­но­сти норм и правил — были вос­тре­бо­ваны и сво­е­вре­менны.

Чуть позже меня на НВАЭС в реак­тор­ном цехе поя­ви­лись Володя и Галина Пет­ке­вичи. Оба очень быстро и осно­ва­тельно про­я­вили себя на про­из­вод­стве. За несколько лет до пуска первого блока Коль­ской АЭС они были пере­ве­дены туда. Вла­димир Вла­дими­ро­вич был назна­чен началь­ни­ком реак­тор­ного цеха и сразу стал одной из цен­траль­ных и опре­де­ля­ю­щих фигур на станции в под­го­товке блока к пуску, без­у­слов­ным авто­ри­тетом для всех под­раз­де­ле­ний и орга­ни­за­ций-под­ряд­чи­ков. Его жена Галина Алек­се­евна стала началь­ни­ком смены станции, един­ствен­ной жен­щи­ной в мире, рабо­тав­шей на такой долж­но­сти. Ее смена про­во­дила пуск реак­тора первого блока Коль­ской АЭС.

Хочу вспо­мнить и неко­то­рых других спе­ци­али­стов Коль­ской АЭС, вырос­ших в Ново­во­ро­неже. Это, прежде всего, дирек­тор Алек­сандр Пав­ло­вич Волков, в большой степени опре­де­лив­ший дол­го­вре­мен­ный успех Коль­ской АЭС. Заме­ча­тель­ный спе­ци­алист по ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти Николай Алек­се­е­вич Вер­хо­вец­кий. Сильный тур­би­нист и ремон­т­ник Юрий Васи­лье­вич Кур­но­сов, а также рабочий опе­ра­тор из бывших мат­ро­сов Сергей Завья­лов, имевший золотую голову. По его рац­пред­ло­же­ниям про­ек­танты внесли немало упро­ще­ний в тех­ноло­ги­че­ские схемы.

Невоз­можно не упо­мя­нуть леген­дар­ного спе­ци­али­ста по монтажу и сборке реак­то­ров Дмитрия Авето­вича Сафа­рова, хотя на Коль­ской АЭС он бывал только в соот­вет­ству­ю­щие периоды.

На НВАЭС и тогда еще в поселке, а потом городе-спут­нике Ново­во­ро­неже жило много моло­дежи, — соот­вет­ственно, было много актив­но­сти, увле­че­ний и действий. Регу­ляр­ные спор­тив­ные сорев­но­ва­ния, эста­феты по улицам, смотры само­де­я­тель­но­сти, КВН, выставки.

Кто-то, как Валера Васи­льев, увле­ченно зани­мался фото­съем­ками. Я помогал инте­ре­су­ю­щимся окон­ча­тельно «зара­зиться» кино­съем­кой. Очень жаль, что при общем инте­ресе и одо­бре­нии такая дея­тель­ность не раз­ви­лась и не полу­чила тепе­реш­него офи­ци­аль­ного статуса, обес­пе­чи­ва­ю­щего и систем­ность, и архи­ви­ро­ва­ние отс­ня­того мате­ри­ала.

Вадим Лапский, Виктор Смутнев пери­о­ди­че­ски орга­ни­зо­вы­вали катания на водных лыжах. Мне уда­вались, в основ­ном, только корот­кие отрезки. Завле­кли туда однажды и нашего про­с­ла­в­лен­ного и ува­жа­е­мого дирек­тора Ф. Я. Овчин­ни­кова. Я не видел самого про­цесса, но о резуль­та­тах можно было судить по «спе­ци­фи­че­ской» походке Федора Яко­вле­вича в после­ду­ю­щие несколько дней.

Орга­ни­за­то­рами и вдох­но­ви­те­лями мас­со­вого авто­мо­то­клуба «Тихий Дон» были фана­тич­ные люби­тели Саша Коно­плев, твор­че­ский человек и орга­ни­за­тор от Бога, Коля Свето­вой, Петя Козырев. Фанат мото­ци­кла и упра­в­ле­нец реак­тора Гера Янов­ский, по рас­ска­зам оче­вид­цев (думаю, пре­у­ве­ли­чен­ным), мог чинить кар­бю­ра­тор на ходу, отвер­нув­шись от дороги. Неод­но­кратно про­во­ди­лись увле­ка­тель­ные мно­го­люд­ные сорев­но­ва­ния-празд­ники по фигур­ному вожде­нию авто­мо­би­лей и мото­ци­к­лов. Были авто-мото­про­беги по местам боевой славы — в Одессу, Сева­сто­поль, в станицу Вешен­скую в гости к Шоло­хову. В них участ­во­вало большое коли­че­ство «сталь­ных коней», на дорогах они соста­в­ляли длинную колонну.

В станице Вешен­ской местные казаки заве­ряли нас, что Михаил Шолохов — писа­тель сильно нравный, вообще никого не при­ни­мает и нас ни за что не примет. Но, к все­об­щему уди­в­ле­нию и к нашей великой радости, писа­тель не только принял нас, но и уделил довольно много времени для общения. Пре­по­да­ва­тель Л. Ф. Кузь­мина, спе­ци­алист по твор­че­ству писа­теля, пому­чила его дета­лями о верх­не­дон­ском вос­ста­нии. В итоге Михаил Алек­сан­дро­вич даже был «назна­чен» нами пред­се­да­те­лем «Тихого Дона». Правда, согла­сился только с поправ­кой — почет­ным пред­се­да­те­лем.

Еще суще­ство­вали такие нефор­маль­ные мини-клубы — обя­за­тель­ные банные дни, свои для каждой группы, где важным был не только сам процесс помывки, но и общение. Центром одной из таких групп был попу­ляр­ный доктор Михаил Ива­но­вич Ворош­нин.

Одно время у нас на квар­тире в опре­де­лен­ный день недели устра­и­вались регу­ляр­ные «поси­делки» молодых спе­ци­али­стов-ива­нов­цев. Это было и приятно, и полезно каждому.

Мне с Женей Бутко, в будущем вос­тре­бо­ван­ным меж­стан­ци­он­ным спе­ци­али­стом по меха­нике СУЗов, дове­лось тре­ни­ро­вать детскую бас­кет­боль­ную секцию. Откры­тых бас­кет­боль­ных пло­ща­док не было, и мы на обще­ствен­ных началах решили создать таковую возле кино­те­а­тра. В помощи никто не отка­зы­вал. Необ­хо­ди­мыми мате­ри­а­лами помогли и началь­ник стройки Дмитрий Вик­то­ро­вич Про­зо­ров­ский, будущий Герой Соци­али­сти­че­ского Труда, и Алек­сандр Ива­но­вич Ковшов, будущий большой руко­во­ди­тель мон­таж­ной орга­ни­за­ции в Москве. Бас­кет­боль­ный щит ско­ла­чи­вал сам началь­ник смены цеха ТАИ. Среди игроков выде­лялся будущий началь­ник смены тур­бин­ного цеха Игорь Иванов, успешно пора­бо­тав­ший позже и за рубежом. Насто­я­щим энту­зи­а­стом бас­кет­бола был Леонид Михайло­вич Воронин — началь­ник реак­тор­ного цеха, главный инженер НВАЭС, впо­след­ствии пред­се­да­тель при­е­моч­ной комис­сии блоков Коль­ской АЭС и заме­сти­тель мини­стра, — само­от­вер­жен­ный и цепкий игрок на пло­щадке.

Уверен: мно­го­чи­с­лен­ные обще­ствен­ные, спор­тив­ные, худо­же­ствен­ные инте­ресы и кон­такты укреп­ляли про­из­вод­ствен­ный кол­лек­тив, да и само ощу­ще­ние жизни обретало бес­цен­ные каче­ства еди­не­ния, добро­же­ла­тель­но­сти, вза­и­мо­вы­ручки, дружбы между отдель­ными людьми, воз­ра­с­тами, под­раз­де­ле­ни­ями.

Известно, что НВАЭС на соот­вет­ству­ю­щем этапе была флаг­ма­ном атомных станций с ВВЭР. Многие, в том числе упо­мя­ну­тые выше спе­ци­али­сты, рабо­тали на других АЭС — либо вре­менно, для выпол­не­ния кон­крет­ных, иногда уни­каль­ных задач, либо посто­янно. Многие обес­пе­чи­вали пуски зару­беж­ных энер­го­бло­ков. Флаг­ман­ский статус НВАЭС был виден, на какую бы пло­щадку атомной гео­гра­фии я потом ни попадал.

Прошло много времени и, к сожа­ле­нию, многих коллег и това­ри­щей уже нет среди нас. Но в памяти все живы, а от тех давних лет исходит неза­бы­ва­е­мое тепло.