Толмачев Игорь Иннокентьевич

Рудные горы Саксонской Швейцарии

Почти за полгода до окон­ча­ния Казах­ского горно-метал­лурги­че­ского инсти­тута меня, сту­дента-диплом­ника 5-го курса, при­гла­сили для беседы в осо­бую мос­ков­скую комис­сию. Темой разго­вора было полу­че­ние моего согла­сия на оформ­ле­ние загран­ко­ман­ди­ровки для работы по спе­ци­аль­но­сти. Я отве­тил, что согла­сен. «Тогда защищайте диплом и ждите вызова в Москву. Ваша дея­тель­ность засек­ре­чена. Все узна­ете в Москве», — ска­зали мне. Это было инте­ресно, зага­дочно и непо­нятно. Защи­тившись, я полу­чил диплом гор­ного инже­нера-гео­лога и по вызову явился в Москву. Там мне выдали удо­сто­ве­ре­ние МИД о направ­ле­нии на работу в ГДР и деньги — 5000 руб. Это была солид­ная сумма. На Бело­рус­ском вок­зале я купил билет на поезд Москва — Франкфурт-на-Одере и вме­сте с груп­пой гео­логов-одно­курс­ни­ков выехал по назна­че­нию. Нас обес­пе­чили такими деньгами, что мы могли очень сытно и вкусно поесть раз­ной снеди, полу­чив сво­его рода «компен­сацию» за все довольно голод­ные сту­ден­че­ские годы. В поезде ехали весело и дружно и на каж­дой оста­новке запа­са­лись едой. Мы при­были в Брест, «пере­шли» на другую колею, затем про­ехали через Польшу — и вот мы во Франкфурте-на-Одере. Здесь нас ждал сопро­вож­дающий с авто­бу­сами, на кото­рых мы выехали в Зиг­мар (пред­ме­стье г. Хем­ница).

В тече­ние многих часов езды мы зна­коми­лись с новой необыч­ной обста­нов­кой. На меня очень силь­ное впе­чат­ле­ние про­из­вели кра­си­вая при­рода, ухожен­ные дома, чистота в город­ках, оби­лие цве­тов и вели­ко­леп­ные автомо­биль­ные дороги — авто­баны. После бело­рус­ских дере­вень, разо­рен­ных вой­ной, Герма­ния выгля­дела цве­тущим садом, хотя мы видели много и раз­ру­шен­ных домов. Другая страна, чужой язык, а впе­реди неиз­вест­ность: куда, зачем, что будем делать — такие мелькали мысли. Но мы были молоды, здо­ровы, пат­ри­о­тичны и верили в хорошее будущее, осо­бенно после войны, когда жизнь начала налажи­ваться. У меня, да и у всей нашей группы было при­под­ня­тое настро­е­ние, мы были полны энергии для сверше­ния еще неиз­вест­ных дел.

При­е­хав в Зиг­мар, мы разме­сти­лись в хороших гости­ни­цах, где нас обслужи­вал немец­кий пер­со­нал. Утром мы напра­ви­лись в Цен­траль­ное управ­ле­ние — большой особ­няк, охра­ня­емый авто­мат­чи­ками, со стро­гой про­пуск­ной системой. В про­стор­ном зале нас при­нял гене­раль­ный дирек­тор АО «Вис­мут» В. Н. Бога­тов, сме­нивший на этом посту орга­ни­за­тора обще­ства — гене­рал-майора М. М. Мальцева, кото­рый вел пер­вые отра­ботки и добычу руд. Бога­тов выслушал каж­дого спе­ци­а­ли­ста: где и какой вуз окон­чил и по какой теме защи­тил диплом. Затем он вкратце рас­ска­зал, что рабо­тать мы будем на раз­ных объек­тах ГДР и что наша глав­ная задача — выпол­не­ние плана добычи ура­но­вой руды, дораз­ведка место­рож­де­ний, наращи­ва­ние при­ро­ста запа­сов руды и пол­ный ввод в экс­плу­а­тацию всех место­рож­де­ний. На озна­ком­ле­ние с обста­нов­кой и адап­тацию в новых усло­виях работы с немец­ким пер­со­на­лом нам давался один год, начи­ная со вто­рого мы должны были рабо­тать на пол­ную мощ­ность.

Мы, моло­дые спе­ци­а­ли­сты, спра­ви­лись с постав­лен­ными зада­чами. Сле­дует особо отме­тить, что на пер­вых порах экс­плу­а­тация шахт велась не спе­ци­а­ли­стами, а моло­дыми сол­да­тами под руко­вод­ством офице­ров. Поэтому эффек­тив­ность работ была невы­со­кой. Однако честь и хвала офице­рам и сол­да­там тех лет, кото­рые в труд­ных и опас­ных усло­виях выдали не одну тонну ура­но­вой руды. С при­хо­дом большого коли­че­ства спе­ци­а­ли­стов — гео­логов, гор­ня­ков, геофи­зи­ков, меха­ни­ков, маркшей­де­ров, эко­номи­стов, пла­но­ви­ков, хозяйствен­ни­ков — резко повы­сился объем добычи, обес­пе­чивший круп­ными запа­сами ура­но­вой руды на десятки лет многие объекты ГДР. Осо­бой похвалы заслужи­вают глав­ный гео­лог Р. Н. Нифон­тов и его кол­леги, кото­рые реви­зо­вали и открыли ура­но­вые руды в Руд­ных горах Герма­нии, как в ста­рых отва­лах, так и в отра­бо­тан­ных древ­них шах­тах и штоль­нях. Их твор­че­ские гео­логи­че­ские уси­лия для достиже­ния цели достойны вся­че­ского уваже­ния и могут служить при­ме­ром для будущих поко­ле­ний рос­сийских гео­логов.

После совеща­ния гео­логов в Зиг­маре я был опре­де­лен в г. Анна­берг. Кол­лек­тив совет­ской коло­нии, состо­явший из 300 чело­век, компактно рас­по­лагался в нескольких многоэтаж­ных домах с удоб­ствами. Рядом нахо­ди­лось зда­ние управ­ле­ния, охра­ня­емое авто­мат­чи­ками на всех этажах и у входа. Неда­леко в особ­няке име­лась хорошая сто­ло­вая для совет­ских спе­ци­а­ли­стов. Была кар­точ­ная система на про­дукты пита­ния и товары в очень большом коли­че­стве и по низ­ким ценам. Моя зарплата состав­ляла 2000 немец­ких марок и 2000 руб­лей в совет­ской валюте, что обес­пе­чи­вало высо­кий жиз­нен­ный уро­вень спе­ци­а­ли­ста. Вход в управ­ле­ние был по осо­бым про­пус­кам, кото­рые нам выдали.

Меня вызвал глав­ный гео­лог Объекта Георгий Кон­стан­ти­но­вич Жуков, сообщил свое реше­ние назна­чить меня глав­ным гео­логом шахты №21. Он ска­зал: «Будете добы­вать этот мине­рал — ура­но­вую смолку, насту­ран», — доста­вая обра­зец из сейфа. Теперь я окон­ча­тельно понял, зачем нас послали в Герма­нию. В оби­ходе слово «уран» не упо­треб­ля­лось, гово­рили «металл», или иногда «смолка». Затем мы поехали на шахту №21, кото­рая рас­по­лага­лась почти в цен­тре Анна­берга, была ого­рожена высо­ким забо­ром с авто­мат­чи­ками у входа и на выш­ках. Шахта №21 — наклон­ная под углом 80 гра­ду­сов, по паде­нию жилы. Мы, в про­ре­зи­нен­ных робах, рези­но­вых сапогах, в кас­ках и с кар­бид­ными лампами, спу­сти­лись на пер­вый гори­зонт глу­би­ной в 120 м, обошли много выра­бо­ток — квершлагов, штре­ков, вос­стающих, кото­рые под­се­кали жилы раз­лич­ной мощ­но­сти. Общее впе­чат­ле­ние было шоко­вое. Кругом тьма, ото­всюду большими стру­ями бежит вода, ходим в ней почти по колено; трудно разгля­деть, где жила, а где гор­ная порода; в забоях, где отби­вали руду перфо­ра­то­рами, стоял страш­ный шум. Одним сло­вом, я абсо­лютно ничего не понимал, о чем мне гово­рил Г. К. Жуков. Потом спу­сти­лись еще глубже на 100 мет­ров, закон­чили там пер­вый осмотр шахты и под­ня­лись на поверх­ность. Этот пер­вый спуск в шахту запом­нился на всю жизнь. Теперь я вспом­нил слова ген­ди­рек­тора — «даю год на зна­ком­ство и адап­тацию к усло­виям». В тече­ние трех месяцев я каж­дый день спус­кался в шахту, изу­чал ее, и это при­несло свои плоды. Я стал хорошо ори­ен­ти­ро­ваться во многих гор­ных выра­бот­ках и в соче­та­нии с гео­логи­че­скими пла­нами уже мог зада­вать пра­виль­ную про­ходку новых штре­ков по новым жилам. Вот здесь-то и при­го­ди­лись мои зна­ния по гео­логии, мине­ра­логии, начер­та­тель­ной геомет­рии и другим нау­кам, полу­чен­ные в инсти­туте.

Вто­рым важ­ным делом было осво­е­ние немец­кого языка. Я крепко сел за учебу в действующих круж­ках нашего управ­ле­ния. Через полгода я уже рабо­тал с нем­цами без осо­бых труд­но­стей, посто­янно обща­ясь с гор­ня­ками и гео­логами. В шахте посто­янно зву­чало при­вет­ствие «Глюк ауф!», что озна­чало «Счаст­ли­вого воз­враще­ния наверх!». Мой много­лет­ний опыт руд­нич­ного гео­лога пока­зал, что работа гор­ня­ков и гео­логов в шахте очень опасна. Нужно быть все­гда собран­ным и внима­тель­ным даже к мело­чам.

Анна­берг — это ста­рин­ный сред­не­ве­ко­вый город, рас­по­ложен­ный на кру­тых скло­нах холмов, покрытых лесом и кустар­ни­ками, с много­чис­лен­ными мел­кими реч­ками и ручьями и живопис­ным рельефом, кото­рый дают базальто­вые останцы. В 1490 г. мест­ный кре­стья­нин, копая коло­дец, нашел кусок само­род­ного серебра, и с этого времени Анна­берг стал горо­дом гор­ня­ков, добы­вающих серебро. Под горо­дом рас­по­лага­ется огром­ное коли­че­ство ста­рых гор­ных выра­бо­ток, кото­рые были прой­дены рудо­знат­цами с 1600 по 1850 гг. в связи с добы­чей никеля, кобальта, вис­мута, чер­ного мине­рала (смо­ля­ной обманки) для полу­че­ния кра­сок и, конечно, серебра для изго­тов­ле­ния денег и посуды. Здесь впер­вые был най­ден нике­ле­вый мине­рал и назван анна­берги­том. В городе суще­ствует тра­диция — марш гор­ня­ков с оркест­ром, играющим анна­берг­ский марш. Это торже­ствен­ное шествие людей, рабо­тающих под зем­лей и оде­тых в кра­си­вую ста­рин­ную форму. Особо сле­дует отме­тить, что именно в Руд­ных горах Герма­нии впер­вые в мире заро­ди­лось уче­ние о руд­ных полез­ных ископа­емых (трак­тат Агри­колы XV века). Здесь была создана знаме­ни­тая Фрай­берг­ская ака­демия с ее вели­ко­леп­ным мине­ра­логи­че­ским музеем, где учи­лись Михайло Ломо­но­сов и другие знаме­ни­тые уче­ные мира. Нам, гео­логам, выпало сча­стье пора­бо­тать в изуми­тель­ной при­род­ной гео­логи­че­ской лабо­ра­то­рии, име­ну­емой Руд­ные горы Сак­сон­ской Швейца­рии, с ее уни­каль­ной сереб­ряно-никеле-кобальто-вис­муто-ура­но­вой формацией.

По коли­че­ству сотруд­ни­ков Объект Анна­берг был неве­лик. Под руко­вод­ством А. В. Гришина, а затем В. И. Степа­нюка — этих талант­ли­вых руко­во­ди­те­лей, насто­ящих настав­ни­ков моло­дых спе­ци­а­ли­стов — наш Объект был на хорошем счету, посто­янно выпол­нял план по добыче руды и отли­чался хорошими пока­за­те­лям в обще­ствен­ной жизни (художе­ствен­ная само­де­я­тель­ность, спорт и т.д.). Среди сотруд­ни­ков царил дух доб­рого това­рище­ства, вза­и­мопо­нима­ния и инте­рес­ного обще­ния друг с другом — как на Объекте, так и с другими кол­лек­ти­вами в Ауэ, Гере, Зиг­маре и других горо­дах, куда мы посто­янно выезжали на авто­бу­сах с пес­нями под аккор­деон. Мы жили пол­но­кров­ной, осмыс­лен­ной жиз­нью, часто встре­ча­лись с кол­лек­ти­вами немец­ких предпри­я­тий.

Прошло 57 лет со дня моего при­бытия в Анна­берг, но память о моло­до­сти, о свершен­ных делах, о заме­ча­тель­ных людях того пери­ода неза­бы­ва­ема! Было очень нелегко, но мы прошли хорошую школу жизни. Мы роди­лись в СССР и на всю жизнь оста­немся его пат­ри­о­тами!