Святецкий Виктор Станиславович

Горное дело — дело серьезное!

Моя юность прошла в Амур­ской обла­сти, куда роди­тели пере­ехали в 1974 году из Укра­ины по программе пере­се­ле­ния. Там я вырос и закон­чил школу. Еще с дет­ства мы с другом стро­или зем­лянки и про­ры­вали в них ходы, нас даже несколько раз зава­ли­вало зем­лей. Это уже потом я узнал, что такое шахт­ная крепь, а тогда нам нужно было самим при­думы­вать, как укреп­лять наши тон­нели. Так что с элемен­тами стро­и­тельства под­зем­ных сооруже­ний я позна­комился еще в те дале­кие дет­ские годы. В школе я увле­кался радио­тех­ни­кой и меч­тал поступить в поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на радио­тех­ни­че­ский факуль­тет во Вла­ди­во­стоке. Но по раз­лич­ным при­чи­нам поехать во Вла­ди­во­сток не уда­лось, и я поступил на гор­ный факуль­тет в Читин­ский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут, на спе­ци­аль­ность "Под­зем­ная раз­ра­ботка". С тех пор вся моя жизнь свя­зана с гор­ным делом. На прак­тику я попал в атом­ную отрасль, на При­аргун­ский ПГХК в г. Крас­но­камен­ске. Это был 1984 год. В направ­ле­нии было напи­сано: «Направ­лен в рас­по­ряже­ние Сталь Серге­е­вича Покров­ского». И больше ничего! Город Крас­но­каменск на карте не зна­чился, не было вообще ника­кого обо­зна­че­ния. Но город был, и он был пре­крас­ный, маленький рай! С этой пер­вой прак­тики нача­лась моя работа в атом­ной отрасли. За пер­вой прак­ти­кой после­до­вала вто­рая, затем два стройот­ряда, все на гор­ных рабо­тах. Стро­или, ремон­ти­ро­вали, чистили выра­ботки. Там я зара­бо­тал деньги себе на сва­дьбу — на вто­ром курсе женился на пре­крас­ной девушке Ирине.

После окон­ча­ния инсти­тута при­шло при­глаше­ние в Узбе­ки­стан, на предпри­я­тие атом­ной отрасли Наво­ийский ГМК в городе Зарафшане. Мы при­няли реше­ние поехать туда. Подал заяв­ле­ние и полу­чил «добро». Но через неко­то­рое время при­шло сообще­ние, что НГМК сокращает про­из­вод­ство и отка­зы­ва­ется от новых спе­ци­а­ли­стов. И тогда я пере­рас­пре­де­лился в уже ставший род­ным При­аргун­ский ком­би­нат, где я делал диплом на тему «Совершен­ство­ва­ние и пла­ни­ро­ва­ние гор­ных работ с при­ме­не­нием матема­ти­че­ских моде­лей и ЭВМ», и даже защищался не в инсти­туте, а на выезд­ном засе­да­нии в Крас­но­камен­ске. Я был при­нят на долж­ность гор­ного мастера на пер­вый руд­ник, кото­рый возглав­лял Ана­то­лий Вла­ди­ми­ро­вич Нероба. Началь­ни­ком участка был уже зна­комый мне това­рищ, кото­рый закон­чил инсти­тут на год раньше. На сле­дующий день пред­сто­яло выхо­дить на работу, но я чув­ство­вал себя спо­койно — людей знаю, знаю шахту, все должно быть в порядке. При­хожу домой, а в две­рях записка от глав­ного инже­нера ком­би­ната Вита­лия Федо­ро­вича Зайцева: «К 9 часам явиться ко мне». Это был энергич­ный и грамот­ный гор­ный инже­нер. На ком­би­нате в то время рабо­тало более 20 тысяч чело­век, и дирек­тор ком­би­ната, и глав­ный инже­нер — они для нас были как небожи­тели. Утром я при­шел к глав­ному инже­неру; он спро­сил, куда меня опре­де­лили, и пере­напра­вил на чет­вер­тый руд­ник, где тести­ро­ва­лись новые тех­но­логии. Как я понял, это было свя­зано с темой моей диплом­ной работы. В результате мне при­ш­лось по новой оформ­ляться на работу. Так в авгу­сте 1987 года нача­лась моя тру­до­вая дея­тель­ность. Я четыре года отра­бо­тал гор­ным масте­ром, потом стал началь­ни­ком участка, затем заме­сти­те­лем глав­ного инже­нера по гор­ным рабо­там, глав­ным инже­не­ром, а затем стал гене­раль­ным дирек­то­ром ком­би­ната. В элек­трон­ном «лич­ном каби­нете» есть опция под­счета стажа в отрасли. У меня там зна­чится больше 34 лет.

Когда я пер­вый раз один само­сто­я­тельно пошел в шахту, уже как гор­ный инже­нер, это запом­ни­лось на всю жизнь. Я про­во­дил смену и пошел осмат­ри­вать рабо­чие места. И в какой-то момент понял, что заблу­дился! Стал вспоми­нать, как шел, какие места шахты про­хо­дил, где пово­ра­чи­вал. Начал воз­вращаться. Иду, слышу впе­реди голоса и понимаю, что иду пра­вильно. Вышел к бригаде, собрал всех, обсу­дил наряды и рабо­чие моменты. Вот такой запоми­нающийся вышел у меня день.

Я рабо­тал на вто­ром участке чет­вер­того руд­ника. Кол­лек­тив тогда возглав­лял Ген­на­дий Ива­но­вич Лес­ни­ков. На участке рабо­тали очень про­фес­си­о­наль­ные брига­диры, кото­рые умели держать бригаду, учить и даже воспи­ты­вать. Один из них, Сергей Ген­на­дье­вич Ива­нов, служил в стро­и­тель­ных вой­сках, по окон­ча­нии службы остался, нашел спут­ницу жизни, выучился, стал забойщи­ком, затем брига­ди­ром, и даже возгла­вил совет брига­ди­ров всего ком­би­ната. Кол­лек­тив был очень друж­ный, дружили и семьи. Такая спло­чен­ность поз­во­ляла решать самые слож­ные задачи. Мне повезло, что меня окружали такие заме­ча­тель­ные люди, Гор­няки с большой буквы. Началь­ни­ком руд­ника был Васи­лий Бори­со­вич Коле­саев. Так полу­чи­лось, что он шел впе­ред, а я двигался за ним, позна­вая гор­ное дело и уме­ние управ­лять. Мне уда­лось пора­бо­тать на всех руд­ни­ках ком­би­ната, завершить открытые гор­ные работы на карьере «Тулу­кой», позна­комиться с тех­но­логи­ями куч­ного и блоч­ного выще­ла­чи­ва­ния. Это был для меня колос­саль­ный опыт. К слову, все руд­ники прошли только четыре чело­века на ком­би­нате. Один из них — Алек­сандр Вик­то­ро­вич Михай­лов­ский, к сожа­ле­нию, недавно ушед­ший из жизни. Един­ствен­ный руд­ник, на кото­рый я не опус­кался, это шестой: мы начи­наем его стро­ить, надеюсь, вве­дем его в экс­плу­а­тацию, и он нач­нет давать стране уран.

Гор­ное дело сопряжено с опре­де­лен­ными рис­ками. Поэтому столь много внима­ния уде­ля­ется без­опас­но­сти. Рабо­чее место шах­тера посто­янно меня­ется. Если на заводе чело­век каж­дый день при­хо­дит в один и тот же зна­комый до мело­чей цех, то в шахте все не так. Ситу­ация меня­ется каж­дую смену. Взо­рвали, отгру­зили гор­ную массу, при­вели забой в без­опас­ное состо­я­ние, закрепили, снова взо­рвали и т.д. Ситу­ация изме­ня­ется после каж­дого взрыва. Могут повре­диться креп­ле­ния, обра­зо­ваться локаль­ные вывалы, поэтому соблю­дать меры без­опас­но­сти чрез­вы­чайно важно.

Гор­ное дело — дело серьез­ное, и отно­ситься к нему нужно очень серьезно и ответ­ственно, тогда ситу­ация будет под кон­тро­лем. Есть некая связь между шах­той и чело­ве­ком. Бывают ста­рые выра­ботки. Если ходишь по ним — ничего даже не дела­ешь, про­сто ходишь — она хоть и ста­ренькая, креп­ле­ния подгнившие, но стоит. Месяц никто не ходит — всё, она уже непро­хо­димая! Видимо, матушка-при­рода недра чув­ствует, чув­ствует связь горы и чело­века!

Был такой слу­чай. Когда я рабо­тал под зем­лей, потух све­тиль­ник на каске. И я ока­зался на пер­вом гори­зонте в кромеш­ной тьме! Это не пере­дать сло­вами. Есть поня­тие — темно. Но оно тут не под­хо­дит. Темно — это все равно хоть что-то, но видно. А тут не видно ничего вообще. Что делать? Кри­чать? Не услышат. Зво­нить — надо еще дойти до теле­фона. Раций не было. И я пошел. Вслепую. Поста­вил ноги на ширину рель­со­вых путей, при­гнулся и дви­нулся впе­ред. Я долго шел. Марш­рут мне был зна­ком. Наощупь дошел до стрелки, где рас­хо­дятся пути. Я знал, что если приду в тупик, то упрусь в вер­ти­каль­ную выра­ботку, обо­ру­до­ван­ную лест­ницей. Повер­нул вдоль рельс и дви­нулся дальше. Нашел вход и лест­ницу, спу­стился вниз. И нако­нец я уви­дел даже не свет, а всего лишь отраже­ние света от лампочки, блес­нувшее на рельсе. Ярче я ничего в свой жизни никогда не видел! Вот так я позна­комился с кромеш­ной тьмой.

Суще­ствует глав­ная гор­няц­кая тра­диция. Шах­теры-уранщики в атом­ной отрасли учили: план — закон. План должен быть выпол­нен. На копре выдач­ного ствола была звезда. И когда смену везли на работу, авто­бус, про­езжая мимо выдач­ного ствола, аж накло­нялся, потому что все выгля­ды­вали — горит звезда или нет. Если горит — зна­чит, преды­дущая смена выпол­нила план. Зна­чит, работа будет спо­кой­ная, без аврала. Если же звезда не горела, все понимали, что работа пред­стоит жар­кая. Была общая наце­лен­ность на результат. Если надо было оста­ваться на вто­рую смену — оста­ва­лись. Если надо было ходить через смену, брига­диры орга­ни­зо­вы­вали работу через смену. И выпол­няли задачу! Это такая насто­ящая гор­няц­кая исто­рия. Гор­няки вообще все­гда были очень дружны. И угольщики, и уранщики. В День шах­тера весь город соби­ра­ется на про­спекте Стро­и­те­лей. Весь город! Все под­раз­де­ле­ния ком­би­ната. Шах­теры наде­вают свои ордена, берут своих детей, вну­ков и празд­нич­ной колон­ной про­хо­дят по городу. У них тяже­лая работа, у каж­дого свои про­блемы, но таких свет­лых лиц и све­тящихся глаз, как на День шах­тера, я не видел больше нигде.

В людях я пре­жде всего ценю такие каче­ства, как чест­ность, спра­вед­ли­вость, доб­ропо­ря­доч­ность. В шахте нужно дове­рять друг другу. Иначе невозможно. Ведь что такое шахта? Пред­ставьте большой мура­вей­ник. Над зем­лей видна его вер­хушка, а он ухо­дит еще глу­боко под землю. С десят­ками раз­ветв­ле­ний и ходов. Вот здесь двое бурят, вот здесь двое отгружают руду, взрыв­ники закла­ды­вают взрыв­чатку, маши­ни­сты элек­тро­во­зов ведут составы, и все это глу­боко под зем­лей. Если что-то слу­чится — они должны наде­яться друг на друга. Когда есть вза­имо­выручка, есть и уве­рен­ность, что люди обя­за­тельно выпол­нят постав­лен­ную перед ними задачу.

Шах­тер­ский труд, он насто­ящий. Гора — это такая непро­стая штука…Тут и аван­тюра нужна в разум­ных пре­де­лах. Вообще гор­няц­кое дело без риска не обхо­дится. Понятно, что все риски должны быть управ­ля­емыми, про­счи­тан­ными, но про­фес­сия эта все равно рис­ко­ван­ная. Так что с годами появ­ля­ется насто­ящая гор­няц­кая чуйка. И когда я желаю дру­зьям чего-то доб­рого, я желаю им гор­няц­кого фарта!

Увле­че­ния у меня — как и у любого обыч­ного чело­века. Нра­вится иногда на рыба­лочку выйти; я не охот­ник, но вот с удоч­кой поси­деть — это про­сто удо­вольствие. Почи­тать книжку — тоже дело хорошее. Сей­час занимаюсь садом: черешня, вишня — выйти вече­ром, поухажи­вать за дере­вом, под­ре­зать — работа ближе к земле. Времени не так чтобы хва­тает. Когда были гор­ными масте­рами, то в шестом часу утра из дома выхо­дишь, а воз­враща­ешься поздно вече­ром. А еще семья, ребя­тишки. Рабо­тали тогда на шести­дневке, выход­ной один, так что ценили мы сво­бод­ное время. Бывало, уда­ва­лось вырваться с семьей на рыбалку, поси­деть, посмот­реть на вод­ную гладь — она успо­ка­и­вает, помогает отвлечься.

У меня три сына. Старший сын долгое время рабо­тал на ком­би­нате гор­но­спа­са­те­лем, сей­час перешел в буро­вую компа­нию глав­ным инспек­то­ром по охране труда. Дру­гой сын рабо­тает зам. глав­ного инже­нера по гор­ным рабо­там пер­вого руд­ника. В старших клас­сах я их в шахту водил, так что с шах­тер­ским делом их позна­комил. Невестка тоже гор­нячка, рабо­тает на раз­резе «Уртуйский». Отец рабо­тает на ком­би­нате, про­должает тру­диться, хотя он уже пен­си­он­ного воз­раста. Вну­чата живут в Крас­но­камен­ске, ходят в школу.

Основ­ная задача, кото­рую я сей­час вижу перед собой — под­дер­жа­ние рос­сийской ура­но­до­бычи. ППГХО — уни­каль­ное предпри­я­тие, один из четырех цен­тров по добыче урана, суще­ство­вавших в СССР: Узбе­ки­стан (Наво­ийский ком­би­нат), Укра­ина (Жел­тые воды), Кирги­зия и Рос­сия (наш Крас­но­каменск). Место­рож­де­ние рас­по­ложено в 30 км от Китая по прямой. Оно рабо­тает уже 53 года, и сей­час мы строим шестой руд­ник, кото­рый должен давать 1,5 тыс. тонн урана. Мы также вывели на про­ект­ную мощ­ность свыше 1 тыс. тонн предпри­я­тие «Хиагда» в Буря­тии и будем под­держи­вать этот уро­вень. Раз­ви­ваем и выво­дим на ста­биль­ную работу место­рож­де­ние в Курган­ской обла­сти. Но не одним ура­ном мы живем. Мы оправ­ды­ваем назва­ние хол­динга — Атомред­мет­зо­лото. Атом — это уран, ред­мет — это ред­ко­земель­ные металлы. Сегодня Роса­том явля­ется ответ­ствен­ным за раз­ви­тие новых мате­ри­а­лов, а они все осно­ваны на ред­ких и ред­ко­земель­ных метал­лах. Суще­ствует дорож­ная карта, подпи­сан­ная пра­ви­тельством РФ, предпо­лагающая раз­ра­ботку новых место­рож­де­ний ред­ко­земель­ных метал­лов. По ней мы и сле­дуем. Ну и послед­нее — это золото. Сегодня реа­ли­зу­ется про­ект по раз­ра­ботке место­рож­де­ния в Яку­тии, идут опытно-промыш­лен­ные работы. Также мы при­об­рели лицен­зию на место­рож­де­ние Сови­ное на Чукотке. Так что сегодня мы стоим на трех опо­рах: уран, ред­кие земли и золото. По сути, мы вос­ста­но­вили исто­рию Пер­вого главка, кото­рый в Сред­маше кури­ро­вал гор­но­до­бычу: урана, золота и ред­ко­земель­ных метал­лов. Это наша мис­сия как гор­но­руд­ного диви­зи­она — отве­чать за добычу таких кри­ти­че­ски важ­ных для страны метал­лов. А моло­дым спе­ци­а­ли­стам, при­хо­дящим в наш диви­зион, хотел бы поже­лать самим идти судьбе нав­стречу, не бояться тво­рить и пре­одо­ле­вать труд­но­сти. А если что — мы все­гда поможем!