Жили при коммунизме, но не подозревали об этом
Вся моя деятельность связана с Минсредмашем, с НИКИМТом. На третьем году аспирантуры химического факультета МГУ я задумался о распределении и выбрал НИКИМТ, хотя предложений было больше десятка. В 1975 году всех интересовало жилье и зарплата. Минсредмаш обеспечивал молодых специалистов и тем, и другим. В моем отделении работало около 300 человек, в основном молодежь. Для нас Минсредмаш был неразрывно связан с монтажным институтом и командировками. Брали за шкирку и бросали в командировки. Так я оказался на Дальнем Востоке. Дали 125 рублей в один конец, итого 250 рублей на самолет, а командировочные были 3 рубля 50 копеек. Всего было впритык, но я должен был съездить на завод «Звезда», выполнить работу и вернуться. А руководство смотрело -справлюсь или нет. Выполнил — значит, свой человек!
У нас народ часто ездил в командировки, а командировка — это такое состояние, когда и руководитель, и подчиненный надеются только друг на друга и на собственные идеи, и если у вас плохие взаимоотношения — вы ничего вместе не сделаете. А командировки часто были довольно сложными. Такие, как ликвидации инцидентов на атомных лодках. У меня таких командировок было 10, это была моя школа и своеобразная подготовка к будущей аварии на Чернобыльской АЭС.
Наш институт возглавляли выдающиеся люди: Юрченко, Куркумели, Петунин, Егоров, Иванов. Они уже в то время были лауреатами премий, и за ними молодежь тянулась. А они очень лояльно относились к молодежи. В НИКИМТе очень хорошо работал отдел кадров, особенно П. Б. Смяцкой, начальник отдела. Он меня как молодого и перспективного направил на курсы «Ученый и организатор науки». За это я ему по сей день благодарен. Эти курсы длились два года, потом экзамен, мы ездили в дом научно-технической пропаганды, где досконально изучали последние достижения в вопросах общения (15 вопросов склонения собеседника на свою сторону). Были свои экзамены: преподаватель брал двух-трех человек, ездил с ними по Москве и давал задания, например: познакомься с этой девушкой. Так у нас двое женились. Это и мне помогло.
У нас был дружный коллектив, где были не «руководители», а «наставники». Но обращались, конечно, на «вы». Иерархия была четкая, понятная. Сейчас даже в научном плане почему-то отказались от такого понятия, как научно-технический совет. Чем хорош НТС? Он дисциплинирует молодых специалистов, не допускает формального отношения к работе. Подстегивает научную деятельность и сплачивает коллектив. У нас каждую неделю по вторникам в 10:00 собирали руководство: начальников отделов, лабораторий, подразделений. Проходили и расширенные техсоветы, на них присутствовали руководство и члены техсовета. Если нужно было решить узкий круг проблем (текущие вопросы, планы), то собиралось только руководство. Под моим непосредственным руководством были изобретены композиции и технология, исключающая образование жидких радиоактивных отходов для применения на объектах ВМФ и атомного ледокольного флота. Длительное время я занимался проблемами реабилитации береговых сооружений на объектах ВМФ, а также выводом из эксплуатации судов обеспечения старых проектов.
Поощрений было много. И не только премии. Все раньше было дефицитом: костюм, рубашка, колготки, ботинки, туфли, шубы. Все это распределялось через профсоюзы. Предприятие договаривалось с магазинами, и в качестве поощрения лучшим работникам давали возможность приобрести что-то дефицитное. И зарплата у нас была хорошая, выше, чем в среднем по стране. Раньше молодой специалист приходил на предприятие — ему жилье давали. Может, не сразу, но года через 3 — точно. Женился, выходил замуж -обеспечивали ребенка местом в детском саду. Самое интересное, что и жилье мы сами строили, силами института. Сейчас этого нет. У нас была своя больница, которую мы построили и содержали, меня там пару раз спасали. Один раз был в командировке на «Маяке», получил высокую дозу облучения. А в поликлинике сразу определили белокровие, тем самым спасли мне жизнь. Врачи были в отрасли что надо!
В НИКИМТе в те времена работало много народа. Ходила даже такая шутка: если ты поехал куда-нибудь отдыхать и не встретил никимтовца, то ты и не отдыхал вовсе. У нас путевки были на море, был свой санаторий "Прогресс" в Сочи, свой санаторий в Подмосковье. Все было организовано настолько хорошо, что можно сказать: жили при коммунизме, но даже не подозревали об этом. Но, конечно, контроль за дисциплиной был достаточно строгий. На предприятии существовал свой негласный устав, внутренний распорядок, и его все неукоснительно соблюдали.
Когда случилась авария на Чернобыльской АЭС, я поехал туда одним из первых. Вспоминая все, что происходило тогда, я сравниваю наш трудовой порыв с тем, с которым отцы ехали на войну защищать Родину. Для нас подобным испытанием стал Чернобыль. Он объединил, сблизил людей. Мы работали днем и ночью, понимая, что чем быстрее все сделаем, тем лучше.