Скаткин Валентин Михайлович

Приборы для Чернобыля

По пору­че­нию руко­во­ди­те­лей Инсти­тута атом­ной энергии им. Кур­ча­това к нам обра­тился сотруд­ник инсти­тута Вален­тин Ива­но­вич Лебе­дев с прось­бой создать при­бор для изме­ре­ния гамма-излу­че­ния с вер­то­лета. За 20 дней такой при­бор был создан (раньше на это ушло бы 2—3 года — НИР, эскиз­ный про­ект, тех­ни­че­ский про­ект). На 300-мет­ро­вом тросе к вер­то­лету был под­вешен тяже­лый свинцо­вый кол­лима­тор с дат­чи­ком гамма-излу­че­ния. В кабине вер­то­лета был смон­ти­ро­ван пульт, кото­рый каж­дые 10 с выда­вал отсчет. У вер­то­лет­чи­ков с кур­ча­тов­цами на этом вер­то­лете ранее уже была размещена мощ­ная фото­камера для других задач. Вер­то­лет зави­сал над чет­вер­тым энерго­бло­ком, кол­лима­тор рас­ка­чи­вался на тросе на высоте нескольких мет­ров над реак­то­ром, каж­дые 10 с про­из­во­дился снимок, поз­во­лявший при­вя­зать оче­ред­ной отсчет к кон­крет­ной точке, в кото­рой нахо­дился дат­чик. Таким обра­зом осуществ­ля­лось ска­ни­ро­ва­ние уровня излу­че­ния на поверх­но­сти раз­ру­шен­ного реак­тора.

26 мая мы с инже­не­рами Олегом Жар­ков­ским и Иго­рем Тимо­фе­е­вым при­ле­тели в Киев. На аэро­дроме встре­тили Лин­чев­ского, кото­рый воз­вращался из Чер­но­быля. Разме­сти­лись на одну ночь в гости­нице и пошли в парикма­хер­скую, чтобы поменьше ради­ации «застре­вало» в шеве­люре… Утром со сво­ими при­бо­рами погру­зи­лись на корабль и вод­ным путем напра­ви­лись в Чер­но­быль. На берегу нас встре­тили началь­ник лабо­ра­то­рии Юра Залман­зон и заме­сти­тель началь­ника 10-го отдела Нико­лай Дени­сов, кото­рые уже несколько дней рабо­тали на станции.

Раз­де­ли­лись на две бригады. Мы с Тимо­фе­е­вым рабо­тали с кур­ча­тов­цами и вер­то­лет­чи­ками, а Залман­зон, Жар­ков­ский и Дени­сов полу­чили в свое рас­по­ряже­ние бро­не­транспор­тер. Броня должна была защищать от ради­ации, а на конце пушки они поме­стили дат­чик гамма-излу­че­ния. С такой изме­ри­тель­ной лабо­ра­то­рией они побы­вали в самых горя­чих местах вокруг чет­вер­того энерго­блока, состав­ляя подроб­ную карту радио­ак­тив­ных загряз­не­ний. Результаты их изме­ре­ний еже­дневно попа­дали на стол Пра­ви­тельствен­ной комис­сии. Олег Жар­ков­ский рас­ска­зы­вал, как одна­жды их бро­не­транспор­тер забук­со­вал в песке, нахо­дясь в поле излу­че­ния многих десят­ков рентген в час. За бро­ней мощ­ность дозы была поменьше, но нена­много. Если оста­ваться внутри, то можно набрать дозу под сто рентген и более, а там неда­леко и до леталь­ной… Решили бежать, не дожи­да­ясь, пока при­дет помощь. А с ними был сотруд­ник другого инсти­тута, муж­чина солид­ной комплекции, кото­рый давно не занимался бегом. Поста­вили лич­ный рекорд…

Наш изме­ри­тель­ный вер­то­лет кон­струк­тор­ского бюро Камова с двумя соос­ными вин­тами, отли­чающийся высо­кой ста­биль­но­стью зави­са­ния над одной точ­кой, управ­лялся тремя пило­тами, пас­сажи­ров не брал. Руко­во­дил брига­дой вер­то­лет­чи­ков заме­сти­тель гене­раль­ного кон­струк­тора Игорь Алек­сан­дро­вич Эрлих.

Пора­зила дотош­ность, с кото­рой пилоты при­ступают к управ­ле­нию вер­то­ле­том. Каж­дое действие строго регламен­ти­ро­вано и запи­сы­ва­ется в жур­нал: «тум­блер вклю­чен, руко­ятка повер­нута…». В свою оче­редь, Эрлих удив­лялся, что у нас в атом­ной промыш­лен­но­сти в то время такой дотош­но­сти не было, и опе­ра­торы энерго­блока имели возмож­ность отступать от регламента, что могло при­ве­сти (и при­вело!) к гораздо более серьез­ным послед­ствиям, чем в слу­чае возмож­ной ава­рии одного лета­тель­ного аппа­рата. Пилоты изме­ри­тель­ного вер­то­лета про­вели много десят­ков минут на высоте 300 м над раз­ру­шен­ным реак­то­ром. Несмотря на защит­ные свинцо­вые пла­стины на полу вер­то­лета, доза облу­че­ния была велика. Живы ли они сей­час?..

Основ­ной вер­то­лет и вер­то­леты обес­пе­че­ния бази­ро­ва­лись на аэро­дроме вблизи г. Чер­нигова, откуда каж­дое утро пере­ле­тали на поле­вой аэро­дром г. Чер­но­быля. Экипажи вер­то­ле­тов после поле­тов отды­хали в общежи­тии, где разме­стили и нас. Пол, стены, постель­ное белье были при­лично загряз­нены радио­ак­тив­но­стью, зане­сен­ной экипажами, участ­во­вавшими в туше­нии дли­тель­ное время горевшего чет­вер­того блока.

В сере­дине июня на аэро­дроме в Чер­но­быле неожи­данно при­зем­лился вер­то­лет со смен­ной брига­дой «снииповцев» во главе В. С. Жер­но­вым. Нака­нуне ночью в общежи­тии обе бригады про­вели совеща­ние, обсу­див результаты про­де­лан­ной работы и наме­тив планы на будущее. Новое пору­че­ние руко­вод­ства ИАЭ им. Кур­ча­това преду­смат­ри­вало созда­ние дат­чика для кон­троля больших уров­ней гамма-ради­ации при высо­кой темпе­ра­туре непо­сред­ственно в раз­ру­шен­ном реак­торе. Уточ­ня­лись мето­ди­че­ские и орга­ни­за­ци­он­ные тон­ко­сти доставки вер­то­ле­том дат­чика в цель и длин­ного соеди­няющего кабеля как можно ближе к зда­нию, где размещался мони­тор. Эта работа была про­ве­дена в июле 1986 г. другими спе­ци­а­ли­стами ИАЭ и СНИИП.

Вер­то­лет­ное обес­пе­че­ние было без­упречно выпол­нено груп­пой И. А. Эрлиха. И. А. Эрлих брал нас и кур­ча­товцев на борт вер­то­лета обес­пе­че­ния, оттуда мы со сто­роны наблю­дали за рабо­той основ­ного вер­то­лета. У нас был с собой пере­нос­ной «дере­вян­ный» радиометр. Дере­вян­ный потому, что наши умельцы сде­лали его наспех в дере­вян­ном корпусе за 10 дней перед выле­том в Чер­но­быль.

В те времена граж­дан­ские радиометры не про­да­ва­лись в мага­зи­нах, как сей­час. Дан­ные об уров­нях ради­ации не пред­на­зна­ча­лись для широ­кой пуб­лики. Этот радиометр поз­во­лял про­во­дить опе­ра­тив­ные изме­ре­ния во время поле­тов, на земле и для инди­ви­ду­аль­ной защиты. (Помню, как прого­нял своих кол­лег, если они оста­нав­ли­ва­лись поку­рить в точке с высо­ким уров­нем излу­че­ния. Если бы пере­нос­ных радиомет­ров в то время было много и люди соблю­дали осто­рож­ность!).

Одна­жды пилоты изме­ри­тель­ного вер­то­лета, гото­вясь к заходу на реак­тор, опу­сти­лись слиш­ком низко, и тяже­лен­ный свинцо­вый кол­лима­тор про­ломил стену станци­он­ного зда­ния. Потом при­ш­лось оправ­ды­ваться перед высо­кими началь­ни­ками, кото­рые наблю­дали эту сцену. Выру­чило близ­кое зна­ком­ство И. А. Эрлиха и тогдаш­него руко­во­ди­теля Пра­ви­тельствен­ной комис­сии И. С. Сила­ева, кото­рый многие годы был мини­стром авиаци­он­ной промыш­лен­но­сти СССР. Они быстро и про­фес­си­о­нально оце­нили слож­ность работы вер­то­лет­чи­ков в вет­ре­ную погоду с необыч­ным гру­зом в усло­виях высо­кой ради­ации.

Кол­лима­тор после воз­врата с «бое­вого зада­ния» сильно «све­тился», так как касался облом­ков реак­тора. 15 дней зави­сал вер­то­лет над чет­вер­тым энерго­бло­ком. Физики-кур­ча­товцы по ночам обра­ба­ты­вали дан­ные изме­ре­ний. Соста­вили деталь­ные карты уров­ней мощ­но­сти дозы над поверх­но­стью реак­тора. Руко­во­ди­тели про­екта доложили результаты на засе­да­нии Пра­ви­тельствен­ной комис­сии. Ака­демики и чинов­ники одоб­рили про­де­лан­ную работу. На сле­дующий день участ­ни­кам этой экс­пе­диции были вру­чены пер­вые грамоты за подпи­сью заме­сти­теля пред­се­да­теля Совета Мини­стров СССР.