Скаткин Валентин Михайлович

Приборы для Чернобыля

По пору­че­нию руко­во­ди­те­лей Инсти­тута атомной энергии им. Кур­ча­това к нам обра­тился сотруд­ник инсти­тута Вален­тин Ива­но­вич Лебедев с прось­бой создать прибор для изме­ре­ния гамма-излу­че­ния с вер­то­лета. За 20 дней такой прибор был создан (раньше на это ушло бы 2—3 года — НИР, эскизный проект, тех­ни­че­ский проект). На 300-мет­ро­вом тросе к вер­то­лету был под­ве­шен тяжелый свин­цо­вый кол­ли­ма­тор с дат­чи­ком гамма-излу­че­ния. В кабине вер­то­лета был смон­ти­ро­ван пульт, который каждые 10 с выдавал отсчет. У вер­то­лет­чи­ков с кур­ча­тов­цами на этом вер­то­лете ранее уже была раз­ме­щена мощная фото­ка­мера для других задач. Вер­то­лет зависал над чет­вер­тым энер­го­бло­ком, кол­ли­ма­тор рас­ка­чи­вался на тросе на высоте несколь­ких метров над реак­то­ром, каждые 10 с про­из­во­дился снимок, поз­во­ляв­ший при­вя­зать оче­ред­ной отсчет к кон­крет­ной точке, в которой нахо­дился датчик. Таким образом осу­ще­ст­в­ля­лось ска­ни­ро­ва­ние уровня излу­че­ния на поверх­но­сти раз­ру­шен­ного реак­тора.

26 мая мы с инже­не­рами Олегом Жар­ков­ским и Игорем Тимо­фе­е­вым при­летели в Киев. На аэро­дроме встретили Лин­чев­ского, который воз­вра­щался из Чер­но­быля. Раз­ме­сти­лись на одну ночь в гости­нице и пошли в парик­ма­хер­скую, чтобы поменьше ради­а­ции «застре­вало» в шеве­лю­ре… Утром со своими при­бо­рами погру­зи­лись на корабль и водным путем направи­лись в Чер­но­быль. На берегу нас встретили началь­ник лабо­ра­то­рии Юра Зал­ман­зон и заме­сти­тель началь­ника 10-го отдела Николай Денисов, которые уже несколько дней рабо­тали на станции.

Раз­де­ли­лись на две бригады. Мы с Тимо­фе­е­вым рабо­тали с кур­ча­тов­цами и вер­то­лет­чи­ками, а Зал­ман­зон, Жар­ков­ский и Денисов полу­чили в свое рас­по­ря­же­ние бро­не­т­ран­с­пор­тер. Броня должна была защи­щать от ради­а­ции, а на конце пушки они поме­стили датчик гамма-излу­че­ния. С такой изме­ри­тель­ной лабо­ра­то­рией они побы­вали в самых горячих местах вокруг чет­вер­того энер­го­блока, соста­в­ляя подроб­ную карту ради­о­ак­тив­ных загряз­не­ний. Резуль­таты их изме­ре­ний еже­д­невно попа­дали на стол Прави­тель­ствен­ной комис­сии. Олег Жар­ков­ский рас­ска­зы­вал, как однажды их бро­не­т­ран­с­пор­тер забук­со­вал в песке, нахо­дясь в поле излу­че­ния многих десят­ков рентген в час. За броней мощ­ность дозы была поменьше, но нена­м­ного. Если оста­ваться внутри, то можно набрать дозу под сто рентген и более, а там неда­леко и до леталь­ной… Решили бежать, не дожи­да­ясь, пока придет помощь. А с ними был сотруд­ник другого инсти­тута, мужчина солид­ной ком­плек­ции, который давно не зани­мался бегом. Поставили личный рекорд…

Наш изме­ри­тель­ный вер­то­лет кон­струк­тор­ского бюро Камова с двумя соос­ными винтами, отли­ча­ю­щийся высокой ста­биль­но­стью зави­са­ния над одной точкой, упра­в­лялся тремя пило­тами, пас­са­жи­ров не брал. Руко­во­дил бри­га­дой вер­то­лет­чи­ков заме­сти­тель гене­раль­ного кон­струк­тора Игорь Алек­сан­дро­вич Эрлих.

Пора­зила дотош­ность, с которой пилоты при­сту­пают к упра­в­ле­нию вер­то­летом. Каждое действие строго регла­мен­ти­ро­вано и запи­сы­ва­ется в журнал: «тумблер включен, руко­ятка повер­ну­та…». В свою очередь, Эрлих уди­в­лялся, что у нас в атомной про­мыш­лен­но­сти в то время такой дотош­но­сти не было, и опе­ра­торы энер­го­блока имели воз­мож­ность отсту­пать от регла­мента, что могло при­ве­сти (и привело!) к гораздо более серьезным послед­ствиям, чем в случае воз­мож­ной аварии одного лета­тель­ного аппа­рата. Пилоты изме­ри­тель­ного вер­то­лета провели много десят­ков минут на высоте 300 м над раз­ру­шен­ным реак­то­ром. Несмо­тря на защит­ные свин­цо­вые пла­стины на полу вер­то­лета, доза облу­че­ния была велика. Живы ли они сейчас?..

Основ­ной вер­то­лет и вер­то­леты обес­пе­че­ния бази­ро­вались на аэро­дроме вблизи г. Чер­ни­гова, откуда каждое утро пере­летали на полевой аэро­дром г. Чер­но­быля. Экипажи вер­то­летов после полетов отды­хали в общежи­тии, где раз­ме­стили и нас. Пол, стены, постель­ное белье были при­лично загряз­нены ради­о­ак­тив­но­стью, зане­сен­ной эки­па­жами, участ­во­вав­шими в тушении дли­тель­ное время горев­шего чет­вер­того блока.

В сере­дине июня на аэро­дроме в Чер­но­быле нео­жи­данно при­зем­лился вер­то­лет со сменной бри­га­дой «сни­и­пов­цев» во главе В. С. Жер­но­вым. Нака­нуне ночью в общежи­тии обе бригады провели сове­ща­ние, обсудив резуль­таты про­де­лан­ной работы и наметив планы на будущее. Новое пору­че­ние руко­вод­ства ИАЭ им. Кур­ча­това пре­ду­сма­т­ри­вало соз­да­ние датчика для кон­троля больших уровней гамма-ради­а­ции при высокой тем­пе­ра­туре непо­сред­ственно в раз­ру­шен­ном реак­торе. Уточ­ня­лись мето­ди­че­ские и орга­ни­за­ци­он­ные тон­ко­сти доставки вер­то­летом датчика в цель и длин­ного сое­ди­ня­ю­щего кабеля как можно ближе к зданию, где раз­ме­щался монитор. Эта работа была про­ве­дена в июле 1986 г. другими спе­ци­али­стами ИАЭ и СНИИП.

Вер­то­лет­ное обес­пе­че­ние было без­у­пречно выпол­нено группой И. А. Эрлиха. И. А. Эрлих брал нас и кур­ча­тов­цев на борт вер­то­лета обес­пе­че­ния, оттуда мы со стороны наблю­дали за работой основ­ного вер­то­лета. У нас был с собой пере­нос­ной «дере­вян­ный» ради­о­метр. Дере­вян­ный потому, что наши умельцы сделали его наспех в дере­вян­ном корпусе за 10 дней перед вылетом в Чер­но­быль.

В те времена гра­ждан­ские ради­о­метры не про­да­вались в мага­зи­нах, как сейчас. Данные об уровнях ради­а­ции не пред­на­зна­чались для широкой публики. Этот ради­о­метр поз­во­лял про­во­дить опе­ра­тив­ные изме­ре­ния во время полетов, на земле и для инди­ви­ду­аль­ной защиты. (Помню, как про­го­нял своих коллег, если они оста­на­в­ли­вались поку­рить в точке с высоким уровнем излу­че­ния. Если бы пере­нос­ных ради­о­мет­ров в то время было много и люди соблю­дали осто­рож­ность!).

Однажды пилоты изме­ри­тель­ного вер­то­лета, гото­вясь к заходу на реактор, опу­сти­лись слишком низко, и тяже­лен­ный свин­цо­вый кол­ли­ма­тор проло­мил стену стан­ци­он­ного здания. Потом при­шлось оправ­ды­ваться перед высо­кими началь­ни­ками, которые наблю­дали эту сцену. Выру­чило близкое зна­ком­ство И. А. Эрлиха и тогдаш­него руко­во­ди­теля Прави­тель­ствен­ной комис­сии И. С. Силаева, который многие годы был мини­стром ави­а­ци­он­ной про­мыш­лен­но­сти СССР. Они быстро и про­фес­си­о­нально оценили слож­ность работы вер­то­лет­чи­ков в вет­ре­ную погоду с нео­быч­ным грузом в усло­виях высокой ради­а­ции.

Кол­ли­ма­тор после воз­врата с «боевого задания» сильно «светился», так как касался облом­ков реак­тора. 15 дней зависал вер­то­лет над чет­вер­тым энер­го­бло­ком. Физики-кур­ча­товцы по ночам обра­ба­ты­вали данные изме­ре­ний. Составили деталь­ные карты уровней мощ­но­сти дозы над поверх­но­стью реак­тора. Руко­во­ди­тели проекта доло­жили резуль­таты на засе­да­нии Прави­тель­ствен­ной комис­сии. Ака­демики и чинов­ники одо­брили про­де­лан­ную работу. На сле­ду­ю­щий день участ­ни­кам этой экс­пе­ди­ции были вручены первые грамоты за под­пи­сью заме­сти­теля пред­се­да­теля Совета Мини­стров СССР.