На передовых рубежах
В профессию пришел после окончания Куйбышевского индустриального института в 1951 году. Закончил энергетический факультет, тепломеханическая специальность — инженер-теплотехник, профиль — паровые котлы и турбины. Хотел быть похожим на своих родителей — отца инженера-электрика и мать — преподавателя русского языка и литературы.
Начал свою трудовую деятельность на химкомбинате «Маяк», в энергоцеху промзоны, в должности начальника смены промышленной котельной. Сказали: «Вот тебе должность, оклад, люди, растапливай котлы, принимай нагрузку — и вперед!» И все без инструктажа, без стажировки, без проверки знаний! Так ли сейчас?!
Руководители комбината, главный энергетик «Маяка», а также руководители других структур, таких как энергоцех промзоны, были достаточно компетентными в своей сфере.
Трудовые будни! На химкомбинате «Маяк» это работа с бумагами, телефонные звонки, доклады, отчеты.
Перейдя на Нововоронежскую АЭС, я работал в должности инженера-инспектора по эксплуатации. Бывало, приходилось сталкиваться и с экстремальными ситуациями. Происходило это неожиданно, а ликвидировать их надо было, хоть умри! Бывало и страшно. Но страшно становилось после того, когда бояться было уже нечего, и когда размышлял о том, чем оно могло бы кончиться.
Могу сказать, что директор Нововоронежской АЭС Ф. Я. Овчинников был технически грамотен и весьма корректен в общении с людьми. С корифеями-физиками, к сожалению, судьба меня не сводила, знаю о них только по книгам.
Мои увлечения помимо работы это дальние поездки на автомобиле! Челябинск-40 — Москва, Челябинск-40 — Судак (Крым), Нововоронеж — Одесса. Переехав в Нововоронеж, увлекся работой на садово-огородном участке.
Отношение жены к моей работе сложное: я не был хозяином своего свободного времени, как и каждый энергетик — работник технической службы.
Курьезные истории! Считаю курьезом свою карьеру на химкомбинате «Маяк». Прошел там шесть должностей за шестнадцать лет — от начальника смены промышленной котельной энергоцеха до начальника энергоцеха промзоны. Но главный курьез в том, что после каждого повышения в должности, «я имя грешное свое читал на паперти убогой»: имел шесть выговоров в приказах по комбинату, из них два — строгих.
Атомная отрасль нужная и перспективная, от нее нельзя отказываться, как и от атомной энергетики. Да, был 1957 год в Челябинске-40, была Пенсильвания, были Чернобыль и Фукусима. Во всех случаях был «человеческий фактор» — разного уровня и достоинства.
В советские времена в центральных газетах печатались передовые статьи под заголовками «На передовых рубежах научно-технического прогресса». Я начинал работать на предприятии по наработке оружейного плутония для атомной бомбы, проработал там 16 лет. Продолжил работу на первой в Советском Союзе атомной электростанции с головными энергоблоками и проработал на ней 28 лет. Считаю, что атомная отрасль — и военная, и мирная — становились, развивались и стали такими, какие они есть сейчас, с моим участием.