Шевченко Олег Анатольевич

Благодарен Судьбе

В феврале 1971 года я окончил физико-тех­ни­че­ский факуль­тет Том­ского поли­тех­ни­че­ского инсти­тута по спе­ци­аль­но­сти "Дози­мет­рия и защита от иони­зи­ру­ю­щих излу­че­ний". В марте приехал в При­ар­гун­ский горно-хими­че­ский ком­би­нат. Ради­а­ци­он­ным кон­тро­лем на нем зани­мался 28 лет. Далее с 1999 по 2012 годы вел надзор на пред­при­ятии в долж­но­сти инспек­тора, затем — глав­ного госу­дар­ствен­ного инспек­тора СМТУ по надзору за ядерной и ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­стью. Состо­я­ние ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти, как и пред­при­ятие, оста­вались засе­кре­чен­ными вплоть до развала СССР. Эта закры­то­сть вызы­вала недо­ве­рие людей и, по моему мнению, при­не­сла опре­де­лен­ный вред. Несмо­тря на то, что мы, проводя ради­а­ци­он­ный кон­троль, сооб­щали рабо­та­ю­щим о пре­вы­ше­нии допу­сти­мых уровней, все равно при­хо­ди­лось слышать самые раз­лич­ные выска­зы­ва­ния: что на уране рабо­тают заклю­чен­ные-смерт­ники, и что «…в своих отчетах вы все врете!».

Мне дове­лось стать первым испол­ня­ю­щим обя­зан­но­сти руко­во­ди­теля объе­ди­нен­ной службы ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти (РБ), соз­дан­ной в сен­тя­бре 1974 года из групп кон­троля РБ при руд­ни­ках. На нее был воз­ло­жен пыле­га­зо­до­зи­мет­ри­че­ский кон­троль на подземных и откры­тых горных работах. Кон­троль и отчет­ность на постро­ен­ном в 1976 году гид­ро­метал­лур­ги­че­ском заводе до 1991 года осу­ще­ст­в­ля­лись соб­ствен­ной службой.

С 1978 года службу пред­при­ятия воз­гла­в­ляли горные инже­неры Леонид Сав­ва­те­е­вич Юнышев, затем Юрий Михайло­вич Сидоров, а я работал ведущим инже­не­ром, руко­во­ди­те­лем группы инди­ви­ду­аль­ного дози­мет­ри­че­ского кон­троля и вел общее тех­ни­че­ское руко­вод­ство. В течение 24 лет, с 1974 по 1998 годы, писал все годовые отчеты в мини­стер­ство о состо­я­нии ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти на пред­при­ятии по уста­но­в­лен­ной форме 10 — РТБ. От ком­би­ната руко­вод­ство службой воз­ла­га­лось на отдел техники безо­пас­но­сти, руко­во­дил которым опытный, ответ­ствен­ный и заслу­жен­ный горняк Леонид Ива­но­вич Дорохов. Он был первым моим учи­те­лем и настав­ни­ком. Он первый зна­ко­мился с отчетами, после чего их при мне читал и под­пи­сы­вал главный инженер.

Главный инженер При­ар­гун­ского горно-хими­че­ского ком­би­ната (ПГХК) Степан Гаври­ло­вич Вечер­кин имел выда­ю­щийся послуж­ной список. Соро­ка­лет­ний горный стаж, из кото­рого он девять лет работал горным масте­ром и три­на­дцать лет воз­гла­в­лял пред­при­ятия по добыче золота и алмазов. В 1968 году он был пере­ве­ден на долж­ность глав­ного инже­нера ПГХК с род­ствен­ного пред­при­ятия п/я №1.

Помню свой первый отчет. Пред­при­ятие не впи­сы­ва­лось в нормы РБ. Содер­жа­ние дочер­них про­дук­тов распада радона в воздухе подземных горных выра­бо­ток и годовое поступ­ле­ние ради­о­ну­кли­дов у боль­шин­ства гор­ня­ков зна­чи­тельно пре­вы­шали пре­дельно допу­сти­мые нормами ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти. Причины пре­вы­ше­ний дирек­тору ком­би­ната и глав­ному инже­неру пред­стоит объ­яс­нять в мини­стер­стве, и надо будет брать на себя ответ­ствен­ность за серьезные цифры. А под­пи­сать все это пред­ла­гает пусть и физик, но, по суще­ству, нео­пыт­ный юнец. Теперь, когда я сам уже в воз­ра­сте, могу оценить, как трудно было им тогда принять решение. С. Г. Вечер­кин несколько раз отпра­в­лял меня пере­пи­сы­вать отчет. Он не говорил, что кон­кретно нужно пере­де­лать и что его не устра­и­вает. Я пере­пи­сы­вал. Но только пояс­ни­тель­ную записку. На третий или чет­вер­тый раз он сказал: «Гор­ба­того могила исправит...» — и под­пи­сал отчет. Я не стал спра­ши­вать, что или кого он имел в виду. С после­ду­ю­щими отчетами было проще. Записки могли пере­пи­сы­ваться, но сами цифры — никогда. Отдаю должное этому заслу­жен­ному чело­веку. Тогда я был обижен на него. Посчитал, что таким образом он хотел заставить меня поме­нять цифры. Но теперь думаю — он про­ве­рял, уверен ли я сам в том, что принес. Может, я дрогну. Поменяю цифры. Может, обду­мы­вал, совето­вался с кем-то, наводил справки. Только так он и должен был посту­пить. Мне было куда проще: написал, принес — под­пи­сы­вай. А ему за крат­чайший срок надо было понять, что там напи­сано и как ему следует посту­пить.

А посту­пить можно было по-разному. Напри­мер, пору­чить пере­пи­сать отчет другому чело­веку. Именно так и сделали с одним из моих отчетов. Какого года был отчет, уже не вспомню. Работая в Гос­а­том­над­зоре в 2000-х, я как-то пере­ли­стал отчеты пред­при­ятия. При­шлось поехать в поселок Пер­во­майский, где хра­ни­лись архив­ные доку­менты. Каково же было мое изум­ле­ние, когда в одном из отчетов 80-х я увидел, что отчет изменен. Сред­не­го­до­вое содер­жа­ние дочер­них про­дук­тов распада радона в подземных выра­бот­ках руд­ни­ков в нем не было выше допу­сти­мой нормы. Кто это сделал и почему, выяс­нять не стал. Прошло уже более десятка лет. Было недосуг. Противно. Да и не мое это дело. Совер­шенно непо­нятны и мотивы поступка. Ведь тогда уже все при­вы­кли, что «пред­при­ятие Покров­ского» самое «грязное» среди всех руд­ни­ков. И причины также уже уста­но­в­лены и всем известны. В одном из горных жур­на­лов мини­стер­ства позднее я увидел статью, где при­во­ди­лись данные по пред­при­ятию за все годы. Этот год «светился», как одна белая ворона в черной стае.

Приведу и еще один запо­мнив­шийся мне случай, но уже с другого ура­но­вого пред­при­ятия. Еже­годно с 1980 по 1985 годы спе­ци­аль­ная комис­сия в составе пред­стави­теля отдела ТБ Мини­стер­ства сред­него маши­но­стро­е­ния Алек­сан­дра Пав­ло­вича Пан­фи­лова, веду­щего науч­ного спе­ци­али­ста по ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти НИИГМТ Игоря Лео­ни­до­вича Шалаева и других спе­ци­али­стов отрасли про­во­дила про­верку состо­я­ния ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти на одном из добы­ва­ю­щих пред­при­ятий. Я был в ее составе. При про­верке на Вос­точ­ном горно-обо­га­ти­тель­ном ком­би­нате (Желтые Воды) обна­ру­жи­лось, что доку­мен­тально в пробах воздуха из подземных горных выра­бо­ток нет пре­вы­ше­ний содер­жа­ния корот­ко­жи­ву­щих про­дук­тов распада радона. При непо­сред­ствен­ной про­верке в шахте ока­за­лось, что это не так. На вопрос, как это стало воз­мож­ным, руко­во­ди­тель службы ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти ответил, что получил ука­за­ние руко­вод­ства при таких резуль­та­тах орга­ни­зо­вать допол­ни­тель­ную вен­ти­ля­цию выра­ботки, после чего пов­то­рять изме­ре­ния, а плохой резуль­тат не учи­ты­вать! Руко­вод­ство полу­чило взыска­ние, а руко­во­ди­теля службы сняли с долж­но­сти.

Руко­вод­ство ПГХК, как видно уже из ранее ска­зан­ного, очень серьезно отно­си­лось к службе РБ и ее отчетам, дове­ряло данным, которые она ему пред­ста­в­ляла.

А вот у руко­вод­ства руд­ни­ков, с кото­рого за ради­а­ци­он­ную безо­пас­ность сильно спра­ши­вали, были попытки свалить всю вину на нас, службу РБ. Дескать, неправильно и неквали­фи­ци­ро­ванно про­во­дится кон­троль, и даже пыль женщины-про­бо­от­бор­щицы чуть ли не спе­ци­ально рукави­цей трясут. Во многих случаях при­чи­ной пре­вы­ше­ний норм было отсут­ствие вен­ти­ля­ции или неправиль­ное ее испол­не­ние. Однажды даже попы­тались «высечь» службу. Собрали сове­ща­ние на наи­бо­лее крупном руднике № 1. В при­сут­ствии глав­ного инже­нера ком­би­ната С. Г. Вечер­кина опро­сили про­бо­от­бор­щи­ков, началь­ни­ков участ­ков, горных масте­ров, работ­ни­ков вен­ти­ля­ци­он­ной службы — в общем, всех тех, без участия которых кон­троль не про­во­дился, в том числе и меня. После сове­ща­ния наветы на службу были сняты.

Уверен, что и наука помогла нам в этом. Кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук Илья Вла­дими­ро­вич Павлов — сотруд­ник москов­ского инсти­тута «ПРОМНИ­И­ПРО­ЕКТ», по проекту кото­рого стро­и­лось пред­при­ятие, при­ез­жая в коман­ди­ровки, встре­чался с дирек­то­ром и был хорошо осве­дом­лен о состо­я­нии дел и работе службы. Дирек­тор Сталь Сер­ге­е­вич Покров­ский по обра­зо­ва­нию и всей пре­ды­ду­щей дея­тель­но­сти был гор­ня­ком, но хорошо раз­би­рался в спе­ци­фи­че­ских вопро­сах ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти. И по этой теме уже защи­тился и имел степень кан­ди­дата тех­ни­че­ских наук. Я никогда не слышал от него недо­воль­ства и упреков в адрес кол­лек­тива нашей службы.

Наше руко­вод­ство не пошло по пути при­ну­жде­ния или недо­ве­рия к соб­ствен­ной службе. Не побо­я­лось регу­лярно пред­ста­в­лять ради­а­ци­он­ную «грязь» в отчетах. Общими уси­ли­ями с при­вле­че­нием боль­шого коли­че­ства спе­ци­али­стов инсти­тута «ПРОМНИ­И­ПРО­ЕКТ» и ленин­град­ского НИИ Гигиены Мор­ского Тран­с­порта летом 1975 года была про­ве­дена деталь­ная воз­душно-радо­но­вая съемка первого рудника. Было опре­де­лено необ­хо­ди­мое для эффек­тив­ного выноса про­дук­тов распада радона и обес­пе­че­ния норм ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти коли­че­ство воздуха, пода­ва­е­мого в рудник и в каждый добы­ва­ю­щий руду очист­ной блок. В после­ду­ю­щие годы такие съемки были про­ве­дены на осталь­ных руд­ни­ках и стали про­во­диться регу­лярно.

Пред­при­ятие стреми­тельно раз­ви­ва­лось. Росли про­из­вод­ствен­ные планы и объемы добычи, а с ними и обра­зу­ю­щи­еся пустоты. Было уста­но­в­лено, что действу­ю­щая и запро­ек­ти­ро­ван­ная вен­ти­ля­ция недо­ста­точны. Ранее спро­ек­ти­ро­ван­ные и вре­менно вво­ди­мые в действие вен­ти­ля­тор­ные уста­новки отста­вали от реаль­ной потреб­но­сти руд­ни­ков. Поэтому и ради­а­ци­он­ная обста­новка оста­ва­лась напря­жен­ной. Содер­жа­ние дочер­них про­дук­тов распада радона в воздухе подземных выра­бо­ток на руд­ни­ках вплоть до 90-х годов пре­вы­шало допу­сти­мое нормами ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти. Борьба с ради­а­цией за нор­мали­за­цию ради­а­ци­он­ной обста­новки на пред­при­ятии была сложной, дли­тель­ной и про­дол­жа­лась более 20 лет. И только правиль­ными и согла­со­ван­ными сов­мест­ными уси­ли­ями руко­вод­ства пред­при­ятия, мини­стер­ства и науки, после пере­про­ек­ти­ро­ва­ния вен­ти­ля­ции, лик­ви­да­ции вре­мен­ных, стро­и­тель­ства и ввода в действие новых главных вен­ти­ля­то­ров к началу 90-х удалось в войти в норму. Без­у­словно, сыграло свою роль и то, что с раз­ва­лом страны была резко сокра­щена добыча урана. Как гово­рится, «не было бы сча­стья…».

Улуч­ше­нию ради­а­ци­он­ной обста­новки орга­ни­за­ци­он­ными мерами помог главный инженер пред­при­ятия, кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук Виталий Федо­ро­вич Зайцев, в 1986 году сме­нив­ший Степана Гаври­ло­вича Вечер­кина, ушедшего на пенсию. В это время уже действо­вала раз­ра­бо­тан­ная на пред­при­ятии первая в отрасли система обра­ботки данных ради­а­ци­он­ного кон­троля ура­но­вого рудника с при­ме­не­нием оте­че­ствен­ных ЭВМ, поз­во­ляв­шая вводить и обра­ба­ты­вать резуль­таты ради­а­ци­он­ного кон­троля, выда­вать как обоб­щен­ные, так и при­вя­зан­ные к рабочим местам и горным выра­бот­кам данные за неделю, месяц, год, отчет­ные и рабочие формы доку­мен­та­ции, рас­счи­ты­вать инди­ви­ду­аль­ные поступ­ле­ния ради­о­ну­кли­дов каждого горняка. В.Ф.Зайцев озна­ко­мился с орга­ни­за­цией ради­а­ци­он­ного кон­троля, со всеми формами доку­мен­та­ции и получил все необ­хо­ди­мые разъ­яс­не­ния. Сам ее освоил, активно исполь­зо­вал и заставил это делать главных инже­не­ров руд­ни­ков. Он ввел жесткий спрос за при­ме­не­ние рес­пи­ра­то­ров, стал прак­ти­ко­вать еже­не­дель­ные отчеты главных инже­не­ров руд­ни­ков о состо­я­нии ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти в при­сут­ствии руко­во­ди­теля службы РБ для решения спорных вопро­сов.

Особо скажу о при­бо­рах кон­троля. Бла­го­даря отра­сле­вой науке и СНИИП мы имели все необ­хо­ди­мое и в большом коли­че­стве. Парк при­бо­ров регу­лярно обно­в­лялся. Вплоть до 90-х шло их посто­ян­ное совер­шен­ство­ва­ние. Часто новые приборы про­ве­ря­лись и испы­ты­вались у нас несмо­тря на то, что пред­при­ятие нахо­ди­лось далеко от центра. Мы писали на них отзывы. Этому спо­соб­ство­вало и то, что в конце 80-х в городе был открыт филиал инсти­тута "ПРОМНИ­И­ПРО­ЕКТ", руко­во­ди­мый И. В. Пав­ло­вым. Непо­сред­ственно нахо­дясь при пред­при­ятии, филиал активно участ­во­вал в раз­ра­ботке и испы­та­нии новой аппа­ра­туры и методов кон­троля. Так была создана, изго­то­в­лена и в 1991 году прошла успеш­ное испы­та­ние в нашей службе и на руднике пробная партия тре­ко­вых дози­мет­ров. Они уста­на­в­ли­вались на инди­ви­ду­аль­ных светиль­ни­ках шах­те­ров и давали воз­мож­ность опре­де­лить поступ­ле­ние корот­ко­жи­ву­щих про­дук­тов распада радона — то есть дозу от глав­ного ради­а­ци­он­ного фактора подземных руд­ни­ков. Было принято решение изго­та­в­ли­вать дози­метры в цехах ЦЛ КИП и А пред­при­ятия. Это в корне и эффек­тивно решало главную про­блему кон­троля. Однако из-за распада Совет­ского Союза филиал закрыли. Работы свер­нули.

С откры­тием границ, отменой секрет­но­сти и началом периода глас­но­сти на пред­при­ятие стали при­ез­жать ино­стран­ные деле­га­ции. Неко­то­рые про­я­в­ляли особый интерес к обес­пе­че­нию ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти на пред­при­ятии. Осо­бенно удивили фран­цузы. От них были научный и тех­ни­че­ский руко­во­ди­тели фирмы «Кожема», ведущей добычу урана. Их инте­ре­со­вало все: методы и при­бор­ное осна­ще­ние ради­а­ци­он­ного кон­троля, система отчет­но­сти, обра­ботки и пред­ста­в­ле­ния инфор­ма­ции, уровни ради­а­ци­он­ных фак­то­ров, инди­ви­ду­аль­ный кон­троль, дозы и поступ­ле­ния гор­ня­ков, мощ­ность вен­ти­ля­тор­ных уста­но­вок. Смо­трели маши­но­граммы ЭВМ всех форм. Задавая спе­ци­фи­че­ские и каверзные вопросы, изучали уровень знаний руко­вод­ства службы. Деле­га­цию сопро­во­ждал И. В. Павлов. Фран­цузы выра­жали искрен­нее уди­в­ле­ние уви­ден­ным. Были доста­точно дру­же­лю­бны и открыты. Осо­бенно их удивили приборы ИЗВ-3М, поз­во­ля­ю­щие опе­ра­тивно изме­рять содер­жа­ние в воздухе корот­ко­жи­ву­щих про­дук­тов распада радона. В завер­ше­ние встречи они пока­зали фильм, пока­зы­ва­ю­щий орга­ни­за­цию и приборы кон­троля в их фирме. Нам зави­до­вать их при­бо­рам не дове­лось. В этом мы опе­ре­жали страну Анри Бек­ке­реля и Марии Кюри. Но в итоге все были очень довольны зна­ком­ством и уви­ден­ным.

Достиг­ну­тый уровень безо­пас­но­сти соот­вет­ствует тре­бо­ва­ниям, но ввиду посто­ян­ного дви­же­ния рабочих мест, нео­пре­де­лен­но­сти каче­ства руд, радо­но­вы­де­ле­ния, условий про­вет­ри­ва­ния и многих других фак­то­ров, в том числе и чело­ве­че­ских, дозы облу­че­ния оста­ются одними из наи­бо­лее высоких в атомной про­мыш­лен­но­сти.

Подводя итог, хоте­лось бы сказать, что я бла­го­да­рен судьбе, которая привела меня на выда­ю­ще­еся пред­при­ятие нашей атомной про­мыш­лен­но­сти. Спасибо заме­ча­тель­ным людям, которые учили и помо­гали, сделали из выпускника вуза спе­ци­али­ста. Я бла­го­да­рен всем дирек­то­рам, главным инже­не­рам пред­при­ятия и руд­ни­ков, работ­ни­кам пыле­вен­ти­ля­ци­он­ных служб, а также руко­вод­ству и работ­ни­кам отделов СМТУ по надзору за ядерной и ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­стью, с кем имел счастье и удо­воль­ствие рабо­тать. Всем, кто принял участие и помог в очень серьез­ном и нужном деле.