Шатский Алексей Степанович

История АЭС проходила на моих глазах

В 1976 году я закон­чил Сара­тов­ский стро­и­тель­ный тех­ни­кум тран­с­порт­ного стро­и­тель­ства по спе­ци­аль­но­сти «Про­мыш­лен­ное и гра­ждан­ское стро­и­тель­ство». По рас­пре­де­ле­нию был напра­в­лен на работу в Тюмен­скую область. Работал масте­ром на стро­и­тель­стве узловой желез­но­до­рож­ной станции «Демьян­ская» на желез­но­до­рож­ной маги­страли «Тюмень-Сургут- Все­со­юзная ударная стройка».

В 1978 году после демо­би­ли­за­ции из рядов Совет­ской Армии приехал в Вол­го­донск. В те годы «Атоммаш» гремел на всю страну. Работал масте­ром в ДСК-7 на стро­и­тель­стве жилья. При моем участии постро­ено три жилых дома. В 1978 году начало раз­во­ра­чи­ваться стро­и­тель­ство Ростов­ской АЭС, и я в порядке пере­вода с 1 августа 1979 года начал работу масте­ром в СМУ-17 Упра­в­ле­ния стро­и­тель­ством «Атомэнер­го­строй». Про­ра­бо­тал на стро­и­тель­стве Ростов­ской АЭС до 2014 года, в общей слож­но­сти 35 лет.

Начало тру­до­вой дея­тель­но­сти запо­мни­лось мне тем, что по рас­пре­де­ле­нию я был напра­в­лен на работу в Тюмень. Приехал я к месту своего назна­че­ния в 12 часов ночи. На улице мороз — 20 гра­ду­сов. Сугробы снега. Я решил до утра пере­ждать на вокзале. Спросил: где вокзал? Мне указали на вагон­чик. Поло­вина вагон­чика — багаж­ное отде­ле­ние, вторая поло­вина — зал ожи­да­ния. Отоп­ле­ния нет. Я начал раз­ме­щаться в зале ожи­да­ния. Работ­ник багаж­ного отде­ле­ния спросил у меня, что я здесь делаю. Я ему объ­яс­нил: приехал сюда на работу, дождусь утра и пойду устра­и­ваться. Он мне сказал, что до утра замер­нешь здесь и повел меня в гости­ницу. На сле­ду­ю­щий день я был тру­до­устроен и обес­пе­чен жильем. Что харак­терно: мне потом при­шлось строить вокзал станции «Демьян­ская».

Когда в Вол­го­дон­ске начались работы по повы­ше­нию экс­плу­а­та­ци­он­ной надеж­но­сти зданий (ПЭН), СМУ-17 сняли с работ на пло­щадке Ростов­ской АЭС и пере­вели на работу в город. Нам было пору­чено вести работы в квар­тале Т микро­районе В-5. Обста­новка была очень серьезная, работы велись круг­ло­су­точно и без выход­ных. Мне было пору­чено вести работы по ПЭН детсада №171. Работа была орга­ни­зо­вана хорошо, в соот­вет­ствии с гра­фи­ком. Еже­д­невно на вечер­них пла­нер­ках отчи­ты­вались о про­де­лан­ной работе. Досрочно выпол­нили пере­кладку инже­нер­ных сетей, уста­но­вили бордюры и под­го­то­вили дорогу к бето­ни­ро­ва­нию. На объект зашел началь­ник СМУ-17. Увидел объемы работ и решил бето­ни­ро­ва­ние дороги отдать другой бригаде, которая в этот же день прибыла на объект. Воз­му­щен­ные рабочие подошли ко мне за объ­яс­не­нием. Я принял решение не допус­кать до работы другую бригаду и отправил их с объекта, и сами мы при­сту­пили к бето­ни­ро­ва­нию. На сле­ду­ю­щий день меня вызвали с работы на засе­да­ние парт­бюро СМУ-17, где рас­сма­т­ри­ва­лось мое пер­со­наль­ное дело. На парт­бюро я отчитался о выпол­нен­ной работе по повы­ше­нию экс­плу­а­та­ци­он­ной надеж­но­сти дет­ского сада и объ­яс­нил сло­жив­шу­юся ситу­а­цию. На парт­бюро мне сказали: за выпол­нен­ную кол­лек­ти­вом бригады работу по ПЭН детсада ты заслу­жи­ва­ешь бла­го­дар­но­сти, но мы этого сделать не сможем и огра­ни­чимся постав­кой на вид за невы­пол­не­ние задания началь­ника СМУ. Пору­чен­ные СМУ-17 работы по ПЭН домов в квар­тале Т были выпол­нены, и мы воз­вра­ти­лись на свои объекты Ростов­ской АЭС.

Еще один ава­рийный случай про­и­зо­шел на участке №2 СМУ-17, на котором я работал. Было пору­чено стро­и­тель­ство дет­ского садика №306 атомной станции в квар­тале В-16. Детсады стро­и­лись долго, и их начи­нали строить раньше, чем жилые дома. В квар­та­лах В-16, В-17 было пору­чено строить три садика, которые закре­пили за УС «Атомэнер­го­строй», «УС «Отдел­строй», УС «Спец­строй». Насту­пала зима 1984 года. Здания садиков были постро­ены, по вре­мен­ной схеме подали тепло, нагрузка большая, вре­мен­ная трасса не обес­пе­чи­вала нужды на отоп­ле­ния трех садов, и системы отоп­ле­ния начали замер­зать. Я сразу же сообщил руко­вод­ству, приехал главный механик с бри­га­дой. Похо­дили, посмо­трели, развели руками, мол, ничего сделать невоз­можно. И убыли с объекта. Я вспо­мнил: когда про­хо­дили прак­тику по сва­роч­ному про­из­вод­ству во время учебы, инструк­тор дал совет: в случае раз­мо­ра­жи­ва­ния труб при­ме­нять сва­роч­ный аппарат для разо­грева. У меня в бригаде были два сан­тех­ника, я им дал задание под­го­то­виться к работе по разо­греву системы отоп­ле­ния, но вместо сва­роч­ного аппа­рата при­ме­нили более мощный тран­с­фор­ма­тор для обо­грева бетона (ТМОБ), и так корот­кими участ­ками мы про­грели трубы и запу­стили тепло в систему отоп­ле­ния садика. Отоп­ле­ние зара­бо­тало, зашла бригада отде­лоч­ни­ков, начали выпол­нять отде­лоч­ные работы. А в двух других садиках система отоп­ле­ния была раз­мо­ро­жена.

В 1981 году я был напра­в­лен на объект ОВК Ростов­ской АЭС. Мы его начали с нуля и дошли до сдачи. И вот про­и­зо­шел такой случай. Велись работы на двух­этаж­ной адми­ни­стра­тив­ной части ОВК (объе­ди­нен­ный вспо­мо­га­тель­ный корпус). Монтаж был закон­чен, велись элек­тро­мон­таж­ные, сан­тех­ни­че­ские, отде­лоч­ные работы. На первом этаже сан­тех­ни­че­ская труба резала фун­да­мент под стену, а в проекте ничего не было указано. Работы оста­но­ви­лись, все кура­торы ссы­лались на то, что, дескать, это АЭС, и долбить фун­да­мент нельзя. Никто не мог взять на себя решение вопроса. На стройку главный инженер проекта Муста­фи­нов Эдуард Нико­ла­е­вич. Во время обхода объек­тов, когда он был на ОВК, объ­яс­нили ему сло­жив­шу­юся ситу­а­цию. Он посме­ялся и пояснил, что не надо услож­нять: двух­этаж­ная часть ОВК — это типовое здание, кол­ли­зии в проекте могут слу­чаться, но их нужно решать опе­ра­тивно. И для опе­ра­тив­ного решения вопро­сов на стройке ростов­ской АЭС была создана ГРП (группа рабо­чего про­ек­ти­ро­ва­ния). Воз­главил ее Горшков Николай Пав­ло­вич. Он создал рабо­то­с­по­соб­ный кол­лек­тив, который опе­ра­тивно решал все про­ек­т­ные про­блемы. Там тру­ди­лись такие высо­ко­квали­фи­ци­ро­ван­ные спе­ци­али­сты как Кото­ла­зов А.П., Фед­ченко Н.И., Сибилев С. Д., Васи­льева Т.Я., Рон­чин­ский А. Б. 

За время работы на стро­и­тель­стве Ростов­ской АЭС я реали­зо­вал три рац­пред­ло­же­ния с эко­но­ми­че­ским эффек­том и сокра­ще­нием сроков стро­и­тель­ства объек­тов.

С женой Вален­ти­ной Алек­сан­дров­ной мы закон­чили одно стро­и­тель­ное учебное заве­де­ние, она тру­ди­лась в городе на стро­и­тель­стве жилья. Дочь Людмила закон­чила с золотой медалью гим­на­зию «Юнона» в Вол­го­дон­ске, посту­пила в Москов­ский госу­дар­ствен­ный стро­и­тель­ный уни­вер­си­тет, инженер-кон­струк­тор, рабо­тает в про­ек­т­ной орга­ни­за­ции в Москве.

Было ли мне когда-то страшно на про­из­вод­стве? Да, было. Когда было при­о­ста­но­в­лено стро­и­тель­ство Ростов­ской АЭС, ОВК был прак­ти­че­ски готов к работе, рабо­тало обо­ру­до­ва­ние, было много народа. И вдруг все оста­но­ви­лось. Зло­ве­щая тишина стояла в здании. Жутко было про­хо­дить по опу­стев­шим поме­ще­ниям. Только голуби нару­шали тишину. Страшно было, когда пики­ти­ро­вали АЭС, не пускали нас на работу, угро­жали, оскор­б­ляли.

Помню хорошо несколько курьезных случаев. Началь­ник участка ушел в отпуск, я остался за него. Началь­ник стро­и­тель­ства Н. Е. Шило про­во­дил обходы по объек­там. Был назна­чен сбор на ОВК в районе бако­вого хозяйства в 14.00. А нака­нуне прошел сильный ливень, и в районе бако­вого хозяйства обра­зо­ва­лась большая лужа. Собрались участ­ники обхода, подъе­хал Шило Н. Е., вышел из машины, обул сапоги и пошел в лужу. Оста­но­вился посре­дине лужи и стоит, ждет участ­ни­ков обхода. Все пришли на обход в туфлях, не рас­счи­ты­вали, что в такую грязь Шило пойдет, будет про­во­дить обход. И ничего другого нам не оста­ва­лось, как, засучив штанины брюк, шагнуть в грязную лужу. Проводя обход, Шило сказал: «Сегодня я пре­по­дал вам урок, что на стройке нужно иметь дежур­ную одежду — сапоги и плащ, поскольку погода может меняться, а работу мы должны выпол­нять всегда, незави­симо от погоды».

Смешной случай про­и­зо­шел во время под­пи­са­ния Ф-2. Дана была команда, чтобы форма была зави­зи­ро­вана началь­ни­ком цеха, в котором выпол­ня­лись работы. От изо­ли­ров­щи­ков под­пи­сы­вала форму женщина-мастер, не зная в лицо началь­ника цеха, она спра­ши­вает, как он выгля­дит. Мы ей сказали, что это высокий, куче­ря­вый мужчина. Она несколько раз прошла мимо началь­ника цеха, ища высо­кого, куче­ря­вого, в конце концов подошла к нему и спра­ши­вает: «вы не видели началь­ника цеха?» Он отве­чает: «Я началь­ник цеха». Все окру­жа­ю­щие знали шутку и засме­я­лись, а женщина — мастер поте­ряла дар речи — перед ней стоял малень­кий, лысый человек.

И еще один случай быто­вого харак­тера про­и­зо­шел тоже на ОВК, во время стро­и­тель­ства. ОВК — уда­лен­ный объект, и автобус подъез­жал прямо к нему и оттуда увозил людей с работы. На участке у нас рабо­тала нор­ми­ров­щица, и она в сто­лярке наби­рала в сумку сухих дров, чтобы дома рас­то­пить ими печку. Она жила на квар­тире в частном секторе. И на этом участке работал элек­трик, который в сумку собирал пустые бутылки. Пришел автобус. На улице темно. Нор­ми­ров­щица и элек­трик сидели рядом. И при выходе они слу­чайно обме­ня­лись сумками. На сле­ду­ю­щий день весь участ­ник смеялся. Смех-смехом, но зато мы узнали, в каких усло­виях живет наша сотруд­ница с малым ребен­ком. Я в то время был про­ф­ор­гом на участке и решил пойти на прием. Один раз в месяц у нас прво­дился прием «тре­у­голь­ни­ком», в составе кото­рого были началь­ник упра­в­ле­ния Тро­фи­менко А.Л., секретарь парт­кома Вино­ку­ров Л.В., пред­се­да­тель проф­кома Кора­блин И.С. я пришел на прием по личным вопро­сам и рас­ска­зал о про­и­зо­шедшем случае, все дружно посме­я­лись, но первую же осво­бо­див­шу­юся комнату во вре­мен­ном поселке 54-го квар­тала выде­лили нор­ми­ров­щице, чему она была без­мерно рада. До сих пор при встрече вспо­ми­наем этот случай и дружно смеемся.

Чер­но­быль не может пов­то­риться. Как гово­рится в посло­вице, дважды на грабли не насту­пают. Мне дове­лось в про­из­вод­ствен­ной дея­тель­но­сти пережить и «чер­но­быль», и «фуку­симу» в том смысле — сколько изме­не­ний внесено в проект, сколько нам, стро­и­те­лям, при­шлось пере­де­лы­вать ранее выпол­нен­ные работы!

Инте­рес­ный случай про­и­зо­шел 10 мая 1986 года. Про­и­зо­шла Чер­но­быль­ская тра­ге­дия, но сооб­ще­ния были скудные. Отпразд­но­вав пер­во­майские празд­ники, вышли на работу. Как раз сда­ва­лась трол­лей­бус­ная линия «Вол­го­донск- АЭС», и мы все собрались на ТП-6. Там участ­ники стро­и­тель­ства сели в первый трол­лей­бус и поехали на АЭС. Впереди меня сидели Муста­фи­нов Э.Н., дирек­тор Ростов­ской АЭС, Ершов С.П, второй секретарь горкома КПСС. Все спра­ши­вали у Муст­фи­нова: а Чер­но­быль — это опасно? На что Муста­фи­нов отвечал, что на АЭС бывают нештат­ные ситу­а­ции, так что ничего страш­ного нет, то есть даже дирек­тор атомной станции тогда не знал о мас­шта­бах аварии.

В моей жизни про­и­зо­шло много слу­чайно­стей. Так, в 1973 году, сдав всту­пи­тель­ные экза­мены, я собрался ехать домой. Вышел на улицу. А на улицах толпы народа. Я спросил: что слу­чи­лось? Мне ответили, что в Саратов при­ез­жает Брежнев Л. И. Поезд мой уходил поздно вечером, и весь день был у меня сво­бод­ный. Я отвез вещи на вокзал и решил посмо­треть на приезд Бреж­нева. Поехал я к обкому партии (куда еще могут при­везти Бреж­нева?!) и там про­гу­ли­вался. Погода была дожд­ли­вая. После обеда крик­нули: «Едут!» пока­зался экскорт мото­ци­к­ли­стов, и черная «Чайка» оста­но­ви­лась рядом со мной. Из машины вышел Брежнев Л. И. И сразу человек 100 орга­ни­зо­вали полу­круг возле машины. Леонид Ильич про­шелся, со всеми поз­до­ро­вался за руку. Одна женщина пре­под­не­сла ему букет белых калл. Он побла­го­да­рил и ушел в обком.

Еще мне слу­чи­лось стать деле­га­том двух проф­со­юзных съездов. На Все­со­юз­ном съезде работ­ни­ков элек­тро­стан­ций и элек­тро­тех­ни­че­ской про­мыш­лен­но­сти при­вет­ство­вала депутат Вер­хов­ного Совета пам­фи­лова Э. А. Попро­сили ее о встрече, и она дала согла­сие. Встреча состо­я­лась в Минэнерго. Там выде­лили комнату и устро­или чае­пи­тие. Она рас­ска­зала о своей депу­тат­ской работе. А когда я был деле­га­том 1-го съезда энер­гети­ков СССР, то перед нами высту­пал Рыжков Н. И., в пере­ры­вах он выходил к нам, депу­та­там, и бесе­до­вал.

А вот что слу­чи­лось со мной, когда Ростов­ская АЭС строила в Вол­го­дон­ске собор Рожде­ства Хри­стова. Меня попро­сили под­го­то­вить место для закладки капсулы потом­кам. На закладку капсулы должны были при­е­хать архи­е­пи­с­коп Ростов­ский и Ново­чер­кас­ский Пан­те­ле­и­мон, глава Роса­тома С. В. Кири­енко. Владыка приехал. Собра­лось много народа. Пошли крест­ным ходом к стро­я­ще­муся храму. Я в то время нахо­дился на стройке собора, и мне захо­те­лось увидеть владыку, ведь не каждый день такое бывает. И я вместе со всеми пошел крест­ным ходом. Владыка служил молебен. А потом при­сту­пил к закладке капсулы в стену буду­щего алтаря — нижнего храма собора, который носит имя покро­ви­теля ядерной энер­гетики Сера­фима Саров­ского. Тут ко мне подошел насто­я­тель стро­я­ще­гося храма, бла­го­чин­ный Вол­го­дон­ского округа, про­то­и­е­рей Сергий Скля­ренко. Он попро­сил, чтобы я помог владыке про­из­ве­сти закладку капсулы, так как С. В. Кири­енко задер­жался на штабе по стро­и­тель­ству энер­го­блока №2 Ростов­ской АЭС и не смог подъе­хать. Я взял масте­рок и заложил кир­пи­чом нишу в стене, где владыка раз­ме­стил капсулу.

Слу­чайно я встретился с донским писа­те­лем Коню­хо­вым В. Н. В инфор­ма­ци­он­ном центре Ростов­ской АЭС, куда я пришел годы спустя, чтобы спро­сить, как мне посту­пить с этим рари­тет­ным мастер­ком, ведущий спе­ци­алист упра­в­ле­ния инфор­ма­ции и обще­ствен­ных связей атомной станции Е. В. Остри­цова сказала, что в насто­я­щее время она помо­гает Коню­хову в сборе мате­ри­ала о людях для новой книги о Ростов­ской АЭС, и что я тоже могу внести свою лепту в это благое дело. Я встретился с писа­те­лем. Он мне показал книги, уже напи­сан­ные о Ростов­ской АЭС. Я ему откро­венно сказал, что книги очень хорошие, но мне они не очень инте­ресны в том смысле, что в них ни слова не сказано о тех людях, кто строил атомную станцию, а напи­сано только про экс­плу­а­та­ци­он­ни­ков. Конюхов мне пред­ло­жил принять участие в проекте, я согла­сился и собрал мате­ри­алы о стро­и­те­лях, которые нашли отра­же­ние в книгах «Четыре действия ядра» и «Сине­да­лье Цимлы». От лица стро­и­те­лей-вете­ра­нов Ростов­ской АЭС я выражаю искрен­нюю бла­го­дар­ность дирек­тору Ростов­ской АЭС Андрею Алек­сан­дро­вичу Саль­ни­кову за то, что вспо­мнили о стро­и­те­лях, и они тоже стали героями книг. Никто до А. А. Саль­ни­кова этого не делал. Низкий поклон ему!

Я про­ра­бо­тал на стро­и­тель­стве Ростов­ской АЭС в общей слож­но­сти 35 лет. Начи­нали прак­ти­че­ски с первого колышка. При­ни­мал участие в стро­и­тель­стве подъезд­ной дороги с трол­лей­бус­ной линией, ОВК, адми­ни­стра­тив­ного, лабо­ра­тор­ного, газо­вого кор­пу­сов атомной станции, столо­вой на 300 мест, брыз­галь­ных бас­сейнов, отво­дя­щего канала. В моей био­гра­фии рас­кон­сер­ва­ция первого энер­го­блока, спец­кор­пуса, второго энер­го­блока, тре­тьего и чет­вер­того энер­го­бло­ков. Также я при­ни­мал участие в работах на Смо­лен­ской АЭС, КПРАО, хра­ни­лище жидких отходов. На Кали­нин­ской тру­дился на стро­и­тель­стве энер­го­блока №3.

Работал на раз­лич­ных долж­но­стях: мастер, прораб, началь­ник участка, пред­се­да­тель объе­ди­нен­ного коми­тета проф­со­юза Ростов­ской АЭС, главный инженер СЦ ЭПС ОО «Энер­го­строй», заме­сти­тель дирек­тора ООО «Строник». Вся история стро­и­тель­ства Ростов­ской АЭС про­хо­дила на моих глазах. И я горд тем, что мне при­шлось рабо­тать на стро­и­тель­стве уни­каль­ного объекта.

В июле 2017 года я был на встрече группы сту­ден­тов — выпускни­ков своего вуза. Сорок один год прошел после нашего выпуска, и прак­ти­че­ски только несколько человек рабо­тали на стройках. А из всей группы только я один работал на двух Все­со­юзных ком­со­моль­ских стройках и стро­и­тель­стве Ростов­ской АЭС.

Мне при­шлось рабо­тать на стро­и­тель­стве ростов­ской АЭС до ее закры­тия на кон­сер­ва­цию и затем достра­и­вать первый и второй энер­го­блоки, а также участ­во­вать в стро­и­тель­стве тре­тьего и чет­вер­того энер­го­бло­ков. И я с полной ответ­ствен­но­стью могу сказать о том, как инте­ресно шло стро­и­тель­ство первого энер­го­блока: были ком­со­моль­ско-моло­деж­ные бригады, шло про­из­вод­ствен­ное сорев­но­ва­ние, была сов­мест­ная работа стро­и­те­лей с пер­со­на­лом Ростов­ской АЭС. Был один партком, один профком, комитет ВЛКСМ, строили жилье, детские сады… На стройке была орга­ни­зо­вана работа по прин­ципу рабочей эста­феты, в которой участ­во­вали все, кто был задейство­ван в про­из­вод­ствен­ном цикле. Каждый выпол­нял свою работу и пере­да­вал сле­ду­ю­щему участ­нику. И объекты сда­вались в срок. Все были заин­те­ре­со­ваны в конеч­ном резуль­тате. Когда на втором энер­го­блоке трудно шел процесс пере­дачи фронтов работ смеж­ни­кам, на одном из сове­ща­ний я пред­ло­жил вариант рабочей эста­феты. Чтобы уско­рить работы. Но мне один из высо­ко­по­ста­в­лен­ных руко­во­ди­те­лей скзал: «Ты вспомни еще, как строили Дне­пр­гресс». Может быть, действи­тельно, это носталь­гия, а теперь совсем другое время. Пер­во­стро­и­тели рабо­тали в орга­ни­за­циях, которые в насто­я­щее время пре­кра­тили свое суще­ство­ва­ние, и теперь стро­и­тели-пен­си­о­неры в отличие от вете­ра­нов-атом­щи­ков не орга­ни­зо­ваны.