Шашкин Анатолий Александрович

В профессии я оказался не случайно

За 39 лет экс­плу­а­та­ции Курской АЭС сме­ни­лось несколько поко­ле­ний пер­со­нала, вне­дря­лись новые системы, модер­ни­зи­ро­вались энер­го­блоки. Неу­клонно повы­шался уровень безо­пас­но­сти, у пер­со­нала фор­ми­ро­ва­лась куль­тура безо­пас­но­сти, вво­ди­лись новые нор­ма­тив­ные доку­менты и к их тре­бо­ва­ниям при­во­ди­лись системы и эле­менты атомной станции. Мне посчаст­ли­ви­лось внести свой вклад в этот процесс, работая в отделе ядерной безо­пас­но­сти и надеж­но­сти и в реак­тор­ных цехах № 1 и № 3.

Стоит отметить, что в про­фес­сии я ока­зался не слу­чайно. Закон­чив школу в 1966 году, а тогда очень пре­стижно и роман­тично было быть физиком и именно с ядерным уклоном, я посту­пил в Москов­ский инже­нерно-физи­че­ский инсти­тут. На тот момент пре­по­да­вали в вузе зна­ме­ни­тые физики-ядер­щики, при­част­ные к раз­ви­тию атомной отрасли. Их имена сегодня уже сложно вспо­мнить, но это были увле­чен­ные, наи­умнейшие люди, пере­дав­шие нам свой опыт и любовь в про­фес­сии.

После окон­ча­ния вуза по рас­пре­де­ле­нию работал три года на военно-про­мыш­лен­ном ком­плексе в Нижнем Нов­го­роде. На Курскую АЭС попал слу­чайно. В 1975 году приехал посмо­треть на все­со­юз­ную ком­со­моль­скую стройку. Сюда как раз был коман­ди­ро­ван мой одно­кур­с­ник. Вместе нам удалось посетить инже­нерно-физи­че­скую лабо­ра­то­рию, в которой тогда рабо­тали несколько человек. После раз­го­вора с началь­ни­ком я и получил при­гла­ше­ние на Курскую АЭС. Так стал инже­не­ром-физиком в инже­нерно-физи­че­ской лабо­ра­то­рии атомной станции (ИФЛ), на базе которой сов­местно с лабо­ра­то­рией метал­лов обра­зо­вался научно-иссле­до­ва­тель­ский отдел, впо­след­ствии пре­об­ра­зо­ван­ный в отдел ядерной безо­пас­но­сти и надеж­но­сти. Веду­щими спе­ци­али­стами в ИФЛ были Валерий Пет­ро­вич Галь­берг и Николай Федо­ро­вич Журов.

Общее руко­вод­ство под­го­тов­кой к физи­че­скому пуску первого блока осу­ще­ст­в­лял заме­сти­тель глав­ного инже­нера по науке Юрий Нико­ла­е­вич Фили­мон­цев. Первой серьез­ной задачей, которую мне при­шлось решать, было про­ек­ти­ро­ва­ние щита дина­ми­че­ского кон­троля и после­ду­ю­щая его реали­за­ция. Про­ек­т­ная орга­ни­за­ция запро­сила полгода для выпол­не­ния этой работы, а все мон­таж­ники были заняты мон­та­жом основ­ных тех­ноло­ги­че­ских систем. Мне несколько недель при­шлось тру­диться сверх лимита рабо­чего дня, чтобы сво­е­вре­менно завер­шить про­ек­ти­ро­ва­ние. А мон­та­жом зани­мались все мужчины лабо­ра­то­рии и сту­денты-прак­ти­канты. Щит дина­ми­че­ского кон­троля (ЩДК) состоял из девяти панелей на БЩУ-Н, на которых были смон­ти­ро­ваны само­пи­шу­щие реги­стри­ру­ю­щие приборы и ком­му­та­ци­он­ная система с эле­мен­тами авто­ма­тики, поз­во­ля­ю­щая реги­стри­ро­вать около 500 тех­ноло­ги­че­ских пара­мет­ров и вклю­чать режим реги­стра­ции при поя­в­ле­нии на блоке ава­рийных сиг­на­лов. ЩДК поз­во­лил про­ве­сти мно­же­ство изме­ре­ний харак­те­ри­стик реак­тора, эффек­тов реак­тив­но­сти, а также откор­рек­ти­ро­вать алго­ритмы работы авто­ма­тики энер­го­блока по резуль­та­там пус­ко­на­ла­доч­ных работ. Он также был неза­ме­ним при рас­сле­до­ва­нии причин отклю­че­ний основ­ного обо­ру­до­ва­ния и сра­ба­ты­ва­ний ава­рийных защит блока, что поз­во­лило сво­е­вре­менно обес­пе­чить энер­гети­че­ский пуск блока и вывод его на номи­наль­ный уровень мощ­но­сти. За эту работу меня повы­сили в долж­но­сти и дали мак­си­маль­ный оклад.

В пред­д­ве­рии физи­че­ского пуска первого энер­го­блока нашей лабо­ра­то­рии при­шлось решать задачу полу­че­ния источ­ника нейтро­нов и загрузку его в реактор. Источ­ник был доста­в­лен фирмой «Изотоп» в кон­тейнере весом 500 кг, который нужно было сразу же воз­вра­тить назад. И нам при­шлось самим рас­считать и изго­то­вить соб­ствен­ный мобиль­ный кон­тейнер. Корпус кон­тейнера нам сварили в ремон­тно-меха­ни­че­ской мастер­ской, в каче­стве замед­ли­теля исполь­зо­вали парафин, а поглоти­те­лем служила борная кислота, которую при­шлось поку­пать в местной аптеке. Кон­тейнер по своим харак­те­ри­сти­кам поз­во­лил пере­ме­щать источ­ник нейтро­нов по поме­ще­ниям энер­го­блока для про­верки дат­чи­ков вре­мен­ной пуско­вой системы СУЗ, а затем тран­с­пор­ти­ро­вать его в цен­траль­ный зал для загрузки в реактор.

Много сил и энергии было потра­чено на раз­ра­ботку про­из­вод­ствен­ных инструк­ций и про­грамм. Про­ек­т­ных доку­мен­тов в то время было крайне мало, а поза­им­ство­вать их у наших ленин­град­ских коллег можно было только через друзей и хороших зна­ко­мых. И когда при­мерно за месяц до физи­че­ского пуска к нам при­е­хали ученые глав­ного кон­струк­тора НИКИЭТ с курсом лекций для пер­со­нала, то их отчет «Нейтронно-физи­че­ские харак­те­ри­стики реак­тора РБМК-1000» Галина Андре­евна Фили­мон­цева попро­сила дать нам на выход­ные дни. И все женщины лабо­ра­то­рии день и ночь пере­пе­ча­ты­вали этот отчет на пишущей машинке через копи­ро­валь­ную бумагу, чтобы полу­чи­лось мак­си­маль­ное коли­че­ство экзем­п­ля­ров. В итоге мне достался экзем­п­ляр под номером 4, которым я многие годы руко­вод­ство­вался в работе. Он уже потерял свою акту­аль­ность, но я бережно храню его как память.

Нелишне вспо­мнить про историю орга­ни­за­ции под­го­товки нео­пе­ра­тив­ных физи­че­ских рас­четов для обес­пе­че­ния работы про­граммы «Призма» в ком­плексе «Скала». В то время эти расчеты можно было выпол­нить на машине БЭСМ-6, бли­жайшая из которых нахо­ди­лась в Москве у глав­ного кон­струк­тора. И наш пер­со­нал готовил пер­фо­ленту с исход­ными данными и на поезде возил раз в неделю в столицу, а обратно при­во­зил сфор­ма­ти­ро­ван­ную маг­нит­ную ленту с опорным физ­рас­четом. Затем смон­ти­ро­вали систему приема и пере­дачи данных по теле­фон­ной линии «Аккорд», которая зани­мала целую комнату в 18 ква­д­рат­ных метров. Теперь инфор­ма­цию можно было по теле­фон­ной линии отпра­в­лять и полу­чать, исполь­зуя пер­фо­ленту. Эта опе­ра­ция порой длилась несколько часов. По мере раз­ви­тия элек­тронно-вычи­с­ли­тель­ной техники на Курской АЭС в нашем отделе был создан соб­ствен­ный вычи­с­ли­тель­ный центр на базе машин типа ЕС. Этот центр обес­пе­чи­вал рас­четами все четыре энер­го­блока долгие годы. В насто­я­щее время более сложные трех­мер­ные расчеты выпол­ня­ются инже­не­рами-физи­ками ОЯБиН непо­сред­ственно на своем рабочем месте на пер­со­наль­ных ком­пью­те­рах.

С особым ува­же­нием вспо­ми­наю своих первых руко­во­ди­те­лей — Ю. Н. Фили­мон­цева и Т. П. Нико­ла­ева. Они всегда дове­ряли нам, тогда молодым, и никогда не мешали рабо­тать. Но и мы никогда их не под­во­дили. Должен заметить, что Курской АЭС везло на первых руко­во­ди­те­лей, я имею в виду дирек­то­ров и главных инже­не­ров. Все они были ответ­ствен­ными спе­ци­али­стами, нерав­но­душ­ными к делу, большое вни­ма­ние уделяли раз­ви­тию АЭС и повы­ше­нию ее безо­пас­но­сти. Многие спе­ци­али­сты, рабо­тав­шие в нашем отделе — В. П. Галь­берг, С. А. Полян­ских, А. М. Грязнов, В. В. Ста­сенко, М. И. Егоров, В. Б. Домо­гац­кий — зани­мали или зани­мают ответ­ствен­ные долж­но­сти на АЭС. Многие спе­ци­али­сты сред­него звена внесли огромный вклад в раз­ви­тие отдела и Курской АЭС.

Многие тех­ни­че­ские решения при­ни­мались впервые в отрасли при непо­сред­ствен­ном участии наших спе­ци­али­стов. Отмечу неко­то­рые из них. Прежде всего, это вне­дре­ние системы опти­че­ского ото­б­ра­же­ния нейтрон­ного поля РБМК-1000 «Поле­скоп», полу­чив­шего брон­зо­вую медаль ВДНХ. Раз­ра­бо­тана и вне­дрена мето­дика поиска негер­метич­ных ТВС методом «настоя» теп­ло­но­си­теля на оста­но­в­лен­ном реак­торе. Далее — испы­та­ние меха­низ­мов жид­кост­ного регу­ли­ро­ва­ния СЖР, на базе которых была создана быстрая ава­рийная защита БАЗ; дора­ботка СУЗ, обес­пе­чи­ва­ю­щая ввод в актив­ную зону реак­тора стер­ж­ней УСП при сра­ба­ты­ва­нии ава­рий­ной защиты; вне­дре­ние насосно-гравита­ци­он­ной схемы в контуре охла­жде­ния СУЗ с выводом из цир­ку­ля­ции верх­него и нижнего баков; вне­дре­ние микро­про­цес­сор­ной системы изме­ре­ния реак­тив­но­сти «Кентавр» в ком­плекте с мало­га­ба­рит­ными дат­чи­ками ПИК; испы­та­ния опытной партии кла­стер­ных регу­ли­ру­ю­щих органов КРО, которые в насто­я­щее время вне­дря­ются на всех блоках РБМК. Была раз­ра­бо­тана и реали­зо­вана тех­ноло­гия поэта­п­ной замены тех­ноло­ги­че­ских каналов по резуль­та­там замеров их диа­мет­ров. Правиль­ность и эффек­тив­ность ее под­твер­ждена на втором, третьем и чет­вер­том энер­го­бло­ках Курской АЭС. Данную тех­ноло­гию с успехом при­ме­няют на всех атомных стан­циях с реак­то­рами типа РБМК.

Не могу не вспо­мнить одного из лучших орга­ни­за­то­ров про­из­вод­ства, началь­ника реак­тор­ного цеха № 1 Курской АЭС Юрия Лукича Дороша, у кото­рого я многому нау­чился. Он вывел цех в образ­цо­вое пере­до­вое под­раз­де­ле­ние. Первым орга­ни­зо­вал работу по при­ве­де­нию тех­ноло­ги­че­ского обо­ру­до­ва­ния и поме­ще­ний к евро­пейским стан­дар­там. Орга­ни­зо­вал ремонт в поме­ще­ниях посто­ян­ного пре­бы­ва­ния пер­со­нала, говоря тепе­реш­ним языком, евро­ре­монт. В сжатые сроки под его непо­сред­ствен­ным кон­тро­лем было постро­ено и введено в работу хра­ни­лище отра­бо­тав­шего ядер­ного топлива. Он был ответ­ствен­ным руко­во­ди­те­лем по ремонту и вводу в работу энер­го­бло­ков Чер­но­быль­ской АЭС после аварии, что поз­во­лило вклю­чить в работу блоки 1, 2, 3 в уста­но­в­лен­ные прави­тель­ством сроки. Работая уже в долж­но­сти глав­ного инже­нера Смо­лен­ской АЭС, обес­пе­чил ввод в экс­плу­а­та­цию энер­го­блока № 3.

В совре­мен­ном раз­ви­тии атомной энер­гетики мне импо­ни­рует то, что доста­точно средств и вни­ма­ния уде­ля­ется модер­ни­за­ции обо­ру­до­ва­ния, повы­ше­нию надеж­но­сти и безо­пас­но­сти АЭС, под­го­товке и обу­че­нию пер­со­нала, повы­ше­нию оплаты труда работ­ни­ков и пре­стижа про­фес­сии атом­щика.