Редлих Александр Георгиевич

За горизонтом времени

В энер­гетику я попал в 1964 году. Мне тогда испол­ни­лось девять лет. И очень мне было инте­ресно знать, где рабо­тает мой отец. И вот Кри­во­рож­ская ГРЭС-2. Монтаж первого энер­го­блока. Тур­бо­ге­не­ра­тор мощ­но­стью 300 МГв. Колос­саль­ный объём работ. Я был очень впе­ча­т­лен. Кол­лек­тив это пред­при­ятия — это мои первые шаги в про­фес­сию. В 1970 году я посту­пил на вечер­нее отде­ле­ние Запо­рож­ского гид­ро­энер­гети­че­ского тех­ни­кума. В августе 1971 года был принят уче­ни­ком слесаря в цен­траль­ные ремон­т­ные мастер­ские Кри­во­рож­ской ГРЭС-2. Потом — слесарь 1-го разряда. Ком­со­мо­лец. Пешком на работу в кир­зо­вых сапогах и в мороз, и в зной, и в дождь, и нена­стье — это песня жизни.

В 1972 году был пере­ве­ден на 2 курс днев­ного отде­ле­ния Ленин­град­ского энер­гети­че­ского тех­ни­кума по спе­ци­аль­но­сти «котель­ные и паро­тур­бин­ные уста­новки». Про­из­вод­ствен­ную прак­тику по окон­ча­нии 2 курса обу­че­ния про­хо­дил на Ленин­град­ской ТЭЦ №7 в цехе теп­ло­вой авто­ма­тики и изме­ре­ний.

Затем в моей тру­до­вой био­гра­фии после 3 курса обу­че­ния были «Ленэнер­го­ре­монт», Ленин­град­ская АЭС. На атомной станции зани­мался диа­гно­сти­кой и ремон­том обо­ру­до­ва­ния. Дипломную прак­тику выпало про­хо­дить на Кона­ков­ской ГРЭС в каче­стве маши­ни­ста блока 300МВт. Защита диплома состо­я­лась в феврале 1975 года.

Я через всю жизнь пронес имена моих пре­по­да­ва­те­лей, бла­го­даря которым получил прочные и глу­бо­кие тео­рети­че­ские знания по про­фес­сии. Это Вера Алек­се­евна Топу­нова (тео­рети­че­ские основы теп­ло­тех­ники) и Марк Бори­со­вич Зиль­бер­ман (паро­га­зо­вые уста­новки).

И был в моей жизни человек, на кото­рого я всегда хотел быть похожим. И я невольно ста­но­вился похожим с ним даже в походке. Этот человек — друг моего отца. Дирек­тор Южно-Укра­ин­ской АЭС. К сожа­ле­нию, бывший, его уже нет в живых. Вла­димир Пав­ло­вич Фукс. Ум, чести и совесть нашей эпохи. Он очень много значит в моей жизни.

До сих пор в моей памяти яркие впе­ча­т­ле­ния от первых тру­до­вых будней. Моя работа на Кри­во­рож­ской ГРЭС-2 запо­мни­лась самыми яркими впе­ча­т­ле­ни­ями мощью, раз­ма­хом пред­при­ятия, большим спло­чен­ным кол­лек­ти­вом. И я с пони­маем, с непод­дель­ной гор­до­стью осо­зна­вал то, что в свои 16 лет я не просто юноша, но винтик этого огром­ного меха­низма.

Мне всегда нрави­лась моя работа. И я всегда гор­дился тем, что работаю в энер­гетике. Даже в лихие 90-е я не под­дался на про­во­ка­цию о смене работы. Мне всегда было инте­ресно: а что там, за гори­зон­том? За гори­зон­том времени, за гори­зон­том моих знаний, за гори­зон­том при­выч­но­го… Тех­ни­че­ская лите­ра­тура увле­кает меня сильнее любого захва­ты­ва­ю­щего детек­тива. Вехи моей тру­до­вой био­гра­фии: слесарь-мастер-старший мастер, началь­ник участка, главный спе­ци­алист

Вроде бы, нехотя, играючи, стави­лись передо мной задачи, и я с полным созна­нием постичь пока неве­до­мое, шел вперед, под­ра­жая своему стар­шему коллеге с Южно-Укра­ин­ской АЭС Игорю Ста­ни­сла­во­вичу Фаны­шеву (заме­сти­тель началь­ника ЦЦР по реак­тор­ному отде­ле­нию). Он научил меня пони­ма­нию ремонта, береж­ного отно­ше­ния к обо­ру­до­ва­нию име­ну­е­мого «реактор-сердце атом­ного гиганта».

Зимой 1975-76 гг я стол­к­нулся с экс­тре­маль­ной ситу­а­цией. Это про­и­зо­шло на стро­я­щейся Чер­но­быль­ской АЭС. Ава­рийное отклю­че­ние элек­тро­пита­ния стройпло­щадки, оста­новка пуско­ре­зерв­ной котель­ной. Гене­ра­торы трёх авто­кра­нов напря­мую рабо­тали на един­ствен­ный насос для цир­ку­ля­ции воды в контуре. В откры­тые лётки котла вручную бросали дрова, собран­ные на стройпло­щадке. Так в течение двух суток не дали замерз­нуть Припяти.

1996г. Южно-Укра­ин­ская АЭС блок №2 при­мерно 22 часа вечера. Отказ системы упра­в­ле­ния машины пере­гру­зоч­ной (МП). Разо­рвана рабочая штанга МП на три части по флан­це­вым сое­ди­не­ниям. Разо­рвана, изо­гнута свежая ТВС. Мне как началь­нику участка, поста­в­лена задача за 72 часа устра­нить ава­рийную ситу­а­цию, отре­мон­ти­ро­вать МП и закон­чить загрузку. Задача была выпол­нена. Но что самое главное в этом: уже в 8 часов утра сле­ду­ю­щего дня пред­стави­тели “Гид­ро­пресса”, из Ново­си­бир­ска, Крас­но­яр­ска, Элек­тро­стали были уже на отметке. Это говорит о том, что закалка, вос­пита­ние и пони­ма­ние ситу­а­ции было есть и будет в чело­веке, вос­питан­ным в совет­ское (НАШЕ) время.

Я бла­го­да­рен судьбе за то, что в моей жизни про­и­зо­шли встречи с уди­ви­тель­ными атом­щи­ками. Одна из таких встреч — на Ленин­град­ской АЭС в 1973 году. В про­из­воль­ной форме и в непри­ну­ждён­ной обста­новке лекции о раз­ви­тии атомной энер­гетики нам читал… ака­демик Алек­сан­дров! С этим великим инже­не­ром и великим орга­ни­за­то­ром я встретился потом ещё раз, но уже как с Алек­сан­дро­вым-обе­лис­ком в г. Сос­но­вый Бор. Этот город Алек­сан­дров считал своим вторым родным городом.

Другая зна­ме­на­тель­ная встреча про­и­зо­шла в 1998 году. Это был дирек­тор Ростов­ской АЭС Вла­димир Филип­по­вич Пого­ре­лый. Тогда я получил при­гла­ше­ние на Ростов­скую АЭС помочь в воз­ро­жде­нии стро­и­тель­ства атомной станции и пуске в экс­плу­а­та­цию первого энер­го­блока в каче­стве началь­ника участка ТТО ЦЦР. Именно сверх­мощ­ная энергия этого чело­века, его мас­штаб­ность мыш­ле­ния и спо­соб­ность не только при­ни­мать волевые решения, но и вести людей за собой поз­во­лили состо­яться пуску первой атомной станции в третьем тыся­че­летии.

Мои наи­бо­лее важные тех­ни­че­ские дости­же­ния — устройство гид­ро­ис­пы­та­ния чехлов СУЗ реак­тора ВВЭР-1000. Изделие это при­об­рели Ленин­град­ская и Ново­во­ро­неж­ская АЭС, атомные станции ближ­него и даль­него зару­бе­жья.

В стадии вне­дре­ния модер­ни­за­ция гайко­верта глав­ного разъёма реак­тора. Главная осо­бен­ность этой работы по модер­ни­за­ции гайко­верта в том, что это будет аль­тер­на­тива немец­кому гайко­верту. Моя семья к моей работе всегда отно­си­лась и отно­сится с пони­ма­нием. И спасибо моим родным за это.

С головы до пят я весь погло­щен своей фазен­дой Я очень люблю делать что-то своими руками. Когда я туда при­ез­жаю, закры­ваю ворота и целиком про­вали­ва­юсь в этот мой и только мой мир. Думаю, этим всё сказано.

Мне никогда не было страшно на про­из­вод­стве. Потому что у меня голова дружит с руками и ногами. Я осо­знано иду на выпол­не­ние любых работ. Одним словом, куль­тура безо­пас­но­сти — во мне.

Перед ППР энер­го­блока №1 Ростов­ской АЭС при наладке машины пере­гру­зоч­ной про­верка вер­ти­каль­ность рабочей штанги составила + 9 мм на IV ось. При вклю­че­нии привода тележки вклю­чился привод моста машины пере­гру­зоч­ной. На полной ско­ро­сти машина пере­гру­зоч­ная вре­за­ется в стену бас­сейна выдер­жки. Следует разбор ситу­а­ции. При про­верке вер­ти­каль­но­сти ока­за­лось +3 мм на IV ось. Так мы и закон­чили ППР и пере­грузку топлива. Но этот случай помог окон­ча­тельно решить важный вопрос и перейти от ремонта к модер­ни­за­ции системы упра­в­ле­ния машины. Вот так курьёзный случай помог в решении наз­рев­шей про­блемы.

На АЭС с ВВЭР -1000 Чер­но­быль — одно­значно невоз­мо­жен. На АЭС с РБМК — да, если забудут о куль­туре безо­пас­но­сти, если будет тво­риться раз­гиль­дяйство экс­плу­а­та­ци­он­ного пер­со­нала на АЭС.

Работе на атомных пред­при­ятиях по моему мнению мешает про­ник­но­ве­ние в процесс, струк­туру, про­из­вод­ства элек­тро­энер­гии разного рода ком­мер­че­ских струк­тур с уста­нов­ками «где-то, что-то купить», «как-то продать», «как-то постро­ить»…Это небе­з­о­пасно. И еще. АЭС пре­вра­ща­ется в пред­при­ятие по бума­го­т­вор­че­ству. Бумаги летят быстрее элек­три­че­ства.