Трудовой подвиг
В 1958 году после окончания школы я поступил в Северо-Кавказский горно-металлургический институт на специальность "Разработка месторождений полезных ископаемых". После третьего курса в связи со смертью отца и необходимостью работать я перешёл на вечернее отделение на специальность "Механическое оборудование заводов цветной и черной металлургии". В период учебы работал на заводе "Электроцинк" в свинцовом цехе в качестве шихтовщика. В 1963 году окончил институт и, так как выпускников вечерних отделений на работу не распределяли, выехал в Узбекскую ССР, в город Алмалык, где в это время строился горный комбинат. Здесь я был принят на работу в качестве мастера-механика.
В августе 1968 года я получил приглашение на работу в Центральное рудоуправление (ЦРУ) Навоийского горно-металлургического комбината. В то время я работал на Алмалыкском комбинате. После некоторых колебаний — ехать, не ехать — я уволился и выехал в Зарафшан. Начальник отдела кадров ЦРУ Г. А. Яхин представил меня директору рудоуправления Сергею Николаевичу Витковскому, который после короткой беседы дал команду оформлять меня механиком цеха измельчения и гравитации. Я пытался возразить, ведь в моём приглашении значилась должность механика цеха крупного дробления. Однако директор заключил: «Молод еще, чтобы отдыхать на ККД, иди работай».
По работе на Алмалыкской медно-обогатительной фабрике я знал, что такое цех измельчения. Обычно его попросту называют «главный корпус», потому что все успехи и провалы фабрики или завода зависят от его работы. Мои мечты о спокойной жизни на ККД рушились, и 24 октября я был назначен механиком цеха измельчения и гравитации. На следующий день, получив пропуск в промзону, я вышел на работу.
До приезда в Зарафшан я уже имел опыт участия в строительстве и пуско-наладочных работах на заводе "Электроцинк" во Владикавказе, в Алмалыке на медно-обогатительной фабрике и медеплавильном заводе. Но то, что я увидел здесь, меня поразило.
Классическая схема создания крупных промышленных объектов такова: есть заказчик, есть генеральный подрядчик, на руках имеется утвержденная проектная документация с утвержденным технологическим регламентом ведения процесса переработки руд и извлечения металла. Здесь же, учитывая особую важность быстрого освоения месторождения Мурунтау, постановлением Совета министров СССР от 25 мая 1964 г. Минсредмашу в порядке исключения было разрешено строительство первой очереди предприятия по локальным проектам и сметам.
Для строительства и эксплуатации золоторудного месторождения приказом по комбинату от 21 июля 1964 года было организовано Центральное рудоуправление, директором которого был назначен В. Н. Сигедин, а главным инженером — Г. И. Зайков. В составе рудоуправления было создано Зарафшанское строительное управление, но уже в декабре 1967 года управление строительства было выведено из подчинения рудоуправления в подчинение комбината. Строительство предприятия осуществлялось хозяйственным способом, работы проводились по директивному графику, утвержденному министром Е. П. Славским.
Конечно, все эти подробности я узнал значительно позже; в то время я был удивлен увиденным: площадка завода напоминала муравейник, где день и ночь сновали люди, работала техника. К работам, кроме Зарафшанского управления строительства и Центрального рудоуправления, были привлечены практически все подразделения комбината: на сооружении сгустителей и насосных станций трудились горняки Северного и Восточного рудоуправлений, строительные работы по цеху сорбции, регенерации и готовой продукции вели работники РСУ г. Навои, изготовление емкостного оборудования и монтажные работы по этому же цеху вели работники Ремонтно-механического завода. Круглосуточно работала бригада авторского надзора из проектного института ВНИПИпромтехнологии, оформлялись изменения и доработки проекта — ведь проектирование и строительство шли практически одновременно. Огромную работу выполнял Ремонтно-механический завод комбината по изготовлению нестандартного оборудования и металлоконструкций. Колоссальную работу выполнял центральный КИП комбината: все щитовое оборудование КИПиА было им изготовлено, смонтировано и произведена его наладка. Практически все подразделения комбината принимали участие в строительстве ГМЗ-2, эта участь не обошла и нас, будущую службу эксплуатации. Кроме того, что мы выполняли свои прямые обязанности по ревизии и наладке оборудования, механическая служба цеха вела монтаж насосного оборудования мельничных блоков, монтаж вибропитателей, монтаж насосного оборудования в насосных сгущения, монтажные и наладочные работы централизованной системы смазки мельниц и классификаторов и весь комплекс работ по отделению гравитации.
Наиболее трудной для нас, и в начальный период безуспешной, была работа по шабровке подшипников мельниц МБ 70*23: каждую мельницу (а это около 300 тонн) необходимо было поднять на домкратах, с помощью мостового крана выкатить подшипники на ремонтную площадку (вес каждого подшипника 7 тонн, и бабитовой заливки в нем порядка 700 кг). Мы дневали и ночевали на этих подшипниках, но результата не было. В помощь нам привезли работников завода-изготовителя, но и они не смогли исправить положения. Привезли работников с Навоийской ГРЭС, которые специализировались на шабровке подшипников турбин: результат нулевой, подшипники горят.
Наконец методом проб и ошибок в течение месяца, в результате бессонных ночей мы смогли понять, как надо шабрить такие подшипники. Героями этой эпопеи были Верещагин, Резников, Гончаров, Бартули. Потом эти ребята передали свой опыт другим, но я еще долго с ними, если говорить образно, «ходил в атаку». По результатам нашей работы завод-изготовитель внес конструктивное изменение и в последующем стал выпускать мельницы с гидроподпором подшипников в момент пуска.
Огромные объемы, сжатые сроки строительства требовали четкой координации работ. Поэтому законом были ежедневные совещания штаба строительства с представителями всех организаций, участвующих в строительстве, под председательством директора комбината З. П. Зарапетяна. Сроком пуска завода было определено 25 июля 1969 года. Организатором всей этой огромной работы был неутомимый Зарап Петросович Зарапетян. Это был требовательный, иногда суровый, но справедливый руководитель; только человек с такой энергией, как он, мог закрутить подобную стройку. Завод ГМЗ-2 был построен за 25 месяцев. Но надо знать, что для запуска завода нужно было построить объекты электроснабжения и линию ЛЭП 220 кВ от Навои ГРЭС до Зарафшана, водовод Амударья — Зарафшан диаметром 1220 мм и длиной около 250 км с семью насосными станциями, автомобильную дорогу Навои-Зарафшан и, наконец, построить город со всей инфраструктурой для жилья и быта трудящихся Центрального рудоуправления. И все это нужно было успеть к 25 июля 1969 года.
Конечно, у Зарапа Петросовича были помощники, я бы даже сказал — соратники в этом большом деле. Это зам. по строительству К. П. Павлычев, главный инженер комбината А. П. Щепетков, начальник ОКСа Е. М. Маломуд, зам. по общим вопросам Ф. М. Капитанов, главный механик Б. И. Шварцман, главный технолог Ю. Н. Щеглов, директор РМЗ С. З. Львовский, директор ЦРУ С. Н. Витковский, начальник отдела оборудования комбината В. А. Зарудний, главный энергетик комбината Ю. М. Маслов, начальник ЗУС Н. В. Щукин. Безусловно, этот список можно было бы продолжать, но я ограничил его основными участниками штабов стройки.
Последние два месяца перед пуском мы, а также руководство завода и цехов, были переведены на казарменное положение, жили без выезда на площадке завода в оборудованной гостинице. Проводили наладку и испытание оборудования, индивидуальные и комплексные пуски, гидравлические испытания; проверялись системы контроля и защиты.
Настал день официального пуска завода 25 июля 1969 года. Ворота завода были распахнуты настежь для гостей: из города приехали жители для участия в торжестве. После запусков блоков состоялся митинг. В качестве почетных гостей — Р. Ш. Рашидов, Е. П. Славский, З. П. Зарапетян, главные специалисты комбината. На митинге министр сказал: "Вы, дорогие товарищи, сотворили настоящее чудо. История еще не знала таких высоких темпов строительства, такого самоотверженного труда, какой проявлен вами за два с небольшим года. Ваш трудовой подвиг можно сравнить лишь с настоящим боевым подвигом солдата".
Официальная часть закончилась, и начался этап освоения мощностей в течение оставшегося периода 1969 года и весь 1970 год. Это было время внедрения мероприятий по устранению недостатков проекта и оборудования, выявленных при пуске: в 12-метровом пролете были смонтированы шесть мельниц доизмельчения объемом 32 куб. м каждая, в результате работ по усовершенствованию насосов 8 гр 8 пришли к конструкции совершенно нового — смерчевого насоса. Была разработана и изготовлена разгрузочная решетка с щелью 10 мм, усилены привода мельниц (в дальнейшем мы ушли от редукторного привода). Была разработана новая периферийная конструкция футеровки, усовершенствована конструкция загрузочной втулки и разгрузочной бутары, а также проведены другие, более мелкие работы по реконструкции зумпфов, пульподелителей, футеровке течек и трубопроводов. Все эти работы проводились механической службой рудоуправления и комбината с привлечением Механобра, Сызранского, Новокраматорского машзаводов, РМЗ комбината и конструкторского отдела комбината. Совершенствовалась структура ремонтного цикла блоков и ремонтной службы ГМЗ-2. В декабре 1970 года цех измельчения достиг своей проектной производительности. Вся проделанная нами работа по пуско-наладке 1969-1970 годов легла в основу проектирования и строительства последующих очередей ГМЗ-2.
В период завершения строительства и особенно в период пуско-наладочных работ мне часто приходилось общаться с Зарапом Петросовичем, это были поистине «мои университеты». Я многому у него научился: общению с людьми, умению понимать трудные ситуации и выходить из них. Эти уроки позволили мне в будущем пройти все ступеньки моей карьерной лестницы. З. П. Зарапетян был самым главным моим учителем.
С благодарностью вспоминаю моих старших товарищей, коллег-механиков Бориса Исааковича Шварцмана — главного механика комбината и Самуила Зельмовича Львовского — директора ремонтно-механического завода. Это были мои учителя в профессии, всегда готовые подсказать, тактично посоветовать и помочь конкретными действиями.
Во все периоды моей жизни и работы на комбинате у меня были теплые дружеские отношения с технологами Тодразом Дрисовичем Гурдзибеевым, Адольфом Александровичем Пешковым, Львом Германовичем Анашкиным, Геннадием Михайловичем Дмитриевым. Каждый из них в определенный момент внес свою лепту в мое образование в части технологии переработки руд.
Николай Иванович Кучерский в августе 1971 г. был назначен главным инженером Центрального рудоуправления. Я в то время работал главным механиком ГМЗ-2. С этого момента произошло наше знакомство. Сразу стало понятно, что это грамотный руководитель, вникающий во все тонкости незнакомых ему по предыдущей деятельности технологий переработки руд и извлечения металла. В дальнейшем он стал директором ЦРУ, а в 1985 г. был назначен директором Навоийского комбината, который возглавлял в течение 23-х лет. Под руководством Николая Ивановича на комбинате были выполнены работы по увеличению выпуска металлов, но самое главное — постоянно проводилась линия по сохранению человеческого капитала.
Евгений Александрович Толстов с 1992 года работал главным инженером комбината, ранее он был директором Восточного и Северного рудоуправлений. Наше знакомство произошло, когда я работал главным механиком Северного рудоуправления, а он был переведен из Навои заместителем главного инженера рудоуправления. Это знакомство в дальнейшем перешло в дружбу. Евгений Александрович был отличным инженером и руководителем. Он внес значительный вклад в создание и развитие высокоэффективной добычи урана способом подземного выщелачивания. Под его руководством были организованы горные работы на месторождении Кокпотас.
Свой путь в комбинате я начинал механиком цеха, далее был главным механиком ГМЗ-2, заместителем главного механика Центрального рудоуправления, главным механиком Северного рудоуправления, директором строящегося ГМЗ-3. Участвовал в строительстве сернокислотного завода и потом руководил им. Затем почти 10 лет был директором Северного рудоуправления. На протяжении всех лет работы в пустыне Кызылкум рядом со мной была моя жена Зоя Ивановна Новикова. Она работала мастером на регенерации, оператором на полигоне подземного выщелачивания, мастером сернокислотного цеха. Выйдя на пенсию, встречала меня с работы.
Условия работы в НГМК были трудными: жара под 40 градусов в тени, безводие на начальном этапе, до минус 30 в зимнее время с пронизывающим ветром. Но по проделанной работе это самые лучшие годы моей жизни.