Никитенко Владимир Ильич

Принципиальность во всем!

Вете­раны КПИ вспо­ми­нают минув­шие дни, как за славу Сред­маша боро­лись они.

С при­нятием решения Прави­тель­ства об уско­рен­ном соз­да­нии атомной бомбы, на первый план вышла про­блема — кто будет соз­да­вать эту атомную бомбу? Научные работ­ники, зна­ко­мые с про­бле­мой ядерной физики в стране были. Кон­струк­то­ров, тех­ноло­гов, про­из­вод­ствен­ни­ков, спо­соб­ных решать задачи, поста­в­лен­ные учёными, в стране не было. Я имею в виду спе­ци­али­стов ядерной отрасли, потому что отрасли как таковой не было.

Кад­ро­вая про­блема реша­лась исходя из поло­же­ния — ото­брать лучших в стране кон­струк­то­ров, тех­ноло­гов и про­из­вод­ствен­ни­ков, занятых в любых видах про­из­вод­ствен­ной дея­тель­но­сти.

Вторыми пока­за­те­лями кан­ди­да­тов в работ­ники отрасли были морально-эти­че­ские каче­ства, высокая осве­дом­лен­ность в состо­я­нии научных и про­из­вод­ствен­ных дости­же­ниях в сфере своей дея­тель­но­сти.

Работа по подбору кадров про­во­ди­лась спе­ци­али­стами Спе­ци­аль­ного коми­тета, наде­лен­ного особыми и чрез­вы­чайными пол­но­мо­чи­ями для решения Ура­но­вого проекта, в том числе и кад­ро­вой про­блемы. Пред­ло­же­ния, которые делались работ­ни­кам достойным рабо­тать по этой про­блеме, заве­домо решались кан­ди­да­тами поло­жи­тельно. Такой отбор пер­со­нала поз­во­лил создать кол­лек­тивы высо­ко­про­фес­си­о­наль­ные и морально достойные руко­во­дить людьми. К руко­вод­ству пришла тех­ни­че­ская инже­нер­ная элита.

Отбор про­из­во­дился также среди сту­ден­тов ВУЗов страны. К примеру, среди будущих инже­не­ров-энер­гети­ков моего выпуска из 100 человек для работы в Мин­сред­маше ото­брали 8 человек.

Мне, конечно, не были известны кри­те­рии по которым про­из­во­дился отбор сту­ден­тов, а также, куда нас отби­рают. Обе­ща­лась пер­спек­тив­ная инте­рес­ная работа по спе­ци­аль­но­сти и высокая зар­плата. На вопрос: «А где я буду рабо­тать?», сле­до­вал ответ — наши пред­при­ятия рас­поло­жены по тер­ри­то­рии всей страны. Я согла­сился, и в рас­пре­де­ле­нии в инсти­туте, после защиты диплома, я не участ­во­вал.

На Ста­ро­мо­нет­ном пере­улке в Москве рас­по­ла­га­лось упра­в­ле­ние кадров Мин­сред­маша. В Упра­в­ле­нии 7 августа 1957 года я получил напра­в­ле­ние на пред­при­ятие Новок­ше­нова. Я не пред­ста­в­лял, где это пред­при­ятие, а дал согла­сие ехать туда рабо­тать. В моем пред­ста­в­ле­нии это, почему-то, должно было быть в деревне «Новок­ше­ново» под Москвой. Узнав, что пред­при­ятие в районе Иркут­ска, в Ангар­ске, я попы­тался отка­заться. Мне пред­ло­жили работу на Урале.

Для нас ростов­чан, что Урал, что Сибирь было все равно. И я решил, что отра­бо­таю 3 года и в Европу (конечно СССР). В Ангар­ске я про­ра­бо­тал 20 лет. Был доволен работой, карье­рой, жильем и зар­пла­той. Я был доволен и руко­вод­ством пред­при­ятия. По роду своей дея­тель­но­сти, я был знаком с многими руко­во­ди­те­лями пред­при­ятий, рабо­та­ю­щих на Мин­сред­маш, и убе­дился в «высоком каче­стве» этих людей. К сожа­ле­нию, как говорят в народе: «В семье не без урода». И среди руко­во­ди­те­лей отрасли попа­дались не то, что «уроды», но, скажем так, не совсем достойные зани­ма­е­мой долж­но­сти люди.

Резуль­таты отбора пер­со­нала 40-х — 50-х годов ска­зы­ва­ются до сих пор. Полу­ча­ется некая наслед­ствен­ность сооб­ще­ства гра­мот­ных и поря­доч­ных людей. В даль­нейшем острота кад­ро­вой про­блемы при­ту­пи­лась и «высо­кому каче­ству» вновь при­хо­дя­щие люди не всегда соот­вет­ство­вали.

В 1977 году я был пере­ве­ден рабо­тать в Главное Упра­в­ле­ние Мин­сред­маша, зани­ма­ю­ще­еся полу­че­нием изо­топ­ных, ядерных мате­ри­а­лов. В 1978 году перешел рабо­тать в КПИ. В то время КПИ струк­турно пред­ста­в­ляло собой «Упра­в­ле­ние Кон­трольно-при­е­моч­ной инспек­ции при Мин­сред­маше». В состав упра­в­ле­ния входили два отдела: отдел КПИ по приемке обо­ру­до­ва­ния на пред­при­ятиях внутри страны (Ники­тенко В.И.) и отдел по приемке обо­ру­до­ва­ния за рубежом (Тимашов). Упра­в­ле­ние воз­гла­в­лял Тру­бец­ких Рудольф Пав­ло­вич. Тру­бец­ких Р.П. пришел в нашу отрасль из Кот­ло­над­зора. Без­у­словно это был гра­мот­ный спе­ци­алист, однако руко­вод­ство инспек­цией с его стороны создало в кол­лек­тиве нездо­ро­вую атмо­сферу подо­зри­тель­но­сти и нес­правед­ли­во­сти оценки труда инспек­то­ров.

На оче­ред­ном отчётно-выбор­ном пар­тий­ном собра­нии, в резуль­тате тайного голо­со­ва­ния, руко­во­ди­тель орга­ни­за­ции не прошел в состав пар­тийного бюро. Тру­бец­ких Р.П. пытался орга­ни­зо­вать пов­тор­ное голо­со­ва­ние, при этом вел спе­ци­фи­че­скую пред­вы­бор­ную кам­па­нию, путем инди­ви­ду­аль­ных бесед с под­чи­нен­ными, вхо­дя­щими в состав пар­т­ор­га­ни­за­ции. Я был секрета­рем пер­вич­ной пар­тий­ной орга­ни­за­ции. С насто­я­тель­ными реко­мен­да­ци­ями со мной вели беседы началь­ник Главка Зверев А. Д. и Первый заме­сти­тель Мини­стра Семенов А. А. На засе­да­нии пар­тийного бюро нашей орга­ни­за­ции было принято решение — просить партком Мини­стер­ства и Мини­стра убрать из кол­лек­тива Тру­бец­ких Р. П. На засе­да­нии парт­кома, которое вел Лисицын Ю. С., в повестке дня засе­да­ния в разделе разное, был вопрос, поста­в­лен­ный реше­нием парт­бюро КПИ. Вопрос этот был нео­бы­чен, в дея­тель­но­сти парт­кома, вызвал уди­в­ле­ние и желание пред­ло­же­ние бюро КПИ оставить без поло­жи­тель­ного решения. Слав­ский Е.П. выска­зал мнение, что Тру­бец­ких Р.П. из кол­лек­тива следует убрать, как руко­во­ди­теля , который не мог найти правиль­ного пове­де­ния в кол­лек­тиве и не сумел уста­но­вить нужные вза­и­мо­от­но­ше­ния с пар­тий­ной орга­ни­за­цией. Реше­нием парт­кома и Мини­стра Тру­бец­ких Р.П. был отстра­нен от долж­но­сти и выведен из кол­лек­тива КПИ.

Неко­то­рые сотруд­ники КПИ мне пред­ре­кали невоз­мож­ность про­дол­жать рабо­тать в системе Мини­стер­ства. При оче­ред­ной реор­га­ни­за­ции системы упра­в­ле­ния Мини­стер­ства было орга­ни­зо­вано Упра­в­ле­ние по надзору за ядерной и тех­ни­че­ской безо­пас­но­стью. Перед назна­че­нием меня на долж­ность заме­сти­теля началь­ника Упра­в­ле­ния со мной про­во­дил беседу началь­ник Упра­в­ле­ния кадров Мини­стер­ства Семен­дяев Ю.С.

Сотруд­ники Упра­в­ле­ния кадров Стар­ши­нов и Кир­са­нов совето­вали Семен­дя­еву Ю.С. указать мне на неправиль­ность моего пове­де­ния в быт­ность секрета­рем пер­вич­ной пар­т­ор­га­ни­за­ции, свя­зан­ного с уволь­не­нием началь­ника Упра­в­ле­ния. Семен­дяев Ю.С. выска­зал одо­бре­ние моего пове­де­ния, как секретаря пар­т­ор­га­ни­за­ции. Для све­де­ния своих сотруд­ни­ков он добавил, что при про­ве­де­нии реги­о­наль­ных сове­ща­ний с руко­во­ди­те­лями кад­ро­вых служб пред­при­ятий отрасли и секрета­рями пар­тийных орга­ни­за­ции он ставил в пример прин­ци­пи­аль­ность Ники­тенко В.И. и пар­тий­ной орга­ни­за­ции КПИ. Реко­мен­дуя сво­е­вре­менно и насто­я­тельно совето­вать дирек­то­рам пред­при­ятий вести себя, соблю­дая разум­ность пове­де­ния со своими работ­ни­ками.

В 1984 году я был назна­чен заме­сти­те­лем началь­ника Упра­в­ле­ния. Реор­га­ни­за­ций КПИ было много. Вне зави­си­мо­сти от изме­не­ния назва­ний и под­чи­нен­но­сти, КПИ всегда осу­ще­ст­в­ляла кон­троль за соот­вет­ствием про­дук­ции тре­бо­ва­ниям тех­ни­че­ских условий и дого­во­рам на поставку, а также про­ве­де­ние ее спе­ци­аль­ной тех­ни­че­ской приемки.

Про­дук­ция для про­мыш­лен­ных реак­то­ров, ради­о­хими­че­ских про­из­вод­ств, про­из­вод­ств по раз­де­ле­нию изо­то­пов урана, а также обо­ру­до­ва­ние и ядерное топливо для атомных элек­тро­стан­ций изго­та­в­ли­вались под кон­тро­лем и про­хо­дили приемку КПИ.

В про­цессе кон­троля каче­ства изго­то­в­ле­ния про­дук­ции работ­ники КПИ пре­дот­вра­щали тысячи несо­от­вет­ствий, которые воз­ни­кали при ее изго­то­в­ле­нии, и ока­зы­вали заводам-изго­то­ви­те­лям реаль­ную помощь в улуч­ше­нии орга­ни­за­ции про­из­вод­ства и обес­пе­че­ния каче­ства про­дук­ции.

Воз­враты на испра­в­ле­ние окон­ча­тельно изго­то­в­лен­ной про­дук­ции рас­це­ни­вались как чрез­вы­чайные события. По резуль­та­там анализа причин этих несо­от­вет­ствий и воз­вра­тов, при­ни­мались меры, которые обес­пе­чи­вали выпол­не­ние уста­но­в­лен­ных тре­бо­ва­ний к каче­ству про­дук­ции. До выпол­не­ния мер по устра­не­нию отступ­ле­ний, допу­щен­ных при изго­то­в­ле­нии обо­ру­до­ва­ния, приемка оста­на­в­ли­ва­лась. Про­дук­ция, не при­ня­тая КПИ, не под­ле­жала оплате и экс­плу­а­та­ция её не допус­ка­лась. Кон­флик­т­ные ситу­а­ции, воз­ни­кав­шие во вза­и­мо­от­но­ше­ниях изго­то­ви­те­лей и работ­ни­ков КПИ, решались на уровне мини­стер­ств. Пер­со­нал КПИ, в первые годы суще­ство­ва­ния инспек­ции, ком­плек­то­вался работ­ни­ками пред­при­ятий, кон­стру­и­ро­вав­ших и экс­плу­а­ти­ру­ю­щих объекты исполь­зо­ва­ния атомной энергии.

КПИ кон­тро­ли­ро­вали каче­ство про­дук­ции, на любой стадии её изго­то­в­ле­ния. Согла­со­ва­ние изме­не­ний кон­струк­тор­ской и тех­ни­че­ской доку­мен­та­ции, про­верка эффек­тив­но­сти вход­ного кон­троля мате­ри­а­лов и ком­плек­ту­ю­щих изделий, кон­троль испол­не­ния тех­ноло­ги­че­ских про­цес­сов и приемка окон­ча­тельно изго­то­в­лен­ной про­дук­ции поз­во­ляли суще­ственно повы­шать каче­ство про­дук­ции.

В период сложных 90-х годов в про­мыш­лен­но­сти, изго­та­в­ли­ва­ю­щей обо­ру­до­ва­ние для отрасли, про­и­зо­шел извест­ный спад. В этих усло­виях КПИ было трудно осу­ще­ст­влять свою дея­тель­ность. Прин­ци­пи­аль­ная позиция КПИ поз­во­лила с мини­маль­ными поте­рями каче­ства обо­ру­до­ва­ния пройти этот сложный период.

Система каче­ства КПИ, в числе первых в отрасли, была сер­ти­фи­ци­ро­вана рос­сийскими и зару­беж­ными орга­нами по сер­ти­фи­ка­ции. Дея­тель­ность КПИ по приемке обо­ру­до­ва­ния и ядер­ного топлива высоко оценена зару­беж­ными заказ­чи­ками Бол­га­рии, Венгрии, Китая, Литвы, Украины, Фин­лян­дии и Чехии. В 2006 году КПИ вошла в состав ВПО «ЗАЭС». Прин­ципы дея­тель­но­сти КПИ после реор­га­ни­за­ции были сохра­нены. Дея­тель­ность КПИ вызы­вала труд­но­сти для заводов-изго­то­ви­те­лей. Кон­флик­т­ные ситу­а­ции были довольно острыми.

Горь­ков­ский маши­но­стро­и­тель­ный завод (ГМЗ) был флаг­ма­ном обо­рон­ной про­мыш­лен­но­сти страны. При­мерно чет­вер­тая часть пушек, выпу­щен­ных во время войны были изго­то­в­лены на этом заводе. Дирек­тор завода Елян имел прямую теле­фон­ную линию связи со Стали­ным. На ука­за­ние Сталина, уве­ли­чить выпуск пушек Елян назвал основ­ным пре­пят­ствием для реали­за­ции ука­за­ния дея­тель­ность на заводе воен­пре­дов. Воен­пре­дов убрали. Коли­че­ство пушек, выпус­ка­е­мых заводом, пре­вы­сило запла­ни­ро­ван­ные пока­за­тели. К сожа­ле­нию, в военных усло­виях каче­ство пушек ухудши­лось. Воен­пре­дов на завод вернули. Винов­ных в лик­ви­да­ции приемки нака­зали.

Эта ситу­а­ция описана в вос­по­ми­на­ниях Ван­ни­кова Б.Л., который руко­во­дил во время войны Мини­стер­ством обо­рон­ной про­мыш­лен­но­сти, а в даль­нейшем нашей отра­с­лью.

В 50-60 годы, КБ ГМЗ (Руко­во­ди­тель Савин А. И.) участ­во­вало в соз­да­нии обо­ру­до­ва­ния для раз­де­ле­ния изо­то­пов урана. В даль­нейшем на базе этого КБ была орга­ни­зо­вана ведущая кон­струк­тор­ская орга­ни­за­ция ОКБМ, руко­во­ди­те­лем которой стал Н. И. Афри­кан­тов, заме­сти­те­лем Чер­но­мор­дик Евгений Нау­мо­вич. Опытно-кон­струк­тор­ское бюро маши­но­стро­е­ния (ОКБМ) в 1963 году вошло в состав Мин­сред­маша и было ори­ен­ти­ро­вано на раз­ра­ботку быстрых и спе­ци­али­зи­ро­ван­ных реак­то­ров. В насто­я­щее время оно входит в состав Ниже­го­род­ского АЭП диви­зи­она Атомэнер­го­маш.

Это КБ скон­стру­и­ро­вало, на ряду с ком­плек­сом раз­де­ли­тель­ного обо­ру­до­ва­ния основ­ных машин, емкости объемом 2,5 м 3 для зата­ри­ва­ния гек­со­ф­то­рида урана. Емкости экс­плу­а­ти­ро­вались и на пред­при­ятии Ангар­ска, на котором я работал главным меха­ни­ком завода по раз­де­ле­нию изо­то­пов.

Емкости на суб­ли­ма­том заводе, пере­ра­ба­ты­ва­ю­щем тет­ра­ф­то­рид урана в гек­со­ф­то­рид урана, при суб­ли­ма­ции газо­об­раз­ного гек­со­ф­то­рида запол­ня­лись и напра­в­ля­лись на раз­де­ли­тель­ный завод. На раз­де­ли­тель­ном заводе емкости поме­щались в индук­торы и при нагре­ва­нии гек­со­ф­то­рид напра­в­лялся на диф­фу­зи­он­ные машины для раз­де­ле­ния изо­то­пов. Обо­га­щен­ный уран по изотопу U 235 напра­в­лялся на кол­лек­тор отбора. Обед­нен­ный уран на кол­лек­тор отвала. Отвал зата­ри­вался также в 2,5 кубовые емкости. Емкости изго­та­в­ли­вались на ГМЗ и под­ле­жали приемке пред­стави­тель­ством КПИ. Эти емкости напра­в­ля­лись для хра­не­ния на откры­той пло­щадке. Пред­стави­тель­ством руко­во­дил район­ный инженер Исаев Вла­димир Михайло­вич.

Пере­пады тем­пе­ра­туры воздуха, а в усло­виях Сибири это от +30 гра­ду­сов до -50, вызы­вали изме­не­ние дав­ле­ния в емко­стях, что в отдель­ных случаях вызы­вало раз­гер­мети­за­цию емко­стей с попа­да­нием в окру­жа­ю­щую среду выде­ле­ний урана. Ремонт сварных сое­ди­не­ний про­во­дился в сложных усло­виях на емко­стях, запол­нен­ных гек­со­ф­то­ри­дом. Сварщик работал в изо­ли­ру­ю­щем ска­фан­дре. Емкости изго­та­в­ли­вались из Ст.10 и для пре­дот­вра­ще­ния опи­сан­ных раз­гер­мети­за­ций, тре­бо­ва­ния к каче­ству изго­то­в­ле­ния их были жесткие.

В КПИ Исаев В. М. был при­гла­шен с долж­но­сти глав­ного инже­нера ави­а­ци­он­ного завода. В конце месяца партию 2,5 кубовых емко­стей КПИ откло­нило от приемки. На все просьбы войти в поло­же­ние завода, кото­рому для выпол­не­ния месяч­ного плана этих емко­стей и не хватало, Исаев В. М. ответил отказом. Партком ГМЗ пытался обра­титься к пар­тий­ному созна­нию ком­му­ни­ста Исаева В. М., которое могло поз­во­лить выпол­нить план заводу, и, как след­ствие, обес­пе­чить премию кол­лек­тиву. Упор­ству­ю­щего, несо­зна­тель­ного ком­му­ни­ста Исаева В. М. партком исклю­чил из партии. Первый заме­сти­тель Мини­стра Чурин А. И. обра­тился в ЦК партии с прось­бой дать оценку дея­тель­но­сти рети­вого парт­кома. Звонка из ЦК в обо­рон­ный отдел Горь­ков­ского обкома партии было доста­точно для вос­ста­но­в­ле­ния Исаева В. М. в партии.

В дея­тель­но­сти Горь­ков­ского пред­стави­тель­ства КПИ про­и­зо­шел такой случай. Инспек­тор пред­стави­тель­ства в сарае, при­мы­ка­ю­щем к жилым зданиям, устроил погреб для хра­не­ния про­дук­тов. В погреб он пробро­сил элек­три­че­ский кабель для нужд осве­ще­ния. Кабель про­хо­дил в земле. По земле шла обычная корова, и вдруг она упала и померла. Спе­ци­али­сты в области элек­тро­бе­зо­пас­но­сти нашли причину этого. При­чи­ной смерти живот­ного стало шаговое напря­же­ние. При изу­че­нии элек­тро­тех­ники дают схемы рас­те­ка­ния тока в земле от источ­ника напря­же­ния, кон­так­ти­ру­ю­щего с землей. С рас­сто­я­нием от точки кон­такта напря­жен­ность поля падает. При кон­такте чело­века с местом рас­те­ка­ния тока, если он стоит на месте с сое­ди­нен­ными ногами, то физи­че­ски ничего не про­ис­хо­дит. Когда человек делает шаг, то между ступ­нями воз­ни­кает раз­ность потен­ци­а­лов и при этом, в зави­си­мо­сти от этой разницы про­ис­хо­дит воз­действие на чело­века, или на корову в нашем случае, которое либо при­во­дит к легкому удару, либо к тяже­лому, закан­чи­ва­ю­ще­гося смертью. Вла­де­лец коровы потре­бо­вал от нару­ши­теля правил элек­тро­бе­зо­пас­но­сти, работ­ника КПИ, ком­пен­са­цию. Руко­вод­ство КПИ изыс­кало воз­мож­ность уладить кон­фликт с соб­ствен­ни­ком коровы.

Инте­рес­ная история в жизни КПИ про­и­зо­шла в Вол­го­дон­ске на заводе «Атоммаш». Атоммаш «не булки испекал», а обо­ру­до­ва­ние для АЭС изго­та­в­ли­вал. Завод этот рождался тяжело. Обо­ру­до­ва­ние завода было совре­мен­ное, зача­стую импорт­ное. Тех­ноло­ги­че­ские про­цессы были соста­в­лены, раз­ра­бо­таны спе­ци­али­зи­ро­ван­ными орга­ни­за­ци­ями. По объему (коли­че­ству страниц) атом­ма­шев­ский тех­про­цесс зна­чи­тельно пре­вос­хо­дил объем тех­про­цесса на изго­то­в­ле­ние корпуса реак­тора Ижор­ского завода.

Для того, чтобы каче­ственно изго­то­вить про­дук­цию к завод­скому обо­ру­до­ва­нию и тех­ноло­гии нужен квали­фи­ци­ро­ван­ный, опытный пер­со­нал. Кол­лек­тив про­из­вод­ствен­ни­ков Атом­маша соз­да­вался из тех, кого можно было при­влечь пере­е­хать на работу в Вол­го­донск. Для того чтобы кол­лек­тив мог про­из­во­ди­тельно и каче­ственно рабо­тать нужно было время. Есте­ственно, в про­цессе про­из­вод­ства воз­ни­кали нару­ше­ния тре­бо­ва­ний правил, норм кон­струк­тор­ской и тех­ноло­ги­че­ской доку­мен­та­ции.

На страже соблю­де­ния тре­бо­ва­ний были работ­ники Вол­го­дон­ского пред­стави­тель­ства КПИ. Руко­во­дил пред­стави­тель­ством кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук, кон­струк­тор, ранее рабо­тав­ший в Томске 7, Галуш­кин. Испра­в­ле­ние выя­в­лен­ных несо­от­вет­ствий тре­бо­вало времени. При этом сроки испол­не­ния заказов и обя­за­тель­ств завода сры­вались. Все шло в обычном режиме, до тех пор, пока КПИ не отка­за­лось принять первый изго­то­в­лен­ный корпус реак­тора для блока ВВЭР-1000.

Дав­ле­ние на Галуш­кина на заводе не дало резуль­тата. Ком­му­ни­ста Галуш­кина вызвали в Ростов­ский обком партии. Разъ­яс­нили ему, что изго­то­в­ле­ние этого корпуса реак­тора, есть часть обя­за­тель­ств области к съезду партии. Галуш­кин не при­слу­шался к реко­мен­да­ции обкома — принять корпус реак­тора. Даль­нейшее раз­ви­тие событий было таким. Мне позво­нил первый заме­сти­тель Мини­стра Мешков А. Г. и потре­бо­вал объ­яс­не­ний. Я назвал причины, которые были осно­ва­нием отказа в приемке. Он мне сказал, что они ему известны и он вместе с зам­ми­ни­стра Минэнер­го­маша берут ответ­ствен­ность за исполь­зо­ва­ние этого обо­ру­до­ва­ния на себя. Это был правиль­ный выход из ситу­а­ции. Как правило, большие началь­ники пред­по­читают не брать на себя ответ­ствен­ность в таких ситу­а­циях. Корпус реак­тора был принят, но по неиз­вест­ным мне при­чи­нам, на АЭС не был отпра­в­лен в течение несколь­ких лет, а обя­за­тель­ство было выпол­нено.

В жизни КПИ было много спорных, кон­флик­т­ных ситу­а­ций. Для ока­за­ния содействия пред­при­ятиям пищевой про­мыш­лен­но­сти Прави­тель­ство приняло решение девятке мини­стер­ств, рабо­та­ю­щих на оборону, начать выпус­кать обо­ру­до­ва­ние для пище­ви­ков. Мин­сред­машу доста­лось обо­ру­до­ва­ние, исполь­зу­е­мое для пере­ра­ботки молока, и приемку этого обо­ру­до­ва­ния пору­чили КПИ. КПИ действо­вала по отра­бо­тан­ной мето­дике: изучить тре­бо­ва­ния к обо­ру­до­ва­нию, изучить тех­ноло­ги­че­скую доку­мен­та­цию на изго­то­в­ле­ние, отсле­дить выпол­не­ние тех­про­цес­сов при изго­то­в­ле­нии. К такой мето­дике лица, ответ­ствен­ные за изго­то­в­ле­ние не были готовы. Для орга­ни­за­ции этой акции в системе Мини­стер­ства было орга­ни­зо­вано Упра­в­ле­ние под руко­вод­ством Карет­ни­кова.

На пред­при­ятии «Веста» в г. Нижняя Тура, вхо­дя­щему в состав Глав­ного упра­в­ле­ния по изго­то­в­ле­нию нестан­дарт­ного обо­ру­до­ва­ния, было пору­чено изго­то­в­ле­ние обо­ру­до­ва­ния для пере­ра­ботки молока.

Наши пред­стави­тели офи­ци­ально пред­ставили про­из­вод­ствен­ни­кам пере­чень несо­от­вет­ствий, до устра­не­ния которых мы не при­сту­пили к кон­тролю тех­ноло­гии и приемке про­дук­ции. Отступ­ле­ния не устра­ня­лись, на нас давили, мы дер­жались, про­из­вод­ство стояло. После жалобы на нас Мешкову А. Г., прошел «разбор полетов» в каби­нете Первого заме­сти­теля мини­стра. В этом случае Мешков А. Г. был на нашей стороне. Работа в КПИ была трудной , но инте­рес­ной и полез­ной для отрасли. Подроб­ное зна­ком­ство с мето­дами нашей работы полу­чило высокую оценку наших зару­беж­ных коллег.

В моем архиве ока­зались стихи Элек­тро­сталь­ского пред­стави­тель­ства КПИ, при­ла­гаю их к моим вос­по­ми­на­ниям. Я думаю они ярко демон­стри­руют наш оптимизм и уве­рен­ность в будущем. Мы живые сви­детели истории — ста­ра­емся мак­си­мально объек­тивно осмы­слить про­ис­хо­дя­щее по горячим следам.

Летим ли, спим или идем с работы,

Рабо­таем, стоим ли у ворот, -

Нас каждый миг экза­ме­нует кто-то,

Оценку нашим действиям дает.

Порой оценка — под­за­тыль­ник мамин,

Порой — клеймо пре­зре­ния к вралю,

А Страш­ный суд — всту­пи­тель­ный экзамен

На право про­жи­ва­ния в Раю…

Тому, кто выдер­жал экзамен — браво!

Тому, кто снова сре­зался — не ныть!

Всю жизнь сдаем экза­мены на право

Казаться, назы­ваться, слыть и быть.

На право быть избран­ни­ком удачи,

Стать гением, пилотом, богачом.

Добиться славы, стать рабом у дачи,

Раз­житься по дешевке кир­пи­чом.

На право выйти в громкие поэты,

В фельд­мар­шалы, герои, вра­та­ри…

Давай, судьба, рас­кла­ды­вай билеты

И где счаст­ли­вый — нам не говори!

Но если мы даем ответы четко,

Поставь пятерку! Будь душой щедра!

И пусть рука не дрогнет над зачёт­кой,

В которой твердо надо ставить два!

Экза­мены! Вот в том-то весь и фокус:

Их нужно сдать, хоть радуйся, хоть плачь,

Поскольку наша жизнь — извест­ный конкурс

На соис­ка­нье сте­пе­ней удач.

И мы сдаем, сре­за­емся, дерзаем

И каждый день всту­паем в новый бой…

Скажи, экза­ме­на­тор, сдал ли я экзамен

К кон­тролю быть допу­щен­ным тобой?

В нашей высо­ко­тех­ноло­гич­ной отрасли вопросы безо­пас­но­сти при­о­ри­тетны. Абсо­лют­ная безо­пас­ность отрасли воз­можна только при условии, что атом­щики не будут про­из­во­дить свою спе­ци­фи­че­скую про­дук­цию — атомные бомбы, элек­тро­энер­гию и изотопы.

Жизнь нас учит — про­дук­цию атом­щики могут про­из­во­дить мак­си­мально воз­можно безо­пасно при соблю­де­нии упра­в­ле­ния про­цес­сами, выпол­няя уста­но­в­лен­ные законы, правила и нормы. Лица, при­ни­ма­ю­щие клю­че­вые решения, не только на уровне цен­траль­ного аппа­рата, но и на уровне линейных под­раз­де­ле­ний, должны быть высо­ко­про­фес­си­о­нальны и должны пони­мать суть про­ис­хо­дя­щего и дис­ци­пли­ни­ро­ванно выпол­нять уста­но­в­лен­ные тре­бо­ва­ния.

В своих вос­по­ми­на­ниях я хочу при­ве­сти свой пла­кат­ный доклад «Оценка состо­я­ния и задачи по раз­ра­ботке кор­по­ра­тив­ных доку­мен­тов по каче­ству при соо­ру­же­нии АЭС». Доклад под­го­то­в­лен в 2010 г. Я считаю, что он акту­а­лен и в 2018 г.

Нужно помнить, что Чер­но­быль­ская авария была спро­во­ци­ро­вана именно неквали­фи­ци­ро­ван­ным реше­нием руко­вод­ства станции при про­ве­де­нии экс­пе­ри­мен­тов на чет­вер­том блоке. С моей точки зрения одной из причин аварии была также система соз­да­ния доку­мен­тов по каче­ству и отсут­ствие в отрасли голов­ной орга­ни­за­ции по каче­ству.

Про­блемы обра­ще­ния с сое­ди­не­ни­ями плу­то­ния и высо­ко­о­бо­га­щен­ного урана, исполь­зо­ва­ние U 235 в каче­стве топлива для ядерной энер­гетики при­во­дили в отдель­ных случаях к ядерным авариям и ради­о­ак­тив­ному загряз­не­нию.

Первая некон­тро­ли­ру­е­мая цепная реакция про­и­зо­шла в США в 1945 г., еще до взрыва плу­то­ни­е­вой бомбы. В даль­нейшем в США про­и­зо­шло 17 ядерных аварий.

В нашей стране первая упра­в­ля­е­мая цепная реакция была осу­ще­ст­в­лена 25 декабря 1946 г. в лабо­ра­то­рии №2.

Опыты по опре­де­ле­нию кри­ти­че­ской массы на сое­ди­не­ниях урана и плу­то­ния до 1951 г. не про­во­ди­лись. Загрузка деля­щихся мате­ри­а­лов в началь­ный период выби­ра­лась, исходя из рас­чет­ных зна­че­ний кри­ти­че­ских масс.

Первая в стране ядерная авария про­и­зо­шла в 1953 г. Воз­ни­кла само­про­из­воль­ная цепная реакция (СЦР) на заводе полу­че­ния плу­то­ния из-за пре­вы­ше­ния норм загрузки аппа­рата.

В даль­нейшем в Мин­сред­маше было много ядерных аварий, свя­зан­ных с нару­ше­нием уста­но­в­лен­ных регла­мен­тов. Одно из главных условий обес­пе­че­ния ядерной безо­пас­но­сти, не допус­ка­ю­щее воз­ник­но­ве­ния СЦР — кон­троль за нормами загрузки, деля­щихся мате­ри­а­лов, а это связано с обес­пе­че­нием также каче­ства изго­то­в­ле­ния обо­ру­до­ва­ния для заводов и хра­ни­лищ, а также для актив­ных зон ядерных реак­то­ров.

Опытом и рас­чётами уста­но­в­лены мини­маль­ные кри­ти­че­ские массы и размеры ядерно-безо­пас­ного обо­ру­до­ва­ния.

К ядерным авариям при­во­дят нару­ше­ния тех­ноло­ги­че­ской дис­ци­плины изго­то­в­ле­ния обо­ру­до­ва­ния и экс­плу­а­та­ции объек­тов. На одном из сове­ща­ний в Мин­сред­маше при­во­ди­лась инфор­ма­ция о мно­го­чи­с­лен­ных нару­ше­ниях, след­ствия которых могли при­ве­сти к СЦР. Сове­ща­ние про­во­дил Рябев Лев Дмит­ри­е­вич. Сове­ща­ние про­хо­дило после анализа причин аварии на Чер­но­быль­ской АЭС. Выражая свое воз­му­ще­ние пове­де­нием руко­во­ди­те­лей, допу­стив­ших назван­ные выше нару­ше­ния, Лев Дмит­ри­е­вич сказал, что эти руко­во­ди­тели сделают правиль­ные выводы только после того, как под их зад­ни­цей про­и­зойдет пер­со­наль­ный «Чер­но­быль».

В Легенде о Тиле Улен­шпи­геле часто пов­то­ря­ется фраза: «Пепел Клааса стучит в мое сердце» (щепотка этого пепла висела на шее Тиля). Для атом­щи­ков должно быть посто­ян­ное напо­ми­на­ние: «Пепел Чер­но­быля стучит в мое сердце!»