Лучше моей профессии нет
Родом я из Тамбовской области. Отец Петр Егорович был простым рабочим. Когда началась война, отец ушел на фронт и в 1942 году под Харьковом пропал без вести. Спустя много лет я стал разыскивать хоть какие-то сведения об отце. Только через пять лет упорных поисков удалось выяснить, что красноармеец Петр Егорович Мишин попал в окружение, потом — в концлагерь, похоронен в Польше. Учился я хорошо, после 10-го класса с «пятерочным» аттестатом можно было в любой вуз поступать. Но маме, которая работала техничкой в школе, было бы не под силу учить студента, да еще и младшего брата поднимать. Поэтому поехал в Борисоглебск поступать в железнодорожное училище: там учащиеся были на полном гособеспечении. Вот так я и стал сварщиком, о чем ни дня не пожалел. Лучше моей профессии нет.
В 1959 году по направлению приехал в закрытый город, меня взяли сварщиком в УПМ. Там была настоящая школа профессионального мастерства. Мы из молодых рабочих становились классными мастерами. Монтажный участок, где я работал, перебрасывали с одного завода на другой. До сих пор с благодарностью вспоминаю своих наставников Александра Прокопьевича Поздина и Леонида Сергеевича Шитикова. Мы варили в трубных коридорах — это сотни метров труб. Потом работали на монтаже теплотрассы от ТЭЦ до химико-металлургического завода, на капитальных ремонтах, на аварийных.
Срочную службу я проходил по месту работы, то есть в УПМ. После службы перешел на «Маяк», в отдел главного механика (ОГМ) радиохимического завода, на участок сварщиков. Работы у сварщиков всегда достаточно. Капитальные ремонты оборудования — важная и сложная задача. Кроме того что надо уложиться в сроки, во главе угла всегда было качество ремонта. А качества добивались, тренируясь на образцах — обрезках труб различного диаметра. И условия создавали, приближенные к реальным, то есть в тесноте, потому как подобраться к месту сварки бывало трудно. Там, где голова не пролезала, использовали зеркала, вот так и варили, глядя в зеркало. Про поля тоже не стоит забывать. Тренировались с каким-то фанатичным упорством. Результат — 99-100% качества стыков!
Так уж повелось, что лучшие сварщики «Маяка» — в ОГМ радиохимического завода. Нам доводилось работать и на других предприятиях в разных городах Советского Союза, и всегда на «Маяк» потом приходили благодарственные письма за качественную работу. Квалификацию сварщики в то время повышали в Киеве, в Институте электросварки имени Патона. В 1974 году я принимал участие в конкурсе профессионального мастерства, занял 1-е место, и тогда впервые на «Маяке» сварщику присвоили 8-й разряд! В бригаде все были мастера сварки с высокими разрядами. Варили всё — нержавеющую сталь, «черняшку», алюминий, платину, титан. В 1979 году произошел неординарный случай. Вызывает директор завода Михаил Гладышев и говорит: «Надо устранить аварийную ситуацию: заварить трещину в технологическом узле. А подобраться туда сложно, плюс поля». Узел важный, без него технологический процесс остановился. Место для сварки — хуже не придумаешь: короб, в который надо умудриться залезть. Но работу я выполнил. За нее мне дали премию — сто рублей. Через некоторое время в одном из технических журналов я прочитал, что аналогичная ситуация была на одном из заводов США. Там за подобную работу сварщику заплатили миллион.
На пенсии я решил написать историю ОГМ радиохимического завода, чтобы там нашлось место для каждого, чтобы никого не забыть. В 2015 году моя книга воспоминаний «Под знаком Прометея» была издана, ее выход в свет был приурочен к 70-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
Моя мечта — открытие заводского музея в новом помещении. Есть красивый проект: современный, технологичный. Руководство завода нас, ветеранов, поддерживает в этом начинании. Сохранить память о людях, которые самоотверженно трудились и создавали славные традиции, — вот что важно. Все это надо передать новым поколениям заводчан. Работы еще много, но, уверен, у нас все получится!