Минеев Юрий Витальевич

Пионеры разделительного производства

В 1987 году я с отли­чием окончил школу в поселке Кали­ново и посту­пил в Ураль­ский политех, тогда он еще носил имя Кирова. У меня тех­ни­че­ский склад ума, всегда при­вле­кали тех­ни­че­ские знания и умения: было инте­ресно пилить, стро­гать, точить. Еще очень любил физику, поэтому выбор, можно сказать, был пре­до­пре­де­лен: теп­ло­энер­гети­че­ский факуль­тет, спе­ци­аль­ность «атомные элек­три­че­ские станции и уста­новки». Я знал, что в то время 16% энер­гетики в Совет­ском Союзе обес­пе­чи­вали АЭС, поэтому выбрал эту спе­ци­аль­ность.

После первого курса ока­зался в ракет­ных войсках стра­те­ги­че­ского назна­че­ния (тогда сту­денты служили в армии), через полтора года вер­нулся на второй курс. Через пять лет получил диплом, это был 1994 год. В это время в стране про­ис­хо­дили «неста­ци­о­нар­ные про­цессы», если исполь­зо­вать термин из нашей про­фес­си­о­наль­ной дея­тель­но­сти. В этой обста­новке выпускни­кам сложно было принять правиль­ные решения, опре­де­ля­ясь с будущей работой: с курса всего два или три чело­века попали в про­фес­сию, осталь­ные ушли в тор­го­влю. Надо отметить, что наш вуз давал не только опре­де­лен­ные знания, но и фор­ми­ро­вал общую спо­соб­ность обу­чаться, поэтому выпускники могли осва­и­вать любые про­фес­сии, которые были на тот момент акту­аль­ными. Лично мне это поз­во­лило прийти на УЭХК и зани­маться раз­де­ле­нием изо­то­пов урана, хотя это не то же самое, что экс­плу­а­та­ция атомной энер­го­у­ста­новки. Я начал рабо­тать в цехе № 45 в долж­но­сти инже­нера-тех­нолога. Затем стал заме­сти­те­лем началь­ника смены, а позже — заме­сти­те­лем началь­ника цеха. Путь к долж­но­сти заме­сти­теля гене­раль­ного дирек­тора — дирек­тора раз­де­ли­тель­ного про­из­вод­ства занял опре­де­лен­ное время: обу­че­ние, ста­жи­ровки, полу­че­ние раз­ре­ше­ния на право ведения работ на объекте исполь­зо­ва­ния атомной энергии. С 2017 года я при­сту­пил к работе уже в этой долж­но­сти.

Про УЭХК напи­сано много, история нашего пред­при­ятия у всех на виду. Я горжусь, что работаю здесь. Наш ком­би­нат — одно из главных пред­при­ятий отрасли. Он стал первым пред­при­ятием по обо­га­ще­нию урана на евра­зийском кон­ти­ненте и гор­до­стью оте­че­ствен­ной науки и техники. Начи­нали на ком­би­нате с диф­фу­зи­он­ного метода обо­га­ще­ния, в 1949 году выпу­стили первую про­дук­цию. Здесь на пло­щадке метод диф­фу­зии получил свое раз­ви­тие. В резуль­тате отра­бо­тан­ная тех­ноло­гия про­мыш­лен­ного диф­фу­зи­он­ного завода послу­жила про­об­ра­зом для ана­ло­гич­ных пред­при­ятий страны. Здесь же полу­чила свое раз­ви­тие и газо­цен­три­фуж­ная тех­ноло­гия. В 1962 году на УЭХК был введен в экс­плу­а­та­цию первый в мире про­мыш­лен­ный завод газовых цен­три­фуг. Переход на газо­цен­три­фуж­ный метод раз­де­ле­ния поз­во­лил повы­сить эффек­тив­ность раз­де­ли­тель­ного про­из­вод­ства по срав­не­нию с диф­фу­зией мно­го­кратно: на единицу обо­ру­до­ва­ния эффек­тив­ность повы­си­лась в 20–30 раз. Газо­цен­три­фуж­ная тех­ноло­гия, как и газо­диф­фу­зи­он­ная в пре­ды­ду­щий период, прошла на ком­би­нате про­мыш­лен­ную отра­ботку и про­де­мон­стри­ро­вала свою эффек­тив­ность, после чего после­до­вал логич­ный переход всей совет­ской атомной отрасли на газо­цен­три­фуж­ный метод раз­де­ле­ния. Сейчас мы экс­плу­а­ти­руем цен­три­фуги, начиная с ВТ‑33 (это машины 6‑го поко­ле­ния) и закан­чи­вая маши­нами поко­ле­ния 9+. На сего­д­няш­ний день мы оста­емся самым крупным в мире раз­де­ли­тель­ным пред­при­ятием.

Про­грамма ВОУ-НОУ по пере­ра­ботке ору­жейного урана, извле­ка­е­мого при демон­таже ядерных бое­голо­вок, в топливо для атомных элек­тро­стан­ций, назы­ва­лась «Мега­тонны в мега­ватты». Рос­сийско-аме­ри­кан­ское меж­прави­тель­ствен­ное согла­ше­ние было заклю­чено в 1993 году, а в 1995 году уже состо­я­лась первая поставка готовой про­дук­ции. Мы раз­ра­бо­тали тех­ноло­гию пере­ра­ботки ору­жейного урана в энер­гети­че­ский, и наша тех­ноло­гия стала базовой для вос­про­из­вод­ства на других раз­де­ли­тель­ных пред­при­ятиях страны.

Я ока­зался непо­сред­ствен­ным участ­ни­ком этого про­цесса. Я начинал работу в цехе № 45, именно там рас­по­ла­га­лась уста­новка сме­ше­ния, где высо­ко­о­бо­га­щен­ная ком­по­нента урана сме­ши­ва­лась с низ­ко­о­бо­га­щен­ной и пре­вра­ща­лась в продукт, который мы в течение 20 лет нара­ба­ты­вали и поста­в­ляли нашим зару­беж­ным парт­не­рам. Финан­сово-эко­но­ми­че­ская модель, выстро­ен­ная при реали­за­ции про­граммы ВОУ-НОУ, поз­во­лила нашему пред­при­ятию чув­ство­вать себя уве­ренно в сложный период 1990‑х годов, когда в стране про­ис­хо­дили те самые «неста­ци­о­нар­ные про­цессы». И в этом очень большая заслуга руко­во­ди­те­лей, которые на тот момент нахо­ди­лись у руля УЭХК: Виталия Федо­ро­вича Кор­ни­лова, Ана­то­лия Пет­ро­вича Кну­та­рева. Большое ува­же­ние этим людям! Оче­видно, что без такого заказа ком­би­нату было бы эко­но­ми­че­ски и финан­сово тяжело пройти через этот сложный период.

Про­грамму ВОУ-НОУ завер­шили в июне 2013 года. Инте­ресно, что состо­я­лись целых три цере­мо­нии ее закры­тия: первая — на участке сме­ше­ния, вторая — при отправке послед­него кон­тейнера с ком­би­ната и третья — уже в США, при полу­че­нии заказ­чи­ком завер­ша­ю­щей партии про­дук­ции и окон­ча­нии кон­тракта с аме­ри­кан­ской стороны.

Жизнь идет, времена меня­ют­ся… За счет мас­штаба и синер­гии раз­де­ли­тельно-суб­ли­мат­ные ком­би­наты, фабри­ка­ци­он­ные пред­при­ятия, цен­три­фуж­ные заводы и научно-кон­струк­тор­ские под­раз­де­ле­ния уже много лет рабо­тают в составе топ­лив­ного диви­зи­она «ТВЭЛ» Гос­кор­по­ра­ции «Росатом». Мы по-преж­нему решаем важные госу­дар­ствен­ные задачи — и диви­зион, и УЭХК. Уже в составе Топ­лив­ной ком­па­нии на УЭХК воз­о­б­но­ви­лась модер­ни­за­ция, про­во­дится опытная, затем опытно-про­мыш­лен­ная экс­плу­а­та­ция и ввод в про­мыш­лен­ную экс­плу­а­та­цию новых поко­ле­ний машин. В составе Топ­лив­ной ком­па­нии у нас раз­ра­бо­тана кон­цеп­ция раз­ви­тия пред­при­ятия до 2030 года, в которой отра­жены такие вопросы, как повы­ше­ние эффек­тив­но­сти, ком­пак­ти­за­ция про­из­вод­ства, инве­сти­ции, сни­же­ние издер­жек.

Наша финан­сово-эко­но­ми­че­ская модель и наша кон­цеп­ция раз­ви­тия поз­во­ляют гово­рить, что в рамках раз­де­ли­тель­ной тех­ноло­гии мы доста­точно уве­ренно смотрим в будущее. В части обще­про­мыш­лен­ной дея­тель­но­сти поста­в­лены задачи на пер­спек­тиву раз­ви­тия Ново­у­раль­ской про­мыш­лен­ной пло­щадки. Мы вместе с нашими кол­ле­гами из НПО «Цен­тро­тех» зани­ма­емся иссле­до­ва­ни­ями пер­спек­тив­ных машин и претен­дуем на то, чтобы новые модели цен­три­фуг про­хо­дили у нас на пред­при­ятии опытно-про­мыш­лен­ную экс­плу­а­та­цию. В части раз­де­ли­тель­ного про­из­вод­ства мы можем быть уверены: УЭХК — пред­при­ятие XXI века.

На про­из­вод­стве самое важное — цен­три­фуга. На эту тему напи­сана заме­ча­тель­ная брошюра «Газовая цен­три­фуга в тех­ноло­ги­че­ской цепочке АО «УЭХК»: история ста­но­в­ле­ния, раз­ви­тия и пер­спек­тивы» (2019 год), которую я часто пере­чи­ты­ваю. Ее автор — мой коллега, ува­жа­е­мый атомщик Ген­на­дий Сер­ге­е­вич Соло­вьев. В книге подробно описана работа цен­три­фуг и пла­ни­ро­ва­ние самого каскада машин с точки зрения эффек­тив­но­сти, КПД и коэф­фи­ци­ента исполь­зо­ва­ния уста­но­в­лен­ной мощ­но­сти. Для того чтобы сделать новую, более мощную цен­три­фугу, надо исполь­зо­вать иные кон­струк­ци­он­ные мате­ри­алы, более того, необ­хо­димо изме­нить гео­мет­рию машины, чтобы добиться уве­ли­че­ния ее про­из­во­ди­тель­но­сти. Однако тех­ноло­гия экс­плу­а­та­ции, ремонта и дефек­та­ции машин на сего­д­няш­ний день не изме­ни­лась. Да, поя­в­ля­ются нюансы, свя­зан­ные с опре­де­лен­ным типом машин, но стра­те­гия и суть, какими они были изна­чально зало­жены кон­струк­то­рами, такими и оста­ются.

Хочу особо отметить, что цен­три­фуж­ная тех­ноло­гия безо­пасна. У нас обо­ру­до­ва­ние рабо­тает в таком формате, с такими тех­ни­че­скими харак­те­ри­сти­ками, что за всю историю про­из­вод­ства мы не имеем никаких ради­а­ци­онно-опасных событий. Совре­мен­ные машины рабо­тают без оста­новки более 30 лет, при этом ротор газовой цен­три­фуги совер­шает более 1500 обо­ро­тов в секунду. А таких роторов одно­вре­менно рабо­тает мно­же­ство. Из тысячи машин в год, с очень неболь­шой веро­ят­но­стью, одна может выйти из строя. Корпус прочный, метал­ли­че­ский, при любом нештат­ном событии все внутри него оста­нется. Обо­ру­до­ва­ние ваку­у­ми­ро­вано, корпусы, трубки, клапаны и другие детали сделаны с большим запасом проч­но­сти. В случае воз­ник­но­ве­ния дефекта цен­три­фуги сра­бо­тает авто­ма­тика, обес­пе­чив ее отклю­че­ние и безо­пас­ность. Это все в сово­куп­но­сти поз­во­ляет гово­рить нам о том, что тех­ноло­гия не просто уни­каль­ная, но и очень безо­пас­ная.

Система упра­в­ле­ния кас­ка­дом поз­во­ляет УЭХК вести одно­вре­менно нара­ботку про­дук­тов раз­лич­ного обо­га­ще­ния для после­ду­ю­щего экс­порта за рубеж и для вну­трен­него рынка. Мобиль­ная схема упра­в­ле­ния дает воз­мож­ность в соот­вет­ствии с про­из­вод­ствен­ными про­грам­мами быстро про­во­дить пере­на­ладку обо­ру­до­ва­ния и выпус­кать про­дукты с разной кон­цен­тра­цией. Мы свой каскад пере­стра­и­ваем порядка 30 с лишним раз за год, регу­ли­руем обо­ру­до­ва­ние для того, чтобы выпус­кать разные номи­налы про­дук­ции, причем в разных объемах. В этом тоже заклю­ча­ется наша осо­бен­ность и наша уни­каль­ность. Сегодня у нас в экс­плу­а­та­ции нахо­дятся машины, которые отра­бо­тали больше 30 лет, однако их ресурс можно про­д­лить. Мы про­во­дим диа­гно­стику и в зави­си­мо­сти от теку­щего состо­я­ния при­ни­маем решение о про­д­ле­нии ресурса работы цен­три­фуги.

Есть уни­каль­ные мето­дики, поз­во­ля­ю­щие на рабо­та­ю­щей цен­три­фуге опре­де­лить ее тех­ни­че­ское состо­я­ние по раз­де­ли­тель­ной спо­соб­но­сти, по дефек­та­ции. Эти пара­метры накла­ды­ва­ются на эко­но­ми­че­скую соста­в­ля­ю­щую той части каскада, где она нахо­дится. С учетом этих фак­то­ров — тех­ни­че­ского состо­я­ния и оста­точ­ного ресурса, коли­че­ства выклю­чен­ных машин в тех­ноло­ги­че­ской секции и места нахо­жде­ния в каскаде — при­ни­ма­ется решение о ремонте. Важно, что тех­ноло­гия поз­во­ляет про­из­во­дить еди­нич­ную агре­гат­ную замену машин. И кон­струк­тор делает новую цен­три­фугу с учетом агре­гат­ной ком­по­новки и навески на колонны, нахо­дя­щи­еся в экс­плу­а­та­ции. Новую цен­три­фугу мы наве­ши­ваем на то же тех­ноло­ги­че­ское место, которое было создано, напри­мер, в 1962‑м году. Меня­ются ком­по­новка, ярус­ность, коли­че­ство машин каскада. Но тех­ноло­гия, подходы, стра­те­гия — оста­ются преж­ними.

Что про­ис­хо­дит со старой цен­три­фу­гой, которая отра­бо­тала свой ресурс? Наши тех­ноло­гии поз­во­ляют промыть агрегат до пока­за­те­лей, соот­вет­ству­ю­щих санитар­ным нормам, затем пере­плавить его на металл, который можно исполь­зо­вать в народ­ном хозяйстве. Шлаки, которые соби­ра­ются внутри машины, под­ле­жат кон­тейне­ри­за­ции, кон­ди­ци­о­ни­ро­ва­нию и после­ду­ю­щей финаль­ной изо­ля­ции в соот­вет­ствии с кри­те­ри­ями при­ем­ле­мо­сти. У нас заклю­чен договор с наци­о­наль­ным опе­ра­то­ром ФГУП «НО РАО», и еже­годно все отходы, которые у нас обра­зу­ются от действу­ю­щего раз­де­ли­тель­ного про­из­вод­ства, мы сдаем на хра­не­ние наци­о­наль­ному опе­ра­тору. Таков путь цен­три­фуги от момента про­из­вод­ства до окон­ча­ния ее жиз­нен­ного цикла.

С момента ввода первой цен­три­фуги и вклю­че­ния первого завода в работу наше пред­при­ятие зани­ма­ется авто­ма­ти­за­цией. С годами меня­ются не только поко­ле­ния цен­три­фуг, но и обес­пе­чи­ва­ю­щее про­из­вод­ство. У нас все обес­пе­чи­ва­ю­щее про­из­вод­ство связано с авто­ма­ти­за­цией, и оно посто­янно совер­шен­ству­ется, так же, как и цен­три­фуги. Первые агре­га­ти­ро­ван­ные ком­плексы авто­ма­ти­зи­ро­ван­ной системы упра­в­ле­ния тех­ноло­ги­че­ским про­цес­сом были на релей­ной схеме. Теперь вместо ком­плек­сов на релейно-кон­так­т­ном обо­ру­до­ва­нии при­хо­дит совре­мен­ная элек­тро­ника, меня­ются щиты упра­в­ле­ния, меня­ется обес­пе­чи­ва­ю­щая инфраструк­тура. В части систем энер­гос­наб­же­ния цен­три­фуг вместо вра­ща­ю­щих гене­ра­то­ров тока идут ста­ти­че­ские пре­об­ра­зо­ва­тели частоты.

Циф­ро­ви­за­ция про­цес­сов — это отдель­ная история. Если мы спо­собны быстро обра­ба­ты­вать инфор­ма­цию и пони­мать, что про­ис­хо­дит, то можем опе­ра­тивно при­ни­мать правиль­ные упра­в­лен­че­ские тех­ноло­ги­че­ские решения. «Цифра» поз­во­ляет обра­ба­ты­вать инфор­ма­цию, учи­ты­вать и считать большие массивы данных, делать опре­де­лен­ные выводы и упра­в­лять кас­ка­дом в части рас­четов. С точки зрения упра­в­ле­ния та «цифра», которая рабо­тает на УЭХК, поз­во­ляет полу­чать кар­тинку быстрее и ярче — и при­ни­мать соот­вет­ству­ю­щие решения. Так что даль­нейшее раз­ви­тие авто­ма­ти­за­ции и циф­ро­ви­за­ции — это наш неиз­мен­ный тренд.

Кон­троль за ходом тех­ноло­ги­че­ского про­цесса и соот­вет­ствием готовой про­дук­ции ком­би­ната уста­но­в­лен­ным пара­мет­рам осу­ще­ст­в­ляет цен­траль­ная завод­ская лабо­ра­то­рия. Это авто­ри­тет­нейший анали­ти­че­ский центр, осна­щен­ный совре­мен­ным обо­ру­до­ва­нием. Рабо­тает там высо­ко­квали­фи­ци­ро­ван­ный пер­со­нал. Кон­троль каче­ства про­дук­ции с учетом масс-спек­тро­мет­ри­че­ских методов осу­ще­ст­в­ля­ется не только на про­верке обо­га­щен­ного ура­но­вого про­дукта, под­го­то­в­лен­ного для отправки заказ­чику. Цен­траль­ная завод­ская лабо­ра­то­рия также выпол­няет работы в области раз­ра­ботки и изго­то­в­ле­ния госу­дар­ствен­ных стан­дарт­ных образ­цов (ГСО), пред­на­зна­чен­ных для кон­троля изо­топ­ного состава поста­в­ля­е­мой про­дук­ции. Обо­га­щен­ный ура­но­вый продукт надо атте­сто­вать и под­твер­дить его каче­ство. Для этого соз­да­ется эталон, с которым срав­ни­ва­ется состав готовой про­дук­ции, — этот эталон и есть госу­дар­ствен­ный стан­дарт­ный образец. Это особо чистый гек­са­ф­то­рид урана, ото­бран­ный в спе­ци­аль­ный про­бо­от­бор­ник, кон­струк­ция кото­рого обес­пе­чи­вает сохра­не­ние атте­сто­ван­ных харак­те­ри­стик не менее одного года.

На УЭХК в свое время была раз­ра­бо­тана про­грамма обра­ще­ния с обед­нен­ным гек­са­ф­то­ри­дом урана (ОГФУ), ее дора­бо­тали, уточ­нили, акту­али­зи­ро­вали. В чем смысл про­граммы? За время работы ком­би­ната нако­пи­лось доста­точно большое коли­че­ство обед­нен­ного гек­са­ф­то­рида урана, который хра­нится у нас на пло­щад­ках. Мы пла­ни­руем реали­зо­вать проект по стро­и­тель­ству про­из­вод­ства по обес­ф­то­ри­ва­нию ОГФУ. Пла­ни­ру­е­мая мощ­ность про­из­вод­ствен­ного участка W-УЭХК — пере­ра­ботка 20 тыс. тонн ОГФУ в год (две линии мощ­но­стью 10 тыс. тонн в год). За основу взята фран­цуз­ская тех­ноло­гия, которая раз­ви­ва­ется на ЭХЗ. Сегодня есть про­то­кол о наме­ре­ниях и ведутся пере­го­воры с постав­щи­ком тех­ноло­гии.

На сегодня у нас средний возраст сотруд­ни­ков - около 47 лет; были периоды, когда средний возраст был даже выше. На нашем пред­при­ятии про­дол­жают рабо­тать сотруд­ники 70 лет и старше. Это спе­ци­али­сты, обла­да­ю­щие клю­че­выми зна­ни­ями, и мы к ним очень бережно отно­симся, так как они должны пере­да­вать свои знания моло­дежи. Кад­ро­вое вос­про­из­вод­ство — это очень точеч­ный процесс. Страна меня­ется, меня­ется под­го­товка в вузах, меня­ется и моло­дежь. Не меня­ются только наши высокие тре­бо­ва­ния к спе­ци­али­стам. Поэтому мы выну­ждены ада­п­ти­ро­ваться к текущей ситу­а­ции. В учебных заве­де­ниях сегодня нет такого коли­че­ства выпускни­ков, которое было раньше по нашим спе­ци­аль­но­стям. Поэтому работа по поиску молодых спе­ци­али­стов и ста­но­вится такой важной. Молодые спе­ци­али­сты должны соот­вет­ство­вать уровню нашего пред­при­ятия, с пер­спек­тив­ными сту­ден­тами надо начи­нать рабо­тать со второго-тре­тьего курса, заклю­чать с ними согла­ше­ния, про­во­дить допол­ни­тель­ную под­го­товку и еще на стадии обу­че­ния гото­вить к работе на нашем пред­при­ятии. Важно, чтобы молодой спе­ци­алист знал тре­бо­ва­ния, предъ­я­в­ля­е­мые пред­при­ятием, и соот­вет­ство­вал этим тре­бо­ва­ниям. Это осо­бенно важно, когда речь идет о таком спе­ци­фи­че­ском про­из­вод­стве, как раз­де­ли­тель­ное. Мы ищем сту­ден­тов, которые обла­дают не только ака­деми­че­скими зна­ни­ями, но и ясным умом, нестан­дарт­ным мыш­ле­нием и спо­соб­но­стью при­ни­мать решения. Найти сту­ден­тов, которые заин­те­ре­со­ваны в работе у нас и в то же время под­хо­дят под наши кри­те­рии, — это не про­блема, а задача. Но важно не просто найти, а еще обучить, ада­п­ти­ро­вать к пред­при­ятию и, самое главное, обес­пе­чить пре­ем­ствен­ность — пере­дачу знаний от опытных спе­ци­али­стов моло­дежи.

Осо­бен­ность про­фес­сии, свя­зан­ной с раз­де­ли­тель­ным про­из­вод­ством, состоит в том, что в любое время дня и ночи человек должен пони­мать, что про­ис­хо­дит, и при­ни­мать правиль­ные упра­в­лен­че­ские решения, — это первое. Второе — их нужно при­ни­мать быстро. Как говорят: если в первые две минуты мы с вами не приняли правиль­ные решения, то сле­ду­ю­щие 20 минут можно ничего не делать, так как система защиты устро­ена таким образом, что все необ­хо­ди­мые проти­во­а­ва­рийные меро­при­ятия про­и­зойдут авто­ма­ти­че­ски. А вот успеть их откор­рек­ти­ро­вать и принять меры для того, чтобы не оста­на­в­ли­ва­лась работа, это очень важно. У нас работа инте­рес­ная, посто­янно про­ис­хо­дят ситу­а­ции, кото­рыми нужно зани­маться, и посто­янно нужно при­ни­мать нестан­дарт­ные решения. Каждый день, каждый час, ночью, днем. И все эти решения должны быть правиль­ными и быстрыми.

Мы давно при­вы­кли к своему пред­при­ятию. Оно, кстати, в образ­цо­вом состо­я­нии — тер­ри­то­рия ухо­жен­ная, корпуса при­ве­дены в порядок как снаружи, так и внутри. А наши гости — зару­беж­ные заказ­чики, парт­неры, пред­стави­тели МАГАТЭ, посе­ща­ю­щие ком­би­нат, — говорят о том, что наше про­из­вод­ство по обо­га­ще­нию урана их уди­в­ляет и вос­хи­щает. Когда мы пока­зы­ваем каскад цен­три­фуг, гостей пора­жает без­люд­ность про­из­вод­ства. Светлый цех длиной больше кило­метра, чисто, акку­ратно и… без­людно. Весь этот огромный цех, весь огромный массив цен­три­фуг обслу­жи­вает один аппа­рат­чик. Почему один? Потому что обо­ру­до­ва­ние — высо­ко­тех­ноло­гич­ное и надеж­ное, со ста­ти­сти­кой отказов менее 0,1% в год. А когда мы рас­ска­зы­ваем о кон­струк­ци­он­ных осо­бен­но­стях, напри­мер, о ско­ро­сти, с которой вра­ща­ется ротор цен­три­фуги, все тоже уди­в­ля­ются и многие не верят. Мне не один раз гово­рили: «Такого не может быть!». Я отвечал: «Пойдемте, я вам покажу. У нас есть спе­ци­аль­ный прибор, это длинная метал­ли­че­ская трубка, уси­ли­ва­ю­щая звук, так назы­ва­е­мый слухач. Вы под­но­сите ее к машине и слу­ша­ете. Только по этому высо­коча­стот­ному, уси­лен­ному при­бо­ром звуку и можно понять, что цен­три­фуга вра­ща­ется». Поэтому все гости нас поки­дают в вос­хи­ще­нии от уди­ви­тель­ной ско­ро­сти и мощи цен­три­фуг. А отрасль уже почти 70 лет рабо­тает по такой тех­ноло­гии!

Для нас цен­три­фуж­ная тех­ноло­гия — обы­ден­ность, но на самом деле это чудо. Был такой случай. Звонит мне как-то один про­фес­сор, он прочел статью в газете, где гово­ри­лось, что мы вклю­чили новое поко­ле­ние цен­три­фуг, и была указана частота вра­ще­ния ротора. И этот ува­жа­е­мый ученый говорит: «У вас в статье ошибка, там напи­сано, что цен­три­фуга вра­ща­ется со ско­ро­стью больше 1000 обо­ро­тов в секунду». Я объ­яс­нил, что это не ошибка. Он заду­мался и сказал инте­рес­ную фразу: «Тогда я нас всех поздра­в­ляю, потому что, живя в стране, имеющей такие тех­ноло­гии, мы справимся с любыми труд­но­стями». Людям, не свя­зан­ным с нашей отра­с­лью, сложно даже пред­ставить, какими уни­каль­ными тех­ноло­ги­ями мы владеем и какую глу­бо­кую бла­го­дар­ность испы­ты­ваем к кон­струк­то­рам, их соз­дав­шим.