Михайлов Василий Дмитриевич

Сложная теория простых конструкций

Я родился в деревне Тара­сово Мошен­ского района Новго­род­ской обла­сти. Самыми грамот­ными в деревне были моя мать — 3 класса при­ход­ской школы и мой отец — 5 клас­сов. В день моего рож­де­ния — 9 января 1930 года про­изошло знаме­на­тель­ное для деревни событие — обра­зо­вали кол­хоз, была анну­ли­ро­вана част­ная соб­ствен­ность на землю. Я родился кол­хоз­ни­ком!

Закон­чил сельскую сред­нюю (10 клас­сов) школу. Полу­чил атте­стат зре­ло­сти. Соби­рался после школы поступать в воен­ное учи­лище, но при­зыв­ная комис­сия при­знала негод­ным к службе. Решил поступать в Ленинград­ский химико-тех­но­логи­че­ский инсти­тут. Роди­тели «за». Поступил на факуль­тет орга­ни­че­ских про­из­водств. По окон­ча­нии 2 кур­сов пере­вели, не спраши­вая, на физико-тех­ни­че­ский факуль­тет — нужны были стране физики-ядерщики. Медицин­ская комис­сия не раз­решила учёбу на физ­техе, и меня опре­де­лили на химико-тех­но­логи­че­ский (4-5 курсы).

Закон­чил инсти­тут в 1953 году. Спе­ци­аль­ность 041 — полу­че­ние взрыв­ча­тых веществ и сна­ряже­ние боепри­па­сов. До сих пор в моей памяти три препо­да­ва­теля, кому обя­зан сво­ими зна­ни­ями. Это зав.кафед­рой физики Вла­ди­мир Ива­но­вич Пав­лов — сын выдающегося физио­лога, лау­ре­ата Нобе­лев­ской премии Ивана Пет­ро­вича Пав­лова. Лекции Вла­ди­мира Ива­но­вича, а он читал ядер­ную физику, были про­из­ве­де­нием искус­ства.

Ещё два учи­теля повли­яли на моё ста­нов­ле­ние — заве­дующие кафед­рами, док­тора наук про­фес­сора Лев Ильич Багал и Андрей Его­ро­вич Пере­вер­зев. Лекции и заня­тия с ними про­хо­дили как друже­ские собе­се­до­ва­ния и в то же время быль очень содержа­тель­ными. Запом­ни­лось их уважи­тель­ное отноше­ние к нам, старше­курс­ни­кам: «Обращаться со взрыв­ча­тыми веще­ствами — это вам не чай пить!»

По окон­ча­нии инсти­тута полу­чил предпи­са­ние, в кото­ром гово­ри­лось: зачис­лен в резерв Мини­стер­ства культуры и должен явиться 19 авгу­ста в г. Москву, ул. Спар­та­ков­ская, д. 29. В результате напра­вили меня в Сверд­ловск, база 9, хозяйство Афо­на­сенко-Фокина — посё­лок рядом с Ниж­ней Турой — Сверд­ловск-45.

Сразу по при­езду состо­я­лась довольно про­должи­тель­ная беседа с Ана­то­лием Яко­вле­ви­чем Мальским, в то время зам.дирек­тора завода. Хотя собе­се­до­ва­ние больше напоми­нало экза­мен, кото­рый я выдержал (как и многие другие). Мальский всё время пре­ры­вал мои доводы фра­зами: «Ну что ты со мной спо­ришь? Я ж за это первую (вто­рую) Ста­лин­скую премию полу­чил!» В конце беседы Ана­то­лий Яко­вле­вич пред­ложил мне долж­ность заме­сти­теля началь­ника цеха. Я отка­зался. «Ну а смен­ным инже­не­ром пой­дёшь?» — «Да», — отве­тил я. В при­казе по заводу долж­ность моя была обо­зна­чена «Старший мастер про­из­вод­ства. Цех 201». На самом деле цех был пока только на бумаге — зда­ние № 201 (сбо­роч­ного про­из­вод­ства) про­хо­дило проце­дуру при­ёмки гос­комис­сией. Мне пору­чили про­ве­рить нали­чие и каче­ство испол­не­ния внеш­него и внут­рен­него кон­тура зазем­ле­ния. Всё было на долж­ном уровне.

Нача­лось оснаще­ние соб­ствен­ных цехо­вых служб: меха­ника, элек­трика, сан­тех­ника. Месяц я занимался хозяйствен­ными делами. Осво­е­ние комплек­тующих для сборки основ­ного изде­лия шло тяжело, сме­нили двух началь­ни­ков в цехе № 104. Чтобы занять пер­со­нал, обу­чали рабо­чих, выхо­дили все на рас­чистку дороги от снега. Нако­нец долго­ждан­ное: «При­езжайте к 20:00 — часть изде­лия готова». При­е­хал к 19:00, уехал в 02:00 ночи. Так нача­лась наша цехо­вая про­из­вод­ствен­ная дея­тель­ность. Вот те на! Ока­за­лось, мы соби­раем изде­лия для атом­ных бомб!

Вообще, сборка пер­вых узлов пока­зала мне, немного физику-ядерщику, как можно слож­нейшую тео­рию деле­ния кон­струк­тивно оформить в про­стые элементы, сборку кото­рых можно пору­чить рабо­чим, не имеющим даже сред­него обра­зо­ва­ния. По край­ней мере, рабо­чие-сборщики были тако­выми.

Про­ра­бо­тал я в 201 цехе четыре года: старший мастер про­из­вод­ства, старший инже­нер по ТБ, инже­нер-диспет­чер, старший инже­нер-тех­но­лог. Наряду с про­из­вод­ствен­ной дея­тель­но­стью при­нимал актив­ное уча­стие в обще­ствен­ной жизни цеха. Пред­се­да­тель доб­ро­воль­ного спор­тив­ного обще­ства (ДСО), про­паган­дист в сети ком­со­мольской и пар­тий­ной учёбы, редак­тор цехо­вой газеты, пред­се­да­тель проф­союз­ного цехо­вого коми­тета, член завод­ского проф­союз­ного коми­тета.

Участ­во­вал в спорте как участ­ник сорев­но­ва­ний (бег, лыжи, шахматы) и в большей части — как орга­ни­за­тор. В 1954 году препо­да­вал спец­курс в создан­ном на базе завода «Элек­тро­химпри­бор» учеб­ном цен­тре Мини­стер­ства обо­роны (12 Глав­ное управ­ле­ние). Два года препо­да­вал в вечер­нем тех­ни­куме при МИФИ-3.

Пер­вый началь­ник эше­лона по доставке на испыта­ние заряда в составе РДС3 (хозяйство Чер­но­реза, 71 полигон, Баге­рово). В 1953 году пока­зы­вал сбо­роч­ный цех бывшему в то время началь­нику ПГУ при Совмине СССР — заме­сти­телю мини­стра МСМ Б. Я. Ван­ни­кову. Обме­ня­лись рукопожа­ти­ями.

В июне 1957 года глав­ный кон­струк­тор С. А. Жуков при­гла­сил в орга­ни­зо­ван­ное по при­казу мини­стра кон­струк­тор­ское бюро. Про­ра­бо­тал в СКБ 30 лет. Руко­во­ди­тель группы кон­струк­то­ров, заме­сти­тель началь­ника кон­струк­тор­ского отдела, началь­ник кон­струк­тор­ского отдела (создан­ного по моей иници­а­тиве и утвер­ждён­ного началь­ни­ком Главка Алфё­ро­вым), заме­сти­те­лем глав­ного кон­струк­тора по основ­ному про­из­вод­ству. В этой долж­но­сти я про­ра­бо­тал 20 лет.

Одно­временно с основ­ной дея­тель­но­стью в СКБ при­ка­зом мини­стра назна­чен посто­ян­ным чле­ном Тех­ни­че­ской комис­сии при научно-кон­струк­тор­ском бюро стан­дар­ти­за­ции (20 лет); заме­сти­те­лем мини­стра МСМ вве­дён в состав меж­от­рас­ле­вой комис­сии по раз­ра­ботке мето­дик рас­чёта надёж­но­сти на всех ста­диях созда­ния и экс­плу­а­тации заря­дов и орга­ни­за­ции служб надёж­но­сти; совмест­ным реше­нием мини­стров вве­дён в состав комис­сии по раз­ра­ботке и внед­ре­нию в серий­ное про­из­вод­ство новых, более мощ­ных взрыв­ча­тых веществ.

При­ка­зом мини­стра назна­чен чле­ном Научно-тех­ни­че­ского совета (НТС 2). Пред­се­да­тель НТС 2 — Ю. Б. Хари­тон, руко­во­ди­тель секции № 5 — началь­ник 5 Главка Г. А. Цир­ков.

По роду дея­тель­но­сти в СКБ встре­чался, бесе­до­вал, решал кон­крет­ные вопросы, при­нимал уча­стие в засе­да­ниях НТС-2 Мини­стер­ства, чество­вал юби­ля­ров. Назову пер­со­нально каж­дого, кого знал и с кем рабо­тал: Ю. Б. Хари­тон, А. Д. Саха­ров, К. И. Щел­кин, Н. Л. Духов, В. И. Алфё­ров, Е. А. Негин, Я. Б. Зель­до­вич, Е. И. Заба­ба­хин, Б. В. Лит­ви­нов, Б. Я. Ван­ни­ков, А. А. Бриш, Д. А. Фишман, С. Г. Коча­рянц, Е. П. Слав­ский. С каж­дым из них я про­сто разго­ва­ри­вал, что-то дока­зы­вал или что-то совместно подпи­сы­вал.

Слав­ский вру­чал мне от имени Пре­зи­ди­ума Вер­хов­ного Совета СССР орден «Знак Почёта». С Заба­ба­хи­ным мы в тече­ние часа обсуж­дали его книгу о пове­де­нии метал­лов при импульс­ных нагруз­ках (мате­ри­алы под грифом «сек­ретно»). Более того, несколько минут я даже ехал на его коле­нях — тре­тьим на перед­нем сиде­нии в «Волге-21». А с Зель­до­ви­чем, науч­ным руко­во­ди­те­лем КБ-11, ехал в одном купе поезда Арза­мас-16-Москва. С Духо­вым, началь­ни­ком 5 Главка, решали, как и кому испра­вить время выставки блока авто­ма­тики на изде­лиях, постав­лен­ных Мини­стер­ству обо­роны. Для оформ­ле­ния НТЖ при­влекли глав­ного кон­струк­тора КБ-25 НИИАА А. А. Бриша, слу­чайно ока­завшегося в Главке.

Наи­бо­лее ориги­наль­ным было моё зна­ком­ство с ЮБ — так звали Хари­тона. С мест экс­плу­а­тации — в/ч Мино­бо­роны поступили све­де­ния о непри­год­но­сти к бое­вому при­ме­не­нию ряда заря­дов с завода 418. Срочно при­ка­зом мини­стра была назна­чена комис­сия под руко­вод­ством глав­ного кон­струк­тора КБ-11 Ю. Б. Хари­тона. От завода 418 в комис­сию вклю­чили меня. Собра­лась она в зда­нии сек­тора 3 КБ-11, где был каби­нет Хари­тона. Ждали пред­се­да­теля. Я стоял несколько поодаль от других чле­нов комис­сии. Вижу, идёт пожи­лой, очень небольшого роста, по-рабо­чему оде­тый чело­век. Подошёл ко мне, молча про­тя­нул руку, я свою — пожали друг другу. Маленький чело­век пошёл дальше. Нача­лось совеща­ние или, точ­нее, обсуж­де­ние необыч­ного про­ис­ше­ствия. И вёл совеща­ние мой новый зна­комый. Никто не мог объяс­нить при­чину про­ис­ше­ствия и не пред­лагал, что делать. Я доложил, что про­верка не обна­ружила на заводе откло­не­ний от тре­бо­ва­ний кон­струк­тор­ской докумен­тации. Совеща­ние зашло в тупик. «Ну что же, — заявил пред­се­да­тель, — будем менять заряды каж­дые шесть месяцев!» Я спро­сил соседа: «Это кто?» — «Как кто, это Хари­тон!»

Надо отме­тить, при­чина брака была най­дена и устра­нена.

Зна­ком­ство и беседа моя со Щёл­ки­ным состо­я­лась на льду. Про­изошло это 3 марта 1958 года на озере Синара Челя­бин­ской обла­сти. Кирилл Ива­но­вич был, ко всему про­чему, заяд­лый рыбак. Весь город на льду, погода чудес­ная. Щёл­кин с женой и охра­ной мет­рах в ста от осталь­ных — рыба­чит. «Кирилл Ива­но­вич, как же так? Где же ваша рыба, не клюёт?» Щёл­кин, солид­ный, пожи­лой уже чело­век, встаёт с ящика, откры­вает — почти пол­ный хорошей круп­ной рыбы. И поскольку я тоже был рыбак, но на «про­фес­си­о­наль­ном» уровне — сети, мережи, вен­теря, мы пол­часа спо­рили, чем пре­красно рыбо­лов­ство. Кирилл Ива­но­вич дока­зы­вал, что это отдых и спорт, я — что промы­сел и про­пи­та­ние.

А вот как состо­я­лась встреча с Неги­ным. Зашёл я в купе поезда Арза­мас-16-Москва. На тре­тьей полке муж­чина в штат­ском рабо­тает отвёрт­кой — меняет лампочку. В вагоне нет света. Сде­лал дело, заме­нил, под­кру­тил. Слез. Ока­за­лось, элек­тро­мон­тёр — это Негин.

Немного о семье. Я и моя будущая жена при­е­хали на объект одно­временно. Рабо­тала она на основ­ном про­из­вод­стве, началь­ни­ком ПДБ цеха. На пен­сию мы ушли тоже одно­временно. Надо ска­зать, я многим обя­зан супруге — Михай­ло­вой Надежде Семё­новне. Мои частые коман­ди­ровки на дли­тель­ный срок она при­нимала с понима­нием. Я благо­да­рен судьбе, что у меня была такая спут­ница по жизни.

Сын, Михай­лов Сергей Васи­лье­вич, отслужил в армии, окон­чил МИФИ-3 и рабо­тал в СКБ руко­во­ди­те­лем группы кон­струк­то­ров. В насто­ящее время на пен­сии. Внук и внучка окон­чили мос­ков­ские вузы, внук рабо­тает в Лес­ном.

Все 34 года тру­до­вой дея­тель­но­сти, и в цехе, и в кон­струк­тор­ском бюро, про­хо­дили в кон­такте с изде­ли­ями, содержащими взрыв­ча­тые веще­ства, делящи­еся мате­ри­алы и радио­ак­тив­ные веще­ства. Все эти мате­ри­алы отно­си­лись к пер­вому или вто­рому списку вред­но­сти. Мне это было известно ещё со времён учёбы в инсти­туте. На ком­би­нате я раз­ра­ба­ты­вал инструкции по ути­ли­за­ции отхо­дов ВВ. Лично уни­чтожал их под­рывом или сжига­нием. Мне не было страшно. Пережил инсульт, инфаркт, рак кишеч­ника, слепоту. Но о вред­но­сти и опас­но­сти про­из­вод­ства ядер­ных заря­дов посто­янно гово­рил под­чи­нён­ным. И в письме, напи­сан­ном мною в октябре 1953 года в Цен­траль­ный Коми­тет компар­тии СССР, про­сил зако­но­да­тельно закрепить льготы на заводе 418 п/я 131 (ныне ком­би­нат «Элек­тро­химпри­бор»).

О курьёз­ных слу­чаях. В моей про­из­вод­ствен­ной дея­тель­но­сти было несколько курьёз­ных слу­чаев. О двух из них напишу. Пер­вый слу­чай: как я не стал глав­ным кон­струк­то­ром СКБ. Дело было так: глав­ного кон­струк­тора пере­вели на долж­ность глав­ного инже­нера. Обра­зо­ва­лась вакан­сия. Дирек­тор ком­би­ната решил само­сто­я­тельно найти кан­ди­дата. Но две его попытки — при­гла­сить ранее рабо­тавших заме­сти­те­лей глав­ного вер­нуться, не увен­ча­лись успе­хом. И вот сек­ре­тарь при­глашает меня к дирек­тору. Являюсь. Дирек­тор с ходу: «Пред­лагаю занять долж­ность глав­ного кон­струк­тора». Я был готов к ответу: «Отка­зы­ваюсь от долж­но­сти по состо­я­нию здо­ро­вья». «Зна­чит, ты и замом глав­ного рабо­тать не можешь», — про­из­нёс дирек­тор. «Надеюсь, на ком­би­нате для меня най­дётся место инже­нера», — пари­рую я. В конце концов нашли кан­ди­дата на глав­ного, а я остался заме­сти­те­лем.

Вто­рой слу­чай. В один пре­крас­ный день ко мне в каби­нет зашёл дирек­тор ком­би­ната. После при­вет­ствия рас­ска­зал, что руко­вод­ство ВНИ­ИТФ (г. Снежинск) выде­лило ком­би­нату одно место на соис­ка­ние Ленин­ской премии за раз­ра­ботку и поставку на вооруже­ние ядер­ного заряда для носи­те­лей с раз­де­ляющи­мися голов­ками. Пред­ложил мне назвать кан­ди­да­тов, достой­ных этого зва­ния. Поскольку осво­е­ние шло через меня, это не соста­вило труда. Я назвал двоих руко­во­ди­те­лей. Дирек­тор уехал на засе­да­ние научно-тех­ни­че­ского совета. Часа через четыре зво­нит учё­ный сек­ре­тарь: НТС утвер­дил вашу кан­ди­да­туру. Тему и состав кан­ди­да­тов на соис­ка­ние Ленин­ской премии утвер­ждал научно-тех­ни­че­ский совет ВНИ­ИТФ, НТС МСМ (пред­се­да­тель — ака­демик А. А. Боч­вар), коми­тет по Ленин­ским премиям при Совете Мини­стров СССР. Окон­ча­тель­ное реше­ние при­нимал Л. И. Бреж­нев. Рас­ска­зы­вали, он внима­тельно про­чёл и уже занёс было руку, чтобы подпи­сать пере­чень, и вдруг спро­сил: «Рафик (Раши­дов — сек­ре­тарь ЦК Узбе­ки­стана) про­сил за хлопок». Акку­ратно зачерк­нул тему МСМ и впи­сал Раши­дова. При этом про­из­нёс: «Ефим Пав­ло­вич (Слав­ский — министр МСМ) не оби­дится. Мы его не забы­ваем». А я уже дырку на пиджаке про­свер­лил.

Отказ от ядер­ной отрасли? По моему мне­нию, те страны, где госу­дар­ство можно обес­пе­чить элек­троэнергией, исклю­чая атом­ную отрасль, про­сто обя­заны отка­заться от атом­ных элек­тро­станций. Возможно, на это потре­буются и допол­ни­тель­ные затраты. Атом­ная (ядер­ная) отрасль — это риск. Сти­хий­ные бед­ствия — цунами, зем­ле­тря­се­ния и про­чие воз­действия, воен­ные, к при­меру, могут повто­рить Фуку­симу и Чер­но­быль.

Там, где нет возмож­но­сти исполь­зо­вать напор рек (гид­ро­станции), газ, уголь, нефть (при отсут­ствии соб­ствен­ных ресур­сов — покупка), там допу­стимо при­ме­не­ние атом­ных элек­тро­станций, с жёст­кой дис­ци­пли­ной по выбору места и экс­плу­а­тации.

Раз­ви­тию отрасли в насто­ящее время ничто не мешает — более того, обще­ство в большин­стве своём согласно с нали­чием и стро­и­тельством новых атом­ных элек­тро­станций, о чём крас­но­ре­чиво и доход­чиво рас­ска­зал в дни празд­но­ва­ния 70-летия отрасли глава госкорпо­рации С. В. Кири­енко.

О тех­ни­че­ских достиже­ниях. Обще­из­вестно, ядер­ным оружием снабжены все виды вооруже­ния современ­ной армии: круп­но­ка­ли­бер­ные ору­дия, миномёты, торпеды, сред­ства ПРО, РВСН, ПВО. При этом в общей схеме обес­пе­че­ния ядер­ного (атом­ного) взрыва каж­дая кон­струкция заряда спе­ци­фична и ориги­нальна. Более того, каж­дый заряд — это тех­ни­че­ское достиже­ние и, вполне возможно, открытие.

Мне посчаст­ли­ви­лось с 1953 года по 1987 каж­дую кон­струкцию, пере­да­ва­емую в серий­ное про­из­вод­ство, пощупать, как гово­рится, соб­ствен­ными руками. Пер­вые образцы заря­дов я соби­рал сам, а все после­дующие — в каче­стве члена и пред­се­да­теля комис­сии по уста­но­воч­ной пар­тии или будучи руко­во­ди­те­лем. Под каж­дым актом осво­е­ния заря­дов на ком­би­нате «Элек­тро­химпри­бор» сто­яла моя подпись. Это вроде как у сапё­ров — «мин нет». Мне, в част­но­сти, было пору­чено как пред­се­да­телю про­ве­сти атте­стацию ядер­ных заря­дов, нахо­дящихся на бое­вом дежур­стве на Кубе.

В соав­тор­стве со спе­ци­а­ли­стами по ВВ завода дове­лось участ­во­вать в изыс­ка­нии возмож­но­сти исполь­зо­ва­ния дорого­сто­ящего про­дукта. Общепри­ня­тые спо­собы изго­тов­ле­ния дета­лей из про­дукта 710 Мето­дом горя­чего прес­со­ва­ния результата не давали. Про­дукт бра­ко­вали в больших коли­че­ствах, что ста­вило под угрозу выпуск изде­лий (обес­пе­че­ние программы). Нами был най­ден спо­соб прес­со­ва­ния под ваку­умом. Открытие было уза­ко­нено автор­ским сви­де­тельством. Корен­ное пере­осмыс­ле­ние пра­вил, обес­пе­чи­вающих ядер­ную и ради­аци­он­ную без­опас­ность, на всех этапах — про­ек­ти­ро­ва­ния, изго­тов­ле­ния, хра­не­ния и экс­плу­а­тации, было вызвано Чер­но­быльской траге­дией. Были созданы спе­ци­аль­ные комис­сии: общеми­ни­стер­ские, общео­т­рас­ле­вые и завод­ские, под руко­вод­ством зам.мини­стра, началь­ника главка и дирек­то­ров предпри­я­тий. В работе всех комис­сий я при­нимал непо­сред­ствен­ное уча­стие. Общеми­ни­стер­ская комис­сия в КБ-11 (ВНИ­ИЭФ) выра­бо­тала рекомен­дации для всех предпри­я­тий Мини­стер­ства, имеющих делящие (радио­ак­тив­ные) и взрыв­ча­тые веще­ства и изде­лия из них. Прошло совеща­ние с руко­вод­ством глав­ков и глав­ными кон­струк­то­рами, где при­сут­ство­вал и я. Были наме­чены комис­си­он­ные про­верки на всех заво­дах МСМ по кон­крет­ным направ­ле­ниям. Мне при­ш­лось участ­во­вать в комис­сии по выра­ботке тех­ни­че­ского зада­ния для НИИ по раз­ра­ботке спе­ц­ваго­нов для МСМ (пред­се­да­тель комис­сии — А. Д. Зве­рев). В составе комис­сии под руко­вод­ством началь­ника главка Л. А. Пету­хова опре­де­лял корен­ное (уже­сто­чён­ное) изме­не­ние суще­ствующего на ком­би­нате состо­я­ния хра­не­ния и раз­борки изде­лий, снима­емых с экс­плу­а­тации в войско­вых частях. При­нимал реше­ние о стро­и­тельстве новых зда­ний по хра­не­нию (площадка № 5) и раз­борке. Участ­во­вал в раз­ра­ботке тех­ни­че­ского зада­ния для ГСПИ.

Столь раз­но­об­раз­ная дея­тель­ность по времени и харак­теру по созда­нию ядер­ного щита СССР, дело­вые связи с научно-иссле­до­ва­тельт­скими инсти­ту­тами (ВНИ­ИЭФ, ВНИ­ИТФ), реше­ние тех­ни­че­ских, орга­ни­за­ци­он­ных вопро­сов на мини­стер­ском уровне, уча­стие в засе­да­ниях научно-тех­ни­че­ского совета № 2 (руко­во­ди­тель — Ю. Б. Хари­тон) и другая обще­ствен­ная дея­тель­ность была заме­чена и оце­нена как на ком­би­нате «Элек­тро­химпри­бор», так и в 6 и 5 Глав­ках, Мини­стер­стве, Пра­ви­тельстве. Дока­за­тельством являются благо­дар­но­сти от руко­вод­ства цеха, отдела (СКБ), зав­кома, парт­кома КПСС, гор­кома КПСС, дирекции завода, ком­би­ната. От руко­вод­ства главка, Мини­стер­ства, благо­дар­ность Совета Мини­стров СССР (А. Н. Косы­гин), Пре­зи­ди­ума Вер­хов­ного Совета (Н. М. Швер­ник).

Отме­чен руко­вод­ством ком­би­ната, губер­на­то­ром обла­сти, мини­стром сред­него маши­но­стро­е­ния, мини­стром атом­ной энерге­тики и промыш­лен­но­сти при­сво­е­нием зва­ния «Вете­ран труда». Награж­дён зна­ком «50 лет атом­ной промыш­лен­но­сти», юби­лей­ной меда­лью «70 лет атом­ной отрасли Рос­сии».

Побе­ди­тель соц­со­рев­но­ва­ния 1973, 1975, 1976, 1977, 1979 годов по поста­нов­ле­нию Мини­стер­ства и ЦК проф­союза.

Награж­дён юби­лей­ной меда­лью «За доб­лест­ный труд», меда­лями «Вете­ран труда», «300 лет Рос­сийскому флоту», орде­нами «Знак Почёта», «Тру­до­вого Крас­ного знамени».

Осо­бой награ­дой Пра­ви­тельства СССР счи­таю Поста­нов­ле­ние Совета мини­стров СССР (ВПК) о вклю­че­нии меня в состав Госу­дар­ствен­ной комис­сии по экс­перт­ной оценке дея­тель­но­сти ядер­ных цен­тров (ВНИ­ИЭФ, ВНИ­ИТФ). В неё вошли глав­ные кон­струк­тора, заме­сти­тели, началь­ники отде­лов. Были ака­демики, док­тора и кан­ди­даты наук. Про­из­вод­ствен­ная дея­тель­ность по созда­нию ядер­ного оружия комис­сией была оце­нена высшими бал­лами.