Маркелов Владимир Владимирович

Кочегар в белом халате

В 1973 году я окон­чил Мурман­ское высшее инже­нерно-мор­ское учи­лище. Четыре года отхо­дил на транспорт­ных судах "Сев­рыб­хо­лодфлота". Настало время сда­вать экза­мен на 2-го меха­ника. Мне очень нра­ви­лась работа. Когда четыре дизель­ных двига­теля, каж­дый по тысяче лоша­ди­ных сил, рабо­тают как часы, полу­ча­ешь удо­вольствие. Но посмот­рел на старших меха­ни­ков — все воз­раст­ные люди. Семья пере­ве­сила. Вы не пред­став­ля­ете, что испыты­ва­ешь, когда воз­враща­ешься домой из дли­тель­ного рейса, а твой сын спраши­вает: "Ты мой папа?" Это сбило. Я решил искать работу на берегу. Так ока­зался на Базе-92, а ныне ФГУП "Атомфлот".

Начи­нал рабо­тать инже­не­ром по тех­нике без­опас­но­сти на Базе 92. В атомно-тех­но­логи­че­ской службе, кото­рая занима­лась тех­ни­че­ским обслужи­ва­нием атом­ных ледо­ко­лов и судов АТО, рабо­тали очень увле­чен­ные и грамот­ные спе­ци­а­ли­сты, костяк кото­рой состав­ляли Вита­лий Ива­но­вич Хари­то­ненко, Вадим Ильич Соко­лов, Михаил Яко­вле­вич Семин, Нико­лай Яко­вле­вич Тете­ревлев. Все они при­шли с атом­ных ледо­ко­лов, «заряжали» своей энергией и иде­ями нас, тогда еще моло­дых, у них многому научился и я. Часть той тех­ни­че­ской базы, заложен­ной этими про­фес­си­о­на­лами, мы исполь­зуем до сих пор. Сей­час я понимаю, что они смот­рели в будущее.

Пер­вые три года в атом­ном ледо­коль­ном флоте я рабо­тал инже­не­ром по тех­нике без­опас­но­сти. В то время начали выхо­дить стан­дарты по без­опас­но­сти труда (ССБТ) и я ста­рался внед­рить их на предпри­я­тии так, как это должно было быть. Работа важ­ная и ответ­ствен­ная, но хоте­лось чего-то нового, быть в цен­тре событий. Я попро­сился на спе­ци­аль­ный уча­сток масте­ром. Занимался ремон­том меха­низмов и обо­ру­до­ва­ния цен­траль­ного отсека.

Запом­нился один из пер­вых слу­чаев в самом начале работы масте­ром. Как-то на отходе стоял ледо­кол "Ленин". По сро­кам не укла­ды­ва­лись поста­вить крышки холо­диль­ни­ков гене­ра­то­ров. Рабо­чие не успе­вают. Тогда я и Рудольф Алек­сан­дро­вич Федо­тов сами взя­лись за дело. Надели спе­цовки и пошли рабо­тать. Поста­вили три крышки. Потом под­клю­чи­лись рабо­чие. Мы все сде­лали в срок — судно ушло без срыва графика. Это самая глав­ная оценка работы.

При моем уча­стии впер­вые уда­лось напи­сать тех­но­логию по замене выем­ных частей паро­ге­не­ра­то­ров. До этого такую работу никто не выпол­нял. Поймите, что такие ситу­ации, когда до тебя дан­ная опе­рация не выпол­ня­лась, воз­ни­кали регу­лярно, и тебе вме­сте с кол­легами по работе при­хо­ди­лось искать един­ственно вер­ное реше­ние. В этом и состоял инте­рес к работе, о зарплате осо­бенно и не думали. К сожа­ле­нию, сей­час отноше­ние к зарплате у многих несколько иное.

Кто повлиял на мое ста­нов­ле­ние в про­фес­сии? Таких людей на предпри­я­тии было много. Один из них — брига­дир бригады сле­са­рей спе­ци­аль­ного участка Нико­лай Дени­со­вич Пост­нов. До атом­ного флота он рабо­тал на Нико­ла­ев­ском судо­стро­и­тель­ном заводе. На предпри­я­тие он при­шел со множе­ством хороших нара­бо­ток. Этот чело­век не любил оформ­лять рацпред­ложе­ния, он про­сто эти пред­ложе­ния внед­рял в жизнь, а их у Пост­нова было доста­точно. Я многому научился у Нико­лая Дени­со­вича.

Андрей Ива­но­вич Тумпа­ров — один из пер­вых руко­во­ди­те­лей предпри­я­тия. Чело­век уди­ви­тель­ной про­бив­ной силы. В основ­ном благо­даря ему уда­лось постро­ить базу атом­ного ледо­коль­ного флота.

Ава­рий, свя­зан­ных с ядер­ной и ради­аци­он­ной без­опас­но­стью, на нашем предпри­я­тии не было. Воз­ни­кали опре­де­лен­ные труд­но­сти, но они реша­лись в рабо­чем порядке.

Мне посчаст­ли­ви­лось пора­бо­тать неко­то­рое время с пер­вым глав­ным инже­нер-меха­ни­ком а/л «Ленин» Алек­сан­дром Кали­но­ви­чем След­зю­ком. Мы встре­ча­лись по раз­ным рабо­чим вопро­сам, в том числе на совеща­ниях. Он все­гда гово­рил спо­койно и очень весомо. При реше­нии спор­ных вопро­сов, касающихся ремонта и экс­плу­а­тации атом­ных уста­но­вок ему мало кто мог воз­ра­зить. Он умел тех­ни­че­ски грамотно обос­но­вать свою точку зре­ния.

Когда состо­ялся пер­вый демон­таж выем­ного устройства паро­ге­не­ра­тора на а/л «Сибирь», я руко­во­дил рабо­чей груп­пой. До нас такую работу никто не делал и только тща­тель­ная подго­товка и соблю­де­ние норм без­опас­но­сти убе­дили всех участ­вующих (а это совмест­ная работа многих берего­вых под­раз­де­ле­ний и судо­вых спе­ци­а­ли­стов) в успехе опе­рации. Сей­час это почти рядо­вая работа. Также впер­вые наш спе­цу­ча­сток про­из­вел глу­ше­ние секций паро­ге­не­ра­то­ров без помощи спе­ци­а­ли­стов Бал­тийского завода, теперь это довольно обыч­ная опе­рация.

Я увле­чен­ный рыбак. У меня две тет­ради днев­ни­ков о поезд­ках и похо­дах. Лес, тундра, тайга — это для меня отду­шина. Много­ча­со­вой поход с рюк­за­ком под тридцать килограммов — самая лучшая тре­ни­ровка для орга­низма. Я до сих пор верен сво­ему увле­че­нию. Благо­даря рыбалке я обрел дру­зей, довольно много похо­дил по Кольскому полу­ост­рову, уви­дел очень кра­си­вые места, поня­тие вза­имо­выручки полу­чило прак­ти­че­ское при­ме­не­ние. Мой друг Петр Алек­сан­дро­вич Коза­чук рабо­тает началь­ни­ком отдела сварки. В атом­ный флот Петр Коза­чук при­шел на пять лет раньше меня. Общие увле­че­ния, взгляд на жизнь — это нас объеди­нило. У меня хорошие и друже­ские отноше­ния со многими на нашем предпри­я­тии. Все они обла­дают важ­ным для меня каче­ством — обя­за­тель­но­стью. Их слова не рас­хо­дятся с делом.

Моя жена понимала спе­ци­фику моей работы, а неко­то­рые дру­зья и зна­комые ни в какую не верили, что моя работа без­опасна. Я все­гда пред­лагал неве­рующим при­йти на атом­ный ледо­кол с дозимет­ром и срав­нить фон на судне, а потом в городе. На ледо­коле он меньше. Многие в тече­ние какого-то времени изме­нили свою позицию по отноше­нию к нашему предпри­я­тию, но неко­то­рые до сих пор не верят, что с ради­аци­он­ной без­опас­но­стью на нашем предпри­я­тии все нормально, и убе­дить их в обрат­ном очень сложно. Мой сын рабо­тает в фирме, кото­рая занима­ется ремон­том неко­то­рых меха­низмов на ледо­ко­лах. Отча­сти он пошел по моим стопам.

В каче­стве при­мера о без­опас­но­сти — за все время работы на предпри­я­тии моя доза облу­че­ния соста­вила около 4 рентген, а мы знаем, что по нормам ради­аци­он­ной без­опас­но­сти НРБ- 76/87 пре­дельно — допу­стимая годо­вая доза облу­че­ния для нашей катего­рии состав­ляет 5 бэр. Хотя в основ­ном рабо­чее место мое и нашего участка было в цен­траль­ном отсеке атом­ного ледо­кола, при­хо­ди­лось со всеми сред­ствами защиты дефек­то­вать в том числе и кон­струкции пер­вого кон­тура. Опа­саться, а, ско­рее, на основе опа­се­ний преду­га­ды­вать опас­ные ситу­ации, необ­хо­димо все­гда. Однако эти опа­се­ния не должны пере­рас­тать в страх — это уже неуправ­ля­емая ситу­ация и она недопу­стима.

Была такая байка. У нас рабо­тал таке­лаж­ник Виногра­дов. Когда его спраши­вали в городе, где он рабо­тает, он отве­чал: "На Базе-92. Тружусь кочега­ром в белом халате. Лопата у меня из нержа­вейки. Только она уран выдержи­вает. Вот его в топку и бро­саю. Один раз кинул — месяц ничего не дела­ешь". Смешно, а в городе неко­то­рые ему верили.

Я счи­таю, что вто­рой Чер­но­быль невозможен. После той страш­ной ава­рии, на мой взгляд, раз­ра­бо­таны тех­но­логии, что назы­ва­ется с рас­че­том на «дурака». Если судо­вой опе­ра­тор сде­лает что-то не так, то тех­ника его под­страхует. И при точ­ном соблю­де­нии норм без­опас­но­сти и соот­вет­ствующем обу­че­нии спе­ци­а­ли­стов, рабо­тающих с атом­ными тех­но­логи­ями, такая ава­рия вряд ли повто­рится.

Во-пер­вых, необ­хо­димо, чтобы цели и задачи Госкорпо­рации "Роса­том" дохо­дили до обыч­ного рабо­чего. Иной раз полу­ча­ется, что началь­ники в курсе, а их под­чи­нен­ные не понимают, какие перед ними и отрас­лью стоят цели. Во-вто­рых, рабо­тая послед­нее время в отделе про­из­вод­ствен­ной системы Роса­том, я понял, что руко­во­ди­те­лям инже­нер­ных спе­ци­аль­но­стей нужно больше рабо­тать над эффек­тив­но­стью. Полу­ча­ется иной раз, что чело­век выпол­няет только долж­ност­ные обя­зан­но­сти и этим удо­вле­тво­ря­ется. Мало кто задумы­ва­ется о том, что можно свою же работу посто­янно выпол­нять все быст­рее и быст­рее. Почему японцы шаг­нули впе­ред? У них идет непре­рыв­ный процесс усо­вершен­ство­ва­ния от рабо­чих на своих рабо­чих местах до руко­во­ди­теля, и все рабо­тают, как одна команда.