Лебедев Владимир Михайлович

Лучшие годы моей жизни

Я родился в Челя­бин­ске и после окон­ча­ния школы поступил в Уральский поли­тех­ни­че­ский инсти­тут на физико-тех­ни­че­ский факуль­тет. В то время было модно свя­зы­вать свою жизнь с атом­ной промыш­лен­но­стью. Кон­курс был большой — около 30 чело­век на место. Я набрал 28 бал­лов из 30 возмож­ных. Из шести экза­ме­нов только два можно было сдать на чет­верки.

По окон­ча­нии сес­сии на пер­вом курсе нас собрали в коми­тете ком­со­мола и ска­зали: «Пишите. Хочу доб­ро­вольно помочь Родине убрать бога­тый целин­ный урожай». Вот так в 1956–1957 годах я побы­вал на целине. Пер­вый раз — на Алтае, вто­рой — в Казах­стане. Рабо­тал коп­нильщи­ком на при­цеп­ном ком­байне, штур­валь­ным. Мне дове­ряли тас­кать этот ком­байн на трак­торе ДТ-54. Урожай был уди­ви­тельно бога­тый. На сле­дующий год я рабо­тал на пер­вом само­ход­ном ком­байне СК-4. Одна­жды ночью под­няли всех ком­бай­не­ров, выстро­или несколько ком­бай­нов СК-4 и пустили ночью уби­рать пше­ницу. Выгружали бун­керы, не оста­нав­ли­вая ком­байна, всё это снимали для кино­хро­ники, кото­рую пока­зы­вали в кино­те­ат­рах перед сеан­сами. Потом были награды за осво­е­ние целин­ных и залеж­ных земель, но рабо­тали мы прак­ти­че­ски бес­платно.

Настав­ни­ками у меня в инсти­туте ока­за­лись Васи­лий Федо­ро­вич Баг­рецов (его в Димит­ровграде многие знают) и Вла­ди­слав Михай­ло­вич Нико­лаев (он был кура­то­ром у нашей группы от старше­курс­ни­ков). Они при­общили меня к науч­ной работе, и в инсти­туте у меня было уже опуб­ли­ко­вано в жур­нале две ста­тьи по сорбции цезия верми­ку­ли­том.

После окон­ча­ния инсти­тута, это был апрель 1961 года, нас напра­вили на мед­комис­сию в Москву, а после неё было рас­пре­де­ле­ние. Несколько чело­век, и меня в том числе, рас­пре­де­лили в Ново­си­бирск, в Сиба­ка­демпро­ект. Я думал, что это имеет какое-то отноше­ние к Сибир­ской ака­демии наук, но это ока­зался про­сто про­ект­ный инсти­тут, кото­рый про­ек­ти­ро­вал предпри­я­тия сред­него маши­но­стро­е­ния, нахо­дящи­еся за пре­де­лами Урала. Мне посчаст­ли­ви­лось побы­вать прак­ти­че­ски на всех наших площад­ках — это было очень инте­ресно. Но пре­жде чем про­ек­ти­ро­вать что-то, нужно посмот­реть про­из­вод­ство. И мы попро­сили дирек­тора отпу­стить нас на какой-нибудь завод. Он порвал наши заяв­ле­ния и ска­зал: «Вы ко мне на три года при­сланы — вот три года и рабо­тайте». Я три года отра­бо­тал в Ново­си­бир­ске. Про­чи­тав в жур­нале «Наука и жизнь» ста­тью про Меле­кесс и НИИАР, я понял, что хочу рабо­тать в НИИ­АРе. В марте я был в отпуске и поехал в Москву. Заехал в отдел кад­ров Мини­стер­ства сред­него маши­но­стро­е­ния, пред­ста­вился и попро­сил раз­реше­ния поме­нять место работы. Началь­ник отдела кад­ров под­вел меня к карте и пред­ложил ткнуть в любую точку до Урала, так как суще­ство­вал неглас­ный указ мини­стра — за Урал не выпус­кать. Он пред­ложил мне самому съез­дить в Меле­кесс и, если меня туда возьмут, то он сде­лает мне пере­вод.

Я при­е­хал в Меле­кесс зимой и пер­вое, что я уви­дел утром в окне, — это яркое солнце и белый-белый снег. Идёт Вла­ди­мир Климен­ков, голый по пояс и с лыжами на пле­чах. И люди идут с лыжами в лес. Мне очень понра­ви­лось, что город такой спор­тив­ный. Поскольку мы были моло­дыми здо­ро­выми ребя­тами, то спорт был у нас в почете. Утром про­сыпа­ешься в общежи­тии на пр. Ленина, на ста­дион при­хо­дишь — он бит­ком забит ребя­тами и дев­ча­тами, кото­рые делают там зарядку, про­бежку.

В НИИ­АРе меня при­гла­сил к себе Вла­ди­слав Михай­ло­вич Нико­лаев, мой руко­во­ди­тель диплома в физ­техе. В НИИАР при­езжали ребята только из пре­стиж­ных инсти­ту­тов: МИФИ, МФТИ, Ленинград­ский тех­но­логи­че­ский, Уральский поли­тех­ни­че­ский, Том­ский тех­но­логи­че­ский, МГУ — это была науч­ная элита. Мы при­е­хали все моло­дые, нам было по 25 лет, неко­то­рые только после инсти­тута. Мы не умели рабо­тать с радио­ак­тив­но­стью, радио­ак­тив­ными препа­ра­тами. Обраще­ние с ними тре­бо­вало осо­бых при­емов, навы­ков, зна­ний. Нас учили рабо­тать спе­ци­а­ли­сты из Кур­ча­тов­ского и Ради­е­вого инсти­ту­тов.

В лабо­ра­то­рии ионо­обмен­ных процес­сов, кото­рой руко­во­дил В. М. Нико­лаев, мы занима­лись внут­риг­руппо­вым раз­де­ле­нием трансплу­то­ни­е­вых элемен­тов. Это полу­че­ние отдельно кюрия, аме­риция, берк­лия, калифор­ния и т.д. Мне посчаст­ли­ви­лось рабо­тать с Вла­ди­сла­вом Михай­ло­ви­чем Нико­ла­е­вым, уче­ным от бога; с Григо­рием Нико­ла­е­ви­чем Яко­вле­вым, другом Глена Сиборга; с Андреем Григо­рье­ви­чем Рыко­вым (выпуск­ник МГУ, пер­вый защи­тил док­тор­скую дис­сер­тацию в инсти­туте).

Уче­ные Ради­е­вого инсти­тута — док­тор наук Вален­тина Ива­новна Пара­мо­нова, Нонна Бори­совна Высо­ко­ост­ров­ская — учили нас работе с радио­ак­тив­ными элемен­тами. Потом эту лабо­ра­то­рию расформи­ро­вали и орга­ни­зо­вали лабо­ра­то­рию экс­тракци­он­ных процес­сов.

У нас были совмест­ные работы с Объеди­нен­ным инсти­ту­том ядер­ных иссле­до­ва­ний (г. Дубна). Георгий Нико­ла­е­вич Фле­ров счи­тал, что суще­ствует ост­ров ста­биль­ных тяже­лых и сверх­тяже­лых элемен­тов. Он хотел открыть этот ост­ров, но для этого нужны были мишени тяже­лых элемен­тов (напри­мер, кюрия), чтобы их бом­бар­ди­ро­вать мощ­ным уско­ри­те­лем на цик­ло­троне другими ядрами и полу­чать новые элементы. Мы — я, Вла­ди­мир Михай­ло­вич Витют­нев, Вале­рий Нико­ла­е­вич Кованцев — ездили в Дубну и там, на месте, выде­ляли, чистили кюрий и пыта­лись сде­лать мишени. Руко­во­дил всеми рабо­тами Юрий Фила­то­вич Ога­не­сян, в честь кото­рого и назван послед­ний элемент таб­лицы Мен­де­ле­ева — ога­не­сон.

Пере­клю­чившись с ионо­обмен­ных мето­дов на экс­тракци­он­ные, в 1975 году я успешно защи­тил кан­ди­дат­скую дис­сер­тацию на соис­ка­ние уче­ной степени кан­ди­дата хими­че­ских наук. Во время работы в НИИ­АРе у меня более 200 науч­ных тру­дов выпущены в виде отче­тов, ста­тей в зару­беж­ных и оте­че­ствен­ных науч­ных жур­на­лах, докла­дов на симпо­зи­у­мах, оте­че­ствен­ных и зару­беж­ных науч­ных конфе­ренциях; патен­тов РФ. Диапа­зон в направ­ле­нии науч­ной дея­тель­но­сти был довольно широк: я занимался раз­ра­бот­кой процес­сов выде­ле­ния ТПЭ; раз­ра­бот­кой тех­но­логии полу­че­ния гра­ну­ли­ро­ван­ных окси­дов ТПЭ мето­дом Золь-гель; раз­ра­бот­кой мето­дов полу­че­ния новых стар­то­вых компо­зиций; раз­ра­бот­кой тех­но­логии и внед­ре­нием её для полу­че­ния проч­ных покрытий ТПЭ мето­дом тер­мо­де­струкции; раз­ра­бот­кой и внед­ре­нием тех­но­логии раз­де­ле­ния аме­риция и кюрия оса­ди­тель­ными и экс­тракци­он­ными мето­дами; раз­ра­бот­кой мето­дов полу­че­ния источ­ни­ков иони­зи­рующего излу­че­ния, раз­ра­бот­кой и совершен­ство­ва­нием тех­но­логии полу­че­ния препа­рата гадо­ли­ния-153 высо­кой чистоты и высо­кой удель­ной актив­но­сти.

Из наи­бо­лее любимых и зна­чимых направ­ле­ний работ я счи­таю раз­ра­ботку и внед­ре­ние тех­но­логии раз­де­ле­ния аме­риция и кюрия оса­ди­тель­ными и экс­тракци­он­ными мето­дами — эта раз­ра­ботка защищена восемью автор­скими сви­де­тельствами. И она поз­во­лила полу­чить кюрий высо­кой чистоты.

В. М. Нико­лаев, док­тор наук, началь­ник лабо­ра­то­рии, потом началь­ник радио­хи­ми­че­ского отдела учил нас любую работу дово­дить до логи­че­ского конца. Если тех­но­логию раз­ра­ба­ты­вали, то она должна быть защищена автор­ским сви­де­тельством, внед­рена в про­из­вод­ство и обя­зана при­но­сить пользу инсти­туту. Это отноше­ние к работе, при­ви­тое Нико­ла­е­вым, помогло мне заняться изоб­ре­та­тельской дея­тель­но­стью.

Работы, кото­рые были выпол­нены в инсти­туте с моим уча­стием, на меж­ду­на­род­ных выстав­ках заво­е­вы­вали много золо­тых и сереб­ря­ных меда­лей. Напри­мер, тех­но­логия полу­че­ния препа­рата гадо­ли­ния-153, кото­рый исполь­зу­ется для диагно­стики кост­ных тка­ней, защищена четырьмя патен­тами РФ и одним автор­ским сви­де­тельством на полез­ную модель. Она рабо­тает в инсти­туте более 10 лет. И если судить по дан­ным, пред­став­лен­ным в ката­логах других про­из­во­ди­те­лей дан­ного ради­о­нук­лида (Окридж­ская наци­о­наль­ная лабо­ра­то­рия, Наци­о­наль­ная инже­нер­ная лабо­ра­то­рия Адайхо в США, япон­ский инсти­тут атом­ной энергии и другие), про­из­во­димый в НИИ­АРе препа­рат гадо­ли­ний-153 имеет лучшие харак­те­ри­стики, что обес­пе­чи­вает его высо­кую кон­ку­рен­то­спо­соб­ность на миро­вом рынке. Эта раз­ра­ботка заво­е­вала золо­тые медали на меж­ду­на­род­ных выстав­ках: на VI Мос­ков­ском меж­ду­на­род­ном салоне промыш­лен­ной соб­ствен­но­сти «Архимед-2003» в Москве и на Меж­ду­на­род­ной выставке-конгрессе «Высо­кие тех­но­логии. Инве­стиции. Инно­вации» в Санкт-Петер­бурге. На VII Меж­ду­на­род­ном салоне промыш­лен­ной соб­ствен­но­сти «Архимед-2004» работа «Источ­ники иони­зи­рующего излу­че­ния для ядер­ной медицины» отме­чена двумя золо­тыми меда­лями. Раз­ра­ботка «Мишени для реак­тор­ного полу­че­ния медицин­ских изо­топов» на той же выставке удо­сто­ена двух сереб­ря­ных меда­лей, и я полу­чил диплом почте­ния и благо­дар­но­сти за актив­ное уча­стие в орга­ни­за­ции и про­ве­де­нии салона. На выставке-конгрессе «Высо­кие тех­но­логии. Инве­стиции. Инно­вации» в Санкт-Петер­бурге в 2004 году эта работа заво­е­вала большую золо­тую и сереб­ря­ную медали. В 2005 году на VIII Меж­ду­на­род­ном салоне промыш­лен­ной соб­ствен­но­сти «Архимед-2005» работа «Обес­пе­че­ние эко­логи­че­ской и ради­аци­он­ной без­опас­но­сти про­из­вод­ства гадо­ли­ния-153» заво­е­вала золо­тую медаль, в этом же году на пятом област­ном кон­курсе на лучшее изоб­ре­те­ние в Улья­нов­ске работа «Тех­но­логия полу­че­ния препа­рата гадо­ли­ния-153 высо­кой удель­ной актив­но­сти» полу­чила пер­вый приз. В 2006 году на Мос­ков­ском меж­ду­на­род­ном салоне промыш­лен­ной соб­ствен­но­сти «Архимед» опять наша кол­лек­тив­ная работа (я, Вален­тин Пет­ро­вич Андреев и Нико­лай Нико­ла­е­вич Андрей­чук) заво­е­вала большую золо­тую медаль. В этом же году за высо­кий вклад в раз­ви­тие науки и тех­ники я стал лау­ре­а­том Меж­ду­на­род­ного салона промыш­лен­ной соб­ствен­но­сти «Архимед».

Все работы, кото­рыми я занимался, пре­сле­до­вали опре­де­лен­ные цели. Напри­мер, метод тер­мо­де­струкции нит­ра­тов гадо­ли­ния на алюми­ни­е­вом порошке поз­во­лил нала­дить про­из­вод­ство про­тяжен­ных источ­ни­ков фотон­ного излу­че­ния на основе гадо­ли­ния-153, при­чем тех­но­логия поз­во­ляет рас­пре­де­лять любые коли­че­ства ради­о­нук­лида в объеме мат­рицы с рав­но­мер­но­стью не хуже +5–7 %.

Я рад, что я пер­вый в 2003 году стал «Инже­не­ром года» города из НИИ­АРа в номи­нации «Науч­ный работ­ник».

В 2007 году в День рос­сийской науки адми­ни­страция города Димит­ровграда награ­дила меня дипломом «За про­паганду науч­ных и тех­но­логи­че­ских достиже­ний», и в этом же году мне было при­сво­ено зва­ние «Заслужен­ный работ­ник НИИ­АРа».

В 2010 году за мою изоб­ре­та­тельскую дея­тель­ность Ука­зом Пре­зи­дента Рос­сийской Феде­рации № 235 мне было при­сво­ено почет­ное зва­ние «Заслужен­ный изоб­ре­та­тель Рос­сийской Феде­рации». Я бы хотел ска­зать, что заслужен­ный изоб­ре­та­тель — это как орден Славы для сол­дата. Это зва­ние полу­чает не руко­во­ди­тель, не началь­ник, а именно автор этих изоб­ре­те­ний, кото­рый сам раз­ра­ба­ты­вает тех­но­логии и на их основе полу­чает патенты.

Кстати, одним из любимых изоб­ре­те­ний и патен­тов, полу­чен­ных мною, явля­ется патент по анти­кор­ро­зи­он­ному покрытию. Дело в том, что все корабли и все при­боры, рабо­тающие в мор­ской воде, имеют обык­но­ве­ние обрас­тать ракуш­ками, в общем — био­ма­те­ри­а­лом. Рыбац­кие суда по окон­ча­нии путины вытас­ки­вают на берег и соскре­бают с них все наросшие обра­зо­ва­ния, кото­рые нано­сят вред металлу и тормо­зят ско­рость. Обрас­тают ракуш­ками и воен­ные суда, и под­вод­ные лодки, для кото­рых ско­рость — это глав­ное. Мы при­думали ориги­наль­ный спо­соб. У нас есть метод нане­се­ния покрытий на любую поверх­ность, в том числе и на метал­ли­че­скую, кото­рая выдержи­вает 400 гра­ду­сов, мето­дом тер­мо­де­струкции: гото­вится экс­тракт с цир­ко­нием и с лег­ким радио­ак­тив­ным метал­лом, потом нано­сится на днище корабля, затем обра­ба­ты­ва­ется паяль­ной лам­пой, и обра­зу­ется бле­стящая, очень проч­ная лако­вая поверх­ность. Её трудно раз­ру­шить, и у неё хорошее при­липа­ние (при­лега­ние) к днищу корабля (как и к любой метал­ли­че­ской поверх­но­сти). Но это покрытие содержит радио­ак­тив­ный элемент, какую-нибудь «ред­кую землю», и она отпуги­вает мик­ро­орга­низмы. Это один из самых инте­рес­ных моих патен­тов.

Что посо­ве­то­вать моло­дым сотруд­ни­кам, избравшим для себя науч­ную карьеру? Сей­час в науку идут неохотно. Мы сут­ками рабо­тали не из-за зарплаты, а из-за инте­реса. Всё было впер­вые, по край­ней мере, впер­вые в Совет­ском Союзе, и это делали мы. Про­ход­ная рабо­тала круг­ло­су­точно, сто­ло­вая тоже. И мы выска­ки­вали за про­ход­ную в сто­ло­вую купить пирож­ков и снова ныряли в лабо­ра­то­рию.

Вла­ди­слав Михай­ло­вич Нико­лаев подго­то­вил восемь кан­ди­да­тов хими­че­ских наук. Мы с вос­торгом смот­рели на Григо­рия Нико­ла­е­вича Яко­влева и Андрея Григо­рье­вича Рыкова, наших док­то­ров хими­че­ских наук, нам хоте­лось достичь таких же вершин в науке. Мечты о док­тор­ской дис­сер­тации были, были нара­ботки, но я не смог. Если ты любишь науку, ты должен идти в науку, видя, чем ты хочешь заниматься, ты должен быть оформившимся спе­ци­а­ли­стом и не зави­сеть от руко­во­ди­теля. Хотя заме­ча­тельно, когда у тебя хороший настав­ник, но ты сам уже должен опре­де­лить себе цель. Если ты так любишь науку — иди в неё.

Я счи­таю, что радио­хи­мия как тако­вая, изу­че­ние свойств ТПЭ, исчерпала себя. Уже настолько дос­ко­нально и тща­тельно изу­чены свойства всех этих элемен­тов, что трудно найти какую-нибудь новую цель. Цель радио­хи­мии на сегодня — обраще­ние с радио­ак­тив­ными отхо­дами. В этом я вижу пер­спек­тиву. Наш инсти­тут имеет хорошую базу, я имею ввиду Службу-комплекс по обраще­нию с радио­ак­тив­ными отхо­дами и отра­бо­тавшим ядер­ным топ­ли­вом.

Я очень горжусь, что я про­ра­бо­тал в НИИ­АРе пол­сотни лет и прак­ти­че­ски отдал жизнь радио­хи­мии, многого достиг и оста­вил после себя замет­ный след. Это были лучшие годы моей жизни.