Кошелев Юрий Иванович

Наши материалы лучшие в мире!

В 1968 году я закон­чил физико-хими­че­ский факуль­тет Москов­ского инсти­тута стали и сплавов и сразу пришел рабо­тать в НИИ­гра­фит. Первое впе­ча­т­ле­ние было ужасным. Тогда при инсти­туте был соб­ствен­ный опытный завод по выпуску графита. Нас повели по цехам, я вроде бы пришел зани­маться наукой, а тут завод­ское про­из­вод­ство, все черным-черно! Но потом привык. Рас­по­ла­гался этот ком­плекс на площади порядка 15 гек­та­ров. Непо­сред­ственно в НИИ рабо­тало около полу­тора тысяч сотруд­ни­ков. Первый год я был младшим научным сотруд­ни­ком в лабо­ра­то­рии, которая зани­ма­лась сили­ци­ро­ван­ными гра­фитами. Сили­ци­ро­ван­ный графит — эро­зи­онно- и кор­ро­зи­он­но­стойкий мате­риал, состо­я­щий из карбида кремния, угле­рода и кремния, обла­дает высокой жаро­проч­но­стью, жаро­стой­ко­стью, стой­ко­стью к мно­го­крат­ным теп­лосме­нам и агрес­сив­ным средам, изно­со­стой­ко­стью; для его полу­че­ния про­пи­ты­вают рас­пла­вом кремния изделия из пори­стых кон­струк­ци­он­ных гра­фи­тов или из спе­ци­ально при­го­то­в­лен­ной угле­род­ной основы. В то время я работал на печах сили­ци­ро­ва­ния, раз­би­рал и собирал ваку­умные печи, про­во­дил процесс сили­ци­ро­ва­ния — в общем, был как рабочий, но гра­мот­ный рабочий, участ­ву­ю­щий в про­из­вод­стве сили­ци­ро­ван­ных гра­фи­тов. В 1969 году я вновь вер­нулся в Москов­ский инсти­тут стали и сплавов, посту­пив в аспи­ран­туру на кафедру, которую закан­чи­вал — кафедру высо­ко­тем­пе­ра­тур­ных мате­ри­а­лов (каким и явля­ется кон­струк­ци­он­ный графит), где защитил кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию. Моим научным руко­во­ди­те­лем был д.т.н. Валерий Ива­но­вич Кости­ков, который позже стал дирек­то­ром НИИ­гра­фит. Он давал темы для иссле­до­ва­ний, над кото­рыми я должен был рабо­тать. Режим был жесткий: неделя прошла — отчитайся, что сделал.

В 1972 году я пришел в НИИ­гра­фит уже окон­ча­тельно и через два года был избран по кон­курсу на долж­ность стар­шего науч­ного сотруд­ника, а еще через два года, также по кон­курсу, — на долж­ность заве­ду­ю­щего лабо­ра­то­рией. Мое воз­вра­ще­ние совпало с началом раз­ра­ботки для Мини­стер­ства сред­него маши­но­стро­е­ния подшип­ни­ков из сили­ци­ро­ван­ного графита для главных цир­ку­ля­ци­он­ных насосов АЭС, как габа­рит­ных, так и мало­га­ба­рит­ных.

В 1972 году я начал зани­маться этой темой, и к 1978 году у нас были раз­ра­бо­таны эти мате­ри­алы. Мы рабо­тали над этим про­ек­том сов­местно с ЦКБМ (Санкт-Петер­бург) и ОКБМ Афри­кан­това. Это две орга­ни­за­ции Мин­сред­маша, одна из которых зани­ма­лась боль­шими стан­ци­ями, другая — мало­га­ба­рит­ными. В лабо­ра­то­рии, которой я руко­во­дил, были раз­ра­бо­таны и вне­дрены на Челя­бин­ском элек­трод­ном заводе тех­ноло­гии изго­то­в­ле­ния изделий из сили­ци­ро­ван­ных гра­фи­тов марок СГ-П-05 и СГ-П-05Б. Эта про­дук­ция выпус­ка­ется с 1978 года по сей день, так как с тех пор никто лучшего мате­ри­ала не раз­ра­бо­тал. В отличие от кар­би­до­крем­ни­е­вых мате­ри­а­лов, кото­рыми в мире зани­ма­ются многие пред­при­ятия в разных странах, наш мате­риал имеет в своем составе угле­род­ную соста­в­ля­ю­щую, которая служит своего рода смазкой для подшип­ни­ков, что делает его уни­каль­ным. Мы раз­ра­ба­ты­вали и другие мате­ри­алы, которые сегодня тоже изго­та­в­ли­ва­ются, — прежде всего, для обес­пе­че­ния обо­ро­нос­по­соб­но­сти России. Мы первыми в мире стали делать из сили­ци­ро­ван­ных гра­фи­тов круп­но­га­ба­рит­ные изделия. Напри­мер, кольца для главных цир­ку­ля­ци­он­ных насосов АЭС. Такого габа­рита изделий на основе графита до сих пор не делает никто!

Опасные ситу­а­ции, как и на любом про­из­вод­стве, слу­чались и у нас. Бывало, взры­вались печи. Тем­пе­ра­туры высокие, две тысячи гра­ду­сов внутри, если вода попа­дает — раз­ла­га­ется, и про­ис­хо­дит водо­родо-кисло­род­ный взрыв. Крышки больших печей, по пол­тонны весом, летали по цеху, как пушинки, можете себе пред­ставить! Слава богу, обхо­ди­лось без жертв.

Руко­вод­ство заботи­лось о досуге сотруд­ни­ков. У нас был свой клуб «Заря», где мы устра­и­вали вечера и празд­ники. Были и вик­то­рины, и КВН, накры­вались столы, празд­ники отме­чались вместе с дирек­цией. Сейчас такого нет, и клуба тоже нет. Была своя база отдыха в Киржаче, очень при­лич­ная, где даже про­во­ди­лись меж­ду­на­род­ные кон­фе­рен­ции. Строили ее всем инсти­ту­том. Теперь она в частных руках.

В НИИ­гра­фит делали теп­ло­за­щиту для косми­че­ского корабля «Буран». Я был упол­но­мо­чен­ным Мини­стра цветной метал­лур­гии СССР (в то время НИИ­гра­фит под­чи­нялся этому мини­стер­ству) по соблю­де­нию всех тре­бо­ва­ний к про­из­вод­ству теп­ло­за­щиты: изго­то­в­ле­ние деталей, их испы­та­ние. Изделия эти были сложной формы, про­из­во­ди­лись в НИИ­гра­фит и на Москов­ском элек­трод­ном заводе. Изго­та­в­ли­вались они из углерод-угле­род­ного ком­по­зи­ци­он­ного мате­ри­ала «Грави­мол», который пиро­уплот­няли, боро­си­ли­ци­ро­вали, ещё нано­си­лось проти­во­о­ки­сли­тель­ное покры­тие. Боль­шин­ство отделов НИИ­гра­фит участ­во­вало в этой работе. Вка­лы­вали четыре года и днями, и ночами. Более 30-ти пред­при­ятий, "почто­вых ящиков", участ­во­вало в изго­то­в­ле­нии пресс-форм для носа, крыльев, хвоста. «Буран» начали соз­да­вать сразу же после запуска аме­ри­кан­ского "Шаттла". Причем все это было сделано очень быстро. И «Буран» слетал в космос 15 ноября 1988 года. Правда, слетал только один раз, хотя был создан как мно­го­ра­зо­вый. При этом наш корабль был упра­в­ля­е­мый, мог мане­ври­ро­вать, а у аме­ри­кан­цев нет. Кроме того, «Буран» совер­шал посадку в авто­ма­ти­че­ском режиме, что тоже было сделано впервые в мире. Это стало дости­же­нием нашей науки, техники, мате­ри­а­лов. Мы отве­чали за теп­ло­за­щиту. Тем­пе­ра­тура на кромках крыльев, на носу и хвосте дости­гала 1650°С. Одно­вре­менно было создано обо­ру­до­ва­ние для боро­си­ли­ци­ро­ва­ния круп­но­га­ба­рит­ных изделий сложной формы.

К концу вось­ми­де­ся­тых годов в рамках ПО «Сою­зугле­род» в СССР действо­вала круп­нейшая по мировым мас­шта­бам угле­род­ная про­мыш­лен­ность. В ПО входили НИИ­гра­фит и Госу­дар­ствен­ный НИИ элек­трод­ной про­мыш­лен­но­сти в Челя­бин­ске, а также все элек­трод­ные заводы СССР: Москов­ский, Челя­бин­ский, Ново­чер­кас­ский, Дне­пров­ский (г. Запо­ро­жье, УССР), Ново­си­бир­ский, а также Вязем­ский завод гра­фи­то­вых изделий. Сегодня все эти пред­при­ятия нахо­дятся в частных руках.

Девя­но­стые годы НИИ­гра­фит пережил тяжело. Зар­платы стали низкими, сотруд­ни­кам их не хватало даже на жизнь. Более того, у инсти­тута не было денег на оплату элек­тро­энер­гии и тепла, и их во всех кор­пу­сах отклю­чили. Люди рабо­тали в лабо­ра­то­риях, надев тело­грейки, по кори­до­рам ходили с фона­рями. И так про­дол­жа­лось почти три года. Но при этом инсти­тут пол­но­стью выпол­нял Госо­бо­рон­за­каз, прежде всего, по дого­во­рам с кор­по­ра­цией «МИТ». На эти сред­ства мы постро­или свою элек­тро­под­стан­цию. Посте­пенно ситу­а­ция стала улуч­шаться.

В сере­дине двух­ты­сяч­ных всё нала­ди­лось, мы снова стали нор­мально рабо­тать и нор­мально полу­чать. Другое дело, что инсти­тут сокра­тился до мини­мума: тех людей, которые стояли у истоков, оста­лось мало. Кому-то нашлась замена, а кому-то нет. Поли­тика Роса­тома — выдви­гать моло­дежь. Но обра­зо­ва­ние в совре­мен­ных инсти­ту­тах стало не ахти какое. Если нас учили всем дис­ци­пли­нам — химии, физике, атомной физике, рен­т­ге­но­гра­фии, метал­ло­гра­фии, то сегодня в инсти­ту­тах многие из этих дис­ци­плин сокра­щают, сту­денты выну­ждены сов­ме­щать учёбу с работой. Мы берем сту­ден­тов, но нередко, получив опыт прак­ти­че­ской работы, они пере­хо­дят в частные ком­па­нии, где зар­платы выше.

Сегодня я отвечаю за работу упра­в­ле­ния углерод-кар­би­до­крем­ни­е­вых мате­ри­а­лов. В моем под­чи­не­нии — цех по про­из­вод­ству сили­ци­ро­ван­ного графита и научно-про­из­вод­ствен­ный отдел. Началь­ник отдела — доктор тех­ни­че­ских наук Игорь Ана­то­лье­вич Буб­нен­ков, который окончил ту же кафедру МИСИС, что и я, и с которым мы начи­нали соз­да­вать этот цех. Начи­нали с соз­да­ния участка печей сили­ци­ро­ва­ния, затем запу­стили участок под­го­товки угле­род­ной шихты и прес­со­ва­ния угле­род­ной основы, и теперь выпус­каем угле­род­ную основу и сили­ци­ро­ван­ный графит — изделия для пред­при­ятий Роса­тома. Хочу под­чер­к­нуть, что все марки графита, раз­ра­бо­тан­ные в нашем инсти­туте, по своим свойствам выда­ю­щи­еся — лучше марок не было ни у нас, ни за рубежом.

В чем кар­ди­наль­ное отличие времени, когда я начинал рабо­тать, от сего­д­няш­него? Тогда я мог про­во­дить иссле­до­ва­ния, которые мне были инте­ресны. Откры­вались поис­ко­вые темы, которые финан­си­ро­вались из бюджета, поэтому и были раз­ра­бо­таны новые марки графита. При­клад­ная наука цени­лась и под­дер­жи­ва­лась. И отдача от при­клад­ной науки была весьма высока. Соб­ственно, на том заделе всё рабо­тает и сегодня. Поощря­лось научное твор­че­ство: я сам выбирал темы для поиска, включал в план, обо­с­но­вы­вал их, они утвер­ждались, выде­ля­лось финан­си­ро­ва­ние. А сейчас поис­ко­вых тем нет. Мы можем иссле­до­вать напра­в­ле­ния, которые хотим, но за свой счет. Для даль­нейшего раз­ви­тия необ­хо­димо кар­ди­нально менять отно­ше­ние к при­клад­ной науке. Сейчас есть новые мате­ри­алы, они испы­таны, пока­зали отлич­ные харак­те­ри­стики, их вне­дре­ние эко­но­ми­че­ски эффек­тивно, но, несмо­тря на это, они ока­зались нево­с­тре­бо­ван­ными. В изде­лиях по-преж­нему про­дол­жают исполь­зо­вать старый мате­риал.

Главное — иметь интерес к работе. У нас он был. Мы знали, какие вершины стоят перед нами — защи­тить кан­ди­дат­скую, затем док­тор­скую. И не просто напи­сать дис­сер­та­цию: раз­ра­бо­тать мате­риал, создать его, обо­с­но­вать эко­но­ми­че­скую эффек­тив­ность и затем вне­дрить в про­из­вод­ство. Было спе­ци­аль­ное поста­но­в­ле­ние ВАК — при­сва­и­вать док­тор­скую степень только при вне­дре­нии раз­ра­ботки в про­из­вод­ство. Сейчас этого уже нет.

Я доволен тем, как сло­жи­лась моя жизнь. НИИ­гра­фит — мое место. И то напра­в­ле­ние, которым я зани­ма­юсь, мне по душе. Я ценю в людях про­фес­си­о­нализм. Но не меньше ценю доброту, прин­ци­пи­аль­ность и чест­ность. Если человек хороший про­фес­си­о­нал, но подлец — общаться с ним не стану. Я прошел долгий путь — от про­стого инже­нера до доктора наук, ака­демика РАЕН. Раз­ра­бо­тал лучшие в своей области мате­ри­алы. К сожа­ле­нию, не все удалось вне­дрить, тем не менее сде­лан­ным в жизни могу гор­диться!