«Железный» директор
В атомную отрасль я попал после окончания в 1959 году Уральского политехнического института, когда был направлен на комбинат № 813. Начал в экспериментально-наладочной лаборатории управления 27, затем работал в ЦЗЛ, откуда после 2-х лет вновь пришел в «наладку». Работал инженером-наладчиком, начальником экспериментально-наладочной лаборатории, заместителем начальника отдела главного технолога, затем главным инженером крупнейшего технологического объекта комбината.
Я стал директором в период, когда произошел дефолт, 97-98 годы… Вот были сложные времена. Комбинат имел долг 72 млн долларов, но и у комбината были должники — и никто не отдавал деньги — 3,6 млрд рублей. Тогда я говорил: «Комбинат — превыше всего», понимая под этим не только объект мощной интеллектуальной собственности, но и коллектив. Поэтому все взаимоотношения в этом плане с городом, областью, Министерством, с федеральными органами власти строились по принципу «не навреди комбинату». И иногда приходилось становиться, как говорят, ногой на собственную песню, чтобы не пострадал персонал комбината.
А менеджерам во все времена нужно знать: вопрос управления простой. Он строится на 3-х китах: первое — определи цель, второе — наметь план, обеспечь выполнение этого плана: материальное, финансовое, кадровое и т.д. Третье — обеспечь контроль выполнения этого плана. Вот и все: дело пойдет — и цель будет выполнена.
Но при этом необходимо разбираться в производстве! Когда я пришел директором, мне было просто: я знал производство, и поэтому, когда ко мне экономисты приходили со словами «вот этого бы не нужно делать», «денег жалко», «здесь надо бы повременить», я четко знал, что надо. Поэтому руководителю нужно знать производство.
Если честно, труднее всего мне было на приеме по личным вопросам. Я не отменял эти приемы, считал их необходимыми и обязательными, потому что всю накопившуюся боль и горечь человек стремился тогда передать директору. Может, он и не поможет, но хочется излить душу. И я всегда, особенно первые месяцы, больной выходил с этих приемов, потому что сопереживал… Руководитель должен сопереживать работнику, независимо от того места, которое он занимает.
Может быть именно этого и не хватает нынешним руководителям. Сегодня управляют по-другому. Вот уходит работник на пенсию или добровольно увольняется. Он работал на наш комбинат, все силы отдавал, независимо, занимался или нет основным производством, разделением изотопов урана. Он создавал его историю, мощь и богатство. И руководитель должен знать, что с работником стало, как можно помочь его семье, может, в лечении, может, еще в чем-то. А что касается производства, нужно прорабатывать вопросы не только обычной, нормальной деятельности, но и какие-то чрезвычайные ситуации. В этом случае должно хватать персонала, и они четко должны знать, как действовать. Да, может быть, сэкономим, может, меньше на несколько рублей получим, но смотреть нужно комплексно: люди, безопасность. И эта ответственность никуда не ушла.
Звание «Лучший менеджер России 2006 года» я получил за то, что, прежде всего, комбинат работал стабильно, что экономика шла по восходящей, развивалась социальная сфера — мы ее поддерживали. Это были и садики, и медицина, и образование. Спонсорскую помощь мы оказывали не только в городе, но и за его пределами. Яркий пример — 25 млн долларов в содействие строительству онкологического центра на Широкой речке в Екатеринбурге. На памятной стеле у входа в этот центр указаны Уральский электрохимический комбинат и два его руководителя: Виталий Федорович Корнилов и ваш покорный слуга. Мы активно помогали войсковой части МВД, спорту — и в сборную по биатлону включали девушек и юношей из нашего города. Эти всесторонние взаимоотношения и были оценены.
Если говорить о делах, за которые испытываю особую гордость, то это разработка и внедрение новой технологии переработки гексафторида для экспортных поставок. Наши заключили контракт в 71-ом, в 73-ем нужно было уже поставить продукт, а у нас не было даже участка — и была поставлена сложнейшая задача. Я тогда работал в наладке, и мне выпала огромная честь стать учеником Андрея Иосифовича Савчука. Суровый был руководитель, но образца «дело делать, а не слова плести». Он тогда создал рабочую группу специалистов (Израилевич, Кутявин, Васильев, Любезнов, Чернов, Огурцов) — в общем, ребята, которые действительно делали дело. Ответственность была страшная, но и права нам даны были колоссальные. Вопросов тьма тьмущая — «не вылезали» мы из командировок: ездили, решали прямо на месте.
Контракт мы получили, потому что никто не знал, что мы имеем — тогда ведь все закрыто было. Помню первую встречу с зарубежными представителями в Ленинграде. Первой была женщина. Мы полагали, что француженка — это красотища, а там курящая, лохматая, как специально, чтобы сбить нас с толку. Но мы решали все вопросы, вплоть до морских перевозок, транспортировки. В 1956 году у нас наладчики уже пробовали перевод гексафторида в жидкую фазу, но не получилось, и бросили эту тему, потому что не было потребности. А теперь, в 71-ом, необходимость была получить материал, равномерный по всем примесям, по всей массе. И все было с нуля: и материалы, и приборы.
Как человек, я горжусь своей семьей — женой и, конечно, сыновьями. У Николая просто золотые руки, Дима пошел по пути предпринимателя. Сейчас уже внук, тоже физтеховец, правнучка есть — Машенька. Семья — это любовь моя! Это все моя Элла Адольфовна. В этих трудных условиях она никогда меня не попрекала, что постоянно в командировках, в сменах. Я уезжаю, а ей приходилось с детьми оставаться. Дети и болели, и чего только не было. Мы ведь сразу трехмесячных малышей в садик отдавали. Уважать нужно близких людей больше, чем любить. Прогулки с Эллой Адольфовной, обязательная часовая утренняя зарядка, для поддержания мозговой деятельности — шахматы. Смотрим с удовольствием канал «Культура». Не только потому, что там действительно хорошие передачи, но и потому, что там нет рекламы. Живем за городом: здесь здоровее. Когда нормальное самочувствие, обязательно бассейн 3 раза в неделю, зимой — на лыжах, летом — на велосипедах до станции Таватуй.
Переиграть судьбу сложно, все решает, откуда ты истоком. Я из народа. Отец мой был конюхом в совхозе, мама — няней в детском садике, так что никакой «волосатой руки» у меня не было. Родители приучили меня к труду, к порядочности, честности. Я благодарен им всю жизнь за это. И, конечно, я обязан коллективу комбината, в котором потом я воспитывался, и всем, с кем я имел дело. Вообще говоря, воспитала меня советская власть, в конечном итоге, поэтому я и образованием, и всем остальным обязан советской власти.
Я руководствуюсь двумя основными принципами. Первое: стараюсь не нарушать данное слово. Дал слово — выполняй, как бы трудно ни было. Второе: взялся за гуж — не говори, что не дюж — ответственность за порученное дело. Эти принципы, наверное, главнейшие.
На комбинате я всегда опирался на команду. Если ты можешь что-то сделать, надо делать это в команде. Мои учителя: Петр Петрович Харитонов: как главный инженер, он многому меня научил. Я уже говорил о Андрее Иосифовиче Савчуке…Борис Всеволодович Жигаловский… Такие ученые, как Иосиф Семенович Израилевич, производственники, как Николай Павлович Бисярин, который помогал продвигаться мне в жизни, видя, что я стремлюсь к знаниям, к освоению новой техники. Евгений Петрович Шубин, наладчики и те, кто со мной непосредственно работал и в городе — Валентин Егорович Фельдман.
Перспектива — она не так просто решается. Комбинат будет, если все будет нормально на нем. Конечно, уже не будет такой численности работников, объем выпуска продукции будет напрямую зависеть от того, как дальше будет развиваться атомная энергетика, потому что в Германии, допустим, атомную энергетику «прикрыли», в Швеции тоже «прикрывают». В Японии, чему я очень рад, снова начали запускать реакторы. Далее нужно понимать, как строятся новые атомные станции, какого качества строители будут делать — от этого тоже многое зависит. Сделают плохо какие-то приезжие, не специалисты, а потом страдать будет российский народ. Много вопросов. Все зависит от того, как мы будем работать. И не только от руководителей, но и от рядовых атомщиков, в том числе.
Очень приятно, что отмечается праздник работника атомной промышленности. Мы в стене Дома культуры УЭХК заложили капсулу до 2024 года — к 75-летию комбината. Там помещено обращение коллектива с торжественного собрания, посвященного 50-летию УЭХК. Прямо с этого торжественного собрания делегация отправилась поместить капсулу и оттуда привезла капсулу предыдущего поколения, которую поместили в 25 лет. Нам было очень интересно. Терминология уже совсем другая была: появились «комсомольцы», «коммунисты». Так что в 2024 году, если не выкрадут эту капсулу, будет торжественная церемония.
Я всегда привожу в пример слова Андрея Иосифовича Савчука. Когда я стал директором, я как-то пришел к нему: «Андрей Иосифович, посоветуйте, пожалуйста, в этой ситуации». Он: «Знаешь что, советчиков много, но для того, чтобы посоветовать, нужно знать суть вопроса, проанализировать, изучить, принять какое-то заключение и тогда советовать, а так насоветуешь, а потом скажут: «Какой дурак старый это посоветовал» — и все гореть будет синим пламенем.
И еще … Мы с Эллой Адольфовной очень болеем за биатлонистов, всегда смотрим их соревнования. И порой я возмущаюсь: «Этого тренера по стрельбе надо выгнать! Что не могут научить?» Когда-то я покритиковал биатлонистов, когда они были в «Зеленом мысу», а они: «Анатолий Петрович, давайте так: винтовочку Вам на плечо — и до стрельбища, а там постреляйте». И когда я прибежал туда, поднял винтовку, а она у меня ходуном ходит, тут я и понял, что легче учить, чем самому делать. Поэтому от советов воздерживаюсь. Основное правило — работать, как полагается, знать, во имя чего ты работаешь, и о людях заботиться — и все получится.