Институт на Каширском шоссе в Москворечье
В Москворечье мы переехали жить, когда мне исполнилось 8 лет. Вот с той давней поры перед глазами стоит основательное здание с крупной надписью на фронтоне – 1953 год. Не заметить его трудно – фасад выходит на Каширское шоссе. В этом здании в то время соседствовали два института – ВНИИХТ и ВНИПИпромтехнологии. Прошло немало лет с той поры. Окончив школу, я поступила в Московский горный институт и после его окончания пришла работать в ВНИПИпромтехнологии, который тогда назывался п/я 1119 (или, как шутили «в народе», «три палки девять»). Я была принята на работу в Бюро комплексного проектирования (БКП), которое было окутано ореолом таинственности по понятным причинам – если основные отделы института работали на добывающую промышленность, то спецификой БКП было направление, тесно связанное с обороноспособностью государства. Фактически, это был институт в институте.
Начальником БКП был Юрий Александрович Валентинов. К сожалению, он прожил не очень долгую, хотя очень яркую жизнь. Под его руководством и при непосредственном участии проводились эксперименты на испытательных ядерных полигонах страны. Владимир Федорович Дороднов прожил долгую активную жизнь, оставаясь в течение долгого времени бессменным главным инженером БКП. Удивительные люди. Умнейшие, обаятельные, интеллигентные.
Когда случилась Чернобыльская трагедия, многие специалисты БКП и некоторых других подразделений института участвовали в реабилитационных работах по ликвидации аварии. Моим первым групповым наставником стал Владимир Иванович Сыцько, который несколько лет руководил БКП. Когда институт отмечал юбилей БКП (прекрасный, запоминающийся многолюдный праздник, на который были приглашены коллеги, заказчики работ и друзья), пиджак Владимира Ивановича был полностью скрыт под наградами, которыми он был отмечен за свою трудовую деятельность. За годы работы в этом славном коллективе я приобрела отличные навыки и опыт – самостоятельность, ответственность, умение рассмотреть проблему со всех сторон и принять правильное решение. Научилась каждое значение просчитывать «до 12-го знака».
Потом я была откомандирована в Краснокаменск, в специальную бригаду комплексного проектирования (СБКП-2), на базе которой со временем был сформирован Филиал №3 нашего института. Вот где мне пригодились те навыки и опыт, который я приобрела в БКП. В Краснокаменске строился самый крупный в России Приаргунский горно-химический комбинат по производству урана. В Москве, в головном институте специалисты-проектировщики выпускали проектную документацию, а мы на месте делали всю «рабочку», проводили авторский надзор, осуществляли связь науки с производством.
Очень интересное было время. Коллектив Филиала собрался из разных городов и республик. В основном, молодежь. Комбинат строился и развивался, рос и город. Мы много работали и весело отдыхали. Шефствовали над пограничной заставой, побеждали на спартакиадах, ходили в походы, устраивали вечера авторской песни. Через несколько лет я вернулась в Москву, но еще очень долгие годы поддерживала отношения с друзьями и коллегами по работе в Краснокаменске.
После работы в нашем Филиале получилось так, что по профилю деятельности мне ближе стал 4-й шахтостроительный отдел. Начальником у меня был Вячеслав Михайлович Паленов, которого я вспоминаю с теплотой и большой благодарностью. В этом отделе я проработала довольно долго и в 1986 году приказом министра была признана лучшим проектировщиком года. Но, к сожалению, не все зависит от нас. Наступили тяжелые 90-е годы. Институт переживал нелегкие времена. Увольнялись опытные работники, которым просто нужно было кормить свои семьи. Прекращали свое существование казавшиеся непотопляемыми мощные отделы. Такая судьба постигла и шахтостроительный отдел – он был расформирован, а большинство сотрудников были уволены. Во многом благодаря директору Владимиру Викторовичу Лопатину институт как-то потихоньку выправлялся. Появились заказы мирной и оборонной тематики. Коллектив заработал с новыми силами. Мне повезло. Хотя меня и называли (правда, в шутку) «предательницей» мои бывшие коллеги по БКП, именно они взяли меня и еще несколько специалистов из 4-го отдела «под крыло». Для меня началась, как говорится, «эпоха ренессанса».
Пришли новые специалисты, но остались и те, первые, которые для меня стали непререкаемым авторитетом. Удивительный и прекрасный Владимир Георгиевич Абалакин – умница, настоящий интеллигент. Начальник строительного отдела Вадим Эдуардович Кольбич. Авторитетный специалист и чудесный человек, ветеран Великой Отечественной войны Вячеслав Иванович Клишин. Леонид Илларионович Дедушкин – строитель, Юрий Владимирович Терехин – электрик. Валентин Иванович Романов, Владимир Петрович Парфенов – геологи. Анатолий Иванович Куркин, Валерий Александрович Бобровский - специалисты по спецрасчетам. Владимир Иванович Чернеев, «каперанг» (капитан первого ранга в отставке) принял самое активное участие в проектах ДальРАО, хотя и проработал недолго, также внес значительный вклад в работу БКП. Людмила Сергеевна Никонова – горный инженер и многие-многие другие, о ком я частенько вспоминаю с большим уважением и грущу о тех временах.
Несколько лет начальником БКП был кандидат технических наук Николай Федорович Лобанов, который привнес в БКП аналитический подход ученого к выполняемым работам. Работы были очень интересные, а по ряду объектов я была назначена главным инженером проекта (ГИПом). Для Института физики высоких энергий (ИФВЭ) в г. Протвине мы запроектировали «Протонный радиографический комплекс «ПРГК-100». Заказчик был очень заинтересован в этой работе. Мы ее выпустили досрочно и хорошего качества. Другая интересная работа – это «Обоснование инвестиций в создание опытно-промышленного объекта окончательной изоляции РАО в районе Билибинской АЭС». Работа входила в ФЦП, и Росатом был в ней очень заинтересован. Она позволила прояснить попутные этой тематике вопросы – просчитать экономическую эффективность предлагаемых вариантов изоляции РАО, определиться с предпочтительным с экологической и экономической точки зрения вариантом. Вот так я и «ознакомилась» с недостроенным кольцом коллайдера в г. Протвине и «посетила» БиАЭС, куда летала в командировку. Делали даже проекты для Ирана. Как сейчас помню: сидим со словарями технических терминов и переводим текст на английский. Чертежи так и выпускали – на двух языках. Пожалуй, самый значимый проект, главным инженером которого я была – это проект создания «штольни-лаборатории» на Северной физической станции (Новоземельский полигон).
Немного истории. В августе 1963 года СССР, США и Великобритания заключили Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах – в атмосфере, под водой и в космосе. Можно было проводить испытания только под землей.
Еще задолго до заключения этого договора Советский Союз приступил к подготовке проведения подземных ядерных испытаний. На Новоземельском полигоне первые работы по поиску площадки для проведения подземных взрывов начались ещё в 1959 году. Несколько ранее такие работы начались на Семипалатинском полигоне, где 11 октября 1961 года был осуществлен первый в СССР подземный ядерный взрыв.
Проводимые по определенным технологиям подземные ядерные испытания представляли собой масштабную и во многом уникальную технологическую деятельность, которая опиралась на усилия многих коллективов различных министерств и ведомств, входящих в них институтов и других организаций.
Основными «технологами» проводимых испытаний стали два ведущих в этой области коллектива: Российский федеральный ядерный центр – Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики имени академика Е. И. Забабахина (РФЯЦ-ВНИИТФ) и Российский федеральный ядерный центр – Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики (РФЯЦ-ВНИИЭФ). Головной проектной организацией стал наш институт (ВНИПИпромтехнологии), а точнее - Бюро комплексного проектирования (БКП) в структуре института, в коллектив которого набирали наиболее квалифицированных специалистов.
После объявления моратория на ядерные испытания в Российской Федерации в 1990 году и подписания Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) в 1994 - 1996 годах испытания зарядов на безопасность в боевой комплектации были прекращены. Во ВНИИЭФ и ВНИИТФ в 1992 – 1993 годах были выдвинуты предложения о проведении испытаний макетов ядерных зарядов в «неоружейной» комплектации без ядерного энерговыделения. Такие испытания должны были подтвердить сохранение параметров безопасности прототипов в условиях изменяющихся технологий их воспроизводства. Кроме того, такие неядерно-взрывные эксперименты (НВЭ) имели бы целью подтверждение надежности работы прототипов на газодинамической стадии, предшествующей ядерной реакции. Подобные эксперименты уже проводились в США. Традиционно головной проектной организацией остался наш институт.
По выполненным нашим институтом проектам на Новоземельском полигоне РФ был построен комплекс подземных горных выработок с соответствующей инфраструктурой на поверхности, где ядерные центры смогли проводить свои эксперименты.
И уже в 1995 – 1996 годах на полигоне сотрудниками РФЯЦ-ВНИИТФ была проведена первая серия таких экспериментов с обязательным выполнением требований ДВЗЯИ, при которых вся выделившаяся энергия была обусловлена только срабатыванием взрывчатого вещества испытанного макета. Подобные работы были проведены на этом же полигоне сотрудниками ВНИИЭФ.
Экологическая безопасность таких экспериментов всегда обеспечивалась грамотным проектированием, требующим большого профессионализма. Сотрудники нашего института в составе приемочных комиссий присутствовали на приемке объектов, участвовали в работе постоянно действующей рабочей группы (ПДРГ), которая собиралась перед началом ежегодного цикла экспериментов, работали на объекте в составе группы авторского надзора.
Неядерно-взрывные эксперименты проводятся на Новоземельском полигоне в плановом порядке с обязательным обеспечением экологической безопасности экспериментов и в настоящее время. Начиная с 1998 года в ядерных центрах начались работы по созданию нового объекта – «штольни-лаборатории» (ШЛ) на базе штрека многоразового использования. В 2006 году на Новоземельский полигон вместе с сотрудниками ядерных центров была направлена группа авторского надзора в составе сотрудниц БКП Нины Дмитриевны Бабарики и меня для проведения работ по сборке, транспортировке и монтажу нестандартизированного технологического оборудования в ШЛ.
Это была нелегкая работа. Оборудование было крупногабаритным и с приличным весом. Предварительные сварочные работы и механическую сборку проводили в поселке Северный. Затем оборудование везли на устье штольни, перегружали на тележки и транспортировали его в штольню на место будущего монтажа. Мы, представители авторского надзора, всегда были вместе с коллективом испытателей. Порой оборудование не вписывалось в сечение штольни, были неполадки при монтаже, поэтому нам на месте приходилось принимать решения, которые устраняли эти проблемы.
Штольня-лаборатория представляет собой единый комплекс подземных и наземных сооружений, предназначенных для проведения НВЭ. Комплекс оснащен системами жизнеобеспечения штолен (освещение, электроснабжение, вентиляция и т.д.), объектами многоразового использования, кабельными линиями, связью, системами защитных сооружений и т.д. В результате выполненных работ был достигнут высокий уровень надежности и безопасности проведения неядерно-взрывных экспериментов на полигоне, который удовлетворяет требованиям МАГАТЭ по обеспечению радиационной безопасности. Эксплуатация стационарного комплекса позволила экономить большие денежные средства. Мы работали в тесном контакте с ядерными центрами ВНИИЭФ (Саров) и ВНИИТФ (Снежинск), организациями МСУ «Промэлектромонтаж», Экспедиция № 2, Гидроспецгеология № 10, подразделениями МО РФ. Создав такой стационарный комплекс – «штольня-лаборатория», который является научно-техническим достижением мирового уровня, наша страна на два года опередила США в этой области. И немалая заслуга в этом принадлежит проектировщикам нашего института, которые участвовали в создании этого проекта.
Еще один очень большой проект, который делал БКП и многие подразделения ВНИПИпромтехнологии – «Подготовка проектной документации по строительству объектов окончательной изоляции радиоактивных отходов (Красноярский край, Нижне-Канский массив»). Всю подземную часть проекта выполнил наш горно-электромеханический отдел в составе БКП. Я была назначена ГИПом по подземной части. Поскольку шахтное вскрытие подземного пространства было непривычно для проектировщиков БКП, пришлось вспомнить знания, полученные во время работы в шахтостроительном отделе, и применить их на практике. Мы справились. Проект прошел государственную экспертизу (ГГЭ), а ответственные исполнители были награждены почетными знаками «За заслуги перед атомной отраслью». Мои коллеги Нина Дмитриевна Бабарика и Владимир Николаевич Крымков внесли большой вклад в работы по этому объекту: и проектировали, и выезжали с авторским надзором. Сейчас продолжают проектировать объекты по этому заказу, но уже в другой организации (БКП перестало существовать в структуре АО «ВНИПИпромтехнологии»).
Вот так и живем, «не ждем тишины». Когда говорят «а вот в наше время», я понимаю, что для меня это время было и останется навсегда самым прекрасным временем. Это время моё и моих друзей, моих коллег. Это время бурной жизнедеятельности института, в котором работали мой отец – доктор технических наук, профессор, горный инженер «до мозга костей», его друзья и коллеги, и коллеги коллег. Время уважительного отношения к профессионализму, «время первых».
Очень интересно работать и сегодня. Настоящее время – это время вызовов, может, в чем-то авантюрное, требующее нестандартных, но продуманных решений. Когда говорят о роли личности в истории, я поддерживаю это высказывание. Мне интересно с людьми, имеющими свой собственный взгляд на мир, с людьми, способными отстоять свое мнение, если оно правильное, и признать свои ошибки. Мне нравятся люди думающие, творческие, умеющие работать в коллективе, от которых зависит успех и процветание нашего института, а значит, и нашей страны.