Карапетян Светлана Борисовна

Институт на Каширском шоссе в Москворечье

В Моск­во­ре­чье мы пере­е­хали жить, когда мне испол­ни­лось 8 лет. Вот с той давней поры перед глазами стоит осно­ва­тель­ное здание с крупной над­пи­сью на фрон­тоне – 1953 год. Не заметить его трудно – фасад выходит на Кашир­ское шоссе. В этом здании в то время сосед­ство­вали два инсти­тута – ВНИИХТ и ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии. Прошло немало лет с той поры. Окончив школу, я посту­пила в Москов­ский горный инсти­тут и после его окон­ча­ния пришла рабо­тать в ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии, который тогда назы­вался п/я 1119 (или, как шутили «в народе», «три палки девять»). Я была принята на работу в Бюро ком­плекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния (БКП), которое было окутано ореолом таин­ствен­но­сти по понят­ным при­чи­нам – если основ­ные отделы инсти­тута рабо­тали на добы­ва­ю­щую про­мыш­лен­ность, то спе­ци­фи­кой БКП было напра­в­ле­ние, тесно свя­зан­ное с обо­ро­нос­по­соб­но­стью госу­дар­ства. Фак­ти­че­ски, это был инсти­тут в инсти­туте.

Началь­ни­ком БКП был Юрий Алек­сан­дро­вич Вален­ти­нов. К сожа­ле­нию, он прожил не очень долгую, хотя очень яркую жизнь. Под его руко­вод­ством и при непо­сред­ствен­ном участии про­во­ди­лись экс­пе­ри­менты на испы­та­тель­ных ядерных поли­го­нах страны. Вла­димир Федо­ро­вич Дород­нов прожил долгую актив­ную жизнь, оста­ва­ясь в течение долгого времени бес­смен­ным главным инже­не­ром БКП. Уди­ви­тель­ные люди. Умнейшие, оба­я­тель­ные, интел­ли­ген­т­ные.

Когда слу­чи­лась Чер­но­быль­ская тра­ге­дия, многие спе­ци­али­сты БКП и неко­то­рых других под­раз­де­ле­ний инсти­тута участ­во­вали в реа­би­лита­ци­он­ных работах по лик­ви­да­ции аварии. Моим первым груп­по­вым настав­ни­ком стал Вла­димир Ива­но­вич Сыцько, который несколько лет руко­во­дил БКП. Когда инсти­тут отмечал юбилей БКП (пре­крас­ный, запо­ми­на­ю­щийся мно­го­люд­ный празд­ник, на который были при­гла­шены коллеги, заказ­чики работ и друзья), пиджак Вла­димира Ива­но­вича был пол­но­стью скрыт под награ­дами, кото­рыми он был отмечен за свою тру­до­вую дея­тель­ность. За годы работы в этом славном кол­лек­тиве я при­об­рела отлич­ные навыки и опыт – само­сто­я­тель­ность, ответ­ствен­ность, умение рас­смо­треть про­блему со всех сторон и принять правиль­ное решение. Нау­чи­лась каждое зна­че­ние про­счи­ты­вать «до 12-го знака».

Потом я была отко­ман­ди­ро­вана в Крас­но­ка­менск, в спе­ци­аль­ную бригаду ком­плекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния (СБКП-2), на базе которой со вре­ме­нем был сфор­ми­ро­ван Филиал №3 нашего инсти­тута. Вот где мне при­го­ди­лись те навыки и опыт, который я при­об­рела в БКП. В Крас­но­ка­мен­ске стро­ился самый крупный в России При­ар­гун­ский горно-хими­че­ский ком­би­нат по про­из­вод­ству урана. В Москве, в голов­ном инсти­туте спе­ци­али­сты-про­ек­ти­ров­щики выпус­кали про­ек­т­ную доку­мен­та­цию, а мы на месте делали всю «рабочку», про­во­дили автор­ский надзор, осу­ще­ст­в­ляли связь науки с про­из­вод­ством.

Очень инте­рес­ное было время. Кол­лек­тив Филиала собрался из разных городов и рес­пу­б­лик. В основ­ном, моло­дежь. Ком­би­нат стро­ился и раз­ви­вался, рос и город. Мы много рабо­тали и весело отды­хали. Шеф­ство­вали над погра­нич­ной заста­вой, побе­ждали на спар­та­ки­а­дах, ходили в походы, устра­и­вали вечера автор­ской песни. Через несколько лет я вер­ну­лась в Москву, но еще очень долгие годы под­дер­жи­вала отно­ше­ния с дру­зьями и кол­ле­гами по работе в Крас­но­ка­мен­ске.

После работы в нашем Филиале полу­чи­лось так, что по профилю дея­тель­но­сти мне ближе стал 4-й шах­то­стро­и­тель­ный отдел. Началь­ни­ком у меня был Вяче­слав Михайло­вич Паленов, кото­рого я вспо­ми­наю с теп­ло­той и большой бла­го­дар­но­стью. В этом отделе я про­ра­бо­тала довольно долго и в 1986 году при­ка­зом мини­стра была при­знана лучшим про­ек­ти­ров­щи­ком года. Но, к сожа­ле­нию, не все зависит от нас. Насту­пили тяжелые 90-е годы. Инсти­тут пережи­вал нелег­кие времена. Уволь­ня­лись опытные работ­ники, которым просто нужно было кормить свои семьи. Пре­кра­щали свое суще­ство­ва­ние казав­ши­еся непо­топ­ля­е­мыми мощные отделы. Такая судьба пости­гла и шах­то­стро­и­тель­ный отдел – он был рас­фор­ми­ро­ван, а боль­шин­ство сотруд­ни­ков были уволены. Во многом бла­го­даря дирек­тору Вла­димиру Вик­то­ро­вичу Лопа­тину инсти­тут как-то поти­хоньку выпра­в­лялся. Поя­ви­лись заказы мирной и обо­рон­ной тема­тики. Кол­лек­тив зара­бо­тал с новыми силами. Мне повезло. Хотя меня и назы­вали (правда, в шутку) «пре­да­тель­ни­цей» мои бывшие коллеги по БКП, именно они взяли меня и еще несколько спе­ци­али­стов из 4-го отдела «под крыло». Для меня нача­лась, как гово­рится, «эпоха ренес­санса».

Пришли новые спе­ци­али­сты, но остались и те, первые, которые для меня стали непре­ре­ка­е­мым авто­ри­тетом. Уди­ви­тель­ный и пре­крас­ный Вла­димир Геор­ги­е­вич Аба­ла­кин – умница, насто­я­щий интел­ли­гент. Началь­ник стро­и­тель­ного отдела Вадим Эду­ар­до­вич Кольбич. Авто­ри­тет­ный спе­ци­алист и чудес­ный человек, ветеран Великой Оте­че­ствен­ной войны Вяче­слав Ива­но­вич Клишин. Леонид Илла­ри­о­но­вич Дедуш­кин – стро­и­тель, Юрий Вла­дими­ро­вич Терехин – элек­трик. Вален­тин Ива­но­вич Романов, Вла­димир Пет­ро­вич Пар­фе­нов – геологи. Ана­то­лий Ива­но­вич Куркин, Валерий Алек­сан­дро­вич Бобров­ский - спе­ци­али­сты по спец­рас­четам. Вла­димир Ива­но­вич Чернеев, «капе­ранг» (капитан первого ранга в отставке) принял самое актив­ное участие в про­ек­тах ДальРАО, хотя и про­ра­бо­тал недолго, также внес зна­чи­тель­ный вклад в работу БКП. Людмила Сер­ге­евна Нико­нова – горный инженер и многие-многие другие, о ком я частенько вспо­ми­наю с большим ува­же­нием и грущу о тех вре­ме­нах.

Несколько лет началь­ни­ком БКП был кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук Николай Федо­ро­вич Лобанов, который привнес в БКП анали­ти­че­ский подход ученого к выпол­ня­е­мым работам. Работы были очень инте­рес­ные, а по ряду объек­тов я была назна­чена главным инже­не­ром проекта (ГИПом). Для Инсти­тута физики высоких энергий (ИФВЭ) в г. Прот­вине мы запро­ек­ти­ро­вали «Про­тон­ный ради­о­гра­фи­че­ский ком­плекс «ПРГК-100». Заказ­чик был очень заин­те­ре­со­ван в этой работе. Мы ее выпу­стили досрочно и хоро­шего каче­ства. Другая инте­рес­ная работа – это «Обо­с­но­ва­ние инве­сти­ций в соз­да­ние опытно-про­мыш­лен­ного объекта окон­ча­тель­ной изо­ля­ции РАО в районе Били­бин­ской АЭС». Работа входила в ФЦП, и Росатом был в ней очень заин­те­ре­со­ван. Она поз­во­лила про­яс­нить попут­ные этой тема­тике вопросы – про­считать эко­но­ми­че­скую эффек­тив­ность пред­ла­га­е­мых вари­ан­тов изо­ля­ции РАО, опре­де­литься с пред­по­чти­тель­ным с эколо­ги­че­ской и эко­но­ми­че­ской точки зрения вари­ан­том. Вот так я и «озна­ко­ми­лась» с недо­стро­ен­ным кольцом кол­лайдера в г. Прот­вине и «посетила» БиАЭС, куда летала в коман­ди­ровку. Делали даже проекты для Ирана. Как сейчас помню: сидим со сло­ва­рями тех­ни­че­ских тер­ми­нов и пере­во­дим текст на английский. Чертежи так и выпус­кали – на двух языках. Пожалуй, самый зна­чи­мый проект, главным инже­не­ром кото­рого я была – это проект соз­да­ния «штольни-лабо­ра­то­рии» на Север­ной физи­че­ской станции (Ново­зе­мель­ский полигон).

Немного истории. В августе 1963 года СССР, США и Вели­ко­брита­ния заклю­чили Договор о запре­ще­нии ядерных испы­та­ний в трех средах – в атмо­сфере, под водой и в космосе. Можно было про­во­дить испы­та­ния только под землей.

Еще задолго до заклю­че­ния этого дого­вора Совет­ский Союз при­сту­пил к под­го­товке про­ве­де­ния подземных ядерных испы­та­ний. На Ново­зе­мель­ском поли­гоне первые работы по поиску пло­щадки для про­ве­де­ния подземных взрывов начались ещё в 1959 году. Несколько ранее такие работы начались на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне, где 11 октября 1961 года был осу­ще­ст­в­лен первый в СССР подземный ядерный взрыв.

Про­во­ди­мые по опре­де­лен­ным тех­ноло­гиям подземные ядерные испы­та­ния пред­ста­в­ляли собой мас­штаб­ную и во многом уни­каль­ную тех­ноло­ги­че­скую дея­тель­ность, которая опи­ра­лась на усилия многих кол­лек­ти­вов раз­лич­ных мини­стер­ств и ведом­ств, вхо­дя­щих в них инсти­ту­тов и других орга­ни­за­ций.

Основ­ными «тех­ноло­гами» про­во­ди­мых испы­та­ний стали два ведущих в этой области кол­лек­тива: Рос­сийский феде­раль­ный ядерный центр – Все­рос­сийский научно-иссле­до­ва­тель­ский инсти­тут тех­ни­че­ской физики имени ака­демика Е. И. Заба­ба­хина (РФЯЦ-ВНИИТФ) и Рос­сийский феде­раль­ный ядерный центр – Все­рос­сийский научно-иссле­до­ва­тель­ский инсти­тут экс­пе­ри­мен­таль­ной физики (РФЯЦ-ВНИИЭФ). Голов­ной про­ек­т­ной орга­ни­за­цией стал наш инсти­тут (ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии), а точнее - Бюро ком­плекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния (БКП) в струк­туре инсти­тута, в кол­лек­тив кото­рого наби­рали наи­бо­лее квали­фи­ци­ро­ван­ных спе­ци­али­стов.

После объ­я­в­ле­ния мора­то­рия на ядерные испы­та­ния в Рос­сийской Феде­ра­ции в 1990 году и под­пи­са­ния Дого­вора о все­объем­лю­щем запре­ще­нии ядерных испы­та­ний (ДВЗЯИ) в 1994 - 1996 годах испы­та­ния зарядов на безо­пас­ность в боевой ком­плек­та­ции были пре­кра­щены. Во ВНИИЭФ и ВНИИТФ в 1992 – 1993 годах были выдви­нуты пред­ло­же­ния о про­ве­де­нии испы­та­ний макетов ядерных зарядов в «нео­ру­жей­ной» ком­плек­та­ции без ядер­ного энер­го­вы­де­ле­ния. Такие испы­та­ния должны были под­твер­дить сохра­не­ние пара­мет­ров безо­пас­но­сти про­тоти­пов в усло­виях изме­ня­ю­щихся тех­ноло­гий их вос­про­из­вод­ства. Кроме того, такие нея­дерно-взрыв­ные экс­пе­ри­менты (НВЭ) имели бы целью под­твер­жде­ние надеж­но­сти работы про­тоти­пов на газо­ди­на­ми­че­ской стадии, предше­ству­ю­щей ядерной реакции. Подоб­ные экс­пе­ри­менты уже про­во­ди­лись в США. Тра­ди­ци­онно голов­ной про­ек­т­ной орга­ни­за­цией остался наш инсти­тут.

По выпол­нен­ным нашим инсти­ту­том про­ек­там на Ново­зе­мель­ском поли­гоне РФ был построен ком­плекс подземных горных выра­бо­ток с соот­вет­ству­ю­щей инфраструк­ту­рой на поверх­но­сти, где ядерные центры смогли про­во­дить свои экс­пе­ри­менты.

И уже в 1995 – 1996 годах на поли­гоне сотруд­ни­ками РФЯЦ-ВНИИТФ была про­ве­дена первая серия таких экс­пе­ри­мен­тов с обя­за­тель­ным выпол­не­нием тре­бо­ва­ний ДВЗЯИ, при которых вся выде­лив­ша­яся энергия была обу­сло­в­лена только сра­ба­ты­ва­нием взрыв­ча­того веще­ства испы­тан­ного макета. Подоб­ные работы были про­ве­дены на этом же поли­гоне сотруд­ни­ками ВНИИЭФ.

Эколо­ги­че­ская безо­пас­ность таких экс­пе­ри­мен­тов всегда обес­пе­чи­ва­лась гра­мот­ным про­ек­ти­ро­ва­нием, тре­бу­ю­щим боль­шого про­фес­си­о­нализма. Сотруд­ники нашего инсти­тута в составе при­е­моч­ных комис­сий при­сут­ство­вали на приемке объек­тов, участ­во­вали в работе посто­янно действу­ю­щей рабочей группы (ПДРГ), которая соби­ра­лась перед началом еже­год­ного цикла экс­пе­ри­мен­тов, рабо­тали на объекте в составе группы автор­ского надзора.

Нея­дерно-взрыв­ные экс­пе­ри­менты про­во­дятся на Ново­зе­мель­ском поли­гоне в пла­но­вом порядке с обя­за­тель­ным обес­пе­че­нием эколо­ги­че­ской безо­пас­но­сти экс­пе­ри­мен­тов и в насто­я­щее время. Начиная с 1998 года в ядерных центрах начались работы по соз­да­нию нового объекта – «штольни-лабо­ра­то­рии» (ШЛ) на базе штрека мно­го­ра­зо­вого исполь­зо­ва­ния. В 2006 году на Ново­зе­мель­ский полигон вместе с сотруд­ни­ками ядерных центров была напра­в­лена группа автор­ского надзора в составе сотруд­ниц БКП Нины Дмит­ри­евны Баба­рики и меня для про­ве­де­ния работ по сборке, тран­с­пор­ти­ровке и монтажу нестан­дар­ти­зи­ро­ван­ного тех­ноло­ги­че­ского обо­ру­до­ва­ния в ШЛ. 

Это была нелег­кая работа. Обо­ру­до­ва­ние было круп­но­га­ба­рит­ным и с при­лич­ным весом. Пред­ва­ри­тель­ные сва­роч­ные работы и меха­ни­че­скую сборку про­во­дили в поселке Север­ный. Затем обо­ру­до­ва­ние везли на устье штольни, пере­гру­жали на тележки и тран­с­пор­ти­ро­вали его в штольню на место буду­щего монтажа. Мы, пред­стави­тели автор­ского надзора, всегда были вместе с кол­лек­ти­вом испы­та­те­лей. Порой обо­ру­до­ва­ние не впи­сы­ва­лось в сечение штольни, были непо­ладки при монтаже, поэтому нам на месте при­хо­ди­лось при­ни­мать решения, которые устра­няли эти про­блемы.

Штольня-лабо­ра­то­рия пред­ста­в­ляет собой единый ком­плекс подземных и наземных соо­ру­же­ний, пред­на­зна­чен­ных для про­ве­де­ния НВЭ. Ком­плекс оснащен систе­мами жиз­не­о­бес­пе­че­ния штолен (осве­ще­ние, элек­трос­наб­же­ние, вен­ти­ля­ция и т.д.), объек­тами мно­го­ра­зо­вого исполь­зо­ва­ния, кабель­ными линиями, связью, систе­мами защит­ных соо­ру­же­ний и т.д. В резуль­тате выпол­нен­ных работ был достиг­нут высокий уровень надеж­но­сти и безо­пас­но­сти про­ве­де­ния нея­дерно-взрыв­ных экс­пе­ри­мен­тов на поли­гоне, который удо­вле­тво­ряет тре­бо­ва­ниям МАГАТЭ по обес­пе­че­нию ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти. Экс­плу­а­та­ция ста­ци­о­нар­ного ком­плекса поз­во­лила эко­но­мить большие денеж­ные сред­ства. Мы рабо­тали в тесном кон­такте с ядер­ными цен­трами ВНИИЭФ (Саров) и ВНИИТФ (Снежинск), орга­ни­за­ци­ями МСУ «Промэлек­тро­мон­таж», Экс­пе­ди­ция № 2, Гид­ро­спец­ге­оло­гия № 10, под­раз­де­ле­ни­ями МО РФ. Создав такой ста­ци­о­нар­ный ком­плекс – «штольня-лабо­ра­то­рия», который явля­ется научно-тех­ни­че­ским дости­же­нием миро­вого уровня, наша страна на два года опе­ре­дила США в этой области. И немалая заслуга в этом при­над­лежит про­ек­ти­ров­щи­кам нашего инсти­тута, которые участ­во­вали в соз­да­нии этого проекта.

Еще один очень большой проект, который делал БКП и многие под­раз­де­ле­ния ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии – «Под­го­товка про­ек­т­ной доку­мен­та­ции по стро­и­тель­ству объек­тов окон­ча­тель­ной изо­ля­ции ради­о­ак­тив­ных отходов (Крас­но­яр­ский край, Нижне-Канский массив»). Всю подземную часть проекта выпол­нил наш горно-элек­тро­ме­ха­ни­че­ский отдел в составе БКП. Я была назна­чена ГИПом по подзем­ной части. Поскольку шахтное вскры­тие подзем­ного про­стран­ства было непри­вычно для про­ек­ти­ров­щи­ков БКП, при­шлось вспо­мнить знания, полу­чен­ные во время работы в шах­то­стро­и­тель­ном отделе, и при­ме­нить их на прак­тике. Мы справи­лись. Проект прошел госу­дар­ствен­ную экс­пер­тизу (ГГЭ), а ответ­ствен­ные испол­ни­тели были награ­ждены почет­ными знаками «За заслуги перед атомной отра­с­лью». Мои коллеги Нина Дмит­ри­евна Баба­рика и Вла­димир Нико­ла­е­вич Крымков внесли большой вклад в работы по этому объекту: и про­ек­ти­ро­вали, и выез­жали с автор­ским над­зо­ром. Сейчас про­дол­жают про­ек­ти­ро­вать объекты по этому заказу, но уже в другой орга­ни­за­ции (БКП пере­стало суще­ство­вать в струк­туре АО «ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии»).

Вот так и живем, «не ждем тишины». Когда говорят «а вот в наше время», я понимаю, что для меня это время было и оста­нется нав­се­гда самым пре­крас­ным вре­ме­нем. Это время моё и моих друзей, моих коллег. Это время бурной жиз­не­де­я­тель­но­сти инсти­тута, в котором рабо­тали мой отец – доктор тех­ни­че­ских наук, про­фес­сор, горный инженер «до мозга костей», его друзья и коллеги, и коллеги коллег. Время ува­жи­тель­ного отно­ше­ния к про­фес­си­о­нализму, «время первых».

Очень инте­ресно рабо­тать и сегодня. Насто­я­щее время – это время вызовов, может, в чем-то аван­тюр­ное, тре­бу­ю­щее нестан­дарт­ных, но про­ду­ман­ных решений. Когда говорят о роли лич­но­сти в истории, я под­дер­жи­ваю это выска­зы­ва­ние. Мне инте­ресно с людьми, име­ю­щими свой соб­ствен­ный взгляд на мир, с людьми, спо­соб­ными отсто­ять свое мнение, если оно правиль­ное, и при­знать свои ошибки. Мне нра­вятся люди дума­ю­щие, твор­че­ские, умеющие рабо­тать в кол­лек­тиве, от которых зависит успех и про­цвета­ние нашего инсти­тута, а значит, и нашей страны.