Измайлов Александр Владимирович

Анализ безопасности

С атомной отра­с­лью связана прак­ти­че­ски вся моя созна­тель­ная жизнь спе­ци­али­ста — инже­нера-физика. Уже на 5 курсе Москов­ского инже­нерно-физи­че­ского Инсти­тута (МИФИ) я зани­мался реаль­ной научно-иссле­до­ва­тель­ской работой в области упра­в­ле­ния про­цес­сами пере­ра­ботки облу­чен­ного ядер­ного топлива (ОЯТ). После окон­ча­ния МИФИ остался рабо­тать на кафедре «Авто­ма­тика» и про­дол­жил начатые в сту­ден­че­стве иссле­до­ва­ния. При­хо­ди­лось рабо­тать с ВНИИ неор­га­ни­че­ских мате­ри­а­лов, про­мыш­лен­ными пред­при­яти­ями Мин­сред­маша (МСЗ,г.Элек­тро­сталь, Хим­ком­би­нат «Маяк», г. Озерск и др.). Осо­зна­ние того, что ты про­во­дишь не только научные иссле­до­ва­ния, но и вносишь свой вклад в раз­ви­тие атомной отрасли, окры­ляло. В те годы мы были роман­ти­ками, вос­питан­ными на таких фильмах из жизни атом­щи­ков, как «Девять дней одного года».

В 1972г. по резуль­та­там про­ве­ден­ных иссле­до­ва­ний я защитил кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию, про­дол­жил научную работу, но захо­те­лось быть при­част­ным к какому-либо новому, мас­штаб­ному напра­в­ле­нию. И такой случай вскоре пред­ставился. Один из про­фес­со­ров МИФИ, П. И. Попов, поре­ко­мен­до­вал меня руко­во­ди­телю одной из орга­ни­за­ций Мин­сред­маша СССР. И эта встреча с началь­ни­ком СКБ ВНИИХТ, Лау­ре­а­том Ленин­ской Премии, Алек­сан­дром Ива­но­ви­чем Бело­но­со­вым, состо­я­лась в марте 1974г. Я поин­те­ре­со­вался, какова тема­тика орга­ни­за­ции, какие там имеются научные напра­в­ле­ния, могу ли я при­ме­нить накоп­лен­ный ранее опыт (мате­ма­ти­че­ское моде­ли­ро­ва­ние, методы оптими­за­ции). Алек­сандр Ива­но­вич ответил, что о тема­тике мне рас­ска­зать не может по причине ее закры­то­сти, а свои знания при­ме­нить смогу. Пораз­мы­слив, решил идти туда «в темную», и по исте­че­нии более 40 лет работы на «Элероне» считаю, что сделал правиль­ный выбор.

Ока­за­лось, что тема­тика орга­ни­за­ции была связана с защитой ядерных мате­ри­а­лов и объек­тов от раз­лич­ных проти­во­прав­ных действий, свя­зан­ных с нару­ше­нием режима нерас­про­стра­не­ния ядер­ного оружия и ядерным тер­ро­риз­мом. Задача СКБ в то время состо­яла в раз­ра­ботке новых тех­ни­че­ских средств охраны, которые могут быть исполь­зо­ваны в систе­мах обес­пе­че­ния безо­пас­но­сти особо важных объек­тов, поэтому наши научные системные «изыски» первое время не нахо­дили под­дер­жки, так как нужно было решать много неот­лож­ных прак­ти­че­ских задач. В связи с этим мне было пору­чено руко­вод­ство раз­ра­бот­кой типо­вого охран­ного ком­плекса «Гоби» для Госу­дар­ствен­ной границы СССР. Дело в том, что в 1976г. на базе СКБ был орга­ни­зо­ван ВНИИ физи­че­ских при­бо­ров (ВНИИФП), в задачу кото­рого входило обес­пе­че­ние безо­пас­но­сти не только ядерных, но и других кри­ти­че­ски важных объек­тов страны, а также тех­ни­че­ское обес­пе­че­ние охраны госу­дар­ствен­ной границы СССР. Это был вклад Мин­сред­маша СССР в решение задач наци­о­наль­ной безо­пас­но­сти.

В про­цессе раз­ра­ботки ком­плекса «Гоби» надо было в течении года сделать тех­ни­че­ское пред­ло­же­ние, опре­де­литься «куда плыть дальше», чтобы «под всеми пару­сами» выпол­нять в даль­нейшем ОКР. В этой работе участ­во­вало три орга­ни­за­ции Мин­сред­маша (ВНИИФП, НИКИРЭТ, КБ АТО). Ведущая роль при­над­ле­жала ВНИИФП, где в эту работу было вовле­чено 8 под­раз­де­ле­ний. И все эти орга­ни­за­ции должны были стать единой коман­дой, наце­лен­ной на решение поста­в­лен­ной задачи. И это при суще­ство­вав­ших тогда амби­циях и проти­во­ре­чиях! Слава богу, в то время не надо было думать о финан­си­ро­ва­нии, это бы еще больше услож­нило задачу.

Опуская детали, скажу, что нам удалось успешно решить поста­в­лен­ную задачу. Были пред­ло­жены и обо­с­но­ваны новые тех­ни­че­ские решения, типовые вари­анты ком­плекса и у будущих раз­ра­бот­чи­ков (работа в даль­нейшем была пере­дана в НИКИРЭТ, который ее спустя годы успешно завер­шил), возник четкий «образ» будущей системы. Вете­раны «Элерона» с большой теп­ло­той вспо­ми­нают те времена и нашу дружную работу…

Не умоляя заслуг тех людей, которые решали стра­те­ги­че­ские про­блемы (гото­вили Поста­но­в­ле­ния Прави­тель­ства СССР, приказы), я хотел бы отдать должное и тем спе­ци­али­стам, которые решали кон­крет­ные инже­нерно-тех­ни­че­ские задачи с целью уси­ле­ния Гос­гра­ницы СССР.

В 1980г. передо мной была поста­в­лена задача в составе рабочей группы сов­местно с погра­нич­ни­ками и сотруд­ни­ками КГБ СССР обсле­до­вать госу­дар­ствен­ную границу на предмет опре­де­ле­ния условий, в которых будет рабо­тать будущая техника, сов­местно с погра­нич­ни­ками сфор­му­ли­ро­вать тактико-тех­ни­че­ские тре­бо­ва­ния к тех­ни­че­ским сред­ствам и ком­плек­сам охраны. В течение года мы ездили (иногда летали, иногда шагали) по всей Госу­дар­ствен­ной границе СССР, пытались обсле­до­вать разные ее участки (равнина, лес, пустыня, горы, реки «вдоль границы», реки «поперек», озера, болота и т.п.). Один месяц — на рубежах, один месяц — в Москве для под­го­товки отчета, и так весь год. Это была инте­рес­нейшая работа, в про­цессе выпол­не­ния которой пред­стави­лась воз­мож­ность увидеть столько нового! Поя­ви­лись новые инте­рес­ные научные задачи, напри­мер, рас­по­зна­ва­ние чело­века от живот­ных и др. После того, как тре­бо­ва­ния утвер­дили, раз­ра­ботки стали более целе­на­пра­в­лен­ными.

Не обхо­ди­лось и без курье­зов, а иногда весьма опасных эпи­зо­дов. Напри­мер, когда наш погра­нич­ный УАЗик в горах Тур­к­ме­нии повис перед­ними коле­сами над про­па­стью и мы, боясь поше­ве­литься, несколько часов ждали помощи, или когда наш другой УАЗик на зимней ледяной дороге в Бело­рус­сии, потеряв упра­в­ле­ние, укло­ня­ясь от лобо­вого стол­к­но­ве­ния с КАМАЗом, слетев с дороги, кувыр­кался через крышу по сне­гу…Но я вспо­ми­наю это время с большой теп­ло­той. Мы были моло­дыми, полными патри­отизма и энту­зи­азма, 30-летними ребя­тами, которые бук­вально «рыли землю» носом.

Еще одной важной и инте­рес­ной задачей в 90-е годы было соз­да­ние Базо­вого охран­ного ком­плекса (БОК) Мини­стер­ства обороны России. В сере­дине 90-х годов нача­лось рос­сийско-аме­ри­кан­ское сотруд­ни­че­ство в области физи­че­ской защиты (этот термин пришел из МАГАТЭ) рос­сийских военных ядерных объек­тов, включая хра­ни­лища ядер­ного оружия. Меня вклю­чили в каче­стве экс­перта от атомной про­мыш­лен­но­сти в рос­сийско-аме­ри­кан­скую рабочую группу военных спе­ци­али­стов, которые должны были опре­де­лить напра­в­ле­ния сотруд­ни­че­ства и ока­за­ния помощи со стороны США. На первых же засе­да­ниях мы пред­ло­жили создать физи­че­скую модель системы физи­че­ской защиты на одном из военных объек­тов. Это поз­во­лило бы пока­зать, как будет реали­зо­вы­ваться аме­ри­кан­ская помощь в отно­ше­нии рос­сийских военных объек­тов. Идея была под­дер­жана. Так поя­ви­лось понятие Базо­вого охран­ного ком­плекса (БОК), который пла­ни­ро­ва­лось создать под Москвой, в районе г. Сергиев Посад.

На оче­ред­ном засе­да­нии рос­сийско-аме­ри­кан­ской рабочей группы я пред­ло­жил на первом этапе раз­ра­бо­тать кон­цеп­ту­аль­ный проект БОК, чтобы все участ­ники про­цесса могли увидеть «облик» буду­щего ком­плекса. Идея была под­дер­жана и мне руко­вод­ством «Элерона» было пору­чено про­ве­сти эту работу, так как мое под­раз­де­ле­ние к тому времени уже раз­ра­бо­тало десятки кон­цеп­ту­аль­ных про­ек­тов для особо важных объек­тов атомной отрасли, других мини­стер­ств и ведом­ств.

Когда резуль­таты докла­ды­вались нами в Вашин­гтоне, аме­ри­канцы уди­ви­лись и даже выра­жали недо­воль­ство, почему в проекте фигу­ри­рует только техника рос­сийского про­из­вод­ства. В ответ им было при­ве­дено 6 обо­с­но­ва­ний такого подхода (рос­сийские стан­дарты, надеж­ность и «упра­в­ля­е­мость» рос­сийских постав­щи­ков, даже воз­мож­ность поя­в­ле­ния «закла­док» в чужих изде­лиях и т.п.). После долгих дебатов кон­цеп­ту­аль­ный проект был принят в нашем вари­анте.

Далее, я спросил у гене­раль­ного дирек­тора «Элерона» Е. Т. Мишина, кому я могу пере­дать руко­вод­ство после­ду­ю­щим этапом рабо­чего про­ек­ти­ро­ва­ния. Ответ был корот­ким: «Оставишь себе». Воз­ра­же­ние, что у нас нет опыта про­ек­т­ной работы, принято не было. Так я стал на время про­ек­тан­том, неся всю полноту ответ­ствен­но­сти перед руко­вод­ством «Элерона» и перед заказ­чи­ком — рос­сийским Мини­стер­ством обороны. Тем не менее, работа была успешно выпол­нена. Пред­стоял этап вне­дре­ния. Ситу­а­ция с пере­да­чей руко­вод­ства темой пов­то­ри­лась и я, анали­тик стал на время «про­ра­бом» стро­и­тельно-мон­таж­ных работ по соо­ру­же­нию БОК. Это была очень напря­жен­ная работа. Мы в усло­виях зимы за 7 месяцев соо­ру­дили БОК. Мы не смогли бы этого сделать, если бы не удалось сплотить все вовле­чен­ные в работу под­раз­де­ле­ния «Элерона», НИКИРЭТ, наце­лить их на решение поста­в­лен­ной задачи. Участ­ники работы и сейчас вспо­ми­нают об этом периоде с большой теп­ло­той. Можно отметить наи­бо­лее актив­ных участ­ни­ков работы — Кузь­ми­чева В.В., Попову М. Н., Хоте­ен­кова В.А., Горлача П. Г., Само­ч­кина Ю.В., Гру­шен­кова Б.В. и других. Сдача БОКа в 2000 году была тор­же­ствен­ной. Гене­ралы и пол­ков­ники с рос­сийской и аме­ри­кан­ской сторон, пред­стави­тели про­мыш­лен­но­сти, поли­тики, дипло­маты, 4 канала теле­ви­де­ния.

Огля­ды­ва­ясь назад, я вспо­ми­наю, какое недо­воль­ство у меня, науч­ного работ­ника, сначала вызвало назна­че­ние ведущим по про­ек­т­ным и мон­таж­ным работам. Сейчас я понимаю, что должен быть бла­го­да­рен Е. Т. Мишину за то, что он дал мне шанс «про­чув­ство­вать» весь жиз­нен­ный цикл соз­да­ния СФЗ, от идеи до «послед­него гвоздя», при­об­ре­сти широкий жиз­нен­ный опыт. После выпол­не­ния этой прак­ти­че­ской задачи я вер­нулся к научной дея­тель­но­сти.

Следует отметить, что в 60-ые и 70-ые годы основ­ные усилия спе­ци­али­стов были напра­в­лены на соз­да­ние новых тех­ни­че­ских средств обна­ру­же­ния, упра­в­ле­ния досту­пом, систем сбора и обра­ботки инфор­ма­ции. Решались сложные научно-тех­ни­че­ские задачи, соз­да­вались образцы новой техники, которые вне­дря­лись на важ­нейших военно-про­мыш­лен­ных и военных объек­тах страны.

Но затем мы вышли на новый уровень пони­ма­ния задач охраны объекта, когда необ­хо­димо было решать конеч­ную задачу защиты нахо­дя­щихся на нем цен­но­стей, а задачи обна­ру­же­ния нару­ши­теля, его задер­жки физи­че­скими барье­рами и про­ве­де­ния опе­ра­тив­ных действий сил охраны явля­лись лишь про­ме­жу­точ­ными этапами в этом сложном про­цессе.

Важна именно эффек­тив­ность системы каждого пред­мета физи­че­ской защиты и объекта в целом! На началь­ном этапе не все пони­мали и под­дер­жи­вали эти идеи. Многие считали, что инже­неры раз­ра­ба­ты­вают и вне­дряют датчики, теле­ви­де­ние, системы упра­в­ле­ния досту­пом, стро­и­тели воз­во­дят загра­жде­ния, военные обес­пе­чи­вают кон­трольно-про­пуск­ной режим и реа­ги­ро­ва­ние на сигналы тех­ни­че­ских средств, а что делают системные анали­тики — непо­нятно.

Тем не менее, спустя годы нам удалось дока­зать, что только на основе при­ме­не­ния систем­ного подхода можно обес­пе­чить эффек­тив­ную защиту объекта. Были созданы мето­дики и ком­пью­тер­ные про­граммы анализа уяз­ви­мо­сти объек­тов, оценки эффек­тив­но­сти их систем физи­че­ской защиты, которые мы успешно при­ме­няем и про­дол­жаем при­ме­нять на ядерных объек­тах Гос­кор­по­ра­ции «Росатом», Мино­бо­роны России, на кри­ти­че­ски важных объек­тах других ведом­ств страны. В насто­я­щее время уже никто не мыслит, что уси­ле­ние защиты объекта может про­во­диться без про­ве­де­ния этих работ.

Все эти идеи и резуль­таты их реали­за­ции на десят­ках особо важных объек­тов я обобщил в своей док­тор­ской дис­сер­та­ции, защита которой в 1990 году поз­во­лила пока­зать лидер­ство «Элерона» не только в раз­ра­ботке тех­ни­че­ских средств, но и в пони­ма­нии того, как нужно их опти­мально при­ме­нять на реаль­ных объек­тах.

Ука­зан­ные работы полу­чили под­дер­жку как в Мин­сред­маше СССР— Мина­томе — Роса­томе, так и за его пре­де­лами. В 2003г. нам (двум сотруд­ни­кам «Элерона») в составе группы спе­ци­али­стов из Мин­пром­на­уки, Мина­тома, Мино­бо­роны, ФСБ, МВД за раз­ра­ботку пакета нор­ма­тив­ных и мето­ди­че­ских доку­мен­тов в области проти­во­действия ядер­ному тер­ро­ризму была при­су­ждена Премия Прави­тель­ства Рос­сийской Феде­ра­ции.

Во всех сферах соз­да­ния и при­ме­не­ния тех­ни­че­ских средств физи­че­ской защиты, включая системный анализ, нужны гра­мот­ные спе­ци­али­сты. Ранее в нашу подо­тра­сль они попа­дали либо из смежных отра­слей, либо из военных и силовых струк­тур. Конечно, большую роль в их ада­п­та­ции в новой области играли и про­дол­жают играть учебные центры Гос­кор­по­ра­ции «Росатом». Но в 80-х годах у нас воз­ни­кла новая идея начать учить таких спе­ци­али­стов « со сту­ден­че­ской скамьи». Парт­не­ром «Элерона» в воп­ло­ще­нии этой идеи высту­пил наш атомный ВУЗ — Москов­ский инже­нерно-физи­че­ский инсти­тут (ныне — Наци­о­наль­ный иссле­до­ва­тель­ский ядерный уни­вер­си­тет «МИФИ»).

В 1988 году сов­мест­ным при­ка­зом руко­во­ди­те­лей Мин­сред­маша СССР и Миноб­ра­зо­ва­ния СССР на «Элероне» был открыт филиал кафедры «Авто­ма­тика» МИФИ, на меня было воз­ло­жено руко­вод­ство фили­а­лом.

Сту­денты с 4-го курса рас­пре­де­ля­лись в под­раз­де­ле­ния «Элерона», зна­ко­ми­лись с их тема­ти­ками, слушали наши лекции по теории ФЗ, делали на «Элероне» кур­со­вые работы, тру­ди­лись на пред­ди­плом­ной прак­тике и затем защи­щали дипломы по тема­тике «Элерона». Это поз­во­ляло им еще на ранней стадии «при­кипеть» к нашей тема­тике, стать после защиты дипло­мов гото­выми инже­не­рами, спе­ци­али­стами в данной области.

Жизнь пол­но­стью под­твер­дила правиль­ность такого подхода. За годы суще­ство­ва­ния филиала кафедры МИФИ нами было под­го­то­в­лено более 300 спе­ци­али­стов. В совет­ское время попасть в эту спе­ци­аль­ную группу, а затем на посто­ян­ную работу на «Элерон» было большой честью. К сожа­ле­нию, в наше время уси­ли­лась «текучка» кадров, многие москов­ские орга­ни­за­ции (банки и др.) «пере­ку­пают» наших выпускни­ков. Тем не менее, я горд, что мы создали эту обра­зо­ва­тель­ную систему и многие наши выпускники доби­лись зна­чи­тель­ных успехов как на «Элероне», так и за его пре­де­лами.

В насто­я­щее время я активно участ­вую в меж­ду­на­род­ном сотруд­ни­че­стве: был номи­ни­ро­ван МИД России и Гос­кор­по­ра­цией «Росатом» в Кон­суль­та­тив­ный орган при Гене­раль­ном дирек­торе Меж­ду­на­род­ного аген­т­ства по атомной энергии (МАГАТЭ), участ­во­вал в раз­ра­ботке меж­ду­на­род­ных нор­ма­тив­ных доку­мен­тов, читал лекции по физи­че­ской защите в 12 странах-участ­ни­цах МАГАТЭ, ста­ра­ясь про­де­мон­стри­ро­вать высокий уровень рос­сийской науки и техники в ука­зан­ной области. При­хо­дится также читать лекции и в странах, которые встали на путь соз­да­ния и раз­ви­тия атомной энер­гетики (Турция, Бан­гла­деш и др.), чтобы они осо­знали важ­ность защиты таких опасных объек­тов как АЭС от проти­во­прав­ных действий, а также пони­мали, с чего им надо начать соз­да­ние госу­дар­ствен­ной системы физи­че­ской защиты.

О наших дости­же­ниях в теории и прак­тике физи­че­ской защиты рос­сийских кри­ти­че­ски важных объек­тов мы докла­ды­вали (в пре­де­лах допу­сти­мого) на раз­лич­ных все­рос­сийских и меж­ду­на­род­ных форумах. В част­но­сти, в 1995 — 2016г.г. мне дово­ди­лось участ­во­вать (с докла­дами) в 16-ти круп­нейших меж­ду­на­род­ных кон­фе­рен­циях, орга­ни­зо­ван­ных МАГАТЭ, Меж­ду­на­род­ным инсти­ту­том по обра­ще­нию с ядер­ными мате­ри­а­лами (INMM, США) и др.

Все, что я написал выше это лишь крат­ки­е­фраг­менты из нашей долгой жизни на «Элероне». Ну и какой же вывод, спро­сите Вы, можно сделать из всего ска­зан­ного? Вывод один — я горд, что мне дове­лось рабо­тать все эти годы в атомной отрасли, внести свой посиль­ный вклад в бла­го­род­ное дело защиты рос­сийских кри­ти­че­ски важных объек­тов от пре­ступ­ных пося­га­тель­ств. С большой теп­ло­той вспо­ми­наю тех, с кем дове­лось тру­диться все эти годы (спе­ци­ально их не пере­чи­с­ляю, так как этот список был бы доста­точно длинным). Но все же хоте­лось бы отдельно отметить роль соз­да­теля подо­тра­сли физи­че­ской защиты, генерал-майора, доктора тех­ни­че­ских наук, про­фес­сора Е. Т. Мишина, который внес огромный вклад в соз­да­ние и ста­но­в­ле­ние инду­стрии безо­пас­но­сти.