Ильичев Вячеслав Алексеевич

Мирные ядерные взрывы на службе народного хозяйства страны

Я пришел в инсти­тут (тогда он назы­вался ПромНИ­И­про­ект) в 1966 году после учёбы и защиты кан­ди­дат­ской дис­сер­та­ции в Москов­ском химико-тех­ноло­ги­че­ском инсти­туте им. Д. И. Мен­де­ле­ева по тема­тике, свя­зан­ной с иссле­до­ва­нием экс­трак­ци­он­ных и оки­сли­тельно-вос­ста­но­ви­тель­ных про­цес­сов урана. Многие годы был научным руко­во­ди­те­лем иссле­до­ва­ний загряз­не­ния про­дук­ции и мигра­ции ради­о­ну­кли­дов на объек­тах мирных ядерных взрывов (МЯВ), на про­тя­же­нии десяти лет воз­гла­в­лял лабо­ра­то­рию ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти. На этой долж­но­сти меня сменил Вла­димир Вик­то­ро­вич Касат­кин, который и в насто­я­щее время оста­ется руко­во­ди­те­лем лабо­ра­то­рии. Он пришел в инсти­тут в 1970 году после окон­ча­ния Москов­ского инже­нерно-физи­че­ского инсти­тута по спе­ци­аль­но­сти «экс­пе­ри­мен­таль­ная ядерная физика». Уже в стенах ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии он защитил кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию по иссле­до­ва­нию рас­се­и­ва­ния ради­о­ну­кли­дов при стра­в­ли­ва­нии паро­га­зо­вой смеси из полости в камен­ной соли, соз­дан­ной с помощью ядер­ного взрыва. Так что можно сказать, что всю свою тру­до­вую дея­тель­ность я и Касат­кин посвятили про­блеме ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти - сначала при про­ве­де­нии мирных взрывов, а затем зани­ма­ясь реа­би­лита­цией тер­ри­то­рий, на которых были рас­поло­жены объекты при­ме­не­ния ядерной взрыв­ной тех­ноло­гии.

История исполь­зо­ва­ния ядерных зарядов в мирных целях изло­жена во многих моно­гра­фиях, в том числе в книге «Ядерные испы­та­ния СССР. Том 4. Исполь­зо­ва­ние ядерных взрывов для решения народ­но­хо­зяйствен­ных задач и научных иссле­до­ва­ний. Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2000». В числе авторов этих изданий пред­ста­в­лен ряд руко­во­ди­те­лей данного напра­в­ле­ния атомной отрасли.

В этих трудах отме­ча­ется и вклад ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии – голов­ного инсти­тута по про­бле­мам МЯВ. Поэтому это дает нам право рас­ска­зать о нашем участии и о нашем видении данной тех­ноло­гии. Первыми ини­ци­а­то­рами и орга­ни­за­то­рами при­ме­не­ния ядерных зарядов в народ­ном хозяйстве (под­чер­ки­ваем – при­ме­не­ния, а не тео­рети­че­ских оценок воз­мож­но­сти их исполь­зо­ва­ния) были авторы доклад­ной записки, пред­ста­в­лен­ной в апреле 1962 года мини­стру сред­него маши­но­стро­е­ния Е. П. Слав­скому. Это дирек­тор нашего инсти­тута (тогда ГСПИ-14) Б. И. Нифон­тов, сотруд­ники А. И. Куликов и И. Е. Сит­ни­ков, а также главный инженер НТУ Мин­сред­маша СССР Д. Д. Про­то­по­пов.

В записке «Об орга­ни­за­ции иссле­до­ва­ний по про­мыш­лен­ному и науч­ному при­ме­не­нию ядерных взрывов» с при­ло­же­нием «Иссле­до­ва­ния воз­мож­но­сти при­ме­не­ния ядерных взрывов в про­мыш­лен­но­сти (по данным аме­ри­кан­ских работ)» в двух томах гово­ри­лось об отста­ва­нии СССР от США в области мирного исполь­зо­ва­ния ядерных взрывов. В это же самое время Е. П. Слав­ский получил письмо ведущих спе­ци­али­стов КБ-11 (ВНИИЭФ) Ю. А. Трут­нева и Ю. Н. Бабаева «О необ­хо­ди­мо­сти раз­вер­ты­ва­ния работ по изу­че­нию воз­мож­но­стей исполь­зо­ва­ния атомных и тер­мо­я­дер­ных взрывов в тех­ни­че­ских и научных целях» с подроб­ным изло­же­нием воз­мож­ных при­ме­не­ний МЯВ. А уже в августе 1962 года Е. П. Слав­ским был издан приказ об орга­ни­за­ции ком­плекс­ных иссле­до­ва­ний по про­мыш­лен­ному при­ме­не­нию ядерных взрывов для раз­ра­ботки неф­тя­ных место­ро­жде­ний и других полезных иско­па­е­мых.

Из приказа следует, что с самого начала к решению про­блемы помимо работ­ни­ков Мин­сред­маша были при­вле­чены раз­лич­ные научные и хозяйствен­ные орга­ни­за­ции страны: Ака­демия наук СССР, ВНИ­И­нефти МИНХиГП им. И. М. Губкина, пред­стави­тели народ­ного хозяйства Баш­ки­рии, а также горные инже­неры, имевшие прак­тику упра­в­ле­ния как горными пред­при­яти­ями, так и адми­ни­стра­тив­ными райо­нами. Соз­дан­ная у нас в инсти­туте лабо­ра­то­рия по при­ме­не­нию ядерных взрывов для раз­ра­ботки место­ро­жде­ний полезных иско­па­е­мых (НИЛ-8) во главе с началь­ни­ком Алек­сан­дром Ива­но­ви­чем Куту­ко­вым состо­яла из двух групп. В состав лабо­ра­то­рии также вошли две научно-иссле­до­ва­тель­ские станции, соз­дан­ные в г. Крас­но­даре и в г. Уфе. Обе группы раз­ра­ба­ты­вали доклады о воз­мож­но­сти исполь­зо­ва­ния ядерных взрывов в народно-хозяйствен­ных целях – об интен­си­фи­ка­ции добычи нефти на Гра­чев­ском неф­тя­ном место­ро­жде­нии и о вскры­тии Удо­кан­ского медного место­ро­жде­ния. Кон­суль­тан­том по неф­тя­ной тех­ноло­гии был про­фес­сор Алек­сандр Алек­сан­дро­вич Бакиров, по про­ходке скважин – Камиль Ибра­ги­мо­вич Ман­гу­шев. Ответ­ствен­ным за выпуск и редак­то­ром утвер­жден­ного доклада был горный инженер Иван Яко­вле­вич Иванов, кото­рому Борис Ива­но­вич Нифон­тов поручил изу­че­ние вопро­сов пове­де­ния ради­о­ак­тив­но­сти при взрывах. В каче­стве кон­суль­тан­тов были при­вле­чены спе­ци­али­сты из МИФИ и спе­ци­али­сты Ради­е­вого инсти­тута им. В. Г. Хлопина. Одно­вре­менно в лабо­ра­то­рии соз­да­ва­лась группа ради­а­ци­он­ных иссле­до­ва­ний. Её первым сотруд­ни­ком и впо­след­ствии руко­во­ди­те­лем был выпускник МИФИ Николай Геор­ги­е­вич Щетинин. Еще до орга­ни­за­ции работ мирного исполь­зо­ва­ния ядерных зарядов инсти­тут при­сту­пил к изыс­ка­ниям и про­ек­ти­ро­ва­нию работ на испы­та­тель­ных поли­го­нах.

В 1963 году в составе инсти­тута орга­ни­зу­ется Бюро ком­плекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния (БКП) для раз­ра­ботки про­ек­т­ной доку­мен­та­ции по инже­нерно-тех­ноло­ги­че­скому обес­пе­че­нию про­ве­де­ния подземных испы­та­ний ядерных зарядов. Воз­главил БКП Юрий Алек­сан­дро­вич Вален­ти­нов, а главным инже­не­ром был назна­чен Вла­димир Фёдо­ро­вич Дород­нов. Таким образом, с самого начала реали­за­ции мирных ядерных взрывов наш инсти­тут стал голов­ной орга­ни­за­цией по инже­нер­ным изыс­ка­ниям, про­ек­ти­ро­ва­нию и обес­пе­че­нию про­ве­де­ния взрывов с после­ду­ю­щим иссле­до­ва­нием их резуль­та­тов.

Через год ядерная взрыв­ная тема­тика в инсти­туте была раз­де­лена по двум лабо­ра­то­риям: в одной оста­лась неф­тя­ная тема­тика, а другая зани­ма­лась горными вопро­сами. Для иссле­до­ва­ния меха­ники подзем­ного ядер­ного взрыва, ради­а­ци­он­ных и сейсми­че­ских послед­ствий в лабо­ра­то­риях были созданы соот­вет­ству­ю­щие тема­ти­че­ские группы. Ради­а­ци­он­ные иссле­до­ва­ния воз­гла­в­ляли Н. Г. Щетинин, С. Г. Чухин, А. П. Корен­ков. Группой ради­о­хими­че­ских иссле­до­ва­ний руко­во­дил В. А. Ильичев.

15 января 1965 года в стране был осу­ще­ст­в­лен первый мирный ядерный взрыв на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне («Чаган»). Это был экс­ка­ва­ци­он­ный взрыв – подземный взрыв с выбро­сом грунта для соз­да­ния водо­хра­ни­лища на р.Чаган. Дози­мет­ри­че­ский кон­троль и обес­пе­че­ние ради­а­ци­он­ной обста­новки при иссле­до­ва­нии соз­дан­ного объекта про­во­дил пред­стави­тель ком­би­ната «Маяк». В том же году впервые в мире были про­ве­дены ядерные взрывы не на испы­та­тель­ном поли­гоне, а на действу­ю­щем Гра­чев­ском неф­тя­ном место­ро­жде­нии с целью интен­си­фи­ка­ции добычи нефти. Научным руко­во­ди­те­лем и автором тех­ноло­гии был про­фес­сор А. А. Бакиров, а про­ек­ти­ро­ва­ние про­ве­де­ния взрыва выпол­нил наш инсти­тут - так же, как иссле­до­ва­ния эффек­тив­но­сти взрывов. Основ­ные иссле­до­ва­ния ради­а­ци­он­ных послед­ствий в то время про­во­дили Ради­е­вый инсти­тут им. В. Г. Хлопина и инсти­тут при­клад­ной гео­фи­зики. В после­ду­ю­щие годы эти иссле­до­ва­ния про­во­дили мы с при­вле­че­нием ГЕОХИ им. В. И. Вер­над­ского. После первой серии взрывов отме­ча­лось поло­жи­тель­ное воз­действие взрывов, и допол­ни­тель­ная добыча нефти из место­ро­жде­ния составила около 300 тыс. тонн.

Далее после­до­вала серия МЯВ также вне поли­го­нов, причем боль­шин­ство взрывов не имело ана­ло­гов в мире. С помощью ядер­ного взрыва в 1966 и 1968 гг. были лик­ви­ди­ро­ваны ава­рийные газовые фонтаны на Урта-Булак­ском газовом место­ро­жде­нии и объекте «Памук» в Узбек­ской ССР, затем было соз­да­ние ёмкости в камен­ной соли для хра­не­ния газо­кон­ден­сата. Всего вне поли­го­нов в про­мыш­лен­ных целях за период 1965 - 1988 гг. про­ве­дено 97 взрывов, из них 39 взрывов – по про­грамме глу­бин­ного сейсми­че­ского зон­ди­ро­ва­ния земной коры. Исполь­зо­ва­ние МЯВ в каче­стве источ­ника сейсми­че­ских сиг­на­лов давало воз­мож­ность одно­вре­менно иссле­до­вать про­тя­жен­ные профили до 3000 км. По резуль­та­там иссле­до­ва­ний по про­фи­лям были постро­ены сейсми­че­ские разрезы до глубин 800 км, тогда как системы наблю­де­ний с обыч­ными (хими­че­скими) взры­вами обес­пе­чи­вали изу­че­ние земной коры и самых верхов мантии мак­си­мум до глубины 50 км. 

Места про­ве­де­ния взрывов опре­де­ля­лись тех­ноло­ги­че­скими инсти­ту­тами мини­стер­ств-заказ­чи­ков с уча­стием нашего инсти­тута и раз­ра­бот­чи­ков зарядов – КБ АТО, ВНИИЭФ и ВНИИТФ. Все проекты на про­ве­де­ние взрывов, в которых опре­де­ля­лись оценка меха­ни­че­ского, сейсми­че­ского и ради­а­ци­он­ного эффекта взрывов и меро­при­ятия по обес­пе­че­нию безо­пас­но­сти участ­ни­ков работ и насе­ле­ния, раз­ра­ба­ты­вались нашими спе­ци­али­стами. Только вопросы бурения скважин и тех­ноло­ги­че­ские части неко­то­рых про­ек­тов раз­ра­ба­ты­вались отра­сле­выми орга­ни­за­ци­ями. В обсу­жде­нии отдель­ных про­ек­тов вместе с нашими спе­ци­али­стами при­ни­мали участие ака­демики Ю. Б. Харитон, Е. А. Негин, Е. И. Заба­ба­хин, Е. Н. Аврорин, Б. В. Литви­нов, М. А. Садов­ский, Ю. А. Израэль и др. Все проекты про­хо­дили экс­пер­тизу.

О мас­штабе выпол­нен­ных работ можно судить по тому, что взрывы были осу­ще­ст­в­лены на тер­ри­то­риях 16 субъек­тов РФ, и каждый взрыв про­во­дился по поста­но­в­ле­нию ЦК КПСС и Совмина СССР. После рас­ши­ре­ния про­граммы МЯВ в инсти­туте на базе упо­мя­ну­тых лабо­ра­то­рий и научно-иссле­до­ва­тель­ских станций был создан научно-иссле­до­ва­тель­ский горно-физи­че­ский отдел (23-й отдел), в задачу кото­рого входило изу­че­ние меха­ни­че­ского, сейсми­че­ского, ради­а­ци­он­ного, теп­ло­вого и элек­тро­маг­нит­ного действия ядер­ного взрыва. Взры­вами наруж­ного действия, соз­да­нием емко­стей-хра­ни­лищ, изу­че­нием меха­ни­че­ского и теп­ло­вого действия взрыва зани­мались спе­ци­али­сты лабо­ра­то­рии под руко­вод­ством доктора тех­ни­че­ских наук Е. А. Леонова. Доктора тех­ни­че­ских наук К. И. Ман­гу­шев и В. И. Мусинов, а затем Н. К. При­ходько руко­во­дили лабо­ра­то­рией, которая зани­ма­лась про­бле­мами интен­си­фи­ка­ции добычи нефти и газа, захо­ро­не­нием ток­сич­ных отходов в кол­лек­то­рах, изу­че­нием меха­ни­че­ского и элек­тро­маг­нит­ного действия взрыва на кол­лек­торы. Подзем­ной раз­ра­бот­кой рудных и уголь­ных место­ро­жде­ний, изу­че­нием меха­ни­че­ского действия взрыва на кри­стал­ли­че­ские породы и газо­нос­ные уголь­ные пласты зани­мались спе­ци­али­сты под руко­вод­ством доктора тех­ни­че­ских наук В. М. Коль­цова. Лабо­ра­то­рия ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти, которой руко­во­дили в разное время кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук С. Г. Чухин, кан­ди­дат хими­че­ских наук В. А. Ильичев и кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук В. В. Касат­кин, зани­ма­лась обес­пе­че­нием ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти при взрывах и после­взрыв­ного осво­е­ния соз­дан­ных объек­тов, реа­би­лита­цией тер­ри­то­рий, загряз­нен­ных ради­о­ак­тив­ными про­дук­тами взрывов, изу­че­нием ради­а­ци­он­ного действия взрыва, а также выводом объек­тов из экс­плу­а­та­ции. Обес­пе­че­нием сейсми­че­ской безо­пас­но­сти при взрывах и изу­че­нием сейсми­че­ского действия взрыва зани­ма­лась лабо­ра­то­рия под руко­вод­ством кан­ди­дата тех­ни­че­ских наук Л. П. Борцова и кан­ди­дата физико-мате­ма­ти­че­ских наук Б. Г. Луки­шова.

В начале 1970-х годов научная раз­ра­ботка про­блемы про­мыш­лен­ного при­ме­не­ния МЯВ пре­вра­ти­лась в сложный ком­плекс мно­го­сто­рон­них тео­рети­че­ских и при­клад­ных иссле­до­ва­ний, охва­ты­ва­ю­щих большое число научно-инже­нер­ных задач, для решения которых был при­вле­чен широкий круг научных, про­ек­т­ных, про­из­вод­ствен­ных орга­ни­за­ций и пред­при­ятий раз­лич­ных мини­стер­ств и ведом­ств. Воз­ни­кла необ­хо­ди­мость в раз­ра­ботке единой системы меро­при­ятий по обес­пе­че­нию ради­а­ци­он­ной и сейсми­че­ской безо­пас­но­сти и регла­мен­та­ции её в госу­дар­ствен­ном мас­штабе, в связи с чем в 1972 году Поста­но­в­ле­нием ЦК КПСС и Совета Мини­стров СССР решение этих проблем было воз­ло­жено на Мини­стер­ство сред­него маши­но­стро­е­ния, которое, в свою очередь, эту ответ­ствен­ность воз­ло­жило на наш инсти­тут. В целях обще­со­юз­ной регла­мен­та­ции вопро­сов ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти (РБ) наши спе­ци­али­сты с уча­стием спе­ци­али­стов смежных инсти­ту­тов раз­ра­бо­тали «Вре­мен­ное поло­же­ние об обес­пе­че­нии ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти при про­ве­де­нии ядерных взрывов в народ­но­хо­зяйствен­ных целях» и «Вре­мен­ное поло­же­ние об обес­пе­че­нии ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти при опытно-про­мыш­лен­ной и про­мыш­лен­ной экс­плу­а­та­ции объек­тов, соз­дан­ных с помощью ядерных взрывов». Поло­же­ния опре­де­лили функции мини­стер­ств, ведом­ств и отдель­ных орга­ни­за­ций, а также систему меро­при­ятий и ответ­ствен­но­сти при обес­пе­че­нии РБ. Эти «Поло­же­ния» с 1975 года ста­но­вятся основ­ными юри­ди­че­скими и нор­ма­тивно-тех­ни­че­скими доку­мен­тами РБ мирных ядерных взрывов в Совет­ском Союзе.

Также ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии, Инсти­тут физики земли с уча­стием орга­ни­за­ций МО СССР про­де­лали большую работу по мето­ди­че­скому обес­пе­че­нию про­гно­зов сейсми­че­ских послед­ствий и обес­пе­че­нию сейсми­че­ской безо­пас­но­сти при про­ве­де­нии МЯВ. Следует отметить, что подоб­ные работы при­шлось начи­нать, по суще­ству, с нуля, так как не хватало аппа­ра­туры, а име­ю­ща­яся у отдель­ных орга­ни­за­ций-испол­ни­те­лей была раз­нотип­ной, отсут­ство­вали оце­ноч­ные мето­дики опре­де­ле­ния ожи­да­е­мых пара­мет­ров дви­же­ния грунта при задан­ной мощ­но­сти взрыва в кон­крет­ных горно-геоло­ги­че­ских усло­виях; не было методик под­го­товки, тари­ровки и уста­новки при­бо­ров и методик обра­ботки экс­пе­ри­мен­таль­ных данных. Cовмест­ными уси­ли­ями спе­ци­али­стов были раз­ра­бо­таны «Мето­дика обес­пе­че­ния сейсми­че­ской безо­пас­но­сти при испы­та­тель­ных и про­мыш­лен­ных подземных ядерных взрывах» и «Мето­дика оценки сейсми­че­ского эффекта при подземных ядерных взрывах и реко­мен­да­ции по обес­пе­че­нию сейсми­че­ской безо­пас­но­сти». Гиган­т­ская работа была про­де­лана спе­ци­али­стами инсти­тута, в первую очередь Бюро ком­плекс­ного про­ек­ти­ро­ва­ния, с уча­стием пред­стави­те­лей ИФЗ, орга­ни­за­ций МО, ВНИИТФ, ВНИИЭФ по тео­рети­че­скому обо­с­но­ва­нию в раз­ра­ботке регла­мен­ти­ру­ю­щих нор­ма­тив­ных доку­мен­тов, инже­нер­ных решений раз­ме­ще­ния ядерных устройств в сква­жи­нах и штоль­нях, гер­мети­за­ции горных выра­бо­ток и решения многих других проблем про­ве­де­ния взрыва и вскры­тия обра­зо­вав­шихся спе­ци­фи­че­ских зон. Здесь хоте­лось бы пере­чи­с­лить наших выда­ю­щихся инже­не­ров и ученых, которые зани­мались этой сложной про­бле­мой: О. Л. Кедров­ский, Ю. А. Вален­ти­нов, В. Ф. Дород­нов, К. В. Мяс­ни­ков, Э. Ф. Кольбич, Б. И. Полян­ский, В. М. Кольцов, А. И. Куркин, А. Б. Зверев, А. Н. Казаков, В. К. Кулешов, В. А. Первой, В. М. Ермаков, Х. И. Семак, В. Г. Аба­ла­кин и др. 

Даль­нейшая раз­ра­ботка про­блемы, рас­ши­ря­ю­щейся по объемам, глубине и ответ­ствен­но­сти иссле­до­ва­ний ввиду соз­да­ния и пере­дачи отдель­ных ядерно-взрыв­ных тех­ноло­гий для вне­дре­ния в народ­ном хозяйстве, стала невоз­мож­ной без целевой ком­плекс­ной научно-тех­ни­че­ской про­граммы. Пред­ло­же­ние нашего инсти­тута о раз­ра­ботке такой про­граммы (Про­грамма № 7) было утвер­ждено При­ка­зом мини­стра Е. П. Слав­ского в апреле 1974 года. Голов­ной научно-иссле­до­ва­тель­ской орга­ни­за­цией стал ВНИ­ПИ­пром­тех­ноло­гии. Научное руко­вод­ство раз­ра­ботки этой про­граммы, в которой учи­ты­вались резуль­таты иссле­до­ва­ний по аме­ри­кан­ской про­грамме «Плаушер» и, конечно, оте­че­ствен­ные иссле­до­ва­ния, осу­ще­ст­в­лял дирек­тор нашего инсти­тута доктор тех­ни­че­ских наук О. Л. Кедров­ский. Про­во­ди­лись и научные иссле­до­ва­ния по раз­ра­ботке этой про­граммы – они по времени совпали с обшир­ным исполь­зо­ва­нием ядерных взрывов для глу­бин­ного сейсми­че­ского зон­ди­ро­ва­ния земной коры.

Про­грамма № 7 вклю­чала в себя раз­ра­ботку научно-инже­нер­ных основ мирного исполь­зо­ва­ния ядерных взрывов, а также соз­да­ние и вне­дре­ние кон­крет­ных ядерно-взрыв­ных тех­ноло­гий для объек­тов мини­стер­ств и ведом­ств. Раз­ра­ботка ядерных взрыв­ных устройств, необ­хо­ди­мых для реали­за­ции Про­граммы, про­во­ди­лась во ВНИИЭФ и ВНИИТФ. В период 1979-1988 гг. наш инсти­тут, и в первую очередь 23-й отдел, обес­пе­чил ради­а­ци­он­ную и сейсми­че­скую безо­пас­ность при про­ве­де­нии 35 ядерных взрывов раз­лич­ного тех­ноло­ги­че­ского назна­че­ния – сейсмо­зон­ди­ро­ва­ние земной коры, соз­да­ние подземных емко­стей в камен­ной соли, двойной взрыв дро­б­ле­ния апа­ти­то­вой руды, тушение ава­рийных газовых фон­та­нов, серии взрывов по неф­тя­ной тема­тике в Якутии, в Пер­м­ской области, в Баш­ки­рии, в Тюмен­ской области и т.д. Были раз­ра­бо­таны проекты обес­пе­че­ния ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти для 56 про­мыш­лен­ных ядерных взрывов. Это был период наи­бо­лее интен­сив­ного ведения работ и дли­тель­ных коман­ди­ро­вок. В один год, напри­мер, была обес­пе­чена ради­а­ци­он­ная безо­пас­ность при про­ве­де­нии 11 взрывов. Был выпущен рекор­д­ный объем про­ек­т­ной, отчет­ной, научно-мето­ди­че­ской доку­мен­та­ции.

Одно­вре­менно про­во­ди­лись иссле­до­ва­ния ради­о­ак­тив­но­сти добы­ва­е­мой про­дук­ции и объек­тов окру­жа­ю­щей среды. С особым инте­ре­сом изу­чались образцы породы, про­шедшие тер­мо­ра­ди­а­ци­он­ные пре­вра­ще­ния, которые отби­рались при бурении в зону взрыва или при непо­сред­ствен­ном посе­ще­нии этих зон. Те, кто иссле­до­вал полости, обра­зо­ван­ные ядер­ными взры­вами, в том числе камеры захо­ро­не­ния, забывая о допу­сти­мых дозах, любо­вались ска­зоч­ными кар­ти­нами, наблю­дая гиган­т­ские массы стекла пере­пла­в­лен­ной породы под ногами, на стенах и сви­са­ю­щих со сводов. Стекло было раз­лич­ных оттен­ков и струк­туры – от моно­лит­ного до пори­стого, как пемза. Каждый ядерный взрыв был ори­ги­наль­ным по тем или иным при­чи­нам и оста­в­лял свои впе­ча­т­ле­ния у всех, при­ни­мав­ших участие в его про­ве­де­нии.

Насто­я­щее про­фес­си­о­наль­ное «боевое» кре­ще­ние принял горно-физи­че­ский отдел при про­ве­де­нии тройного подзем­ного ядер­ного взрыва с выбро­сом грунта на про­ек­ти­ру­е­мой трассе Печоро-Кол­вин­ского канала на севере Пер­м­ской области. Этот канал пла­ни­ро­вался для пере­броски части воды из Печоры в Волгу, так как из-за обме­ле­ния Каспийского моря корабли не могли при­ста­вать к при­ста­ням. До про­ек­ти­ро­ва­ния стро­и­тель­ства этого канала на Семи­па­ла­тин­ском поли­гоне были про­ве­дены модель­ные оди­ноч­ные и груп­по­вые взрывы, на осно­ва­нии которых опре­де­лены коэф­фи­ци­енты для полу­че­ния опти­маль­ных раз­ме­ров траншей при задан­ной мощ­но­сти заряда. Потом после­до­вали дора­ботки, уточ­не­ние, кор­рек­ти­ровка тех­ни­че­ского задания, изме­не­ния тех­ни­че­ских харак­те­ри­стик самих зарядов и т.п. Но в конеч­ном итоге были дока­заны воз­мож­ность про­ве­де­ния взрывов в болоти­стой мест­но­сти и устой­чи­вость бортов траншеи при взрыве в породах, насы­щен­ных водой до ⁓120 м, когда обра­зо­ва­лось запол­нен­ное водой озеро глу­би­ной до 15 м, шириной до 340 м и длиной до 720 м, суще­ству­ю­щее до сих пор.

Иногда эффект от взрыва при­хо­ди­лось мучи­тельно ждать долгие, казав­ши­еся бес­ко­неч­ными, секунды! Для тушения ава­рийного газо­вого фонтана на место­ро­жде­нии Урта-Булак, где еже­д­невно сгорало около 12 млн м³ газа в сутки (суточ­ная норма потре­б­ле­ния г. Ленин­града), был исполь­зо­ван ядерный взрыв. Участ­ники работ при взрыве рас­по­ла­гались на воз­вы­шен­но­сти в несколь­ких кило­мет­рах от ава­рий­ной сква­жины. Фонтан горя­щего газа высотой 70 м был хорошо виден. После подрыва заряда, который нахо­дился в наклон­ной сква­жине, все ощутили удары сейсми­че­ских волн по ногам. От сква­жины по поверх­но­сти рас­ка­лен­ного на солнце песка дви­га­лась и свети­лась голу­бо­ва­тым цветом хорошо видимая волна. А фонтан про­дол­жал гореть! Только через секунды, пока­зав­ши­еся веч­но­стью, факел стал умень­шаться и наконец исчез. Ока­за­лось, что это выгорал газ, остав­шийся в стволе сква­жины над пере­кры­той зоной. Все­об­щее облег­че­ние и крики «Ура!». Мы тут же выехали на авто­мо­биле для оценки ради­а­ци­он­ной обста­новки. Ока­за­лось, что все в норме – выход про­дук­тов ядер­ного взрыва на земную поверх­ность отсут­ство­вал – это поз­во­лило буро­ви­кам сразу при­сту­пить к окон­ча­тель­ной лик­ви­да­ции ава­рий­ной сква­жины. И конечно, необ­хо­димо отметить надеж­ность самого ядер­ного устройства. По прихоти М. С. Гор­ба­чева – уста­но­вить немед­ленно, ни с чем не счита­ясь, мора­то­рий на про­ве­де­ние всех ядерных взрывов – два заряда на объекте про­ле­жали в глу­бо­кой сква­жине в усло­виях высо­кого пла­сто­вого дав­ле­ния и агрес­сив­ной среды более года. После отмены мора­то­рия эти заряды успешно сра­бо­тали!

Это всё дела минув­ших лет. Навер­ное, следует напи­сать отдель­ную книгу о сотруд­ни­ках инсти­тута и лабо­ра­то­рии ради­а­ци­он­ной безо­пас­но­сти, которые при­ни­мали непо­сред­ствен­ное участие в лик­ви­да­ции послед­ствий аварии на Чер­но­быль­ской АЭС. А в насто­я­щее время наш инсти­тут и, конечно, в первую очередь наша лабо­ра­то­рия зани­ма­ется иссле­до­ва­нием ради­а­ци­он­ной обста­новки, ради­о­ак­тив­ного загряз­не­ния недр и добы­ва­е­мой про­дук­ции на объек­тах МЯВ после пре­кра­ще­ния про­ве­де­ния ядерных взрывов, про­во­ди­мых с нашим непо­сред­ствен­ным уча­стием и под нашим руко­вод­ством. Можно много инте­рес­ного рас­ска­зать об этой необ­хо­ди­мой для народ­ного хозяйства работе, но это совер­шенно другая тема­тика, тре­бу­ю­щая особого изло­же­ния. Отметим только, что в период 2013-2014 гг. сотруд­ники нашей лабо­ра­то­рии – В. В. Касат­кин, В. А. Ильичев, В. Е. Латышев, А. В. Касат­кин, Т. С. Домо­ро­щина, А. И. Ларина, Н. С. Седов, Е. М. Васи­ленко - обсле­до­вали состо­я­ние всех 80 объек­тов МЯВ на тер­ри­то­рии Рос­сийской Феде­ра­ции и составили проекты Актов пер­вич­ной реги­стра­ции ОРАО-МЯВ – Особых ради­о­ак­тив­ных отходов. Эти акты были приняты межве­дом­ствен­ными комис­си­ями с нашим уча­стием и уча­стием адми­ни­стра­ций субъек­тов РФ, а также утвер­ждены руко­вод­ством ГК «Росатом».