Обращение к сайту «История Росатома» подразумевает согласие с правилами использования материалов сайта.
Пожалуйста, ознакомьтесь с приведёнными правилами до начала работы

Новая версия сайта «История Росатома» работает в тестовом режиме.
Если вы нашли опечатку или ошибку, пожалуйста, сообщите об этом через форму обратной связи

Участники атомного проекта /

Хотеенков Владимир Александрович

Вете­ран АО ФЦН­ВИТ «СНПО «Эле­рон». В 1973 году закон­чил МИФИ по спе­ци­аль­но­сти "Физика твер­дого тела". Прошёл путь от инже­нера до началь­ника лабо­ра­то­рии и глав­ного кон­струк­тора по направ­ле­нию. Кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук. Направ­ле­ния работы: три­боэлек­три­че­ские, индук­тив­ные, емкост­ные сред­ства обна­руже­ния, мик­ропроцес­сор­ная обра­ботка сиг­на­лов. Автор 28 изоб­ре­те­ний.
Хотеенков Владимир Александрович

Я окон­чил МИФИ по спе­ци­аль­но­сти «Физика твер­дого тела». Спе­ци­аль­ность выбрал осо­знанно — одна­жды уви­дел книгу «Фейнма­нов­ские лекции по физике», про­чел и заин­те­ре­со­вался этой нау­кой. Гото­виться к вступи­тель­ным экза­ме­нам начал за несколько лет, само­сто­я­тельно решал задачи и после школы поступил в МИФИ. Помню, тогда в кино­те­ат­рах шел фран­цуз­ский фильм «Фан­то­мас», и я, успешно сдав экза­мены, пошел его смот­реть. Так нача­лась моя учеба. Хочу отме­тить, что МИФИ, в част­но­сти, давал очень хорошую матема­ти­че­скую подго­товку, кото­рая при­го­ди­лась мне в даль­нейшей жизни. Когда я был в стройот­ряде, к нам при­езжал ака­демик Бруно Пон­те­корво, слушал я его «открыв рот». В инсти­туте нам читал лекции ака­демик Исаак Кикоин, препо­да­вал физику твер­дого тела и при­нимал экза­мены и физик-тео­ре­тик, док­тор физико-матема­ти­че­ских наук Алек­сандр Компа­неец — оба участ­ники Атом­ного про­екта. Компа­нейца сту­денты даже назы­вали дядя Саша.

По окон­ча­нии вуза я устро­ился на работу в НИИ Опти­че­ского при­бо­ро­стро­е­ния, где занимался лазер­ной проч­но­стью и про­во­дил раз­лич­ные экс­пе­рименты. В то время была попу­лярна «Лите­ра­тур­ная газета», где на 16 стра­нице печа­тали шутки и анек­доты. И там облик совет­ского НИИ пред­став­ляли как место, где весь день пили чай, бол­тали и вязали. И этот образ весьма под­хо­дил месту, куда я попал. Моя работа пред­став­ляла набор рутин­ных обя­зан­но­стей: вклю­чить лазер, подо­ждать, пока он заря­дится, нажать на кнопку, выстре­лить, зареги­стри­ро­вать результат и т. д. Мне эта рутина быстро надо­ела, и я авто­ма­ти­зи­ро­вал весь процесс, исполь­зуя релей­ную схему, кото­рую сам и собрал. Отра­бо­тал я там три года и начал подыс­ки­вать другое место. Через сестру жены я позна­комился с Юрием Кон­стан­ти­но­ви­чем Свир­ским, рабо­тавшим в лабо­ра­то­рии ВНИ­ИХТ, из кото­рой потом и вырос Эле­рон. Мы встре­ти­лись, пообща­лись, он дал мне книгу по элек­тро­нике, я ее прошту­ди­ро­вал, подго­то­вился, сдал экза­мен, и меня взяли. Чем кон­кретно при­дется заниматься, не гово­рили. Все было сек­ретно. Я прошел три поста с вооружен­ными часо­выми, читаю инструкцию: предпри­я­тие занима­ется охра­ной площа­дей и перимет­ров. Думаю: «Куда я попал?!». В то время по рукам ходили песни Галича, где пелось: «делаем не драп, а про­во­локу колю­чую». Решил: ну ладно, пора­бо­таю годик, а потом найду себе что-нибудь получше. Это было в 1976 году. С тех пор я здесь и рабо­таю.

В реаль­но­сти все ока­за­лось совсем не так, как я пред­став­лял. Больше всего пора­зило ощуще­ние вос­тре­бо­ван­но­сти. Все, что ты дела­ешь, было нужно. Попал я в группу Юрия Анто­но­вича Евстиг­не­ева. Мне пору­чили делать виб­раци­он­ный дат­чик. Очень помогала матема­ти­че­ская подго­товка, полу­чен­ная в МИФИ. Дат­чик был создан, в даль­нейшем он был уста­нов­лен на решет­ках Гохрана и успешно отра­бо­тал там около 10 лет. Я также при­нимал уча­стие в раз­ра­ботке пер­вого индук­тив­ного сред­ства обна­руже­ния. В Эсто­нии, в городе Сил­ломяэ, у нас был полигон, там мы раз­вер­нули это устройство, кото­рое пред­став­ляло собой дат­чик между двумя шлейфами про­во­дов. Один шлейф был из мед­ных про­во­дов, а дру­гой — из колю­чей про­во­локи. Вклю­чили. С мед­ного про­вода есть сиг­нал, с другого, с колю­чей про­во­локи, — нет. Поме­рили тесте­ром — обрыва нет. Сиг­нал должен про­хо­дить. А его нет! Начали раз­би­раться, пред­лагать гипо­тезы, и я предпо­ложил, что на месте скру­чи­ва­ния про­во­локи обра­зо­вался p-n пере­ход (фак­ти­че­ски диод). Все были в таком замеша­тельстве, что отнес­лись к этой идее вполне серьезно, взяли тестер и пошли про­ве­рять, есть ли там этот p-n пере­ход. Его, есте­ственно, не было. Позже ока­за­лось, что там, где была колючка, фаза сдвига­лась, и сиг­нал про­па­дал. Потом этот p-n пере­ход мне долго при­поми­нали!

Мне повезло с кол­лек­ти­вом, мы жили дружно, по выход­ным часто выезжали вме­сте на при­роду. Повезло и с началь­ни­ками. Свир­ский дал мне все тео­ре­ти­че­ские зна­ния. Евстиг­неев научил отноше­нию к работе. У него был девиз: «Глаза боятся — руки делают». Легань­ков пока­зал, как пра­вильно вести себя в кол­лек­тиве, а потом и руко­во­дить им. Я при­шел на долж­ность инже­нера, потом стал млад­шим науч­ным сотруд­ни­ком, старшим, началь­ни­ком лабо­ра­то­рии, началь­ни­ком отде­ле­ния, глав­ным кон­струк­то­ром по направ­ле­нию.

Клю­че­вым элемен­том физи­че­ской защиты являются сред­ства обна­руже­ния. Они бывают раз­ные: индукци­он­ные, виб­раци­он­ные, луче­вые, опти­че­ские, ультра­зву­ко­вые. Свир­ский был осно­вопо­лож­ни­ком «емкост­ного направ­ле­ния». Принцип его работы сле­дующий: на заборе уста­нав­ли­ва­ется одна обкладка кон­ден­са­тора в виде метал­ли­че­ского козырька на изо­ля­то­рах, а другая обкладка кон­ден­са­тора явля­ется зем­лей. Если кто-то пере­ла­зит через забор, емкость кон­ден­са­тора меня­ется, и сра­ба­ты­вает сиг­на­ли­за­ция. Свир­ский про­двигал эту систему и даже полу­чил премию за ее внед­ре­ние. Меня также под­клю­чили к этому направ­ле­нию работы, и я занимался опти­ми­за­цией дан­ного метода. Это направ­ле­ние раз­ви­ва­лось поступа­тельно, и, по моей оценке, сегодня наши раз­ра­ботки нахо­дятся на уровне лучших миро­вых образцов. Было инте­ресно. Я был молод, рабо­тал с увле­че­нием, каж­дые 2-3 года у нас раз­ра­ба­ты­ва­лось новое изде­лие. Я полу­чил порядка 20 автор­ских сви­де­тельств. И на воз­награж­де­ния даже купил себе пер­вые "жигули".

В период афган­ской войны мы рабо­тали фак­ти­че­ски без отдыха, созда­вая локаль­ные системы охраны. Они дели­лись на два типа: загра­ди­тель­ные и неза­гра­ди­тель­ные. Неза­гра­ди­тель­ные — это когда дат­чики движе­ния мас­ки­ро­ва­лись, — напри­мер, под сак­саул, — и уста­нав­ли­ва­лись вдоль троп. Когда реги­стри­ро­ва­лось движе­ние, пода­вался сиг­нал тре­воги. Загра­ди­тель­ная — это ограж­де­ние, как пра­вило, внизу из колю­чей про­во­локи, при попытке раз­дви­нуть кото­рую пода­вался сиг­нал, а выше сетка, рабо­тающая на «емкост­ном принципе» и также пода­вавшая сиг­нал тре­воги при попытке через нее пере­лезть.

Когда был строгий режим сек­рет­но­сти, нам запреща­лось гово­рить о своей работе, и моя семья не знала, чем я занимаюсь. В 90-е годы это пере­стало быть тай­ной. Мой сын тоже окон­чил МИФИ и теперь рабо­тает в Эле­роне. У него был непро­стой путь. В Эле­роне он защи­тил диплом­ную работу, по кото­рой позже раз­ра­бо­тали устройство. Парал­лельно он полу­чил эко­номи­че­ское обра­зо­ва­ние в Высшей школе эко­номики и сна­чала выбрал эту стезю, рабо­тал в раз­ных бан­ках финан­со­вым ана­ли­ти­ком. После 2008 года эко­номи­че­ский рост при­оста­но­вился, бан­ков­ский сек­тор стал сжиматься. И он при­шел в Эле­рон на акту­аль­ный про­ект, свя­зан­ный с про­ти­во­действием малым лета­тель­ным аппа­ра­там. Здесь сыг­рало свою роль не только обра­зо­ва­ние, полу­чен­ное им в МИФИ, но и его увле­че­ние авиа­мо­де­ли­ро­ва­нием и бес­пи­лот­ными лета­тель­ными аппа­ра­тами. Сегодня он — ведущий направ­ле­ния по обна­руже­нию бес­пи­лот­ни­ков аку­сти­че­скими сред­ствами. Есть раз­ные спо­собы борьбы с бес­пи­лот­ни­ками. Напри­мер, вне­се­ние искаже­ния в сиг­нал GPS, что дез­ори­ен­ти­рует лета­тель­ный аппа­рат. Также есть вари­ант, когда подав­ля­ется сиг­нал, поступающий от опе­ра­тора. Но чтобы исполь­зо­вать такие сред­ства, необ­хо­димо соблю­дать профиль­ные нормы зако­но­да­тельства, кото­рое на сего­дняш­ний день несо­вершенно.

Самое инте­рес­ное и стран­ное место, где я побы­вал по своей работе, это местечко Уча­рал в Южном Казах­стане, рас­по­ложен­ное неда­леко от гра­ницы с Китаем. Там был посе­лок «Дружба». Он так назы­вался, потому что в нем должны были соеди­ниться желез­ные дороги из Китая и Рос­сии. Но к тому времени, как посе­лок постро­или, про­изошел конфликт на ост­рове Даман­ский, отноше­ния с Китаем обост­ри­лись, и жители посе­лок поки­нули. Оста­лась лишь погран­за­става. И когда я туда при­е­хал, было ощуще­ние, что взо­рвали нейтрон­ную бомбу: посе­лок с пустыми домами, людей нет, только вихри пыли на без­люд­ных ули­цах. Это было жут­ко­ва­тое зре­лище!

Из увле­че­ний могу назвать хок­кей. Напро­тив зда­ния ВНИ­ИХТа была хок­кей­ная площадка, где мы раз в неделю устра­и­вали това­рище­ские матчи. Ещё я любил джаз. В ДК «Моск­во­ре­чье» была джа­зо­вая сту­дия, где устра­и­вали концерты, и я ее часто посещал. Мой друг Михаил Михай­ло­вич Мет­ропольский (мой одно­группник по МИФИ) до сих пор увле­ка­ется джа­зом и явля­ется извест­ным исто­ри­ком джаза.

В заклю­че­ние хочу отме­тить, что наши современ­ные системы физи­че­ской защиты обес­пе­чи­вают надеж­ную защиту атом­ных объек­тов. Системы имеют несколько эше­ло­нов защиты. И даже в слу­чае про­ник­но­ве­ния сквозь одну из них нару­ши­теля, он будет быстро нейтра­ли­зо­ван, ника­кого реаль­ного ущерба извне нане­сти атом­ной станции невозможно.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------