Пресная вода по заданию Родины
Пришел я на работу в Свердловский НИИХиммаш 19-го декабря 1959 года в отдел 2. До этого, после окончания МВТУ им. Баумана, восемь месяцев проработал в тресте «Уралэнергострой». Первое впечатление было очень благоприятное: как раз в том году вводилось в строй инженерное здание института, было начато строительство цехов и экспериментальной базы. Институт развивался быстрыми темпами.
Молодежи было много, за год приходило по 50-60 молодых специалистов, в том числе не только из уральских вузов, но и из ленинградских, московских, киевских, ростовских, одесских.
Мне повезло, что в коллективе отдела 2 работали корифеи своего дела — талантливые ученые. В то время отдел проводил основные работы в институте, считался главной ударной силой, хотя напряженно работали и другие отделы и КБ. Мои коллеги по кульману приучали меня к правилам черчения по нормативному документу, который назывался «серая жизнь». Обстановка в коллективе была творческая, доброжелательная.
В 60-х годах я был председателем Совета молодых специалистов. Решал проблемы молодых кадров, был их связующим звеном с руководством института. И в дальнейшем по роду своей работы многократно докладывал высоким руководителям — министру, заместителю министра, начальникам главков и даже Президенту (Ельцину Б. Н.) — о наших успехах и трудностях.
Коллектив жил общими интересами не только на производстве. Вместе отмечали праздничные даты, организованно проводили новогодние детские праздники, спортивные соревнования по волейболу, футболу, хоккею; вечера отдыха, КВН, выезды на природу для отдыха, сбора ягод и грибов, на рыбалку. Всё это способствовало созданию здорового трудового климата и хороших взаимоотношений, так как в различные мероприятия вовлекались практически все сотрудники, независимо от возраста и занимаемых должностей. Жизнь била ключом. В то время мы были молоды и ничего не боялись.
Командировки занимали большую часть нашей рабочей жизни. У заказчиков всегда были готовы гостиницы, закреплены определенные номера, был полный набор посуды, чтобы приготовить ужин, завтрак, чай или просто накрыть стол по случаю приезда очередного ниихиммашевца в командировку. На работе не всегда все шло гладко, но оптимизм и боевой дух поддерживались хорошим к нам отношением со стороны работников предприятий-заказчиков. Наша компания в командировках была очень дружная, работали иногда по двадцать часов, но находили время и на отдых. Запомнился наш поход на Красноярские столбы, веселой компанией облазили их вдоль и поперек, посещали речки Базаиха, Мана, а также место строительства Красноярской ГЭС, в том числе деревню Бьефа, где родился и жил знаменитый писатель Виктор Астафьев. Были свидетелями бурного строительства города Красноярска, возведения первого автомобильного моста через Енисей и перекрытия плотины Красноярской ГЭС (1963 г.).
Со временем я защитил диссертацию, получил степень кандидата технических наук, стал руководителем физико-химической лаборатории отдела 5: занимался разработкой, а потом и испытаниями первой опреснительной установки по обработке морской воды и предотвращения карбонатной накипи.
Самые яркие воспоминания остались о проводившихся регулярно общесоюзных конференциях по опреснению. На них подробно обсуждались научно-технические проблемы, включая новейшие мировые достижения, царил дух взаимопонимания самых различных специалистов, принимались полезные рекомендации и решения. Общение на конференциях было сверхполезно для роста квалификации всех без исключения. В конференциях всегда принимали участие ведущие ученые, министр и его заместители.
Глубокой осенью 1976 года передо мной и моим коллегой Александром Павловичем Егоровым была поставлена весьма неординарная задача: отправиться в далекую командировку на какой-то непонятный объект и там наладить опреснительную установку (судовой опреснитель стационарного использования). Дело шло к зиме, и если установку не перевести в другой режим работы, то есть не обеспечить пониженный температурный режим и не избавить от накипи, то можно заморозить и объект, и жилой поселок.
Мы с Сашей Егоровым хорошо подготовились и примерно представляли, какие работы нужно провести. По телефону нам сообщили, что отъезд такого-то октября и встреча у здания института. Какого же было наше удивление и удивление провожавших нас жен, когда к институту подъехали две военные машины с автоматчиками во главе с полковником!
Нас привезли в аэропорт, в военную часть. Подъехали прямо к самолету Ил-14, зашли и удивились: скамейки по бортам и устройства для десантирования. Бегом забежал в самолет командир, сбросил аэрофлотскую фуражку, натянул на голову фуражку военного летчика и сказал: «Поехали!». Поднялись в воздух. Через четыре часа полета куда-то на юг приземлились на военном аэродроме, как оказалось — в Аральске. Была уже ночь, но, несмотря на это, нас принял генерал — командир дивизии, четко поставил задачу и подчеркнул государственную важность нашей миссии.
Проснувшись утром в офицерском общежитии, мы увидели осушенный песчаный берег Аральского моря, стоящие боком на песке ржавые коробки. Само море просматривалось через просветы барханов где-то на горизонте. Нас сводили в офицерский магазин, где мы с Сашей купили дефицитные в то время тельняшки. Затем повезли к вертолету Ми-8 и посадили без объяснений.
Летели больше часа. В иллюминаторы наблюдали какой-то большой остров, по нему стадами бегали странные серо-коричневые животные (потом уже поняли, что пролетали заповедный остров Барсакельмес, а животные — куланы). Приземлились на другом большом острове. Нас ждал солдатик на УАЗике. Ехали мимо каких-то приземистых бараков, наконец, прибыли в довольно современный городок. Поместили нас в отдельную двухкомнатную квартиру вместе с полковником.
Все время пребывания на этом острове мы завтракали и обедали в «кают-компании», среди странной публики. За столиками сидели десятка два офицеров, полковников и генералов, в зеленой и черной форме со значками змея, обвивающего чашу, на погонах. В первый и последний раз я поинтересовался у сопровождающего нас полковника, что означает такой значок. Последовал краткий ответ: «Это гинекологи». На мой вопрос: «А где же женщины, нуждающихся в их услугах?» полковник скороговоркой произнес: «Не задавай больше глупых вопросов». С тех пор мы с Сашей вопросов больше не задавали и две недели по двенадцать часов без отдыха работали. Уже через неделю мы достигли определенных успехов: накипи не было, производительность оказалась вполне достаточная, чтобы объект и поселок прожили зиму безбедно.
Через две недели, покидая остров, мы, счастливые, оглядели его сверху и удивились парадоксальному факту: на этом, казалось бы, строжайше засекреченном объекте стадион был огорожен забором из плотно стоящих друг к другу корпусов морских торпед…
В Аральске нас снова принял генерал и горячо поблагодарил за проделанную работу. Сказал он буквально следующее: «Вам бы надо поставить памятник, но у армии все деньги на счету и расходуются только по делу. Поэтому примите от меня в награду по мешку вяленой и мороженой рыбы». Нам вручили подарки и отправили обратно уже поездом. Накануне 7 ноября мы благополучно вернулись в Свердловск. Вскоре после этого мы с Сашей получили благодарности с занесением в личное дело от заместителя Министра обороны.
До сих пор полагаю, что наиболее сильным и значительным отделом НИИХиммаша в течение 20-30 лет был отдел 2 с его очень интересными, комплексными научно-технологическими проблемами и сильными научно-инженерными кадрами. Отдел 2 можно считать альма-матер всего института. Министр Славский однажды начертал «Я считаю, что ваш институт внес огромный вклад в прогресс нашей отрасли. Вы оправдали все надежды». Приятно, что эти слова мы получили после создания техники и технологии опреснения воды.
История, связанная с технологией и техникой опреснения воды, началась в нашем институте с 1960 года. Из Москвы прилетел представитель проектного института и привез письмо Министра среднего машиностроения Ефима Павловича Славского. Подписал Министр письмо не чернилами, а знаменитым на весь Средмаш синим карандашом. Это означало: уверен и готов — берись и делай, будет обеспечена всякая поддержка; нет — ответь прямо, ничего с тобой не сделают. Словом — не приказ, а доверительное поручение. Оно состояло в том, что требовалось разработать, а затем создать большой завод по получению питьевой, технической и глубокообессоленной воды из каспийской морской воды на Мангышлаке, где намечалось грандиозное строительство рудника, нефтепромыслов, четырех заводов, двух электростанций, морского порта и современного города. В письме говорилось о том, что прежде, чем создавать на голом месте огромный опреснительный завод, надо разработать, построить и испытать опытную установку.
Мы взялись за дело. События развивались стремительно. Не дожидаясь конечных результатов опытных работ, по первым их данным, мы разработали и построили первую в Мангышлаке опытно-промышленную испарительную установку (ОПИУ), летом 1963 года запустили ее, получили пресную воду и отладили режим водоснабжения строящегося города. Осенью в «красном уголке» ОПИУ министр Славский слушал наши доклады, согласно кивал головой и произнес напоследок: «Ну что: дела у вас идут неплохо, и мы будем иметь это в виду». И повторил эту фразу еще раз. Нетрудно было понять его — у него отлегло от сердца: он обещал в Совмине и ЦК КПСС промышленно освоить огромную пустынную территорию, лишенную воды. И наконец почувствовал, что вода здесь будет, что она уже есть! И даже слегка расслабился, подобрел и сообщил нам «страшный» секрет: «Вот и в стране в целом дела идут успешно, завтра запустим на орбиту сразу трех космонавтов в одном корабле, с утра вылетаю на космодром, следите по телерадио». И в самом деле — на другой день слышим: да, запустили экипаж из трех человек, которые благополучно вернулись.