Чесноков Николай Иванович

Рудные горы

После окон­ча­ния Москов­ского горного инсти­тута я был напра­в­лен на работу в Под­мо­сков­ный уголь­ный бассейн, в ком­би­нат «Моск­во­у­голь», на шахту №42 Смо­ро­дин­ской группы шахт треста «Донской уголь» в каче­стве началь­ника участка. Хотя я окончил инсти­тут по спе­ци­аль­но­сти «Раз­ра­ботка рудных место­ро­жде­ний», весь наш нем­но­го­чи­с­лен­ный выпуск по рас­по­ря­же­нию мини­стра В. В. Вах­ру­шева был рас­пре­де­лен в уголь­ную про­мыш­лен­ность, так как отрасль была сильно раз­ру­шена во время войны, осо­бенно постра­дали шахты Дон­басса и Под­мо­ско­вья. Имея опыт работы в уголь­ной шахте Кара­ганды, я не долго работал началь­ни­ком участка. Уже скоро я стал главным инже­не­ром шахты №42, началь­ни­ком которой был Николай Фроло­вич Дья­ко­нов, а затем — Николай Леон­тье­вич Лукья­нов (позднее оба рабо­тали в «Висмуте» и воз­гла­в­ляли крупные добыч­ные Объекты 1 и 8). В даль­нейшем, когда я работал главным инже­не­ром крупной шахты №41 треста «Донской уголь», мне при­шлось впервые встретиться с немец­кими рабо­чими. Это были бывшие горняки Силезии и Рура, ото­бран­ные среди воен­но­п­лен­ных немцев, которые бази­ро­вались в лагере около жилого поселка шахты. Две уголь­ные лавы, в которых они рабо­тали, были лучшим участ­ком шахты №41 по мас­шта­бам добычи угля и содер­жа­нию очист­ного про­стран­ства. Техника безо­пас­но­сти при про­из­вод­стве горных работ соблю­да­лась ими без­у­ко­риз­ненно, дис­ци­плина труда была высокой. Меня уди­в­ляло: когда я поя­в­лялся в лаве при обычных еже­д­нев­ных обходах горных работ, первый же уви­дев­ший меня немец­кий рабочий кричал: «Ахтунг, хауптин­же­нер ист хир!» («Вни­ма­ние, главный инженер здесь!»). Все рабочие по стойке смирно при­вет­ство­вали меня — моло­дого спе­ци­али­ста-инже­нера. Я здо­ро­вался с ними и просил про­дол­жать работу. С немец­ким началь­ни­ком смены (десят­ни­ком) мы обсу­ждали ход добыч­ных работ в лаве и другие орга­ни­за­ци­он­ные вопросы. Хоты мы, совет­ские люди, ненави­дели фаши­стов, но, вос­питан­ные в совет­ские годы в духе интер­на­ци­о­нализма, не чув­ство­вали после Великой Оте­че­ствен­ной войны глу­бо­кой вражды к немец­кому народу, в том числе и к воен­но­п­лен­ным.

Работая с немцами на шахте №41, я познал немец­кую пун­к­ту­аль­ность в харак­тере простых рабочих-гор­ня­ков. Немцы-воен­но­п­лен­ные рабо­тали на шахте хорошо. После хорошей работы у них оста­вались зара­бо­тан­ные деньги — совет­ские рубли, которые нака­п­ли­вались на их счетах в Сбер­банке. Из этих денег с воен­но­п­лен­ных вычитали за содер­жа­ние в лагере и питание. Когда их осво­бо­дили, немцев, едущих в Гер­ма­нию, нельзя было узнать. Пере­о­детые в новые костюмы и пальто, в модных ботин­ках, с чемо­да­нами, полными подар­ков для родных, они уезжали с нашей шахты домой.

В сле­ду­ю­щем году меня при­гла­сили рабо­тать в Гер­ма­нию, в «Висмут», куда я выехал вместе с семьей. Судьба сло­жи­лась так, что мне снова при­шлось рабо­тать с немцами, но уже у них на родине, на ура­но­вых руд­ни­ках в Рудных горах Сак­со­нии. Прибыв с семьей поездом в Хемниц, я прежде всего про­читал на вокзале: «Хемниц — ворота к сере­бря­ным рудам Сак­со­нии». Все это было для нас ново и инте­ресно. Главный инженер — тех­ни­че­ский дирек­тор «Висмута» спросил меня, в какой район Рудных гор хотел бы я поехать рабо­тать. Мне было все равно, поэтому я сказал: «Куда пошлете, но жела­тельно, чтобы было жилье для моей семьи и инте­рес­ная для горного инже­нера работа на руд­ни­ках». После беседы я был напра­в­лен в г. Шне­е­берг на Объект 3 главным инже­не­ром шахты №10-72 (Зибен­шлеен). Глав­ными зада­чами для нашей шахты были геоло­го­раз­ве­доч­ные и под­го­то­ви­тель­ные работы, а также добыча ура­но­вой руды и прежде всего — ура­но­вой смолки, которая встре­ча­лась в жилах.

Рас­скажу немного о том, что мне удалось узнать в горном музее Шне­е­берга и Фрай­бер­г­ском горном архиве Сак­со­нии. Раз­ра­ботка Шне­е­бер­г­ского рудного поля нача­лась в XII веке. Известно, что около 1185 г. в районе Чорлау на юго-востоке этого поля велась про­мывка кас­си­те­рита. В XIII и XIV сто­летиях добы­вали медь (медный кол­че­дан, медный блеск и другие медные руды) на руд­ни­ках Давид в районе Обер­шлемы и Хохен Форст около Вейс­баха. В XIV веке в центре нынеш­него Шне­е­берга на руд­ни­ках Санкт-Георг и Альте добы­вали сере­бря­ные руды. С сере­дины XIV до сере­дины XV века шла добыча кобаль­то­вых и вис­му­то­вых руд. С 1550 по 1600 г. воз­о­б­но­ви­лась добыча сере­бря­ных руд на более глу­бо­ких гори­зон­тах действо­вав­ших ранее руд­ни­ков. В XVII—XVIII веках на Шне­е­бер­г­ском рудном поле раз­вер­ты­ва­ется более интен­сив­ная гор­но­про­мыш­лен­ная дея­тель­ность: идет закладка новых шахт, раз­ведка и вскры­тие более глу­бо­ких гори­зон­тов, раз­ведка флангов место­ро­жде­ния и другие горные работы. В это время откры­ва­ются крупные шахты: Вайсер Хирш, Бейст, Нойяр, Зибен­шлеен, Адам Хебер и др. Шне­е­бер­г­ское рудное поле харак­те­ри­зу­ется обилием руд — кобаль­то­вых, нике­ле­вых, вис­му­то­вых, сере­бря­ных, ура­но­вых — в жилах так назы­ва­е­мой пяти­метал­ль­ной фор­ма­ции. В других жилах и рудных телах содер­жатся медные, цин­ко­вые, свин­цо­вые, железные, мар­ган­це­вые, воль­ф­ра­мо­вые, молиб­де­но­вые, мышья­ко­вые руды. В этом районе, уни­каль­ном в мине­ра­ло­ги­че­ском плане, было очень инте­ресно рабо­тать горному инже­неру. Уран, висмут, никель, кобальт и реже серебро содер­жались в жилах Адам Хебер, Хильфе Готес, Даниель и Ката­рина. Уран содер­жался также в жилах Санкт-Георг, Фюрстен Фертраг, Фрелихе Аусзихт, Ной Глюк, Готес Зеген, Анна, Зибен­шлеен, Вольф­ганг. Ура­но­вые руды, осо­бенно ура­но­вую смолку для полу­че­ния красок, начали добы­вать здесь в 1825 г. Наи­боль­шее их коли­че­ство было добыто в 1850-1854 гг. Добыча велась вплоть до 1940 г. в неболь­ших коли­че­ствах, в основ­ном для про­из­вод­ства красок. По данным про­фес­сора Эль­с­нера, на Шне­е­бер­г­ских руд­ни­ках за период с 1825 по 1831 г. было добыто штуфной ура­но­вой руды около 37 тонн со средним содер­жа­нием 5,35%, или в пере­счете на уран — 7,38 тонны. Всего за этот период в Рудных горах Сак­со­нии было добыто 13 907 кг урана, то есть на долю Шне­е­берга при­хо­ди­лось 53%. По данным завода синих красок в Ауэ, где пере­ра­ба­ты­вались ура­но­вые руды, в 1939 г. на завод было поста­в­лено 263,3 кг ура­но­вой руды с руд­ни­ков Шне­е­берга. Шахта Зибен­шлеен с вис­му­тов­ским номером 10-72 объе­ди­няла три ствола: вер­ти­каль­ный №72, пройден­ный недавно, ста­рин­ные наклон­ные стволы №49 и 83. Наклон­ная шахта Адам Хебер рас­поло­жена около озера Фильц­тайх, или, как его назы­вали в Средние века, руд­нич­ного пруда Фильц. Вода этого пруда посту­пала через штольню в рудники и при­во­дила в дви­же­ние подъемную уста­новку, а также руд­нич­ные пор­ш­не­вые насосы для откачки воды с более глу­бо­ких гори­зон­тов. После этого вода напра­в­ля­лась на штольню «Марк Земмлер» и по ней уходила через речку Шлему в реку Цвик­ка­уэр Мульду. Вот на такой ста­рин­ной шахте в районе Шне­е­берга и на десят­ках других подоб­ных древних шахт в раз­лич­ных районах Рудных гор Сак­со­нии начи­нали добы­вать уран после войны. На шахте №10-72, кроме жилы Адам Хебер, уран добы­вали из жилы Фрелихе Аусзихт и ряда других более мелких рудных жил и про­жил­ков. На рас­сто­я­нии 125-300 м от каждой шахты рас­по­ла­гались пород­ные отвалы. После отбора проб на уран и поло­жи­тель­ных резуль­та­тов опро­бо­ва­ния нача­лась пере­ра­ботка этих пород­ных отвалов рудо­сор­ти­ро­воч­ными уста­нов­ками РАС и полу­че­ние в резуль­тате сор­ти­ровки ура­но­вых штуфных руд. Это была хорошая добавка к подзем­ной шахтной добыче урана.

Вторая крупная шахта в Шне­е­берге, на которой велась интен­сив­ная добыча ура­но­вых руд, назы­ва­лась Вайсер Хирш. При этой шахте была действу­ю­щая обо­га­ти­тель­ная фабрика. Жила Вайсер Хирш в 1946 г. давала ура­но­вую руду с содер­жа­нием 8,2% висмута, 3,7% кобальта и никеля. Третьей крупной шахтой была Бейст. Здесь наряду с началь­ни­ком шахты и главным инже­не­ром ведущую роль играли главный геолог и главный гео­фи­зик шахты. На жильном ура­но­вом место­ро­жде­нии эти спе­ци­али­сты опре­де­ляли напра­в­ле­ния горных работ, места нарезки новых очист­ных блоков и кон­тро­ли­ро­вали отбойку ура­но­вой смолки или других ура­но­вых мине­ра­лов на горно-под­го­то­ви­тель­ных и очист­ных работах. Их помощ­ни­ками были участ­ко­вые геологи, опе­ра­торы-ради­о­мет­ри­сты, кол­лек­торы, которые давали еже­д­нев­ную инфор­ма­цию о ходе работ по под­го­товке и выемке руды и после обсу­жде­ния поло­же­ния дел с главным геоло­гом и гео­фи­зи­ком шахты вносили соот­вет­ству­ю­щие кор­рек­тивы в напра­в­ле­ния про­ход­че­ских и очист­ных работ. Эти ука­за­ния полу­чали на еже­смен­ных нарядах горные мастера и непо­сред­ственно гор­но­ра­бо­чие. Все шло опе­ра­тивно. В 1950 г. была про­ве­дена большая кам­па­ния по умень­ше­нию объемов горных работ и закры­тию мало­пер­спек­тив­ных по урану участ­ков и руд­ни­ков в целом. Это поз­во­лило умень­шить чис­лен­ность рабо­та­ю­щих в «Висмуте» с 195 906 человек в 1950 г. до 153 112 в 1951-м и снизить себе­сто­и­мость единицы про­дук­ции на 23%. В 1951-1953 гг. широко раз­вер­ну­лось дви­же­ние пере­до­ви­ков про­из­вод­ства: поя­в­ля­лись спе­ци­али­зи­ро­ван­ные бригады про­ход­чи­ков гори­зон­таль­ных горных выра­бо­ток, вос­ста­ю­щих выра­бо­ток и бригады на очист­ных работах в блоках. Нача­лась про­ходка стволов шахт ско­рост­ным методом, про­ходка квер­шла­гов и полевых штреков — все это спо­соб­ство­вало уско­рен­ному вскры­тию новых рудо­нос­ных участ­ков Шне­е­бер­г­ского рудного поля, новых ура­но­нос­ных жил и росту добычи ура­но­вых руд. Бригады про­ход­чи­ков-ско­рост­ни­ков были в почете. На шахте №10-72 по окон­ча­нии ско­рост­ной про­ходки мы вручали каждому рабо­чему новый вело­сипед или ради­о­при­емник. Бри­га­диры за хорошие резуль­таты работы пред­ста­в­ля­лись к прави­тель­ствен­ным награ­дам; такие, как Зепп Вениг, стали Героями труда Гер­ман­ской Демо­кра­ти­че­ской Рес­пу­б­лики. Раз­вер­нув­ше­еся дви­же­ние спо­соб­ство­вало спло­че­нию кол­лек­тива гор­ня­ков, сни­же­нию теку­че­сти рабочих кадров и повы­ше­нию про­из­во­ди­тель­но­сти труда. Наряду с опыт­ными совет­скими спе­ци­али­стами тру­ди­лись и местные горняки с большим тру­до­вым стажем, я бы сказал — почет­ные горняки Рудных гор Сак­со­нии. Так, на шахте №10-72 работал обер­штейге­ром чех Цапушек, а обер­штейге­ром Объекта 3, куда входила шахта, был извест­ный в Шне­е­берге горный инженер Шмидт. Для повы­ше­ния квали­фи­ка­ции местных кадров в «Висмуте» были созданы два про­фес­си­о­наль­ных училища и горный инсти­тут. На шахты пришли молодые люди, кто-то стал буриль­щи­ком, кто-то — ради­о­мет­ри­стом или кол­лек­то­ром-геоло­гом. Целая группа помощ­ни­ков из числа немец­кой моло­дежи выросла вокруг опыт­нейшего спе­ци­али­ста — глав­ного геолога нашей шахты Степана Бор­ча­ни­нова. Впо­след­ствии многие из них стали про­фес­си­о­наль­ными геоло­гами, полу­чили инже­нер­ные дипломы, окончив вис­му­тов­ский горный инсти­тут. Гео­фи­зи­че­скую мастер­скую на шахте №10-72 воз­гла­в­лял срав­ни­тельно молодой человек — бывший радист Руди, в годы войны летав­ший на само­летах вер­махта. Он очень хорошо раз­би­рался в ради­о­мет­ри­че­ской аппа­ра­туре, чинил ради­о­метры и, как насто­я­щий ас, гонял на мото­ци­кле БМВ. Мы дружили. Авто­мо­биль, на котором я ездил на шахту в Шне­е­берг к Фильц­тайху из Ауэ, где я жил с семьей, водил пожилой немец Вальтер Пельц — добрейший человек. Он с большим ува­же­нием отно­сился к своему авто­мо­билю ДКВ, а затем к «опелю» П-4, который всегда был в отлич­ном состо­я­нии.

После успеш­ной горной раз­ведки место­ро­жде­ния Нидер­шлема ура­но­вые шахты Шне­е­бер­г­ского рудного поля (Объект 3) объе­ди­ни­лись с Объек­том 9 в г. Ауэ, где неу­клонно росла добыча урана на стро­я­щихся руд­ни­ках место­ро­жде­ний Нидер­шлема и Аль­бе­рода. Нам нужны были кадры совет­ских спе­ци­али­стов-геоло­гов, гео­фи­зи­ков, гор­ня­ков, и мы их полу­чили. Гене­раль­ный дирек­тор «Висмута» генерал-майор Михаил Мит­ро­фа­но­вич Мальцев прислал в наше рас­по­ря­же­ние 100 молодых спе­ци­али­стов, окон­чив­ших совет­ские вузы. К этому времени, в мае 1951-го, я был назна­чен началь­ни­ком Объекта 9 в Ауэ. Чтобы выпол­нить план добычи урана, который еже­годно уве­ли­чи­вался в 1,5-2 раза, нужно было научить молодых совет­ских инже­не­ров и тех­ни­ков опе­ра­тивно решать задачи про­из­вод­ства. Мы постро­или для при­быв­ших трех­этаж­ный дом и рас­пре­де­лили на работу по спе­ци­аль­но­сти. Работы было много. Особая задача состо­яла в про­ходке глу­бо­ких стволов шахт для подъема грузов и вен­ти­ля­ции с поверх­но­сти на нижние гори­зонты действу­ю­щих руд­ни­ков Нидер­шлемы. Также пла­ни­ро­ва­лась про­ходка каскада слепых подъемных и вен­ти­ля­ци­он­ных стволов шахт с гори­зонта 240 на более глу­бо­кие гори­зонты место­ро­жде­ния — 540 и глубже. Высота этажа на руд­ни­ках место­ро­жде­ния Нидер­шлема-Аль­бе­рода соста­в­ляла 60 метров. Вскры­тие нижних гори­зон­тов, раз­ведка место­ро­жде­ния и добыча урана шли одно­вре­менно. Такой режим работы на ура­но­вых руд­ни­ках «Висмута» поз­во­лял в корот­кий срок резко уве­ли­чить добычу урана, осо­бенно на жильных гид­ро­тер­маль­ных место­ро­жде­ниях Рудных гор Сак­со­нии. Добытые штуфные ура­но­вые руды (смолка) упа­ко­вы­вались в метал­ли­че­ские ящики, за каждый из которых забой­щику шла допол­ни­тель­ная оплата. Далее ящики выво­зи­лись на рудный склад шахты, откуда на авто­ма­ши­нах сво­зи­лись в цеха опро­бо­ва­ния. В первые годы дея­тель­но­сти «Висмута» эти руды после опро­бо­ва­ния отгру­жались в желез­но­до­рож­ные вагоны и отпра­в­ля­лись для даль­нейшей пере­ра­ботки в Совет­ский Союз. Рядовые ура­но­вые руды гру­зи­лись в шахтные ваго­нетки, выда­вались на поверх­ность, раз­гру­жались в рудные бункеры и в даль­нейшем выво­зи­лись авто­тран­с­пор­том на обо­га­ти­тель­ные фабрики «Висмута». Обо­га­ти­тель­ные фабрики для пере­ра­ботки рядовых руд имелись во многих районах Рудных гор Сак­со­нии. В 1953 г. в «Висмуте» их нас­чи­ты­ва­лось десять: №19, 20, 25, 38, 49, 60, 75, 79, 95 и 96. По про­из­вод­ствен­ной мощ­но­сти в основ­ном это были мелкие пред­при­ятия со старым обо­ру­до­ва­нием, при­ня­тые в 1948 г. в соб­ствен­ность СССР. На них, как и на старых руд­ни­ках Сак­со­нии, были про­ве­дены большие работы по рекон­струк­ции, которые поз­во­лили исполь­зо­вать их для добычи и обо­га­ще­ния ура­но­вых руд. Здесь имелись цеха гравита­ции, где на виб­ра­ци­он­ных столах выде­ля­лись из рядовой руды наи­бо­лее богатые по урану смол­ко­вые руды. Остав­ши­еся рядовые ура­но­вые руды пере­ра­ба­ты­вались по схеме филь­тра­ци­он­ной тех­ноло­гии, широко исполь­зу­е­мой в течение многих лет в цветной метал­лур­гии. Стволы шахт №13-бис, 38, 66, 207, 208 и 250, на которых быстро росла добыча урана, не спра­в­ля­лись с выдачей горной массы, тре­бо­ва­лась закладка новых стволов с поверх­но­сти на более глу­бо­кие гори­зонты. Росли объемы горно-капиталь­ных работ, про­хо­ди­лись квер­шлаги и полевые штреки, слепые стволы шахт и гезенки. С ростом глубины раз­ра­ботки место­ро­жде­ний нужно было решать вопросы водо­от­лива и про­вет­ри­ва­ния руд­ни­ков. Ствол шахты №186 на место­ро­жде­нии Аль­бе­рода также с трудом спра­в­лялся с объе­мами выдачи грузов. В этих усло­виях только глу­бо­кие стволы, пройден­ные до гори­зонта 540 метров и глубже, решали задачу даль­нейшего раз­ви­тия горных работ и роста добычи ура­но­вых руд на этих жильных место­ро­жде­ниях. Были зало­жены гру­зо­вые глу­бо­кие стволы шахт: с поверх­но­сти до гори­зонта 540 (№366) и до глубины 1080 метров (№371). Одно­вре­менно схемой вскры­тия и усло­ви­ями про­вет­ри­ва­ния рудных полей место­ро­жде­ний Нидер­шлема и Аль­бе­рода обу­сло­в­ли­ва­лась закладка вен­ти­ля­ци­он­ных стволов шахт на глу­бо­кие гори­зонты: №372 и 373 — до гори­зонта 990, №208W — 720 и №208 — 810 метров. В даль­нейшем, в связи с ростом глубины раз­ра­ботки место­ро­жде­ния Нидер­шлема-Аль­бе­рода, были пройдены глу­бо­кие стволы шахт №382 и 383 с поверх­но­сти до глубины 1305 м для подачи свежего охла­жден­ного воздуха. Кроме того, на шахте №382 была смон­ти­ро­вана совре­мен­ная холо­диль­ная уста­новка. Чтобы вовремя решить задачу сво­е­вре­мен­ного вскры­тия запасов урана на этих уни­каль­ных ура­но­вых место­ро­жде­ниях, нужно было орга­ни­зо­вать ско­рост­ные про­ходки наме­чен­ных стволов шахт. И эту задачу успешно решил кол­лек­тив шах­то­стро­и­те­лей Объек­тов 9 и 11. Прежде всего, про­ек­т­ной орга­ни­за­цией СГАО «Висмут» был соста­в­лен проект ско­рост­ной про­ходки ствола, в котором были учтены все извест­ные в мире к этому времени тех­ни­че­ские решения: шах­то­стро­и­те­лей и про­ход­чи­ков СССР, США, Южной Африки и многих других стран. Кроме проекта, нужны были спе­ци­аль­ные меха­низмы и обо­ру­до­ва­ние: про­ход­че­ские копры, про­ход­че­ские полки, подъемные лебедки, про­ход­че­ские бадьи, раз­движ­ная опа­лубка, обо­ру­до­ва­ние для подачи жидкого бетона за опа­лубку и многое другое. Боль­шин­ство обо­ру­до­ва­ния было изго­то­в­лено на месте заво­дами СГАО «Висмут» в Цвиккау и Ауэ, осталь­ное было поста­в­лено из Совет­ского Союза. Одно­вре­менно нужны были хорошие про­ход­чики, бри­га­диры и сменные мастера — орга­ни­за­торы и спе­ци­али­сты по про­ходке стволов шахт. В первое время мы не обо­шлись без помощи «Сталин­шах­то­про­ходки» (в даль­нейшем — «Донец­к­шах­то­про­ходка») — круп­нейшей совет­ской шах­то­стро­и­тель­ной орга­ни­за­ции. Из Дон­басса прибыли бри­га­дир и началь­ник участка про­ходки, осталь­ных про­ход­чи­ков мы подо­брали на месте, в «Висмуте». И ско­рост­ные про­ходки начались.