Чесноков Николай Иванович

Рудные горы

После окон­ча­ния Мос­ков­ского гор­ного инсти­тута я был направ­лен на работу в Под­мос­ков­ный уголь­ный бас­сейн, в ком­би­нат «Моск­во­уголь», на шахту №42 Смо­ро­дин­ской группы шахт тре­ста «Дон­ской уголь» в каче­стве началь­ника участка. Хотя я окон­чил инсти­тут по спе­ци­аль­но­сти «Раз­ра­ботка руд­ных место­рож­де­ний», весь наш немного­чис­лен­ный выпуск по рас­по­ряже­нию мини­стра В. В. Вах­ру­шева был рас­пре­де­лен в уголь­ную промыш­лен­ность, так как отрасль была сильно раз­ру­шена во время войны, осо­бенно постра­дали шахты Дон­басса и Под­мос­ко­вья. Имея опыт работы в уголь­ной шахте Караганды, я не долго рабо­тал началь­ни­ком участка. Уже скоро я стал глав­ным инже­не­ром шахты №42, началь­ни­ком кото­рой был Нико­лай Фро­ло­вич Дья­ко­нов, а затем — Нико­лай Леон­тье­вич Лукья­нов (позд­нее оба рабо­тали в «Вис­муте» и возглав­ляли круп­ные добыч­ные Объекты 1 и 8). В даль­нейшем, когда я рабо­тал глав­ным инже­не­ром круп­ной шахты №41 тре­ста «Дон­ской уголь», мне при­ш­лось впер­вые встре­титься с немец­кими рабо­чими. Это были бывшие гор­няки Силе­зии и Рура, ото­бран­ные среди воен­но­плен­ных немцев, кото­рые бази­ро­ва­лись в лагере около жилого поселка шахты. Две уголь­ные лавы, в кото­рых они рабо­тали, были лучшим участ­ком шахты №41 по масшта­бам добычи угля и содер­жа­нию очист­ного про­стран­ства. Тех­ника без­опас­но­сти при про­из­вод­стве гор­ных работ соблю­да­лась ими без­уко­риз­ненно, дис­ци­плина труда была высо­кой. Меня удив­ляло: когда я появ­лялся в лаве при обыч­ных еже­днев­ных обхо­дах гор­ных работ, пер­вый же уви­девший меня немец­кий рабо­чий кри­чал: «Ахтунг, хаупт­инже­нер ист хир!» («Внима­ние, глав­ный инже­нер здесь!»). Все рабо­чие по стойке смирно при­вет­ство­вали меня — моло­дого спе­ци­а­ли­ста-инже­нера. Я здо­ро­вался с ними и про­сил про­должать работу. С немец­ким началь­ни­ком смены (десят­ни­ком) мы обсуж­дали ход добыч­ных работ в лаве и другие орга­ни­за­ци­он­ные вопросы. Хоты мы, совет­ские люди, нена­ви­дели фаши­стов, но, воспи­тан­ные в совет­ские годы в духе интер­наци­о­на­лизма, не чув­ство­вали после Вели­кой Оте­че­ствен­ной войны глу­бо­кой вражды к немец­кому народу, в том числе и к воен­но­плен­ным.

Рабо­тая с нем­цами на шахте №41, я познал немец­кую пунк­ту­аль­ность в харак­тере про­стых рабо­чих-гор­ня­ков. Немцы-воен­но­плен­ные рабо­тали на шахте хорошо. После хорошей работы у них оста­ва­лись зара­бо­тан­ные деньги — совет­ские рубли, кото­рые накап­ли­ва­лись на их сче­тах в Сбер­банке. Из этих денег с воен­но­плен­ных вычи­тали за содер­жа­ние в лагере и пита­ние. Когда их осво­бо­дили, немцев, едущих в Герма­нию, нельзя было узнать. Пере­оде­тые в новые костюмы и пальто, в мод­ных ботин­ках, с чемо­да­нами, пол­ными подар­ков для род­ных, они уезжали с нашей шахты домой.

В сле­дующем году меня при­гла­сили рабо­тать в Герма­нию, в «Вис­мут», куда я выехал вме­сте с семьей. Судьба сложи­лась так, что мне снова при­ш­лось рабо­тать с нем­цами, но уже у них на родине, на ура­но­вых руд­ни­ках в Руд­ных горах Сак­со­нии. При­быв с семьей поез­дом в Хем­ниц, я пре­жде всего про­чи­тал на вок­зале: «Хем­ниц — ворота к сереб­ря­ным рудам Сак­со­нии». Все это было для нас ново и инте­ресно. Глав­ный инже­нер — тех­ни­че­ский дирек­тор «Вис­мута» спро­сил меня, в какой район Руд­ных гор хотел бы я поехать рабо­тать. Мне было все равно, поэтому я ска­зал: «Куда пошлете, но жела­тельно, чтобы было жилье для моей семьи и инте­рес­ная для гор­ного инже­нера работа на руд­ни­ках». После беседы я был направ­лен в г. Шне­е­берг на Объект 3 глав­ным инже­не­ром шахты №10-72 (Зибен­шлеен). Глав­ными зада­чами для нашей шахты были гео­лого­раз­ве­доч­ные и подго­то­ви­тель­ные работы, а также добыча ура­но­вой руды и пре­жде всего — ура­но­вой смолки, кото­рая встре­ча­лась в жилах.

Рас­скажу немного о том, что мне уда­лось узнать в гор­ном музее Шне­е­берга и Фрай­берг­ском гор­ном архиве Сак­со­нии. Раз­ра­ботка Шне­е­берг­ского руд­ного поля нача­лась в XII веке. Известно, что около 1185 г. в районе Чор­лау на юго-востоке этого поля велась промывка кас­си­те­рита. В XIII и XIV сто­ле­тиях добы­вали медь (мед­ный кол­че­дан, мед­ный блеск и другие мед­ные руды) на руд­ни­ках Давид в районе Обершлемы и Хохен Форст около Вейс­баха. В XIV веке в цен­тре нынеш­него Шне­е­берга на руд­ни­ках Санкт-Георг и Альте добы­вали сереб­ря­ные руды. С сере­дины XIV до сере­дины XV века шла добыча кобальто­вых и вис­му­то­вых руд. С 1550 по 1600 г. воз­об­но­ви­лась добыча сереб­ря­ных руд на более глу­бо­ких гори­зон­тах действо­вавших ранее руд­ни­ков. В XVII—XVIII веках на Шне­е­берг­ском руд­ном поле раз­вер­ты­ва­ется более интен­сив­ная гор­нопромыш­лен­ная дея­тель­ность: идет закладка новых шахт, раз­ведка и вскрытие более глу­бо­ких гори­зон­тов, раз­ведка флангов место­рож­де­ния и другие гор­ные работы. В это время откры­ваются круп­ные шахты: Вай­сер Хирш, Бейст, Нойяр, Зибен­шлеен, Адам Хебер и др. Шне­е­берг­ское руд­ное поле харак­те­ри­зу­ется оби­лием руд — кобальто­вых, нике­ле­вых, вис­му­то­вых, сереб­ря­ных, ура­но­вых — в жилах так назы­ва­емой пятиме­талль­ной формации. В других жилах и руд­ных телах содержатся мед­ные, цин­ко­вые, свинцо­вые, желез­ные, марганце­вые, вольфрамо­вые, молиб­де­но­вые, мышья­ко­вые руды. В этом районе, уни­каль­ном в мине­ра­логи­че­ском плане, было очень инте­ресно рабо­тать гор­ному инже­неру. Уран, вис­мут, никель, кобальт и реже серебро содержа­лись в жилах Адам Хебер, Хильфе Готес, Дани­ель и Ката­рина. Уран содержался также в жилах Санкт-Георг, Фюр­стен Фер­т­раг, Фре­лихе Аус­зихт, Ной Глюк, Готес Зеген, Анна, Зибен­шлеен, Вольфганг. Ура­но­вые руды, осо­бенно ура­но­вую смолку для полу­че­ния кра­сок, начали добы­вать здесь в 1825 г. Наи­большее их коли­че­ство было добыто в 1850-1854 гг. Добыча велась вплоть до 1940 г. в небольших коли­че­ствах, в основ­ном для про­из­вод­ства кра­сок. По дан­ным про­фес­сора Эльс­нера, на Шне­е­берг­ских руд­ни­ках за период с 1825 по 1831 г. было добыто штуф­ной ура­но­вой руды около 37 тонн со сред­ним содер­жа­нием 5,35%, или в пере­счете на уран — 7,38 тонны. Всего за этот период в Руд­ных горах Сак­со­нии было добыто 13 907 кг урана, то есть на долю Шне­е­берга при­хо­ди­лось 53%. По дан­ным завода синих кра­сок в Ауэ, где пере­ра­ба­ты­ва­лись ура­но­вые руды, в 1939 г. на завод было постав­лено 263,3 кг ура­но­вой руды с руд­ни­ков Шне­е­берга. Шахта Зибен­шлеен с вис­му­тов­ским номе­ром 10-72 объеди­няла три ствола: вер­ти­каль­ный №72, прой­ден­ный недавно, ста­рин­ные наклон­ные стволы №49 и 83. Наклон­ная шахта Адам Хебер рас­по­ложена около озера Фильц­тайх, или, как его назы­вали в Сред­ние века, руд­нич­ного пруда Фильц. Вода этого пруда поступала через штольню в руд­ники и при­во­дила в движе­ние подъем­ную уста­новку, а также руд­нич­ные порш­не­вые насосы для откачки воды с более глу­бо­ких гори­зон­тов. После этого вода направ­ля­лась на штольню «Марк Земм­лер» и по ней ухо­дила через речку Шлему в реку Цвик­кауэр Мульду. Вот на такой ста­рин­ной шахте в районе Шне­е­берга и на десят­ках других подоб­ных древ­них шахт в раз­лич­ных райо­нах Руд­ных гор Сак­со­нии начи­нали добы­вать уран после войны. На шахте №10-72, кроме жилы Адам Хебер, уран добы­вали из жилы Фре­лихе Аус­зихт и ряда других более мел­ких руд­ных жил и про­жил­ков. На рас­сто­я­нии 125-300 м от каж­дой шахты рас­по­лага­лись пород­ные отвалы. После отбора проб на уран и положи­тель­ных результа­тов опро­бо­ва­ния нача­лась пере­ра­ботка этих пород­ных отва­лов рудо­сор­ти­ро­воч­ными уста­нов­ками РАС и полу­че­ние в результате сор­ти­ровки ура­но­вых штуф­ных руд. Это была хорошая добавка к под­зем­ной шахт­ной добыче урана.

Вто­рая круп­ная шахта в Шне­е­берге, на кото­рой велась интен­сив­ная добыча ура­но­вых руд, назы­ва­лась Вай­сер Хирш. При этой шахте была действующая обога­ти­тель­ная фаб­рика. Жила Вай­сер Хирш в 1946 г. давала ура­но­вую руду с содер­жа­нием 8,2% вис­мута, 3,7% кобальта и никеля. Тре­тьей круп­ной шах­той была Бейст. Здесь наряду с началь­ни­ком шахты и глав­ным инже­не­ром ведущую роль играли глав­ный гео­лог и глав­ный геофи­зик шахты. На жиль­ном ура­но­вом место­рож­де­нии эти спе­ци­а­ли­сты опре­де­ляли направ­ле­ния гор­ных работ, места нарезки новых очист­ных бло­ков и кон­тро­ли­ро­вали отбойку ура­но­вой смолки или других ура­но­вых мине­ра­лов на горно-подго­то­ви­тель­ных и очист­ных рабо­тах. Их помощ­ни­ками были участ­ко­вые гео­логи, опе­ра­торы-радиомет­ри­сты, кол­лек­торы, кото­рые давали еже­днев­ную информацию о ходе работ по подго­товке и выемке руды и после обсуж­де­ния положе­ния дел с глав­ным гео­логом и геофи­зи­ком шахты вно­сили соот­вет­ствующие кор­рек­тивы в направ­ле­ния про­ход­че­ских и очист­ных работ. Эти ука­за­ния полу­чали на еже­смен­ных наря­дах гор­ные мастера и непо­сред­ственно гор­но­ра­бо­чие. Все шло опе­ра­тивно. В 1950 г. была про­ве­дена большая кампа­ния по уменьше­нию объемов гор­ных работ и закрытию малопер­спек­тив­ных по урану участ­ков и руд­ни­ков в целом. Это поз­во­лило уменьшить чис­лен­ность рабо­тающих в «Вис­муте» с 195 906 чело­век в 1950 г. до 153 112 в 1951-м и сни­зить себе­сто­и­мость еди­ницы про­дукции на 23%. В 1951-1953 гг. широко раз­вер­ну­лось движе­ние пере­до­ви­ков про­из­вод­ства: появ­ля­лись спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ные бригады про­ход­чи­ков гори­зон­таль­ных гор­ных выра­бо­ток, вос­стающих выра­бо­ток и бригады на очист­ных рабо­тах в бло­ках. Нача­лась про­ходка ство­лов шахт ско­рост­ным мето­дом, про­ходка квершлагов и поле­вых штре­ков — все это спо­соб­ство­вало уско­рен­ному вскрытию новых рудо­нос­ных участ­ков Шне­е­берг­ского руд­ного поля, новых ура­но­нос­ных жил и росту добычи ура­но­вых руд. Бригады про­ход­чи­ков-ско­рост­ни­ков были в почете. На шахте №10-72 по окон­ча­нии ско­рост­ной про­ходки мы вру­чали каж­дому рабо­чему новый вело­сипед или радиопри­ем­ник. Брига­диры за хорошие результаты работы пред­став­ля­лись к пра­ви­тельствен­ным награ­дам; такие, как Зепп Вениг, стали Геро­ями труда Герман­ской Демо­кра­ти­че­ской Рес­пуб­лики. Раз­вер­нувше­еся движе­ние спо­соб­ство­вало спло­че­нию кол­лек­тива гор­ня­ков, сниже­нию теку­че­сти рабо­чих кад­ров и повыше­нию про­из­во­ди­тель­но­сти труда. Наряду с опыт­ными совет­скими спе­ци­а­ли­стами тру­ди­лись и мест­ные гор­няки с большим тру­до­вым стажем, я бы ска­зал — почет­ные гор­няки Руд­ных гор Сак­со­нии. Так, на шахте №10-72 рабо­тал оберштейге­ром чех Цапу­шек, а оберштейге­ром Объекта 3, куда вхо­дила шахта, был извест­ный в Шне­е­берге гор­ный инже­нер Шмидт. Для повыше­ния ква­лифи­кации мест­ных кад­ров в «Вис­муте» были созданы два про­фес­си­о­наль­ных учи­лища и гор­ный инсти­тут. На шахты при­шли моло­дые люди, кто-то стал бурильщи­ком, кто-то — радиомет­ри­стом или кол­лек­то­ром-гео­логом. Целая группа помощ­ни­ков из числа немец­кой моло­дежи выросла вокруг опыт­нейшего спе­ци­а­ли­ста — глав­ного гео­лога нашей шахты Степана Бор­ча­ни­нова. Впо­след­ствии многие из них стали про­фес­си­о­наль­ными гео­логами, полу­чили инже­нер­ные дипломы, окон­чив вис­му­тов­ский гор­ный инсти­тут. Геофи­зи­че­скую мастер­скую на шахте №10-72 возглав­лял срав­ни­тельно моло­дой чело­век — бывший радист Руди, в годы войны летавший на само­ле­тах вермахта. Он очень хорошо раз­би­рался в радиомет­ри­че­ской аппа­ра­туре, чинил радиометры и, как насто­ящий ас, гонял на мотоцикле БМВ. Мы дружили. Автомо­биль, на кото­ром я ездил на шахту в Шне­е­берг к Фильц­тайху из Ауэ, где я жил с семьей, водил пожи­лой немец Валь­тер Пельц — доб­рейший чело­век. Он с большим уваже­нием отно­сился к сво­ему автомо­билю ДКВ, а затем к «опелю» П-4, кото­рый все­гда был в отлич­ном состо­я­нии.

После успеш­ной гор­ной раз­ведки место­рож­де­ния Нидершлема ура­но­вые шахты Шне­е­берг­ского руд­ного поля (Объект 3) объеди­ни­лись с Объек­том 9 в г. Ауэ, где неуклонно росла добыча урана на стро­ящихся руд­ни­ках место­рож­де­ний Нидершлема и Аль­бе­рода. Нам нужны были кадры совет­ских спе­ци­а­ли­стов-гео­логов, геофи­зи­ков, гор­ня­ков, и мы их полу­чили. Гене­раль­ный дирек­тор «Вис­мута» гене­рал-майор Михаил Мит­рофа­но­вич Мальцев при­слал в наше рас­по­ряже­ние 100 моло­дых спе­ци­а­ли­стов, окон­чивших совет­ские вузы. К этому времени, в мае 1951-го, я был назна­чен началь­ни­ком Объекта 9 в Ауэ. Чтобы выпол­нить план добычи урана, кото­рый ежегодно уве­ли­чи­вался в 1,5-2 раза, нужно было научить моло­дых совет­ских инже­не­ров и тех­ни­ков опе­ра­тивно решать задачи про­из­вод­ства. Мы постро­или для при­бывших трехэтаж­ный дом и рас­пре­де­лили на работу по спе­ци­аль­но­сти. Работы было много. Осо­бая задача состо­яла в про­ходке глу­бо­ких ство­лов шахт для подъема гру­зов и вен­ти­ляции с поверх­но­сти на ниж­ние гори­зонты действующих руд­ни­ков Нидершлемы. Также пла­ни­ро­ва­лась про­ходка кас­када слепых подъем­ных и вен­ти­ляци­он­ных ство­лов шахт с гори­зонта 240 на более глу­бо­кие гори­зонты место­рож­де­ния — 540 и глубже. Высота этажа на руд­ни­ках место­рож­де­ния Нидершлема-Аль­бе­рода состав­ляла 60 мет­ров. Вскрытие ниж­них гори­зон­тов, раз­ведка место­рож­де­ния и добыча урана шли одно­временно. Такой режим работы на ура­но­вых руд­ни­ках «Вис­мута» поз­во­лял в корот­кий срок резко уве­ли­чить добычу урана, осо­бенно на жиль­ных гид­ро­термаль­ных место­рож­де­ниях Руд­ных гор Сак­со­нии. Добытые штуф­ные ура­но­вые руды (смолка) упа­ко­вы­ва­лись в метал­ли­че­ские ящики, за каж­дый из кото­рых забойщику шла допол­ни­тель­ная оплата. Далее ящики выво­зи­лись на руд­ный склад шахты, откуда на авто­маши­нах сво­зи­лись в цеха опро­бо­ва­ния. В пер­вые годы дея­тель­но­сти «Вис­мута» эти руды после опро­бо­ва­ния отгружа­лись в желез­но­до­рож­ные вагоны и отправ­ля­лись для даль­нейшей пере­ра­ботки в Совет­ский Союз. Рядо­вые ура­но­вые руды гру­зи­лись в шахт­ные ваго­нетки, выда­ва­лись на поверх­ность, разгружа­лись в руд­ные бун­керы и в даль­нейшем выво­зи­лись авто­транспор­том на обога­ти­тель­ные фаб­рики «Вис­мута». Обога­ти­тель­ные фаб­рики для пере­ра­ботки рядо­вых руд име­лись во многих райо­нах Руд­ных гор Сак­со­нии. В 1953 г. в «Вис­муте» их насчи­ты­ва­лось десять: №19, 20, 25, 38, 49, 60, 75, 79, 95 и 96. По про­из­вод­ствен­ной мощ­но­сти в основ­ном это были мел­кие предпри­я­тия со ста­рым обо­ру­до­ва­нием, при­ня­тые в 1948 г. в соб­ствен­ность СССР. На них, как и на ста­рых руд­ни­ках Сак­со­нии, были про­ве­дены большие работы по рекон­струкции, кото­рые поз­во­лили исполь­зо­вать их для добычи и обогаще­ния ура­но­вых руд. Здесь име­лись цеха гра­ви­тации, где на виб­раци­он­ных сто­лах выде­ля­лись из рядо­вой руды наи­бо­лее бога­тые по урану смол­ко­вые руды. Оставши­еся рядо­вые ура­но­вые руды пере­ра­ба­ты­ва­лись по схеме фильтраци­он­ной тех­но­логии, широко исполь­зу­емой в тече­ние многих лет в цвет­ной метал­лургии. Стволы шахт №13-бис, 38, 66, 207, 208 и 250, на кото­рых быстро росла добыча урана, не справ­ля­лись с выда­чей гор­ной массы, тре­бо­ва­лась закладка новых ство­лов с поверх­но­сти на более глу­бо­кие гори­зонты. Росли объемы горно-капи­таль­ных работ, про­хо­ди­лись квершлаги и поле­вые штреки, слепые стволы шахт и гезенки. С ростом глу­бины раз­ра­ботки место­рож­де­ний нужно было решать вопросы водо­от­лива и про­вет­ри­ва­ния руд­ни­ков. Ствол шахты №186 на место­рож­де­нии Аль­бе­рода также с тру­дом справ­лялся с объемами выдачи гру­зов. В этих усло­виях только глу­бо­кие стволы, прой­ден­ные до гори­зонта 540 мет­ров и глубже, решали задачу даль­нейшего раз­ви­тия гор­ных работ и роста добычи ура­но­вых руд на этих жиль­ных место­рож­де­ниях. Были заложены гру­зо­вые глу­бо­кие стволы шахт: с поверх­но­сти до гори­зонта 540 (№366) и до глу­бины 1080 мет­ров (№371). Одно­временно схемой вскрытия и усло­ви­ями про­вет­ри­ва­ния руд­ных полей место­рож­де­ний Нидершлема и Аль­бе­рода обу­слов­ли­ва­лась закладка вен­ти­ляци­он­ных ство­лов шахт на глу­бо­кие гори­зонты: №372 и 373 — до гори­зонта 990, №208W — 720 и №208 — 810 мет­ров. В даль­нейшем, в связи с ростом глу­бины раз­ра­ботки место­рож­де­ния Нидершлема-Аль­бе­рода, были прой­дены глу­бо­кие стволы шахт №382 и 383 с поверх­но­сти до глу­бины 1305 м для подачи свежего охла­жден­ного воз­духа. Кроме того, на шахте №382 была смон­ти­ро­вана современ­ная холо­диль­ная уста­новка. Чтобы вовремя решить задачу свое­времен­ного вскрытия запа­сов урана на этих уни­каль­ных ура­но­вых место­рож­де­ниях, нужно было орга­ни­зо­вать ско­рост­ные про­ходки наме­чен­ных ство­лов шахт. И эту задачу успешно решил кол­лек­тив шах­то­стро­и­те­лей Объек­тов 9 и 11. Пре­жде всего, про­ект­ной орга­ни­за­цией СГАО «Вис­мут» был состав­лен про­ект ско­рост­ной про­ходки ствола, в кото­ром были учтены все извест­ные в мире к этому времени тех­ни­че­ские реше­ния: шах­то­стро­и­те­лей и про­ход­чи­ков СССР, США, Южной Африки и многих других стран. Кроме про­екта, нужны были спе­ци­аль­ные меха­низмы и обо­ру­до­ва­ние: про­ход­че­ские копры, про­ход­че­ские полки, подъем­ные лебедки, про­ход­че­ские бадьи, раз­движ­ная опа­лубка, обо­ру­до­ва­ние для подачи жид­кого бетона за опа­лубку и многое другое. Большин­ство обо­ру­до­ва­ния было изго­тов­лено на месте заво­дами СГАО «Вис­мут» в Цвик­кау и Ауэ, осталь­ное было постав­лено из Совет­ского Союза. Одно­временно нужны были хорошие про­ход­чики, брига­диры и смен­ные мастера — орга­ни­за­торы и спе­ци­а­ли­сты по про­ходке ство­лов шахт. В пер­вое время мы не обошлись без помощи «Ста­линшах­топро­ходки» (в даль­нейшем — «Донецкшах­топро­ходка») — круп­нейшей совет­ской шах­то­стро­и­тель­ной орга­ни­за­ции. Из Дон­басса при­были брига­дир и началь­ник участка про­ходки, осталь­ных про­ход­чи­ков мы подо­брали на месте, в «Вис­муте». И ско­рост­ные про­ходки нача­лись.