Буренков Рудольф Николаевич

Бронзовая медаль ВДНХ

С пер­вого по чет­вер­тый курс я учился в Ленинград­ском Тех­но­логи­че­ском инсти­туте им. Лен­со­вета 1960 — 1964 гг. на физико-хими­че­ском факуль­тете. В 1964 году я слу­чайно устро­ился на предпри­я­тие п/я 26 по спе­ци­аль­но­сти сле­саря КИП и А и вскоре перешел рабо­тать по спе­ци­аль­но­сти на долж­ность аппа­рат­чика спе­ц­хим­во­до­очистки. Рабо­тая на предпри­я­тии, я доучился в Северо-Запад­ном заоч­ном Поли­тех­ни­че­ском инсти­туте. Полу­чил диплом инже­нера-химика тех­но­лога по спе­ци­аль­но­сти «про­из­вод­ство неорга­ни­че­ских удоб­ре­ний».

В 1966 году был пере­ве­ден на долж­ность началь­ника смены спе­ц­хим­во­до­очистки и через неко­то­рое время стал началь­ни­ком отде­ле­ния на участке пере­ра­ботки и хра­не­ния твер­дых РАО. Рабо­тая на предпри­я­тии, я счи­тал в то время наи­бо­лее компе­тент­ными спе­ци­а­ли­стами по обраще­нию с РАО глав­ного инже­нера Пермя­кова Ана­то­лия Алек­се­е­вича и сво­его непо­сред­ствен­ного началь­ника — началь­ника цеха Яку­шева Миха­ила Федо­ро­вича.

В 1972 году я был пере­ве­ден в службу ради­аци­он­ной без­опас­но­сти началь­ни­ком отде­ле­ния дозимет­рии. Несо­мнен­ным авто­ри­те­том для меня и всего предпри­я­тия был Мар­ты­нов Евге­ний Михай­ло­вич, обла­давший самыми высо­кими тео­ре­ти­че­скими зна­ни­ями и вла­де­нием управ­ле­ния пер­со­на­лом.

В после Чер­но­быльский период в тече­ние нескольких месяцев мне при­хо­ди­лось множе­ство раз участ­во­вать в лик­ви­дации послед­ствий радио­ак­тив­ных загряз­не­ний в жилом фонде Ленинграда, обра­зо­вавшихся вслед­ствие миграции насе­ле­ния из зоны ава­рии. Так же в моей прак­тике были слу­чаи эва­ку­ации радио­ак­тив­ных источ­ни­ков. Самыми опас­ными в ради­аци­он­ном отноше­нии были два слу­чая эва­ку­ации РИТЭГ после раз­ру­ше­ния обо­ру­до­ва­ния, под­ве­дом­ствен­ного ВМФ Рос­сии. Пер­вый раз с авто­бус­ной оста­новки вблизи г. Кинги­сепп, вто­рой раз из подо льда на побе­режье Фин­ского залива.

Я — автор раз­ра­ботки радиомет­ри­че­ского стола раз­борки. В совет­ский период ран­няя вер­сия стола была удо­сто­ена брон­зо­вой медали ВДНХ в пави­льоне атом­ной промыш­лен­но­сти. 4 экземпляра послед­ней вер­сии стола были изго­тов­лены и отправ­лены на укра­ин­ское предпри­я­тие «Ком­би­нат», рабо­тающее в зоне Чер­но­быльской ава­рии. Моя раз­ра­ботка легла в основу современ­ных сто­лов раз­борки.

Про­фес­си­о­наль­ным спор­том никогда не занимался. Все­гда любил походы, фут­бол, лыжи и т.д. Активно про­во­дил сво­бод­ное время. В зре­лом воз­расте по утрам делал зарядку и про­бежку на 4 — 7 км ради здо­ро­вья.

Пред­став­ле­ние о моей работе в семье — обыч­ное дело. На предпри­я­тии тру­дится дочь — Попова П. Р. Она пошла по моим стопам, закон­чила СПбГТИ (ТУ), рабо­тала в службе ради­аци­он­ного без­опас­но­сти лабо­ран­том радио-хими­че­ской лабо­ра­то­рии, в 2013 году стала ведущим спе­ци­а­ли­стом на участке дез­ак­ти­вации спец­одежды и допол­ни­тель­ных СИЗ, а в 2015 году — глав­ным спе­ци­а­ли­стом участка.

На работе страшно не было никогда. Даже при эва­ку­ации РИТЭГ для храб­ро­сти не при­нимал. Хотя ситу­ации на самом деле были очень серьез­ные и послед­ствия могли бы быть крайне тяже­лые.

Когда мы, группа дозимет­ри­стов, в процессе поиска нахож­де­ния РИТЭГ подо льдом, толщина кото­рого пре­вышала 0,5 м, мед­ленно сближа­лись к эпицен­тру излу­че­ния, один из нас про­ва­лился одной ногой под лед и мы поняли, что в обра­зо­вавшейся про­бо­ине и лежит на дне РИТЭГ. Эта эва­ку­ация запом­ни­лась нам всем и на долго, так как слу­чай очень непро­стой и при­хо­ди­лось действо­вать быстро и при­ме­нять не только зна­ния, но и сме­калку.

Я при­держи­ваюсь без­опас­ной точки зре­ния на ядер­ную энерге­тику. Думаю, в насто­ящее время, мне не уда­лось бы раз­ра­бо­тать и создать стол раз­борки спец­одежды, поскольку отсут­ствует инсти­тут раци­о­на­ли­за­тор­ства.