Андреев Георгий Георгиевич

Чем же все-таки был «Висмут»?

Август 1965 г. Москва. Большой дом на Ордынке. Леген­дар­ный Мин­сред­маш. Не без вол­не­ния захожу в здание. В бюро про­пусков заявка на пропуск уже лежит. Под­ни­ма­юсь на второй этаж в отдел кадров. На каждом этаже серьезные молодые люди с писто­летами на поясе про­ве­ряют твой пропуск. В отделе кадров встре­чают иро­нич­ный Иван Ефи­мо­вич Холин, добро­же­ла­тель­ные и при­вет­ли­вые Лидия Сте­фа­новна Ветрова и Лидия Ива­новна Улья­нова. Через их руки прошли тысячи спе­ци­али­стов и членов их семей, отъез­жа­ю­щих в «Висмут». А спе­ци­али­сты при­ез­жали со всех концов Союза.

Говорят, что театр начи­на­ется с вешалки. Я бы про­дол­жил: орга­ни­за­ция начи­на­ется с отдела кадров. Ни в одной другой орга­ни­за­ции я не встре­чал такого вни­ма­тель­ного и добро­же­ла­тель­ного отно­ше­ния к своим кадрам, как в 8-м Упра­в­ле­нии Мини­стер­ства сред­него маши­но­стро­е­ния. Прохожу стан­дарт­ные про­це­дуры: собе­се­до­ва­ния в ЦК ком­со­мола (мне было 27 лет, и мы с женой были ком­со­моль­цами), озна­ко­ми­тель­ные беседы со спе­ци­али­стами 8-го Упра­в­ле­ния. После всех этих про­це­дур получаю про­езд­ные доку­менты и загран­пас­порта, слушаю послед­ние наста­в­ле­ния Ивана Ефи­мо­вича о пове­де­нии в пути (черного и белого не брать, «да» и «нет» не гово­рить), и вот я с женой Ольгой и трех­лет­ней дочкой Ниной еду в поезде Москва — Берлин до станции Фран­к­фурт-на-Одере.

В поезде мы одни в купе. Зна­ко­мых лиц нет. В Бресте тамо­жен­ный и погра­нич­ный кон­троль. Стан­дарт­ные вопросы, зау­чен­ные ответы, понятли­вые взгляды погра­нич­ни­ков и тамо­жен­ни­ков. Первый раз пере­се­каю границу Союза и въезжаю в другую страну. Какое-то щемящее чувство и в то же время тре­вожно-любо­пыт­ное ожи­да­ние буду­щего. К вечеру прибыли на вокзал Фран­к­фурта-на-Одере. Ока­за­лось, что в поезде ехали еще несколько семей вис­му­тян, воз­вра­щав­шихся из отпуска. Встре­ча­ю­щий собрал нас всех, дал нам 20 марок на дорож­ные расходы, погру­зил на ожи­дав­ший нас ком­фор­та­бель­ный автобус и отправил в Зигмар. Старшим по поездке — так, видно, решили еще в отделе кадров в Москве — был Михаил Нико­ла­е­вич Цыгалов, воз­вра­щав­шийся с семьей из отпуска. Позна­ко­мив­шись, мы узнали, что он рабо­тает началь­ни­ком горной лабо­ра­то­рии в НТЦ. Ехавшие с нами женщины тут же взяли Ольгу с Ниной под свою опеку, а меня окру­жили мужчины. Мы впервые почув­ство­вали дух това­ри­ще­ства и вза­и­мо­по­мощи, который сопро­во­ждал нас потом в течение многих лет моей работы в «Висмуте» и был тра­ди­ци­о­нен для кол­лек­тива «Висмута».

Первые неза­бы­ва­е­мые кило­метры и часы на немец­кой земле. Малень­кие, акку­рат­ные деревни и горо­дишки. Опрят­ные дома, напо­мнив­шие мне дом, постро­ен­ный Нуф-Нуфом из кирпича с чере­пич­ной крышей в сказке о трех поро­ся­тах. Двух­полос­ный автобан и, конечно, запра­воч­ная «Моро­зовка» на полпути в Зигмар. Поздно вечером при­е­хали в Зигмар. Нас у авто­буса встре­чали (кроме сотруд­ника отдела кадров «Висмута») Вадим Мель­ни­ченко, мой дав­ниш­ний друг по работе во ВНИ­И­ОМ­ШСе в Харь­кове, и Валерий При­до­ро­гин из Донецка. Нас раз­ме­стили в гости­нице на третьем этаже Совет­ского клуба. Мы немного поси­дели за ужином и рас­стались до утра. Утром я пошел в Гене­раль­ную дирек­цию и после офор­м­ле­ния необ­хо­ди­мых бумаг получил пропуск.

Рабо­тать я начал старшим инже­не­ром в лабо­ра­то­рии вен­ти­ля­ции научно-иссле­до­ва­тель­ской части 3-го упра­в­ле­ния. В упра­в­ле­ние входили про­ек­т­ная часть и научно-иссле­до­ва­тель­ская. Научно-тех­ни­че­ский центр стал само­сто­я­тель­ным пред­при­ятием в 1968 г. Лабо­ра­то­рия вен­ти­ля­ции раз­ме­ща­лась в старом здании банка на Цвик­ка­уэ­р­штрассе напротив вокзала Зигмар-Шенау. Началь­ни­ком лабо­ра­то­рии был Вадим Михайло­вич Мель­ни­ченко, его заме­сти­те­лем — Вилли Шле­зин­гер, гово­рив­ший по-русски (был у нас в плену), педан­тич­ный и акку­рат­ный человек. Его вскоре на этой долж­но­сти сменил Гюнтер Шлотт, рабо­тав­ший до этого (после окон­ча­ния Фрай­бер­г­ской горной ака­демии) в отделе вен­ти­ля­ции на Объекте 9. В лабо­ра­то­рии рабо­тали еще три совет­ских спе­ци­али­ста: В. Д. При­до­ро­гин, А. В. Крети­нин и Н. В. Демин. Валерий Дмит­ри­е­вич При­до­ро­гин окончил в 1953 г. Ленин­град­ский горный инсти­тут и прошел путь от горного мастера до руко­во­ди­теля шахты в Кади­евке (Донбасс), тогда же защитил кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию по методам борьбы с пылью. В 1967 г. был назна­чен главным инже­не­ром Кениг­штайна. Ана­то­лий Вален­ти­но­вич Крети­нин окончил горно-метал­лур­ги­че­ский инсти­тут в Алма-Ате, работал в Лени­но­гор­ске в отделе вен­ти­ля­ции на поли­метал­ли­че­ском руднике. В лабо­ра­то­рии «Висмута» зани­мался вопро­сами вен­ти­ля­ции в очист­ных блоках Объек­тов 9 и 90. Николай Вла­дими­ро­вич Демин окончил спецфак Москов­ского инсти­тута цветных метал­лов и золота, кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук. В 1965 г. он приехал в «Висмут» по линии тех­по­мощи из ПромНИ­И­тех­ноло­гии. Работал вначале на Объекте 9 в отделе вен­ти­ля­ции у Гюнтера Депре. Затем перешел на посто­ян­ную работу в лабо­ра­то­рию вен­ти­ля­ции НТЦ. Зани­мался мето­дами борьбы с радоном и про­дук­тами его распада.

Все мы дружили не только между собой, но и семьями. Руко­во­ди­те­лем научно-иссле­до­ва­тель­ской части, затем Центра, был доктор Гюнтер Барт, позже он ушел на работу во Фрай­бер­г­скую горную ака­демию. Его сменил доктор Эккель­ман. Главным инже­не­ром был Леонид Геор­ги­е­вич Подо­ляко. В 1950-х гг. он работал в Чехо­сло­ва­кии на пред­при­ятии «Яхи­мов­ские рудники». Кури­ро­вал НТЦ заме­сти­тель глав­ного инже­нера СГАО «Висмут» Виталий Нико­ла­е­вич Смирнов, который в 1956-1957 гг. работал по линии тех­ни­че­ской помощи от ПромНИ­И­про­екта по выбору систем раз­ра­ботки для пред­при­ятий Рон­не­бур­г­ского рудного поля. Из немец­ких спе­ци­али­стов со мной вместе над про­бле­мой охла­жде­ния воздуха на глу­бо­ких гори­зон­тах место­ро­жде­ния Нидер­шлема-Аль­бе­рода работал Вольф­ганг Мюллер, при­мерно моего воз­ра­ста, выпускник Фрай­бер­г­ской горной ака­демии. Насто­я­щий иссле­до­ва­тель, въед­ли­вый, кри­тич­ный и тру­до­лю­би­вый. Он раз­ра­бо­тал мето­дики рас­четов охла­жде­ния воздуха при про­ходке тупи­ко­вых выра­бо­ток с при­ме­не­нием про­ме­жу­точ­ных воз­ду­хо­охла­ди­те­лей для условий 4-го и 5-го кас­ка­дов место­ро­жде­ния Нидер­шлема-Аль­бе­рода. По этой тема­тике им была под­го­то­в­лена дис­сер­та­ци­он­ная работа, которую он успешно защитил во Фрай­бер­г­ской горной ака­демии. Я высту­пал на его защите.

С удо­воль­ствием вспо­ми­наю инже­нера Георги, который также зани­мался теп­ло­вым режимом рудника Нидер­шлема-Аль­бе­рода. Неболь­шого роста, спо­койный, тру­до­лю­би­вый и сим­па­тич­ный молодой человек. Как ока­за­лось, он был люби­те­лем рыбной ловли и несколько раз ини­ци­и­ро­вал сов­мест­ные рыбалки на раз­лич­ных водо­е­мах. К сожа­ле­нию, не могу вспо­мнить пофа­мильно всех инже­не­ров и кол­лек­то­ров, с кото­рыми мы рабо­тали и спус­кались в шахту для выпол­не­ния экс­пе­ри­мен­таль­ных работ и снятия пока­за­те­лей при­бо­ров на глу­бо­ких гори­зон­тах. Но неко­то­рых при­по­ми­наю: Хольбик, Хайнц Ремер, Гюнтер Янек. Это были надеж­ные, тру­до­лю­би­вые и дру­же­лю­б­ные люди. Должен сказать, что за все время работы в «Висмуте» мне ни разу не при­хо­ди­лось слышать ядо­ви­того шипения ни в свой адрес, ни в адрес своих това­ри­щей. Споры, дис­кус­сии были, но оскор­б­ле­ний или недру­же­ского обра­ще­ния — никогда. Конечно, основ­ную роль в соз­да­нии твор­че­ской атмо­сферы в лабо­ра­то­рии играл Вадим Михайло­вич Мель­ни­ченко. Он обладал даром орга­ни­за­тора, ком­му­ни­ка­бель­но­стью и отлич­ным знанием немец­кого языка, что помо­гало ему быстро решать воз­ни­ка­ю­щие про­блемы. И за это его уважали и ценили как немцы, так и русские.

В 1966 г. наша лабо­ра­то­рия пере­е­хала в Грюну. Там мы раз­ме­сти­лись во вну­трен­нем здании на втором этаже. В 2010 г. я с группой вис­му­тян был в Грюне. На месте зданий НТЦ и ЦГП — большая лужайка. Все здания снесены. Должен сказать, что про­блема нор­мали­за­ции теп­ло­вого режима на глу­бо­ких гори­зон­тах (до 1800 м) захва­ты­вала не только тре­бо­ва­нием быстрого и эффек­тив­ного ее прак­ти­че­ского решения, но и необ­хо­ди­мо­стью решать научно-иссле­до­ва­тель­ские задачи, которые еще не встре­чались в горной прак­тике и горной теп­ло­фи­зике. Никто в мире не работал при таких тем­пе­ра­ту­рах горных пород (более 65 гра­ду­сов) и в таких больших объемах горных работ, не были изучены в реаль­ных усло­виях вопросы тепло-мас­со­об­мена, лучи­стого теп­ло­об­мена между стен­ками выра­бо­ток и руд­нич­ным воз­ду­хом и т.д. Все это было крайне инте­ресно, и поэтому работа при­но­сила мне истин­ное удо­воль­ствие. Даже спе­ци­али­сты из других обла­стей знаний при­ни­мали участие в наших работах. Гео­фи­зик Георгий Попков раз­ра­бо­тал мето­дику и аппа­ра­туру изме­ре­ния влаж­но­сти горных пород в массиве вокруг выра­ботки в зави­си­мо­сти от тем­пе­ра­туры и влаж­но­сти воздуха, про­дол­жи­тель­но­сти про­вет­ри­ва­ния. Основ­ную тео­рети­че­скую и рас­чет­ную основу для выбора системы охла­жде­ния воздуха для глу­бо­ких гори­зон­тов рудника дал научный кол­лек­тив Инсти­тута тех­ни­че­ской теп­ло­фи­зики АН УССР под руко­вод­ством ака­демика А. Н. Щербаня. Раз­ра­ботку рабо­чего проекта осу­ще­ствило Про­ек­т­ное пред­при­ятие.

Огромную под­дер­жку и заин­те­ре­со­ван­ность в решении проблем охла­жде­ния воздуха для глу­бо­ких гори­зон­тов рудника Нидер­шлема-Аль­бе­рода проявил главный инженер Объекта 9 Иван Васи­лье­вич Доро­фе­и­чев. Все вопросы нор­мали­за­ции теп­ло­вых и ради­а­ци­он­ных условий работы гор­ня­ков решались в тесном вза­и­мо­действии с отделом вен­ти­ля­ции Объекта 9 и его началь­ни­ком Гюн­те­ром Депре, отлич­ным спе­ци­али­стом и чело­ве­ком, заря­жен­ным на вза­и­мо­по­ни­ма­ние и контакт. Для про­верки своих резуль­та­тов мы при­гла­шали кори­феев горной теп­ло­фи­зики. К нам при­ез­жал из ПромНИ­И­тех­ноло­гии про­фес­сор Алек­сандр Фроло­вич Воро­паев, который заин­те­ре­со­вался нашими резуль­та­тами, и у нас были долгие дис­кус­сии. Был доктор наук Вилен Пав­ло­вич Черняк из инсти­тута горной теп­ло­фи­зики АН УССР. С резуль­та­тами наших работ сотруд­ники лабо­ра­то­рии высту­пали на меж­ду­на­род­ных кон­фе­рен­циях. Вадим Мель­ни­ченко и Гюнтер Шлотт за свои доклады полу­чили в 1968 г. сере­бря­ную медаль на меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции в Прши­браме. Я высту­пал в Ленин­град­ском горном инсти­туте с докла­дом на Меж­ду­на­род­ной кон­фе­рен­ции по горной теп­ло­фи­зике. Но самую высокую оценку работ по соз­да­нию системы охла­жде­ния руд­нич­ного воздуха при отра­ботке место­ро­жде­ния Нидер­шлема-Аль­бе­рода полу­чила группа спе­ци­али­стов «Висмута» при при­су­жде­нии им Госу­дар­ствен­ной премии СССР. Среди них был и Вадим Михайло­вич Мель­ни­ченко.

В конце 1960-х начи­на­ется бурное раз­ви­тие меха­ни­за­ции очист­ных и про­ход­че­ских работ: вне­дре­ние само­ход­ного погру­зочно-доста­воч­ного обо­ру­до­ва­ния, буровых кареток для про­ходки гори­зон­таль­ных горных выра­бо­ток, меха­ни­зи­ро­ван­ных полков для про­ходки вос­ста­ю­щих, бурение скважин боль­шого диа­метра. В НТЦ был орга­ни­зо­ван новый отдел, который был призван зани­маться меха­ни­за­цией про­ход­че­ских работ. Мне пред­ло­жили, учи­ты­вая мой опыт работы во ВНИ­И­ОМ­ШСе, в нем рабо­тать началь­ни­ком отдела. Я согла­сился. Опре­де­лен­ную роль в этом сыграл раз­го­вор с Алек­сан­дром Вита­лье­ви­чем Бал­ди­ным, рабо­тав­шим в то время тех­ни­че­ским дирек­то­ром Обще­ства, который был ярым сто­рон­ни­ком вне­дре­ния само­ход­ного горного обо­ру­до­ва­ния и при­ме­не­ния новой техники. Отдел раз­ме­щался на улице Цвик­ка­уэ­р­штрассе, напротив Гаус­с­штрассе, в здании старой шпар­кассы на третьем этаже. Заме­сти­те­лем началь­ника отдела был Хайнрих Ридель, моего воз­ра­ста, выдер­жан­ный, слегка иро­нич­ный, обла­да­ю­щий чув­ством юмора. Он поль­зо­вался непре­ре­ка­е­мым авто­ри­тетом в кол­лек­тиве. Группой вер­ти­каль­ной про­ходки руко­во­дил Вольф­ганг Капуста — автор меха­ни­зи­ро­ван­ного полка для про­ходки вос­ста­ю­щих в неу­стой­чи­вых породах. У него в группе работал Маттиас, бывший про­ход­чик вер­ти­каль­ных выра­бо­ток, Герой труда. Крепкий мужик, рыже­воло­сый, с голу­быми глазами и кула­ками, как пивные кружки 0,5 л. Краем уха слышал, что в игривом настро­е­нии он мог зажечь фонарь под глазом неу­дачли­вого собе­сед­ника. Еще были группы гори­зон­таль­ной про­ходки, тран­с­порта, бурения скважин боль­шого диа­метра. Помню Хайнца Зайферта (меха­ни­за­ция очист­ных работ), доктора Клауса Дитцеля (гори­зон­таль­ная про­ходка), Диттера Клюге (техника для бурения), Аль­фреда Бор­ков­ски (меха­ни­за­ция вспо­мо­га­тель­ных работ). Был еще пере­вод­чик, турок Исмаил. Он много и тесно работал с Юрием Смир­но­вым, зани­ма­ю­щимся вра­ща­тель­ным буре­нием, и с Ана­то­лием Чуви­ли­ным, спе­ци­али­стом из ВНИИ твердых сплавов, рабо­тав­шим по линии тех­по­мощи по вне­дре­нию новых твер­до­с­плав­ных коронок. К сожа­ле­нию, не все фамилии и имена остались в памяти. Но пом­нятся добрые деловые и това­ри­ще­ские отно­ше­ния в кол­лек­тиве. Я бывал с Ольгой в госте­при­им­ном доме у Хайнриха Риделя и его супруги Бри­гитты. Работа в отделе меха­ни­за­ции в какой-то мере под­го­то­вила меня к сле­ду­ю­щему этапу моей работы в «Висмуте».

Второй раз в «Висмут» я был при­гла­шен в 1974 г. на долж­ность заме­сти­теля глав­ного инже­нера Обще­ства вместо уехав­шего Алек­сан­дра Вита­лье­вича Балдина. Вначале я поехал один, а Ольга с детьми при­е­хала позже. Когда я перед своим вторым отъездом в «Висмут» про­хо­дил собе­се­до­ва­ние в обо­рон­ном отделе ЦК, мне было сказано, что основ­ная моя задача — стро­и­тель­ство нового совре­мен­ного рудника Дрозен, который должен ком­пен­си­ро­вать выбы­ва­ю­щие мощ­но­сти старых руд­ни­ков. Причем надо укла­ды­ваться в нор­ма­тив­ные сроки, то есть в 4 года. Меня в 8-м Упра­в­ле­нии уже подробно инфор­ми­ро­вали о наме­ча­ю­щемся стро­и­тель­стве нового глу­бо­кого рудника. Рас­ска­зали, что про­ек­ти­ро­ва­ние нахо­дится в началь­ной стадии, место зало­же­ния стволов еще не выбрано, струк­тур­ная сква­жина не про­бу­рена и есть опас­ность встретить водо­нос­ные гори­зонты. И когда в ЦК я робко воз­ра­зил, что еще не про­бу­рена сква­жина и как про­хо­дить стволы, мы еще не знаем, мне в ответ было сказано: как будете про­хо­дить стволы — ваше дело, но чтобы рудник был построен вовремя.

В «Висмуте» я был принят гене­раль­ным дирек­то­ром Обще­ства Семеном Нико­ла­е­ви­чем Воло­щу­ком, который поставил мне задачу повы­сить эффек­тив­ность ведения горных работ за счет при­ме­не­ния новой техники и тех­ноло­гий. В пример он ставил Алек­сан­дра Вита­лье­вича Балдина, на замену кото­рому я приехал. И конечно, сказал о про­ек­ти­ро­ва­нии рудника Дрозен и о том, какие слож­но­сти могут встретиться при его стро­и­тель­стве.

Должен сказать, что мно­го­лет­ние кон­такты с Семеном Нико­ла­е­ви­чем в рабочей обста­новке и в сво­бод­ное время пока­зали мне, какой это уни­каль­ный и мно­го­гран­ный человек, поль­зо­вав­шийся заслу­жен­ным авто­ри­тетом в кол­лек­тиве Обще­ства. Высокий про­фес­си­о­нализм, цепкий ум и рас­су­ди­тель­ность были присущи ему при решении сложных проблем раз­лич­ного харак­тера. Мне, моло­дому чело­веку, было приятно рабо­тать с ним и было чему у него поу­читься, за что я ему бла­го­да­рен.

Потом был раз­го­вор с первым замом гене­раль­ного дирек­тора Обще­ства Вер­не­ром Рих­те­ром. Офи­ци­ально я был назна­чен тех­ни­че­ским дирек­то­ром Обще­ства (по совет­скому штат­ному рас­пи­са­нию моя долж­ность была — зам. глав­ного инже­нера Обще­ства) и под­чи­нялся непо­сред­ственно ему. Оба­я­тель­ный, скромный человек и высо­ко­про­фес­си­о­наль­ный спе­ци­алист, дос­ко­нально знающий про­из­вод­ство, Вернер Рихтер с самого начала рас­по­ла­гал к себе. И каждый, кто с ним работал, чув­ство­вал себя ком­фортно. На про­тя­же­нии многих лет, работая с ним, я всегда нахо­дился в атмо­сфере дело­вого сотруд­ни­че­ства, откры­то­сти, чело­ве­че­ской дружбы и това­ри­ще­ства.

Начались тру­до­вые будни. Я кури­ро­вал тех­ни­че­ский отдел, началь­ни­ком кото­рого был Фред Вайраух. Замом у него был Ана­то­лий Алек­се­е­вич Степин, кан­ди­дат тех­ни­че­ских наук, пре­крас­ный спе­ци­алист. В отделе капиталь­ного стро­и­тель­ства началь­ни­ком был Хайнц Нойман, в 1950-е гг. зани­мав­шийся про­ход­кой стволов на Объекте 9. Его заме­сти­те­лем был Дмитрий Тро­фи­мов, опытный шах­то­стро­и­тель из «Крив­бас­с­шах­то­про­ходки». Тех­ноло­ги­че­ский отдел — началь­ник Эрвин Кринке. Заме­сти­те­лем у него был Юрий Мяг­ко­хле­бов, опытный горный инженер из Желтых Вод. В сферу моей дея­тель­но­сти входили: НТЦ (дирек­тор — Бер­н­хард Конецки, главный инженер — Юрий Яко­вле­вич Евлюхин) и Про­ек­т­ное пред­при­ятие (дирек­тор — Ханске, главный инженер — Вла­димир Вик­то­ро­вич Лопатин). Руко­во­ди­тель про­ек­тов по пред­при­ятиям Тюрин­гии — Борис Забелин. Все — зна­ко­мые еще по первому заезду.

Лопатин и Забелин рас­ска­зали о про­ек­ти­ро­ва­нии рудника Дрозен. Пред­по­ла­га­лось, что это будет мощный рудник про­из­во­ди­тель­но­стью 1000 тонн урана в год, осна­щен­ный совре­мен­ной тех­ни­кой, который придет на замену выбы­ва­ю­щим. Не буду при­во­дить тех­ни­че­ские подроб­но­сти, рас­скажу здесь только о неко­то­рых эпи­зо­дах. Место зало­же­ния стволов №403 и 415 попало, к сожа­ле­нию, на старый череш­не­вый сад, прямо-таки чехов­ская история. Мы с Володей Лопа­ти­ным и Борисом Забе­ли­ным были там, когда ягоды уже поспели. Крупные, темно-виш­не­вого, почти черного цвета, очень сладкие ягоды. Деревья, навер­ное, нам это пре­да­тель­ство не про­стили, что мы вскоре в полной мере и вкусили. Первая слож­ность воз­ни­кла после полу­че­ния данных по струк­тур­ным сква­жи­нам по осям стволов №403 и 415. Про­ход­чи­ков ожидали три водо­нос­ных гори­зонта на первых ста метрах. Нужны были спец­с­по­собы про­ходки. Цемен­та­ция или замо­ра­жи­ва­ние? Про­ек­ти­ров­щики приняли решение — цемен­та­ция. Для выпол­не­ния работ при­гла­сили народ­ное пред­при­ятие из Гом­мерна, спе­ци­али­зи­ро­вав­ше­еся на цемен­та­ци­он­ных работах, которые оно вело на севере ГДР при поис­ко­вых работах на нефть. Прибыло обо­ру­до­ва­ние — буровые уста­новки, мощные цемен­та­ци­он­ные насосы и бригада во главе с бри­га­ди­ром. Бри­га­дир — молодой голу­бо­гла­зый сим­па­тяга с русыми куд­ря­выми воло­сами — оптими­стично заявил: ребята, задавим воду, не такую давили. Цемен­та­ци­он­ное обо­ру­до­ва­ние может раз­ви­вать дав­ле­ние до 200 атмо­сфер. Так что не бес­по­койтесь. И пошла машина в ход, и гро­хо­чет, и ревет.

Прошло неко­то­рое время после начала цемен­та­ции, мне звонит Володя Лопатин и говорит, что надо ехать на Дрозен и раз­би­раться. Ему звонил мар­к­шейдер из Дрозена и сообщил, что все мар­к­шейдер­ские отметки на поверх­но­сти поползли вверх. Скорей всего, это резуль­тат цемен­та­ци­он­ных работ. Мы при­е­хали на пло­щадку ствола №415. Мар­к­шейдер пока­зы­вает резуль­таты. Да, действи­тельно отметки поползли вверх. Цемен­та­ци­он­ные насосы рабо­тают и «давят» раствор. Ищем сим­па­тягу-бри­га­дира. Рабочие, улы­ба­ясь, говорят, что он скоро будет, уехал по делам.

Работы в даль­нейшем оста­но­вили. Обо­ру­до­ва­ние увезли, рабочие с бри­га­ди­ром уехали. Но до нас дошли слухи, что в окрест­но­стях Дрозена через несколько месяцев неко­то­рые молодые мамы про­из­вели на свет сим­па­тя­шек. Однако непри­ят­но­стей при про­ходке стволов №415 и 403 после про­ве­ден­ной цемен­та­ции избе­жать не удалось. Причем с совер­шенно нео­жи­дан­ной стороны. Для монтажа про­ход­че­ского обо­ру­до­ва­ния необ­хо­димо было на стволах пройти тех­ноло­ги­че­ский отход. Вскрыв 15 февраля 1976 г. про­ход­кой 22-й метр тех­ноло­ги­че­ского отхода на стволе №415, мы полу­чили ава­рийный приток воды вначале порядка 100 м3/час, а затем, 20 марта, мак­си­маль­ный приток достиг 470 м3/час, после чего умень­шился и к 30 апреля прак­ти­че­ски пре­кра­тился. Водо­при­ток был из пер­мо­три­ас­со­вых доло­ми­тов, которые на струк­тур­ной сква­жине были отме­чены как «0,5 метра — потеря керна» и заце­мен­ти­ро­ваны не были. Для откачки воды исполь­зо­вались гир­лянды швед­ских погруж­ных насосов. Отка­чи­вая из ствола воду в течение трех месяцев, мы осушили все колодцы в округе. При­шлось срочно снаб­жать поселки при­воз­ной водой, искать новый водо­за­бор и тянуть посто­ян­ный тру­бо­про­вод для снаб­же­ния насе­ле­ния водой. Вместе с водой из водо­нос­ного гори­зонта выно­сило много грунта. В месте водо­при­тока под нижней частью бетон­ной крепи ствола и подо­швой забоя обра­зо­ва­лась про­мо­ина высотой около метра. В эту про­мо­ину я и гид­ро­ге­олог Иванов про­лезли, чтобы уточ­нить картину раз­ру­ше­ния за крепью ствола. То, что мы увидели, — удру­чало. Обра­зо­ва­лась большая полость высотой метров девять, шириной метров пять, в ради­аль­ном напра­в­ле­нии — метра четыре, обнажив ряд цемен­та­ци­он­ных труб. Для того чтобы не про­ис­хо­дило даль­нейшее обру­ше­ние полости вокруг ствола, надо было срочно ее забето­ни­ро­вать. Про­ру­били в крепи ствола отвер­стие и залили быстро­т­вер­де­ю­щим бетоном. В даль­нейшем при про­ходке этих стволов ослож­не­ний не было. Но перед про­ход­кой вен­ти­ля­ци­он­ного ствола №416, гид­ро­ге­оло­гия кото­рого была при­мерно такая же, при­ме­нили замо­ра­жи­ва­ние для фор­ми­ро­ва­ния ледо­по­род­ного цилин­дра глу­би­ной 123 метра.

Потерю времени на цемен­та­цию и устра­не­ние аварий на стволах №403 и 415 я пред­ло­жил ком­пен­си­ро­вать соо­ру­же­нием посто­ян­ных копров одно­вре­менно с про­ход­кой стволов с после­ду­ю­щей надвиж­кой смон­ти­ро­ван­ных копров на пройден­ные стволы. Копры мон­ти­ро­вались в 50 метрах от стволов. Об опыте про­ве­де­ния таких работ мне стало известно во время коман­ди­ро­вок из ВНИ­И­ОМ­ШСа на Нориль­ский горно-метал­лур­ги­че­ский ком­би­нат им. А. Заве­ня­гина. Я обсудил этот вопрос с Лопа­ти­ным и Забе­ли­ным. Решили реали­зо­вы­вать эту тех­ноло­гию. Для копра ствола №403, име­ю­щего вес 478 тонн, был принят ори­ги­наль­ный способ пере­дви­же­ния копра, четыре ноги кото­рого опи­рались через гид­ро­ци­лин­дры на кес­сон­ные воз­душ­ные подушки, пере­ме­ща­ю­щи­еся по плоским напра­в­ля­ю­щим. После пере­ме­ще­ния копра на нужное место гид­ро­ци­лин­дры опус­кают его на фун­да­менты. Тех­ноло­гия была раз­ра­бо­тана СМП-17 сов­местно с народ­ными пред­при­яти­ями «Нор­д­ха­у­зен» и тяже­лого авто­тран­с­порта. Опе­ра­ция по надвижке была успешно осу­ще­ст­в­лена 26 августа 1981 г. Для башен­ного копра №415, име­ю­щего вес 4700 тонн, был при­ме­нен метод пере­ме­ще­ния по роль­ган­го­вым звеньям, катя­щимся по четырем заранее смон­ти­ро­ван­ным и отрих­то­ван­ным напра­в­ля­ю­щим. Тяговые усилия для пере­ме­ще­ния копра соз­да­ются лебед­ками и систе­мой полис­па­с­тов. Тех­ноло­гия была раз­ра­бо­тана Про­ек­т­ным пред­при­ятием и СМП-17. На надвижке заранее смон­ти­ро­ван­ного копра мы выи­грали два года.

Нео­жи­дан­ной про­бле­мой стала наладка подъем­ной машины МК 5x2 для ствола №403. Ни группа наладки завода-изго­то­ви­теля, ни спе­ци­али­сты из других ува­жа­е­мых нала­доч­ных орга­ни­за­ций не могли довести до ума эту пре­крас­ную машину с совре­мен­ной систе­мой упра­в­ле­ния. Сроки сдачи подъем­ного ком­плекса под­жи­мали. Послед­ней наде­ждой на спа­се­ние был главный инженер ПромНИ­И­про­екта Леонид Андре­е­вич Сергеев, рабо­тав­ший в 1965-1968 гг. в «Висмуте», про­фес­си­о­нал высочайшего класса. К счастью, у него нашлось окно в рабочем графике, и он приехал в «Висмут» по линии тех­ни­че­ской помощи на пару недель. Этого времени ока­за­лось доста­точно, чтобы вдох­нуть жизнь в мертвую груду металла и совре­мен­ной элек­тро­ники. Как женщина, вытас­ки­вая заколку из своих волос и встря­хи­вая головой, рас­пус­кает волосы и пока­зы­вает их вели­ко­ле­пие, так и Леонид Сергеев, найдя кон­крет­ную точку в схеме, дал машине зара­бо­тать на всю мощ­ность. Репу­та­ция совет­ской подъем­ной машины была спасена.

В 1982 г. начались опытные очист­ные работы на блоке №729. Рудник Дрозен стал нара­щи­вать добычу урана. Первым и послед­ним дирек­то­ром рудника Дрозен был Роланд Штель­циг. С 1985 г. главным инже­не­ром рудника назна­ча­ется Олег Мухар­бе­ко­вич Кастуев.

Для выбора тех­ноло­гии и обо­ру­до­ва­ния для про­ходки стволов на Дрозене была орга­ни­зо­вана озна­ко­ми­тель­ная поездка немец­кой деле­га­ции на лучший в Союзе шах­то­про­ход­че­ский трест «Донец­к­шах­то­про­ходка». Пред­ва­ри­тельно я съездил в Донецк и встретился с руко­во­ди­те­лем треста Рафиком Арми­на­ко­ви­чем Тур­кя­ном, лау­ре­а­том Ленин­ской премии, которой он был удо­стоен за ско­рост­ные про­ходки стволов, и дого­во­рился о времени и объекте посе­ще­ния нашей деле­га­ции. Он пред­ло­жил посмо­треть про­ходку глу­бо­кого ствола на стро­я­щейся шахте им. Засядько. Нас инте­ре­со­вали, в первую очередь, совре­мен­ные ком­плексы про­ходки стволов и тех­ноло­гия ведения работ. В состав деле­га­ции вошли: Хайнц Нойман — руко­во­ди­тель 4-го (капиталь­ное стро­и­тель­ство) отдела Гене­раль­ной дирек­ции, Лотар Рон­не­берг — дирек­тор орга­ни­зо­ван­ного шах­то­про­ход­че­ского пред­при­ятия, Петер Вайскер — главный инженер проекта рудника Дрозен, бри­га­дир про­ход­чи­ков (фамилию не помню), пере­вод­чик Коля Гра­нов­ский и я. Нойман в 1950-х гг. про­хо­дил глу­бо­кие стволы на Объекте 9 и работал вместе со спе­ци­али­стами из «Донец­к­шах­то­про­ходки» Муста­фи­ным и Бон­да­ренко, при­е­хав­шими по тех­ни­че­ской помощи для вне­дре­ния грейфер­ных погруз­чи­ков и ско­рост­ных тех­ноло­гий про­ходки стволов. И он с большим нетер­пе­нием ждал встречи со своим бывшим кол­ле­гой — Муста­фи­ным, о котором отзы­вался с большим ува­же­нием.

Това­рищи из «Донец­к­шах­то­про­ходки» встретили и орга­ни­зо­вали все с тра­ди­ци­он­ным шах­тер­ским хле­бо­соль­ством и госте­при­им­ством. Мы были на про­ходке ствола на шахте им. Засядько, посмо­трели в работе про­ход­че­ский ком­плекс КС-2М и БУКС, а также другое обо­ру­до­ва­ние. Хозяева орга­ни­зо­вали в выход­ной день поездку на их базу отдыха на берегу Азов­ского моря. На обрат­ном пути мы посетили запо­вед­ник «Хому­тов­ские степи» с ковыль­ными волнами и пере­кати-поле. В конце поездки встре­чались с Р. А. Тюр­кя­ном, обме­ни­вались мне­ни­ями и обсу­ждали инте­ре­су­ю­щие нас вопросы. В част­но­сти, Тюркян заин­те­ре­со­вался нашей тех­ноло­гией про­ходки сопря­же­ний и при­ст­воль­ных выра­бо­ток при помощи само­ход­ных погру­зочно-доста­воч­ных машин и буровых кареток вместо скре­пер­ных уста­но­вок. Мы при­гла­сили его в «Висмут» посмо­треть эффек­тив­ность этой тех­ноло­гии. Озна­ком­ле­ние на шахте им. Засядько с работой стволо­вого про­ход­че­ского ком­плекса убедило членов нашей деле­га­ции в целе­со­об­раз­но­сти закупки и при­ме­не­ния его для про­ходки глу­бо­ких стволов Дрозена. Ну и наконец, Хайнц Нойман и осталь­ные члены деле­га­ции были при­гла­шены в гости к его давнему зна­ко­мому и коллеге — Заядину Шари­по­вичу Муста­фину. Стол изо­би­ло­вал татар­скими блюдами (паль­чики обли­жешь), в при­го­то­в­ле­нии которых хозяин дома, татарин по наци­о­наль­но­сти, знал толк. Засто­лье пере­ме­жа­лось вос­по­ми­на­ни­ями Муста­фина о работе и жизни в «Висмуте» в далеких 1950-х гг.

Один забав­ный случай, про­и­зо­шедший с ним и его напар­ни­ком Бон­да­ренко на Лейп­циг­ской ярмарке, осо­бенно нас раз­ве­се­лил. Бон­да­ренко, один из лучших опе­ра­то­ров треста, рабо­та­ю­щих на стволо­вых грейфе­рах БЧ, обладал недю­жин­ной силой. И вот, обходя пави­льоны на Лейп­циг­ской ярмарке, они натол­к­ну­лись на стенд, хозяин кото­рого демон­стри­ро­вал свой гайко­верт, заявляя, что никто не сможет откру­тить гайки, завер­ну­тые его инстру­мен­том. Бон­да­ренко послу­шал его и попро­сил: «Дай попро­бую». Подошел, при­ло­жился к гайке своими «музы­каль­ными паль­чи­ками», раз — и откру­тил. Хозяин не поверил, закру­тил снова гайку — пробуй. Но «музы­каль­ные паль­чики» Бон­да­ренко откру­тили и эту гайку. С третьей гайкой — то же самое. Вокруг стала соби­раться любо­пыт­ству­ю­щая публика. Хозяин, видя наз­ре­ва­ю­щую скан­даль­ную ситу­а­цию, пред­ло­жил сделать перерыв и зайти в его офис. Там он пред­ло­жил выпить и заку­сить. Ребята согла­си­лись. Но когда он налил немец­кий доп­пельт (40 граммов) водки, то ребята оби­де­лись. При­шлось ему нали­вать в пивные стаканы. В общем, дело кон­чи­лось полю­бовно — Бон­да­ренко сказал, что больше его гайки откру­чи­вать не будет. Ребята ушли доволь­ные, оставив хозяина в раз­ду­мьях о путях совер­шен­ство­ва­ния своего гайко­верта.

В Москве нашу деле­га­цию встретил сотруд­ник 8-го Упра­в­ле­ния Мин­сред­маша Иван Алек­се­е­вич Бычков, который в 1950 г. работал в «Висмуте» началь­ни­ком про­из­вод­ственно-тех­ни­че­ского отдела Объекта 10. Он любезно согла­сился пока­зать досто­при­ме­ча­тель­но­сти Москвы членам деле­га­ции. А Рафик Арми­на­ко­вич Тюркян потом при­ез­жал в «Висмут» и убе­дился, что при нашей тех­ноло­гии про­ходки рас­се­чек руд­дво­ров и околостволь­ных выра­бо­ток с помощью само­ход­ных погру­зочно-доста­воч­ных машин и буровых кареток можно давать про­из­во­ди­тель­ность более 1000 м3/месяц. Посето­вал только, что у них нет такого обо­ру­до­ва­ния, которое про­из­во­дит «Висмут».

С первых дней «Висмут» был закры­той орга­ни­за­цией, и све­де­ния о его дея­тель­но­сти носили секрет­ный харак­тер. Это в усло­виях кон­фрон­та­ции двух держав и ведения холод­ной войны было понятно. Ведь добы­вали стра­те­ги­че­ски важный мате­риал, имевший огром­ное военно-поли­ти­че­ское зна­че­ние. Поэтому все све­де­ния о добыче, содер­жа­нии и запасах урана в целом по «Висмуту», по его руд­ни­кам (про­из­во­ди­тель­ность, размеры рудных полей, коли­че­ство гори­зон­тов, глубина работ и т.д.) и обо­га­ти­тель­ным пред­при­ятиям имели гриф «секретно» или «совер­шенно секретно». Мате­ри­алы «секретно» печа­тались на листах бумаги, имеющих диа­го­наль­ную зеленую полосу, мате­ри­алы «совер­шенно секретно» — на листах с диа­го­наль­ной красной полосой. Пере­чень доку­мен­тов и раз­лич­ных форм, отно­ся­щихся к тому или иному грифу секрет­но­сти, еже­годно утвер­ждался тех­ни­че­ским дирек­то­ром Обще­ства по пред­ста­в­ле­нию секрет­ного отдела Гене­раль­ной дирек­ции. Мне при­шлось с этой про­це­ду­рой лично стол­к­нуться во втором моем заезде, когда я работал тех­ни­че­ским дирек­то­ром, заме­сти­те­лем глав­ного инже­нера Обще­ства. Про­ис­хо­дило это сле­ду­ю­щим образом. Началь­ник секрет­ного отдела при­но­сил мне целую пачку этих переч­ней и форм (высота стопки при­мерно 30 см), и каждый лист надо было посмо­треть и под­пи­сать. Началь­ни­ком секрет­ного отдела в то время работал Михаил Мак­си­мо­вич Ошкин, очень интел­ли­ген­т­ный, спо­койный и добро­же­ла­тель­ный человек. Он заранее со мной дого­ва­ри­вался о дне и времени, когда он может прийти с этой пачкой доку­мен­тов, чтобы в спо­кой­ной обста­новке под­пи­сать их, так как про­це­дура эта длилась часа три. Под конец про­це­дуры у меня рука отвали­ва­лась. В один из таких дней, когда пальцы уже дере­ве­нели от про­цесса под­пи­са­ния, я сказал Ошкину: «Михаил Мак­си­мо­вич! А ведь поло­вину све­де­ний из тех листов, что мы с тобой под­пи­сы­ваем, легко опре­де­лить без всяких слож­но­стей. Вот, напри­мер, любой гра­мот­ный горный инженер по кон­струк­ции шах­т­ного копра может опре­де­лить, на какую глубину он рас­считан. Засекая время начала и окон­ча­ния вра­ще­ния шкива на копре, можно опре­де­лить глубину подъема, коли­че­ство гори­зон­тов, так как ско­рость дви­же­ния клетей — меж­ду­на­род­ный стан­дарт. Опять же, по дви­же­нию шкива при пере­ста­новке опре­де­лим коли­че­ство этажей в клети. Рас­сма­т­ри­вая поверх­ность, видим вен­ти­ля­ци­он­ные стволы. Ста­но­вится понят­ным размер рудного поля. Зная это, можно с опре­де­лен­ной точ­но­стью опре­де­лить про­из­во­ди­тель­ность и все осталь­ные пара­метры рудника. А содер­жа­ние урана в добы­ва­е­мой руде можно опре­де­лить по про­сы­пям на желез­но­до­рож­ных путях или авто­до­ро­гах». Михаил Мак­си­мо­вич помол­чал, потом спросил меня, кому я об этом говорил. Я ответил: «Никому, вот с вами рас­су­ждаю». Он попро­сил: «Тогда больше никому не говори». И я про­дол­жил ставить свои кара­кули.

Второй случай про­и­зо­шел во время приезда мини­стра Е. П. Слав­ского на празд­но­ва­ние 25-летия «Висмута». Ефим Пав­ло­вич должен был про­из­не­сти речь на тор­же­ствен­ном собра­нии вис­му­тян в Кон­гресс-халле Дрез­дена. При­сут­ство­вало несколько сотен немец­ких гор­ня­ков в парад­ных мун­ди­рах и при награ­дах. Все ждали выступ­ле­ния мини­стра. Для своего выступ­ле­ния он поручил Вален­тину Пав­ло­вичу Назар­кину (в то время он работал заме­сти­те­лем руко­во­ди­теля 8-го Упра­в­ле­ния) под­го­то­вить справку о дея­тель­но­сти «Висмута». Я помогал Вален­тину Пав­ло­вичу в под­го­товке мате­ри­а­лов. Чтобы придать яркость выступ­ле­нию мини­стра, решили дать оценку того, какое место среди ура­но­до­бы­ва­ю­щих пред­при­ятий в мире зани­мает «Висмут». Срав­нили цифру годовой добычи с другими про­из­во­ди­те­лями, ока­за­лось третье место в мире, и эту фразу вклю­чили в справку.

Све­де­ния эти по тем вре­ме­нам были секрет­ные. Ефим Пав­ло­вич высту­пал как всегда энер­гично, почти не загля­ды­вая в справку. Когда он гро­мо­гласно назвал цифру и место в мире, сопро­во­ждая эту фразу энер­гич­ным взмахом руки, то зал востор­женно загудел. А сидящий рядом со мной Михаил Мак­си­мо­вич вжался в кресло и тихо меня спросил: «Кто писал ему выступ­ле­ние?». Я так же тихо ему отвечаю: «Вы же видите, он сам говорит, без бумажки». Успех выступ­ле­ния Е. П. Слав­ского был впе­чат­ля­ю­щий. Вис­му­тяне полу­чили высокую оценку своего труда и заслу­женно гор­ди­лись этим. Министр пре­красно понимал, что это зна­чи­тельно лучше и важнее, чем под­дер­жи­вать секрет Поли­ши­неля.

Раз­ра­ботка и про­из­вод­ство дизель­ной само­ход­ной техники, успех первого тех­ни­че­ского пере­во­о­ру­же­ния руд­ни­ков Рон­не­бур­г­ского рудного поля, лик­ви­да­ция эндо­ген­ных пожаров за счет вне­дре­ния высо­ко­эф­фек­тив­ной тех­ноло­гии отра­ботки рудных тел слоями под твер­де­ю­щей заклад­кой, соз­да­ние мощной маши­но­стро­и­тель­ной базы, выпус­ка­ю­щей необ­хо­ди­мое обо­ру­до­ва­ние для пред­при­ятий Обще­ства, создали пред­по­сылки для даль­нейшего совер­шен­ство­ва­ния тех­ноло­гии и техники ведения горных работ. Этому спо­соб­ство­вала работа Научно-тех­ни­че­ского центра и его лабо­ра­то­рий. Главный инженер НТЦ Юрий Евлюхин озна­ко­мил меня с инте­рес­ной работой, выпол­нен­ной в горной лабо­ра­то­рии, по совер­шен­ство­ва­нию системы под­го­товки блоков с помощью наклон­ных съездов («рам­пен­тех­нологи»). Однако с суще­ству­ю­щим пнев­ма­ти­че­ским погру­зочно-доста­воч­ным обо­ру­до­ва­нием, радиус действия кото­рого был огра­ни­чен шлангом, эффект пол­но­стью не дости­гался. Тре­бо­ва­лось обо­ру­до­ва­ние с незави­си­мым, авто­номным при­во­дом, которое могло бы пре­о­до­ле­вать довольно крутые уклоны на съездах и обес­пе­чи­вать высокую про­из­во­ди­тель­ность работ, напри­мер, с дизель­ным при­во­дом. Про­а­нали­зи­ро­вав выпус­ка­е­мое в мире обо­ру­до­ва­ние, мы пришли к выводу, что для наших спе­ци­фи­че­ских гор­но­тех­ни­че­ских условий под­хо­дит одно­ку­бо­вая погру­зочно-доста­воч­ная машина L-62 запад­но­гер­ман­ской фирмы. НТЦ выпол­нило технико-эко­но­ми­че­ское обо­с­но­ва­ние области при­ме­не­ния новой тех­ноло­гии при­ме­не­ния «рам­пен­тех­нологи», воз­мож­ного уве­ли­че­ния про­из­во­ди­тель­но­сти труда забой­щика и сни­же­ния затрат на ведение работ. Иссле­до­ва­ния дали хорошие резуль­таты при работе в гор­но­тех­ни­че­ских и горно-геоло­ги­че­ских усло­виях, извест­ных на то время. Но для реали­за­ции этой «рам­пен­тех­нологи» тре­бо­ва­лось прин­ци­пи­аль­ное решение руко­вод­ства «Висмута», так как кроме изме­не­ния самой горной тех­ноло­гии необ­хо­димо было изго­та­в­ли­вать прин­ци­пи­ально новое для «Висмута» обо­ру­до­ва­ние (дизель­ное погру­зочно-доста­воч­ное обо­ру­до­ва­ние, буровые станки для бурения рудо­спусков), решать вопросы его обслу­жи­ва­ния и ремонта, раз­ра­ботки новых сечений выра­бо­ток под это обо­ру­до­ва­ние и многое другое. Я пошел на доклад к Гене­раль­ному. Семен Нико­ла­е­вич вни­ма­тельно выслу­шал, задал вопросы и дал прин­ци­пи­аль­ное согла­сие на про­дол­же­ние работ, поручив доло­жить о нашем раз­го­воре Вернеру Рихтеру и гото­вить доклад на НТС Обще­ства.

Раз­го­вор с Вер­не­ром был обсто­я­тель­ный и долгий. Он сразу пред­ставил мас­штаб­ность работ. Но в первую очередь надо было под­го­то­вить доклад на НТС. Он не будет легким. И Рихтер ока­зался прав. На НТС было много вопро­сов как со стороны дирек­то­ров руд­ни­ков, так и со стороны геоло­гов. Всех бес­по­ко­ила наметив­ша­яся тен­ден­ция к ухудше­нию горно-геоло­ги­че­ских условий при пере­ходе к отра­ботке флангов Рон­не­бур­г­ского рудного поля. После актив­ных обсу­жде­ний НТС было принято решение раз­ви­вать это новое напра­в­ле­ние совер­шен­ство­ва­ния тех­ноло­гии и техники с учетом кон­крет­ных гор­но­тех­ни­че­ских и горно-геоло­ги­че­ских условий.

И тут дело закру­ти­лось. Была раз­ра­бо­тана про­грамма «Раз­ви­тие само­ход­ной дизель­ной техники», охва­тив­шая прак­ти­че­ски все пред­при­ятия Обще­ства. Первая задача — изго­то­в­ле­ние самой дизель­ной техники. Основ­ное условие — все ком­по­ненты раз­ра­ба­ты­ва­е­мого обо­ру­до­ва­ния должны про­из­во­диться только в странах СЭВ. Изго­то­в­ле­ние первых образ­цов погру­зочно-доста­воч­ных машин с емко­стью ковша 1 куб. м было пору­чено заводу «Гормаш Ауэ». Для того чтобы учесть при раз­ра­ботке кон­струк­ции инте­ресы и тре­бо­ва­ния всех, кто будет рабо­тать с этим обо­ру­до­ва­нием, я орга­ни­зо­вал рабочую группу, состо­я­щую из заин­те­ре­со­ван­ных спе­ци­али­стов: кон­струк­то­ров завода-изго­то­ви­теля; гор­ня­ков, которые будут рабо­тать на машинах; сле­са­рей-ремон­т­ни­ков, которые будут ремон­ти­ро­вать; службы вен­ти­ля­ции — для учета тре­бо­ва­ний санитарно-гиги­е­ни­че­ских условий; про­ек­ти­ров­щи­ков и сотруд­ни­ков горной лабо­ра­то­рии НТЦ — для раз­ра­ботки тех­ноло­гии ведения горных работ, пас­пор­тов горных выра­бо­ток и орга­ни­за­ции всей инфраструк­туры обслу­жи­ва­ния нового обо­ру­до­ва­ния. Раз в неделю мы соби­рались в моем каби­нете и решали воз­ни­ка­ю­щие про­блемы. Это поз­во­лило в крат­чайшие сроки (менее года) раз­ра­бо­тать и изго­то­вить в 1976 г. первые образцы машин и при­сту­пить к их испы­та­ниям. Не вда­ва­ясь в подроб­но­сти, могу сказать, что новое дизель­ное обо­ру­до­ва­ние было создано в «Висмуте», испы­та­ния опытных образ­цов до серийного про­из­вод­ства прошли всего за 1,5 года. В 1980 г. объемы очист­ной выемки по тех­ноло­гии «рам­пен­тех­нологи» с при­ме­не­нием дизель­ной техники на ведущих руд­ни­ках Рон­не­бур­г­ского рудного поля дости­гли 50%. Эта работа по соз­да­нию и осво­е­нию само­ход­ной дизель­ной техники доста­в­ляла мне огром­ное удо­вле­тво­ре­ние от реали­за­ции заду­ман­ных планов и воз­мож­но­сти видеть вос­тре­бо­ван­ность плодов своей дея­тель­но­сти. Кроме того, работа над этой про­бле­мой поз­во­лила мне позна­ко­миться с большим коли­че­ством людей, которые так же были заин­те­ре­со­ваны в успехе дела, увле­ченно и твор­че­ски искали опти­маль­ные вари­анты решения.

И такие люди были на всех пред­при­ятиях, свя­зан­ных с реше­нием этой про­блемы. На руднике Шмирхау тех­ни­че­ский дирек­тор Рудольф Дейнеке, понимая пре­и­му­ще­ства само­ход­ного дизель­ного обо­ру­до­ва­ния, пред­ло­жил вскрыть нижние гори­зонты наклон­ным съездом с помощью этой техники. На руднике Беервальде ини­ци­а­то­рами вскры­тия нижних гори­зон­тов по этой тех­ноло­гии высту­пили тех­ни­че­ский дирек­тор Гюнтер Пич и главный инженер Петр Кузема. Йохан Ботэ перешел в «Висмут» из уголь­ной шахты в 1967 г. 24-летним парнем и успешно работал на руднике Пайц­дорф до 1990 г. Работа над изго­то­в­ле­нием нового руд­нич­ного обо­ру­до­ва­ния поз­во­лила близко позна­ко­миться и подру­житься с Хель­му­том Бер­г­не­ром — дирек­то­ром завода KRB. Он с энту­зи­аз­мом вос­при­нял пред­ло­же­ние о раз­ра­ботке и изго­то­в­ле­нии само­свала и погру­зочно-доста­воч­ной машины, так как это поз­во­ляло раз­ви­вать завод и его кон­струк­тор­ский потен­циал. Мы много ездили с ним по ГДР в поисках нужных ком­по­нен­тов для изго­то­в­ле­ния само­свала. Дружили мы и семьями. Встре­чались, как гово­рится, домами. Наши дру­же­ские отно­ше­ния сохра­ни­лись до сих пор.

Работа по раз­ви­тию дизель­ной техники сдру­жила меня с бри­га­ди­ром про­ход­че­ской бригады Рудоль­фом Хайнцем. Его бригада про­хо­дила с помощью дизель­ных погруз­чика и само­свала наклон­ный съезд для вскры­тия нижних гори­зон­тов рудника Беервальде. Обо­ру­до­ва­ние было изго­то­в­лено на заводе KRB. Мы частенько посе­щали с Хель­му­том Бер­г­не­ром бригаду Рудольфа, чтобы знать мнения и заме­ча­ния гор­ня­ков и вовремя внести изме­не­ния в кон­струк­цию обо­ру­до­ва­ния. Рудольф Хайнц в этом нам здорово помогал, так как был про­фес­си­о­на­лом своего дела и давал дельные заме­ча­ния. В жизни и общении это был ком­па­нейский товарищ, любив­ший и пони­мав­ший юмор. Неод­но­кратно мы семьями встре­чались в домах отдыха. До сих пор пере­го­ва­ри­ва­емся по Skype.

Какое место зани­мает «Висмут» в моей пяти­де­сяти­лет­ней тру­до­вой дея­тель­но­сти? В общей слож­но­сти 18 лет — не такой уж и большой срок. Но по своему воз­действию на меня как на спе­ци­али­ста и чело­века он имел реша­ю­щее зна­че­ние. Как пред­при­ятие «Висмут» орга­нично сочетал в своей дея­тель­но­сти про­из­вод­ство, науку и про­ек­ти­ро­ва­ние, считая это залогом успеш­ных резуль­та­тов своей работы. Начав рабо­тать в НТЦ, я почув­ство­вал это в своей пов­се­д­нев­ной дея­тель­но­сти. Тема­тика научно-иссле­до­ва­тель­ских работ фор­ми­ро­ва­лась из кон­крет­ных запро­сов пред­при­ятий и пер­спек­тив­ных планов раз­ви­тия «Висмута». Успеш­ное решение правильно ото­бран­ных задач обес­пе­чи­вало успеш­ную работу Обще­ства «Висмут». Это повы­шало ответ­ствен­ность и заин­те­ре­со­ван­ность испол­ни­те­лей в полу­че­нии необ­хо­ди­мых резуль­та­тов.

Полу­чен­ный опыт в после­ду­ю­щие годы я при­ме­нял в про­цессе своей работы по орга­ни­за­ции и упра­в­ле­нию НИОКР в системе высшей школы России. Работая рядом с немец­кими спе­ци­али­стами, я учился у них тща­тель­но­сти в про­ве­де­нии экс­пе­ри­мен­тов, раци­о­наль­ной осно­ва­тель­но­сти и акку­рат­но­сти. Неод­но­кратно был сви­дете­лем того, как поста­в­ля­е­мый образец техники, раз­ра­бо­тан­ный и изго­то­в­лен­ный на союзных пред­при­ятиях, при­об­ретал новые каче­ства после осмы­сле­ния и дора­ботки их немец­кими спе­ци­али­стами. Строгое соблю­де­ние немец­кими рабо­чими тех­ноло­гии ведения работ — залог безо­пас­ного и про­из­во­ди­тель­ного труда. Это каче­ство отмечал не только я, но и многие наши спе­ци­али­сты.

И конечно, чувство кол­лек­ти­визма и това­ри­ще­ства, тра­ди­ци­онно свойствен­ное гор­ня­кам и гор­няц­кому труду, было присуще всему кол­лек­тиву «Висмута». Без всяких сомне­ний, это чувство осо­бенно укре­пи­лось и раз­ви­лось в усло­виях соци­али­сти­че­ского обще­ства ГДР. Сейчас, после объе­ди­не­ния Гер­ма­нии, пред­при­ни­ма­ются широ­ко­мас­штаб­ные усилия по крими­нали­за­ции истории ГДР, по дис­кре­дита­ции ее успехов в постро­е­нии обще­ства соци­аль­ной справед­ли­во­сти. Да, как и в Совет­ском Союзе, так и в ГДР, были допу­щены ошибки. Как сказал Маркус Вольф в своей книге «Игра на чужом поле»: «Мы потер­пели крах, но не потому, что вне­дряли слишком много соци­ализма, а потому, что слишком мало. Но это не озна­чает, что целая эпоха и ее поло­жи­тель­ный опыт должны исчез­нуть из памяти чело­ве­че­ства. Право на опла­чи­ва­е­мый и гаран­ти­ро­ван­ный труд, на бес­плат­ное обра­зо­ва­ние и здра­во­о­хра­не­ние, на обес­пе­чен­ность жильем — явля­ется нео­с­по­ри­мым дости­же­нием соци­ализма. Это стало оче­вид­ным сейчас, когда в обще­стве потре­б­ле­ния и власти денег эти права ото­брали. Поиск модели справед­ли­вого обще­ства про­дол­жа­ется. События послед­него миро­вого эко­но­ми­че­ского кризиса пока­зы­вают, что этот поиск акту­а­лен как никогда. Могут ли люди в пер­спек­тиве быть удо­вле­тво­рены такой моделью циви­ли­за­ции, основ­ной чертой которой явля­ется под­чи­не­ние всего диктату соб­ствен­но­сти? Власть денег при­бе­гает к насилию не меньше, чем власть госу­дар­ства. Она действует не так явно, но не менее жестко. Неясный страх перед будущим чув­ству­ется повсюду и про­ис­хо­дит оттого, что наша совре­мен­ная обще­ствен­ная система не только не в состо­я­нии решить большие про­блемы, перед кото­рыми стоит чело­ве­че­ство, но и поро­ждает новые и еще большие про­блемы».

Не избежал участи пере­смо­тра истории «в связи с вновь открыв­шимися фактами» и «Висмут». Откры­тые в России для широ­кого доступа архивы дают для работы с ними широкое поле дея­тель­но­сти. И это хорошо. Но давайте теперь откроем архивы, и не только спец­служб, в Гер­ма­нии и США, которые каса­ются дея­тель­но­сти «Висмута». В против­ном случае история «Висмута» будет пере­о­смы­слена и пере­пи­сана в угоду только одной точки зрения, точки зрения «побе­ди­теля» в холод­ной войне.

Чем же все-таки был «Висмут»? Какой след он оставил в истории, и нас­колько история «Висмута» значима для двух народов, соз­да­вав­ших это пред­при­ятие? Без­у­словно, это история соз­да­ния и дея­тель­но­сти уни­каль­ного ура­но­вого пред­при­ятия, сыграв­шего свою опре­де­лен­ную роль в сохра­не­нии мира и баланса сил на планете. С другой стороны, это история сбли­же­ния и прими­ре­ния двух народов, которые только что стре­ляли друг в друга. Процесс про­хо­дил посте­пенно, и не все было гладко. Но разум и стрем­ле­ние к спо­кой­ному миру востор­же­ство­вали.

В этой связи мне вспо­ми­на­ется эпизод, про­и­зо­шедший в 1965 г. в авто­бусе, раз­во­зив­шем немец­ких гор­ня­ков после смены с шахты №371 Объекта 9. Мне его рас­ска­зал Ана­то­лий Крети­нин, ехавший в нем. Как правило, через пять минут после отпра­в­ле­ния авто­буса все его пас­са­жиры — устав­шие после смены горняки — засы­пали и син­хронно качались, пов­то­ряя пово­роты авто­буса. Но в этот раз попался мужичок, который будо­ра­жил весь автобус раз­го­во­рами, что, мол, нас, немцев, обидели, нас унижают, надо вос­ста­но­вить справед­ли­вость. Народ гудел, кто-то под­дер­жи­вал, кто-то нет. Это про­дол­жа­лось до тех пор, пока один пожилой немец не сказал: «Вот мы в свое время одного оратора слушали и шли за ним. И что оста­лось от Великой Гер­ма­нии? Вот еще одного дурака послу­шаем — оста­нется один только Ауэ». Автобус грохнул от смеха.

В 2009 г. наша деле­га­ция вис­му­тян была в Мюнхене. Пили пиво во всемирно извест­ной пивной, свя­зан­ной со многими собы­ти­ями, взды­бив­шими весь мир. С нами за столом сидела немец­кая супру­же­ская пара из-под Страс­бурга. Мы раз­го­во­ри­лись и после про­дол­жи­тель­ной, очень дру­же­ской беседы пришли к выводу, что ни немец­кому, ни рус­скому народу ничего друг от друга не надо, кроме мирного труда и дружбы. И что если бы простые люди-тру­же­ники больше общались между собой и сами бы решали свои судьбы, то не было бы ни войн, ни ненави­сти.

Вспо­ми­ная все это, пони­ма­ешь, что самое зна­чи­мое место в истории «Висмута» — фор­ми­ро­ва­ние вза­и­мо­по­ни­ма­ния, добрых чело­ве­че­ских отно­ше­ний между про­стыми тру­же­ни­ками двух госу­дар­ств.