Вавилкин Владимир Николаевич

Простота изложения сложных проблем.

Впер­вые я при­шел в «ОКБМ Афри­кан­тов» (тогда это был «п/я №206») летом 1964 г. сту­ден­том физико-тех­ни­че­ского факуль­тета Горь­ков­ского поли­тех­ни­че­ского инсти­тута. Наша группа 59-ФТ состо­яла из 17 чело­век и почти все мы были направ­лены в ОКБМ на пред­диплом­ную прак­тику и диплом. На послед­них годах обу­че­ния нам читали спе­ци­аль­ные курсы руко­во­ди­тели и ведущие спе­ци­а­ли­сты бюро. Основы про­ек­ти­ро­ва­ния реак­тор­ных уста­но­вок препо­да­вал Афри­кан­тов Игорь Ива­но­вич, о принци­пи­аль­ных схемах реак­тор­ных уста­но­вок рас­ска­зы­вал Смир­нов Михаил Вла­ди­ми­ро­вич; с устройством цен­тро­беж­ных насо­сов зна­комил Чер­номор­дик Евге­ний Наумо­вич, тео­рию физики актив­ных зон нам рас­кры­вал Царев Нико­лай Михай­ло­вич, а прак­ти­че­ские работы по этой теме про­во­дил Самой­лов Олег Бори­со­вич

Наи­больший инте­рес у меня вызы­вала физика актив­ных зон. По видимому это было заме­чено, и я полу­чил пред­ложе­ние Митен­кова Ф.М про­хо­дить прак­тику и делать диплом в отделе физи­че­ских рас­че­тов, началь­ни­ком кото­рого в то время он был. Самой­лов О.Б. был его заме­сти­те­лем. После защиты диплома я был при­нят на работу в этот отдел в группу рас­че­тов био­логи­че­ской защиты и ради­аци­он­ной без­опас­но­сти. Руко­во­ди­те­лем

Начало моей тру­до­вой дея­тель­но­сти — сен­тябрь 1965 г. Пер­вые два-три деся­ти­ле­тия моей работы были пери­о­дом довольно бур­ного раз­ви­тия кора­бель­ной ядер­ной энерге­тики. Стро­и­лись и сда­ва­лись в экс­плу­а­тацию АПЛ с нашими уста­нов­ками вто­рого поко­ле­ния. Начи­на­лось про­ек­ти­ро­ва­ние уста­но­вок тре­тьего поко­ле­ния, атом­ных ледо­ко­лов (ОК-900), над­вод­ных кораб­лей. Шло про­ек­ти­ро­ва­ние быст­рых энерге­ти­че­ских реак­то­ров (БН-350). Отдел занимался рас­че­тами по очень многим направ­ле­ниям. В послед­ствие из нашего отдела выде­ли­лись отдел рас­че­тов динамики (сей­час отдел 70), надеж­но­сти (отдел 75), рас­че­тов быст­рых реак­то­ров (отдел77). Запом­ни­лось, что началь­ник отдела Митен­ков Ф.М. пери­о­ди­че­ски под­хо­дил к каж­дому из сотруд­ни­ков, садился рядом за стол и рас­спраши­вал, какие задачи решает сотруд­ник в дан­ный момент, какие у него труд­но­сти.

Отдел в целом был очень молод по воз­расту. Большин­ство сотруд­ни­ков в районе 30 лет, и самые старшие чуть больше сорока. Отдел очень друж­ный, много спорта, вос­крес­ники на строй­ках или на овощ­ных базах, поездки на авто­бусе за гри­бами (в то дале­кое время лич­ные автомо­били были не у всех, и даже не в каж­дой семье).

Отдельно стоит рас­ска­зать об играх, кото­рые были в отделе. Вна­чале очень попу­лярна была игра «в коро­бок». Суть игры в сле­дующем. Спи­чеч­ный коро­бок кла­дется на край стола наклейкой вниз так, чтобы он выступал на 5-10мм за край стола. Играющий рез­ким уда­ром ногтя большого пальца уда­ряет по выступающей части коробка. Коро­бок взле­тает в воз­дух и сде­лав несколько обо­ро­тов падает на стол. Результат опре­де­лялся по тому, как коро­бок упа­дет на стол. Постепенно, видимо с воз­рас­том, интел­лек­ту­аль­ный уро­вень игр в отделе повышался. После недолгого увле­че­ния город­ками на смену при­шло домино, а затем и шахматы-блиц с часами. Играли до работы — при­хо­дили раньше, в обе­ден­ный пере­рыв и после работы — ухо­дили позже. Появи­лись пер­со­наль­ные компью­теры, и все игры заме­нили компью­тер­ные, пока их не «вычи­стили». Сей­час игр в отделе нет. Были в отделе и спор­тив­ные состя­за­ния. Выезжали за город для игры в фут­бол, я в этом не участ­во­вал, поэтому коммен­ти­ро­вать не могу.

Мои старшие това­рищи при­нимали уча­стие в про­вер­ках эффек­тив­но­сти био­логи­че­ской защиты уста­но­вок АПЛ 2 поко­ле­ния во время швар­тов­ных испыта­ний на заво­дах Ленинграда, Севе­ро­двин­ска и Горького (завод «Крас­ное Сормово»). Мне было пору­чено выпол­не­ние рас­че­тов био­логи­че­ской защиты уста­новки 3-го поко­ле­ния, про­ек­ти­ро­ва­ние кото­рой в это время начи­на­лось. На ран­них ста­диях про­ра­ба­ты­ва­лось несколько вари­ан­тов компо­новки и при­хо­ди­лось выпол­нять большой объем рас­че­тов, глав­ным обра­зом руч­ных. На мой взгляд, это очень полез­ная школа, поскольку выпол­не­ние руч­ных рас­че­тов тре­бует понима­ния физи­че­ской сто­роны задачи. Компью­те­ри­за­ция рас­че­тов, несо­мненно, прогрес­сив­ное явле­ние, повышающее пред­ста­ви­тель­ность результа­тов и сокращающее время их выпол­не­ние, но допус­кает полу­че­ния результата пере­бо­ром возмож­ных вари­ан­тов без осмыс­ле­ния физики процесса.

Наи­бо­лее компе­тент­ным спе­ци­а­ли­стом в обла­сти ради­аци­он­ной без­опас­но­сти и руко­во­ди­те­лем счи­таю Алек­сандра Ива­но­вича Кирюшина, после­до­ва­тельно бывшего руко­во­ди­те­лем группы, началь­ни­ком бюро, заме­сти­те­лем началь­ника нашего отдела до его пере­хода во вновь создан­ный отдел №77 по рас­че­там быст­рых реак­то­ров. Мы все рабо­тавшие с ним спе­ци­а­ли­сты по ради­аци­он­ной без­опас­но­сти уважаем Алек­сандра Ива­но­вича за его глу­бо­кий про­фес­си­о­на­лизм и чело­ве­че­ские каче­ства. Он пер­вым из нас стал кан­ди­да­том и док­то­ром наук. Несо­мнен­ной заслу­гой Алек­сандра Ива­но­вича счи­таю то, что став дирек­то­ром ОКБМ в самые непро­стые для нашей страны годы, он смог найти пути вывода орга­ни­за­ции из очень слож­ного эко­номи­че­ского положе­ния.

Спе­ци­а­ли­стам по ради­аци­он­ной без­опас­но­сти при­хо­дится, как пра­вило, стал­ки­ваться не с ава­рий­ными ситу­аци­ями, а ско­рее с их послед­стви­ями. Наи­бо­лее памят­ным событием для меня было уча­стие в ана­лизе ради­аци­он­ных послед­ствий гибели АПЛ «Курск» и раз­ра­ботке мер по обес­пе­че­нию ради­аци­он­ной без­опас­но­сти при подъеме.

Через несколько дней после гибели (11авгу­ста 2000 г.) я был коман­ди­ро­ван в штаб Север­ного флота в г. Севе­роморск. Там вме­сте со спе­ци­а­ли­стами Север­ного флота, НИЦ «Кур­ча­тов­ский инсти­тут» и ФГУП «Кры­лов­ский инсти­тут» раз­ра­ба­ты­вали мето­дики и программы ради­аци­он­ного мони­то­ринга в месте гибели. Учи­ты­вая обсто­я­тельства гибели корабля, ради­аци­он­ный мони­то­ринг имел две основ­ные задачи — опре­де­лить состо­я­ние реак­то­ров (заглу­шены или нет) и нали­чие поступ­ле­ния радио­ак­тив­но­сти в море. Вме­сте со мной в этой работе участ­во­вал кон­струк­тор ОКБМ Вла­ди­мир Лукин. Нашей зада­чей было дать рекомен­дации по обес­пе­че­нию мак­сималь­ной информа­тив­но­сти ради­аци­он­ного мони­то­ринга. То есть по райо­нам лег­кого корпуса корабля, в кото­рых сле­дует про­во­дить изме­ре­ния, и объему изме­ре­ний. После согла­со­ва­ния мето­дик 3 сен­тября мы в составе экс­пе­диции вышли в море к месту гибели на корабле «Михаил Руд­ниц­кий». В ходе экс­пе­диции с 3 по15 сен­тября про­во­ди­лись регу­ляр­ные отборы проб воды и грунта, изме­ре­ния их актив­но­сти и изме­ре­ния интен­сив­но­сти и спек­тра излу­че­ния в районе реак­тор­ного отсека. Работы про­во­ди­лись с при­ме­не­нием глу­бо­ко­вод­ных аппа­ра­тов, кото­рые были на корабле «Михаил Руд­ниц­кий». С 24 сен­тября по 2 октября была орга­ни­зо­вана вто­рая экс­пе­диция в район гибели. На этот раз было при­вле­чено научно–иссле­до­ва­тельское судно Рос­сийской ака­демии наук « Ака­демик Мсти­слав Кел­дыш». Мони­то­ринг про­во­дился с помощью глу­бо­ко­вод­ных аппа­ра­тов «Мир-1» и «Мир-2». По результа­там обеих экс­пе­диций не было полу­чено каких либо дан­ных, сви­де­тельствующих о не пол­ном глу­ше­нии реак­то­ров и поступ­ле­нии ради­о­нук­ли­дов в мор­скую воду. После подъема до поста­новки АПЛ в док были про­ве­дены прямые изме­ре­ния под реак­то­рами, результаты кото­рых окон­ча­тельно под­твер­дили заглу­шен­ное состо­я­ние реак­то­ров. После поста­новки АПЛ в док были взяты пробы воды из всех отсе­ков. Результаты изме­ре­ний актив­но­сти проб сви­де­тельство­вали о сохра­не­нии герме­тич­но­сти реак­тор­ной уста­новки. При всей своей трагич­но­сти ава­рия гибели АПЛ «Курск» пока­зала высо­кую надеж­ность и само­за­щищен­ность реак­тор­ной уста­новки.

В тече­ние многих лет имело место тес­ное сотруд­ни­че­ство с нашим Науч­ным руко­вод­ством — Кур­ча­тов­ским науч­ным цен­тром, транспорт­ное направ­ле­ние в кото­ром возглав­лял ака­демик Нико­лай Сидо­ро­вич Хлоп­кин. Вопросы ради­аци­он­ной без­опас­но­сти кури­ро­вал Борис Георги­е­вич Пологих. Это были люди глу­бо­ких зна­ний и широ­кого круго­зора. Основ­ным их каче­ством счи­таю про­стоту изложе­ния слож­ных про­блем.

Глав­ным тех­ни­че­ским достиже­нием в обла­сти моей дея­тель­но­сти счи­таю раз­ра­ботку и созда­ние кора­бель­ных реак­тор­ных уста­но­вок тре­тьего и чет­вер­того поко­ле­ний, обла­дающих повышен­ной мощ­но­стью, высо­ким уров­нем без­опас­но­сти, надеж­но­сти и экс­плу­а­таци­он­ными каче­ствами при при­ем­лемых массо-габа­рит­ных пока­за­те­лях.

К числу непро­из­вод­ствен­ных увле­че­ний могу отне­сти спор­тив­ный лов рыбы на спин­нинг, хотя до совершен­ства в этом мне еще далеко. Пока я рабо­таю в кол­лек­тиве, выде­лить дру­зей, запом­нившихся на всю жизнь, не могу. Наверно это при­дет позд­нее.

Члены моей семьи отно­сятся к моей работе с понима­нием и уваже­нием, прямых после­до­ва­те­лей нет, может быть потому, что у меня три дочери. Правда, у двоих из них мужья после окон­ча­ния физ­теха НГТУ рабо­тают в атом­ной отрасли.

Работа в обла­сти ради­аци­он­ной без­опас­но­сти предпо­лагает встречу с излу­че­нием при про­ве­де­нии испыта­ний. Но если ты грамот­ный спе­ци­а­лист, то должен знать «где, когда и сколько», а от ава­рий­ных ситу­аций пока бог мило­вал.

Бывали и курьез­ные ситу­ации. Так во время одной из коман­ди­ро­вок на флот, при­быв на корабль я пред­ста­вился вах­тен­ному офицеру как «началь­ник бюро из ОКБМ», коим и был в то время. По какой-то при­чине офицер при­нял меня за «Началь­ника ОКБМ», стал делать доклады по инстанциям о при­бытии «Началь­ника ОКБМ». Под­нялся некий ажи­о­таж, ситу­ация начала напоми­нать опи­сан­ную Н.В.Гого­лем в «Реви­зоре». При­ш­лось все рас­ста­вить по местам, но, тем не менее, прием был радуш­ным.

Счи­таю, что в Рос­сии уже суще­ствует доста­точно без­опас­ная ядер­ная энерге­тика. Для гаран­ти­ро­ван­ного исклю­че­ния ава­рий необ­хо­димо, чтобы уро­вень культуры без­опас­но­сти пер­со­нала во всех сфе­рах про­ек­ти­ро­ва­ния и экс­плу­а­тации объек­тов атом­ной энерге­тики соот­вет­ство­вал высо­кому научно-тех­ни­че­скому и тех­но­логи­че­скому уровню ядер­ной энерге­тики. Не могу судить о том, как поме­ня­лась за прошед­шие годы отрасль в целом. Что каса­ется ОКБМ, то несколько смущает неуклон­ный рост чис­лен­но­сти и номен­кла­туры управ­лен­че­ских служб.