Семенов Лев Николаевич

На полигонах

Итак, изде­лие собрано, при­нято пред­ста­ви­те­лем заказ­чика, отправ­лено в вой­ска. Но работы с ним завод еще не закон­чил. Как и вся­кую воен­ную про­дукцию, изде­лие необ­хо­димо про­ве­рить в усло­виях его бое­вого при­ме­не­ния, в составе комплекса оружия.

Такие испыта­ния мы назы­ваем внеш­ними или полигон­ными, потому что про­во­ди­лись они на полиго­нах Мини­стер­ства обо­роны раз­лич­ных видов Вооружен­ных Сил. Офици­аль­ное назва­ние этих испыта­ний в 50-х годах — «кон­трольно-лет­ные испыта­ния»; в 60-х годах они стали назы­ваться «кон­трольно-серий­ными». Каж­дое такое испыта­ние под­твер­ждало бое­спо­соб­ность изго­тов­лен­ных заво­дом штат­ных изде­лий, защищало опре­де­лен­ную их пар­тию. После­дующая пар­тия изде­лий защища­лась уже новым испыта­нием.

Пер­вым дирек­тив­ным докумен­том, обя­зы­вавшим про­ве­сти кон­троль­ные испыта­ния серий­ных изде­лий, был при­каз началь­ника Пер­вого Глав­ного управ­ле­ния (ПГУ) при Совете Мини­стров СССР Б. Л. Ван­ни­кова от 18.02.1950г. № 49сс-оп, кото­рый, в част­но­сти, преду­смат­ри­вал задачу: изго­то­вить и испытать на полигоне ВВС два изде­лия РДС-1 без основ­ного заряда.

В то время наш завод нахо­дился в составе КБ-11. Эти пер­вые кон­трольно-лет­ные испыта­ния про­во­ди­лись испыта­тель­ной брига­дой КБ на полигоне ВВС в Крыму («у Чер­но­реза» — по имени началь­ника полигона).

Лучшим спо­со­бом про­верки на бое­спо­соб­ность нашей про­дукции были «горя­чие» испыта­ния, т.е. сра­ба­ты­ва­ние изде­лия с атом­ным взрывом. Однако невозмож­ность такого вари­анта оче­видна. Поэтому в образ­цах изде­лий, пред­на­зна­чен­ных для кон­троль­ных испыта­ний, остав­ляли хими­че­ское взрыв­ча­тое веще­ство (ВВ), а основ­ной заряд заме­няли его метал­ли­че­ским экви­ва­лен­том. В изде­лие уста­нав­ли­ва­лась радио­те­лемет­ри­че­ская аппа­ра­тура, кото­рая пере­да­вала в зако­ди­ро­ван­ном виде дан­ные работы авто­ма­тики и системы под­рыва изде­лия с его борта на спе­ци­аль­ные при­ем­ные пункты. Реги­стри­ро­ва­лись сверх­быст­рые, мик­ро­се­кунд­ные процессы при сра­ба­ты­ва­нии изде­лия, а также более мед­лен­ные процессы работы изде­лия на тра­ек­то­рии полета или паде­ния. Большим достиже­нием было созда­ние в КБ-11 телемет­ри­че­ской аппа­ра­туры, кото­рая надежно пере­да­вала с борта взры­вающегося изде­лия информацию о процес­сах, длящихся мил­ли­он­ные доли секунды.

Впо­след­ствии такая аппа­ра­тура стала изго­тав­ли­ваться и нашим заво­дом. В элек­тро­мон­таж­ном цехе с 50-х годов выпус­ка­лись жгуты, фидеры, а также особо слож­ные в изго­тов­ле­нии и настройке при­боры бор­то­вой и назем­ной телемет­ри­че­ской аппа­ра­туры кон­троль­ных изде­лий. Большую номен­кла­туру при­бо­ров телемет­рии мы полу­чили по коопе­рации.

На телемет­ри­че­ских при­ем­ных пунк­тах во время испыта­ний про­из­во­ди­лись прием и запись радио­сиг­на­лов, излу­чен­ных кон­троль­ным изде­лием при его паде­нии. Поймать такой сиг­нал, осо­бенно сверхма­лой дли­тель­но­сти, и запи­сать его с осцил­лографа на фото­пленку — было решающим, наи­бо­лее ответ­ствен­ным момен­том испыта­ний.

При­ем­ную радио­те­лемет­ри­че­скую аппа­ра­туру еще в 50-х годах стали уста­нав­ли­вать на само­ле­тах, чтобы повы­сить надеж­ность при­ема сиг­на­лов. Опе­ра­то­рами на при­ем­ных пунк­тах, в том числе и на само­лет­ных, были сна­чала спе­ци­а­ли­сты КБ-11, затем опе­ра­то­рами и руко­во­ди­те­лями финиш­ных работ стали спе­ци­а­ли­сты ВСБ завода. С 70-х годов эта работа была пере­дана спе­ци­аль­ным под­раз­де­ле­ниям полиго­нов Мино­бо­роны.

Поскольку изме­ре­ния про­во­ди­лись на конеч­ном участке (финише) тра­ек­то­рии полета изде­лия, то опе­ра­то­ров-изме­ри­те­лей обычно так и назы­вали — «финишеры». В 60-х годах мне не раз при­хо­ди­лось рабо­тать таким «финише­ром». Летали на само­ле­тах ЛИ-2, реже на вер­то­ле­тах МИ-4. Запом­ни­лись те мгно­ве­ния, когда вот-вот должен был при­йти сиг­нал от «сра­бо­тавшего» изде­лия: напряжен­ное ожи­да­ние — «будет, не будет», сверхв­нима­ние — гля­дим, не мигая на инди­ка­торы. И вот вспы­хи­вают одно­временно две инди­ка­тор­ные нео­но­вые лампочки (обя­за­тельно одно­временно!) — сиг­нал при­нят! Но это еще не все: нужно было уже на земле обра­бо­тать многомет­ро­вую фото­пленку с запи­сью сиг­на­лов и расшиф­ро­вать полу­чен­ную информацию. Самым уважа­емым чело­ве­ком в экс­пе­диции ста­но­вился фотограф — обычно один из тех же опе­ра­то­ров, кото­рые летали на прием сиг­на­лов.

Нако­нец пленка про­яв­лена, высу­шена, сиг­нал обна­ружен, расшиф­ро­ван, рас­счи­тан. Оста­лись только при­ят­ные оформи­тельские работы.

С 1960 года орга­ни­за­ция и про­ве­де­ние всех внеш­них (полигон­ных) испыта­ний были пору­чены только что обра­зо­ван­ной на заводе военно-сбо­роч­ной бригаде (ВСБ). Началь­ни­ком ее был назна­чен пол­ков­ник А. А. Косов, его заме­сти­те­лем (глав­ным инже­не­ром) — майор Н. С. Логи­нов, оба участ­ники Вели­кой Оте­че­ствен­ной войны.

Летать при­хо­ди­лось много. В воз­духе само­леты и вер­то­леты нахо­ди­лись от трех до семи часов. Финиш­ные работы про­во­ди­лись в Казах­стане, на Кам­чатке, в районе Баренцева и Белого морей, на Каспии.

На испыта­ниях мы сда­вали про­дукцию, пред­ста­ви­тели Мино­бо­роны ее при­нимали.

Во время испыта­ний бое­вых частей ракет про­яви­лась глав­ная осо­бен­ность наших изде­лий: они имели гораздо большую надеж­ность, чем носи­тели. Несколько раз за всю исто­рию наших КСИ нас под­во­дил именно носи­тель: было ава­рий­ное паде­ние на старте или на тра­ек­то­рии.

Пожа­луй, наи­бо­лее памят­ным ава­рий­ным пус­ком был пуск меж­кон­ти­нен­таль­ной ракеты системы С. П. Коро­лева с нашим кон­троль­ным изде­лием на полигоне Байко­нур в июне 1963 года. Запус­кали поздно вече­ром, из шахты. Мощ­ная двух­ступен­ча­тая бое­вая ракета после старта откло­ни­лась от задан­ной тра­ек­то­рии, на высоте 12 км на ее борту был послан сиг­нал на наше изде­лие, и оно сра­бо­тало на под­рыв. Крас­но­ва­тая вспышка оза­рила южное небо, затем на землю посыпа­лись горящие обломки самой ракеты. Из знаме­ни­того «домика кос­мо­нав­тов» запуск наблю­дали В. Быков­ский, кото­рому назав­тра пред­сто­яло стар­то­вать в кос­мос, его дуб­лер и сам С. П. Коро­лев.

Пер­вые кон­трольно-серий­ные испыта­ния наш завод как само­сто­я­тель­ное предпри­я­тие про­вел на полигоне ВВС Керчи в 1957 году. Изде­лие было скомплек­то­вано как бое­вое без основ­ного заряда. От завода ответ­ствен­ным руко­во­ди­те­лем испыта­ний был М. М. Буков. Брига­дой спе­ци­а­ли­стов на испыта­ниях руко­во­дил под­пол­ков­ник Г. В. Глуша­ков. После подго­товки на техпо­зиции бомба (она весила около 5 тонн) была под­вешена под само­лет-носи­тель ТУ-16 и сброшена с высоты 11 500 м. Тра­ек­то­рия паде­ния и точка под­рыва бомбы запи­сы­ва­лись довольно слож­ной для того времени аппа­ра­ту­рой: кино­тео­до­ли­тами, радио­ло­ка­то­рами, хро­нографами. Изде­лие выдержало испыта­ния и под­твер­дило бое­спо­соб­ность всех выпущен­ных заво­дом бомб этого типа.

Какими, с моей точки зре­ния, были основ­ные фак­торы, обес­пе­чи­вающие успех испыта­ний? Во-пер­вых, отлич­ная подго­товка самих испыта­те­лей, т.е. спе­ци­а­ли­стов ВСБ. Во-вто­рых, каче­ствен­ная сборка кон­троль­ных изде­лий на заводе и подго­товка их к при­ме­не­нию на полигоне. И, в тре­тьих, — без­от­каз­ная работа при­ем­ной реги­стри­рующей аппа­ра­туры и обслужи­вающих ее опе­ра­то­ров.

В 1969-1974 годах нашим заво­дом были выпущены для всех полиго­нов страны усо­вершен­ство­ван­ные при­емно-реги­стри­рующие комплексы: с размеще­нием на само­ле­тах и вер­то­ле­тах, назем­ный с мач­тами, мор­ской (кора­бель­ный). Работа по изго­тов­ле­нию комплек­сов, или «баз», как тогда гово­рили, была вну­ши­тель­ной. Часть аппа­ра­туры изго­тов­ля­лась на заводе, часть поступала по коопе­рации. После рас­сылки «баз» на полигоны после­до­вали дли­тель­ные коман­ди­ровки работ­ни­ков завода для ввода их в экс­плу­а­тацию.

С 1978 года на нашем заводе стали выпус­каться принци­пи­ально новые телемет­ри­че­ские при­ем­ные комплексы: информация от испыты­ва­емых изде­лий при­нима­лась, а экс­пресс-информация выво­ди­лась из памяти пульта на бумаж­ную ленту циф­ропе­ча­тающего устройства. С фото­ра­бо­тами было покон­чено. Чув­стви­тель­ность, надеж­ность и опе­ра­тив­ность при­ем­ной системы резко воз­росли. Комплексы выпус­ка­лись в тех же назна­че­ниях: само­лет­ный, назем­ный, мор­ской.

Были ли опас­но­сти на испыта­ниях? Да, наши кон­троль­ные изде­лия с большим коли­че­ством взрыв­чатки особо опасны. Но реаль­ная угроза исхо­дила не от них — настолько они были надеж­ными.

В 1962 году про­изошел исклю­чи­тель­ный слу­чай. Наше кон­троль­ное изде­лие было под­сты­ко­вано к большой ракете, кото­рую впер­вые в исто­рии пус­кали из шахты на полигоне Капу­стин Яр. Ракета после старта под­ня­лась вер­ти­кально при­мерно на 600 м, затем из-за отказа двига­теля пови­села немного на этой высоте и упала вниз.

Непо­да­леку нахо­ди­лись наши пред­ста­ви­тели А. А. Косов и Ю. Г. Подгор­нов, в общем-то, нару­шившие пра­вила без­опас­но­сти из-за жела­ния посмот­реть пуск поближе. Как быва­лый коман­дир Ана­то­лий Ана­то­лье­вич четко ско­ман­до­вал «ложись» и, невзи­рая на солид­ную комплекцию, лихо ныр­нул под сто­ящий рядом газик; Юрий Георги­е­вич, кажется, не успел этого сде­лать. Ракета грох­ну­лась прямо в шахту, воз­ник огром­ный пожар — горело топ­ливо; но наше изде­лие пока­зало свою надеж­ность — даже в этом огне не взо­рва­лось! Потом ава­рий­ная команда вытас­ки­вала его из шахты и обез­врежи­вала.

Два­жды на Чер­ном море сильно горел стре­ляющий корабль: пожар воз­ни­кал после пуска ракеты с нашим кон­троль­ным изде­лием. На кораб­лях тогда нахо­ди­лись наши пред­ста­ви­тели. При­ш­лось побы­вать и бук­вально под соплом ракеты: на стар­то­вой позиции уже после команды «пуск», поскольку двига­тель ракеты не зара­бо­тал, нам надо было срочно отклю­чить на пус­ко­вой уста­новке свою аппа­ра­туру.

На пуски «мор­ских» изде­лий выхо­дили на над­вод­ных кораб­лях, в том числе на знаме­ни­тых «Варяг» и «Киров», на кате­рах и под­вод­ных лод­ках — дизель­ных и атом­ных. У одной такой АПЛ в 1986 году во время выхода на стрельбу был повре­жден и «потек» ядер­ный реак­тор. Лодка срочно вер­ну­лась на базу.

Глав­ный итог про­ве­ден­ных испыта­ний состоит в том, что отрица­тель­ных результа­тов за все это время у нас не было, все испыта­ния были зачтены. А про­ве­дено было более двух­сот испыта­ний — в сред­нем по 7-8 испыта­ний в год.

Хочется отдать дань уваже­ния и памяти тем работ­ни­кам завода, кто своим руко­вод­ством, уча­стием, доб­ро­со­вест­ной рабо­той на полиго­нах и в воин­ских частях обес­пе­чи­вал успеш­ный ход испыта­ний.