Обращение к сайту «История Росатома» подразумевает согласие с правилами использования материалов сайта.
Пожалуйста, ознакомьтесь с приведёнными правилами до начала работы

Новая версия сайта «История Росатома» работает в тестовом режиме.
Если вы нашли опечатку или ошибку, пожалуйста, сообщите об этом через форму обратной связи

Участники проекта /

Казанцев Вадим Владимирович

Сотруд­ник ВНИ­ИХТ с 1963г., стаж работы во ВНИ­ИХТ 46 лет. Прошел тру­до­вой путь от лабо­ранта до началь­ника гео­логи­че­ского отдела инсти­тута. Кан­ди­дат гео­лого-мине­ра­логи­че­ских наук
Казанцев Вадим Владимирович

В гео­логи­че­скую про­фес­сию иногда при­хо­дят слу­чайно, под вли­я­нием роман­тики, начи­тавшись лите­ра­туры или посмот­рев кино­фильмы о гео­логах. Долго такие люди в про­фес­сии не задержи­ваются. Частая перемена мест, отсут­ствие быто­вых удобств, уда­лен­ность от цен­тров циви­ли­за­ции и другие фак­торы быстро отрезв­ляют роман­ти­че­ские головы и застав­ляют искать иное при­ложе­ние жиз­нен­ных сил. Большая часть спе­ци­а­ли­стов, рабо­тающих в гео­логии, делают свой выбор осо­знанно. Выбор про­фес­сии вообще нелег­кое дело. Ведь жела­тельно, чтобы дело, кото­рое выбрал, было тебе по душе, стало основ­ным в жиз­не­де­я­тель­но­сти и оста­ва­лось тако­вым до конца жизни. Нередко выбору про­фес­сии спо­соб­ствуют семей­ные тра­диции.

Мне в этом отноше­нии повезло. Мои роди­тели — гео­логи. Поэтому мне, видевшему и частично вовле­чен­ному в гео­логи­че­скую действи­тель­ность с дет­ства, при выборе жиз­нен­ного пути не при­ш­лось долго раз­думы­вать. Дело в том, что в лет­ние пери­оды в связи с поле­выми рабо­тами мама часто брала меня с собой. Выезды с экс­пе­дици­ями в Казах­стан, в рес­пуб­лики Сред­ней Азии, на Укра­ину поз­во­ляли хорошо озна­комиться с сущ­но­стью гео­логи­че­ской дея­тель­но­сти, при­нять ее и понять, что эта область пол­но­стью отве­чает моим инте­ре­сам. Мне не нужно было объяс­нять, что реше­ние постав­лен­ных про­фес­сией задач по поис­кам и добыче необ­хо­димых для жизни полез­ных ископа­емых можно найти, только усвоив опыт преды­дущих поко­ле­ний. Поступ­ле­ние после окон­ча­ния школы в гео­лого­раз­ве­доч­ный инсти­тут откры­вало путь к этому позна­нию.

Судьбы моих роди­те­лей в гео­логии сложи­лись по-раз­ному. В начале 1939 г. они поже­ни­лись, и родился мой старший брат, а через пол­тора года и я. А вскоре нача­лась война.

Отец, Казанцев Вла­ди­мир Пет­ро­вич, к моменту женитьбы был уже вполне сложившимся спе­ци­а­ли­стом-гео­логом. К сожа­ле­нию, он про­жил недолгую жизнь. Умер он в 1944 году от тубер­ку­леза, нахо­дясь в служеб­ной коман­ди­ровке во Львове. Ему был 41 год. В голод­ные воен­ные годы тубер­ку­лез не изле­чи­вался. Мне тогда было 4 года, и я плохо помню отца. Информации о его гео­логи­че­ской дея­тель­но­сти сохра­ни­лось немного. Родом он из Сибири (г. Ново­си­бирск), после окон­ча­ния инсти­тута непро­должи­тель­ное время рабо­тал в экс­пе­дициях Западно-Сибир­ского гео­логи­че­ского управ­ле­ния, а в 1928 г. был отко­ман­ди­ро­ван на работу в Москву, в Коми­тет по делам гео­логии при СНК Союза ССР. В сере­дине тридца­тых годов отец пере­хо­дит на работу во Все­союз­ный научно-иссле­до­ва­тельский инсти­тут мине­раль­ного сырья (ВИМС). На началь­ном этапе гео­логи­че­ской работы он занимался поис­ками и раз­вед­кой место­рож­де­ний барита на Урале.

Барит в тот период исполь­зо­вался как важ­ный сырье­вой компо­нент ряда промыш­лен­ных про­из­водств, в част­но­сти — в рези­но­вой и бумаж­ной отрас­лях; кроме того, он неза­ме­ним как утяже­ли­тель при буре­нии скважин. Зримым результа­том работ этого пери­ода явля­ется напи­сан­ная отцом монография с опи­са­нием гео­логи­че­ских усло­вий всех извест­ных на то время место­рож­де­ний барита на Урале (В. П. Казанцев «Бариты Урала». Объеди­нен­ное научно-тех­ни­че­ское изда­тельство НК ТП СССР, Москва, 1935). В монографию вклю­чено опи­са­ние гео­логи­че­ских харак­те­ри­стик место­рож­де­ний барита, их запасы, дана каче­ствен­ная харак­те­ри­стика этого полез­ного ископа­емого, опи­саны опыты обогаще­ния и хими­че­ской отбелки барита.

В после­дующий период отец рабо­тал в экс­пе­дициях, занимающихся поис­ками алма­зов на Урале, про­ве­де­нием реви­зи­он­ных работ по про­верке све­де­ний о наход­ках еди­нич­ных алма­зов в вер­хо­вьях реки Белой и в Миас­ском реги­оне, где были най­дены мас­сивы ультра­ос­нов­ных пород. В начале поле­вого сезона 1939 года Уткин­ская гео­лого­раз­ве­доч­ная пар­тия ВИМСа, руко­во­димая В. П. Казанце­вым, открыла в бас­сейне реки Меже­вая Утка пер­вое на Урале место­рож­де­ние алма­зов («Все­мир­ная исто­рия». 2013, № 4. С. 37-39). Это была отно­си­тельно небольшая алмаз­ная рос­сыпь, но этот почин стиму­ли­ро­вал даль­нейшие поиски алмаз­ных рос­сыпей на Урале. Коми­тет по делам гео­логии при СНК СССР при­ка­зом за № 214 от 08.08.1940 орга­ни­зо­вал на базе научно-иссле­до­ва­тельских алмаз­ных групп ВИМСа и ВСЕ­ГЕИ еди­ную уральскую алмаз­ную экс­пе­дицию. Сотруд­ники этой экс­пе­диции в тече­ние 1940-41 гг. открыли уже промыш­лен­ные место­рож­де­ния алма­зов в бас­сей­нах рек Койвы, Вижан и др. В связи с важ­но­стью реша­емых задач отец про­должал эти работы и в воен­ные годы в каче­стве началь­ника гео­лого­раз­ве­доч­ной пар­тии Алмаз­ной экс­пе­диции. Пожа­луй, это наи­бо­лее весо­мые результаты его гео­логи­че­ской работы.

Но мне бы хоте­лось отме­тить, что за отно­си­тельно корот­кий период его семей­ной жизни отцу при­ш­лось решать доста­точно слож­ную жиз­нен­ную ситу­ацию. Дом, в кото­ром про­жи­вала наша семья на улице Горького, в 1941 г., перед самой вой­ной, пред­на­зна­чался под снос, и семья с двумя мало­лет­ними детьми бук­вально высе­ля­лась на улицу. Вза­мен предо­став­ляли уча­сток земли в поселке Бутово (5 соток) и крайне незна­чи­тель­ную сумму денег (2000 руб­лей на члена семьи) на постройку дома. Все попытки добиться от жил­комис­сии какого-либо жилья успеха не имели. Но уда­лось найти семью, кото­рая согла­си­лась в обмен на уча­сток и опре­де­лен­ную сумму денег (при­ш­лось допол­ни­тельно занимать) предо­ста­вить одну ком­нату (16 м2) в комму­наль­ной квар­тире на ул. Мар­х­лев­ского (ныне Милю­тин­ский пер.). Правда, при­ш­лось доби­ваться раз­реше­ние на обмен у пред­се­да­теля Мос­со­вета Про­нина. Мы про­жили в этой ком­нате до конца 1957 года.

Отец, слиш­ком рано ушед­ший из жизни, никак не мог повли­ять на мою профори­ен­тацию (разве что на гене­ти­че­ском уровне). Конечно, глав­ным ори­ен­ти­ром в этом вопросе была мама.

Моя мама, Цыбульская Мария Ста­ни­сла­вовна, при­шла в гео­логию совсем моло­денькой девуш­кой. Ее роди­тели не имели к гео­логии ника­кого отноше­ния. Отец был маши­ни­стом паро­воза, а мать домо­хо­зяйкой, рас­тила троих детей. После окон­ча­ния школы моя мама поступила в горно-метал­лурги­че­ский тех­ни­кум в г. Вла­ди­кав­казе, где они жили. Еще учась в тех­ни­куме, Мария Ста­ни­сла­вовна под­ра­ба­ты­вала кол­лек­то­ром в гео­логи­че­ской пар­тии. После окон­ча­ния тех­ни­кума она неко­то­рое время рабо­тала в Управ­ле­нии Полиме­тал­лраз­ведка и в Микоян-Шахар­ском гор­нопромыш­лен­ном ком­би­нате, откуда в 1936 г. была направ­лена в Москву для поступ­ле­ния в инсти­тут. Для при­об­ре­те­ния стажа она пер­во­на­чально рабо­тала гид­ро­гео­логом во Все­союз­ной кон­торе спе­ци­аль­ного гео­логи­че­ского кар­ти­ро­ва­ния и мине­ра­логии, а затем мине­ра­логом ВИМСа. В 1939 г. она выхо­дит замуж за В. П. Казанцева, и у нее рож­да­ется двое детей (1939 и 1940 г. рож­де­ния). Воспи­ты­вая сыно­вей, она, тем не менее, в тече­ние 1940-1943 гг. нахо­дит возмож­ность рабо­тать мине­ра­логом в Уральской гео­логи­че­ской экс­пе­диции, при­чем в 1943 г. семья нахо­ди­лась в эва­ку­ации на Урале, где отец рабо­тал в гео­логи­че­ской пар­тии.

Вер­нувшись в Москву в 1943 г., мама поступает в Мос­ков­ский инсти­тут цвет­ных метал­лов и золота, кото­рый окан­чи­вает в 1948 г., напи­сав диплом по раз­ведке пег­ма­ти­то­вого место­рож­де­ния Кара-Су в Сред­ней Азии. Ее направ­ляют на работу в Гиред­мет, где в то время начи­наются работы по ура­но­вой тема­тике. На этом этапе одним из основ­ных мето­дов поис­ков ура­но­вых место­рож­де­ний явля­лось изу­че­ние всего камен­ного мате­ри­ала и реви­зия всех действующих и раз­ве­ду­емых место­рож­де­ний раз­лич­ных метал­лов: вольфрама, молиб­дена, полиме­тал­лов и др. В этот период Мария Ста­ни­сла­вовна посещает большое число объек­тов, глав­ным обра­зом в Сред­ней Азии, где в При­таш­кент­ском районе были ранее обна­ружены пер­вые ура­но­вые место­рож­де­ния. Работа была напряжен­ная, во многом свя­зан­ная с частыми перемеще­ни­ями на много­чис­лен­ные место­рож­де­ния, при­чем основ­ным транспор­том того времени были арен­до­ван­ные лошади и ишаки. Кроме того, большие слож­но­сти обу­слав­ли­ва­лись тем, что еще не были созданы пор­та­тив­ные пере­нос­ные радиометры для ана­лиза руд, поэтому во многом при­хо­ди­лось ори­ен­ти­ро­ваться на ранее при­об­ре­тен­ный опыт.

В 1951 г. гео­логов Гиред­мета пере­во­дят во вновь создан­ный спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­ный ура­но­вый инсти­тут ВНИ­ИХТ (в то время п/я 912). В этот период раз­во­ра­чи­ваются масштаб­ные работы гео­логов на недавно открытых Пер­во­майском и Жел­то­ре­чен­ском место­рож­де­ниях урана в пре­де­лах Кри­во­рож­ского желе­зо­руд­ного бас­сейна Укра­ины. Мария Ста­ни­сла­вовна занима­ется изу­че­нием пет­рографии и мине­ра­логии этих объек­тов, мине­ра­лого-тех­но­логи­че­скими иссле­до­ва­ни­ями руд для созда­ния тех­но­логии их пере­ра­ботки. На основе полу­чен­ных результа­тов в 1958 г. она защищает кан­ди­дат­скую дис­сер­тацию.

В конце 1958 г. Мария Ста­ни­сла­вовна коман­ди­ру­ется в Герма­нию, где рабо­тает в СГАО «Вис­мут». В те годы это предпри­я­тие было одним из основ­ных поставщи­ков урана для совет­ской атом­ной промыш­лен­но­сти. До 1971 г., рабо­тая на гор­но­до­бы­вающих предпри­я­тиях, она занима­ется выяс­не­нием усло­вий рудо­ло­ка­ли­за­ции и отра­бот­кой поис­ко­вых кри­те­риев и при­зна­ков ура­но­вого ору­де­не­ния. Эти труды спо­соб­ство­вали осво­е­нию новых рудо­нос­ных участ­ков и слепых руд­ных тел. Усло­вия работы в шах­тах — экс­тремально тяже­лые, и немец­кие спе­ци­а­ли­сты удив­ля­лись тому, что женщина рабо­тает в шахте. В Герма­нии это было запрещено.

По заверше­нии работы в ГДР Мария Ста­ни­сла­вовна с 1972 по 1974 гг. рабо­тает в Север­ном Казах­стане в тема­ти­че­ских науч­ных группах, занимающихся под руко­вод­ством Г. П. Полу­арши­нова поис­ково-оце­ноч­ными рабо­тами на пер­спек­тив­ных площа­дях Целин­ного горно-хими­че­ского ком­би­ната. Науч­ную работу она совмещала с орга­ни­за­ци­он­ной, в поле­вой сезон выпол­няя роль началь­ника гео­логи­че­ской пар­тии. В 1974 г. она в воз­расте 59 лет выхо­дит на пен­сию, в общей слож­но­сти про­ра­бо­тав во ВНИ­ИХТе 23 года.

Выезжая с мамой в экс­пе­диции с дет­ства, я доста­точно рано при­учился к само­сто­я­тель­но­сти. Меня пери­о­ди­че­ски остав­ляли одного на целый день на базе гео­логи­че­ской пар­тии или, в слу­чае выхода гео­логов на дли­тель­ный срок в даль­ний марш­рут, куда по про­из­вод­ствен­ным при­чи­нам меня брать не могли, дого­ва­ри­ва­лись с какой-нибудь семьей в руд­нич­ных посел­ках о при­смотре за мной. Иногда это при­во­дило к инте­рес­ным ситу­ациям. Так, одна­жды в Кирги­зии меня на месяц оста­вили в семье руд­нич­ных сотруд­ни­ков. Наступает 1 сен­тября, сосед­ские ребята пошли в школу. Мне в то время было 6 лет, но я тоже пошел вме­сте с ними. Однако вме­сто учебы нас выво­зили в поле на сбор табака. Рабо­тали пол­ный све­то­вой день, в тече­ние кото­рого всем выда­вали по ломтю чер­ного хлеба и куску брынзы. Так про­должа­лось пять дней в неделю, а один день был учеб­ный, при­чем нас обу­чали киргиз­скому языку. Когда вер­ну­лись гео­логи, я рас­ска­зал о своей учебе, чем их очень пове­се­лил.

Однако эта исто­рия имела про­долже­ние. По воз­враще­нии в Москву в сере­дине октября 1947 г. мама отвела меня в школу. Утром сдала заве­дующей учеб­ной частью и уехала на работу. Завуч про­во­дила меня в класс и уда­ли­лась. На пер­вом уроке мы писали дик­тант. Азбуку я знал, но не все буквы в про­пис­ном испол­не­нии, неко­то­рые только в печат­ном. Сдали тет­ради и вышли на перемену, где меня тут же вовлекли в кучу-малу, из кото­рой меня за ухо вытащил какой-то учи­тель и при­вел в свой класс, поста­вив в угол. Был урок географии, около меня сбоку висела карта страны, на кото­рой я уви­дел, что на южной части ост­рова Саха­лин и на Курильских ост­ро­вах напи­сано «Япо­ния». Когда сей­час воз­ни­кают разго­воры о при­над­леж­но­сти Курил, я вспоми­наю эту, как позже выяс­ни­лось, еще дово­ен­ную карту. Вече­ром после работы мама при­шла заби­рать меня из группы про­длен­ного дня, и учи­тель­ница ска­зала ей, что я очень отстал по рус­скому, и за дик­тант она мне поста­вила даже не двойку, а еди­ницу. Мама была поражена. Какие дик­танты в пер­вом классе? Выяс­ни­лось, что меня из-за высо­кого роста при­вели во вто­рой класс! На сле­дующий день, уже в пер­вом классе, ока­за­лось, что мои позна­ния в рус­ском языке даже несколько лучше, чем у многих пер­во­класс­ни­ков.

Учеба в ВУЗе детально обнажила те про­блемы, кото­рые воз­ни­кают перед гео­логами-уранщи­ками. Про­из­вод­ствен­ные прак­тики в тайге Ени­сейского кряжа в Сибири, затем в пес­ках Кызыл­кумов и на диплом­ной прак­тике на Алдане в Яку­тии открыли мне много­об­ра­зие суще­ствующих типов ура­но­вых место­рож­де­ний и поз­во­лили понять слож­ность их поис­ков и осво­е­ния.

После окон­ча­ния инсти­тута в 1963 г. я при­шел рабо­тать во ВНИ­ИХТ и был направ­лен к одному из опыт­нейших мине­ра­логов-уранщи­ков Ю. М. Дым­кову. Он прак­ти­че­ски не выезжал в поле, был типич­ным каби­нет­ным иссле­до­ва­те­лем, но в мине­ра­логии раз­лич­ных типов ура­но­вых руд раз­би­рался дос­ко­нально. Содруже­ство с ним поз­во­лило мне быст­рее опре­де­литься с выбо­ром гео­логи­че­ской спе­ци­а­ли­за­ции. Изу­че­ние мине­раль­ного состава, физико-хими­че­ских свойств руд, выяс­не­ние их при­род­ных типов ложи­лось в основу раз­ра­ботки тех­но­логии их пере­дела. В этот период я рабо­тал на промыш­лен­ных объек­тах раз­лич­ных рудно-формаци­он­ных типов гид­ро­термаль­ных и гид­ро­термально-оса­доч­ных ура­но­вых место­рож­де­ний в Казах­стане, Узбе­ки­стане, Кирги­зии, Укра­ине. В 1974 г. на мате­ри­але по изу­че­нию состава, зональ­но­сти рас­пре­де­ле­ния, реше­нию вопро­сов гене­зиса комплекс­ных уран-молиб­де­но­вых руд Кызыл­сайского место­рож­де­ния в Южном Казах­стане я защи­тил дис­сер­тацию кан­ди­дата гео­лого-мине­ра­логи­че­ских наук. В 1974-1981 гг. выезжал для ока­за­ния тех­ни­че­ской помощи в Чехо­сло­ва­кию, где при­нимал уча­стие в раз­ра­ботке и внед­ре­нии мето­дики оценки и раз­бра­ковки радио­ак­тив­ных ано­ма­лий в Цен­траль­ной Чехии и руко­во­дил груп­пой по орга­ни­за­ции гео­лого-мине­ра­логи­че­ских иссле­до­ва­ний с выде­ле­нием труд­но­рас­тво­римых для спо­соба ПВ типов руд на ура­но­вых место­рож­де­ниях Страж­ского блока Север­ной Чехии.

В после­дующие годы, кроме ура­но­во­руд­ных место­рож­де­ний, я занимался реше­нием вопро­сов комплекс­ного исполь­зо­ва­ния ред­коме­талль­ных, ред­ко­земель­ных, золото-ура­но­вых и полиме­тал­ли­че­ских место­рож­де­ний Рос­сии. В част­но­сти, изу­че­нием мине­ра­лого-тех­но­логи­че­ских свойств свинцово-цин­ко­вых руд Пав­лов­ского место­рож­де­ния на стра­теги­че­ски важ­ной тер­ри­то­рии архипе­лага Новая Земля.

В начале двух­ты­сяч­ных годов в связи со сво­ра­чи­ва­нием гео­логи­че­ских работ по поис­кам и раз­ведке место­рож­де­ний урана в Рос­сии и рез­ким сниже­нием ассиг­но­ва­ний на работы гео­логи­че­ского отдела я на неко­то­рое время оста­вил инсти­тут и перешел на работу в другую орга­ни­за­цию. Рабо­тая в этот период глав­ным спе­ци­а­ли­стом отдела твер­дых полез­ных ископа­емых ОАО «Зару­бежгео­логия», коман­ди­ро­вался в ряд зару­беж­ных стран. В Ислам­ской рес­пуб­лике Иран занимался гео­лого-метал­ло­ге­ни­че­ским изу­че­нием восточ­ной части тер­ри­то­рии страны. Нами был выде­лен ряд площа­дей, пер­спек­тив­ных на обна­руже­ние ура­но­вых место­рож­де­ний. В Вене­суэле про­во­дил кон­сультаци­он­ные работы в связи с орга­ни­за­цией научно-иссле­до­ва­тельского цен­тра и обу­че­ние спе­ци­а­ли­стов-гео­логов про­ве­де­нию поис­ко­вых работ на уран. В Нигере по кон­тракту с «Газпром ЭП Интер­нешнл» руко­во­дил груп­пой экс­пер­тов по оценке ура­но­нос­но­сти двух лицен­зи­он­ных бло­ков в его восточ­ной части.

В целом, про­ра­бо­тав во ВНИ­ИХТе 46 лет, я прошел все ступени служеб­ной лест­ницы: от лабо­ранта в испыта­тель­ный срок при поступ­ле­нии до началь­ника гео­логи­че­ского отдела. При­чем наи­бо­лее напряжен­ными были годы послед­него деся­ти­ле­тия. Дли­тель­ное недофи­нан­си­ро­ва­ние, пери­о­ди­че­ские «опти­ми­за­ции» струк­туры, кад­ро­вые сокраще­ния и уход спе­ци­а­ли­стов совпали с тер­ри­то­ри­аль­ными пре­тен­зи­ями к инсти­туту, что прак­ти­че­ски пред­опре­де­лило его расформи­ро­ва­ние.

Такова вкратце судьба одной из гео­логи­че­ских дина­стий ВНИ­ИХТа, на чью долю выпали пери­оды зарож­де­ния, ста­нов­ле­ния, расцвета и упадка ура­но­до­бычи. Послед­нее пол­но­стью отра­зи­лось и на судьбе инсти­тута как тако­вого. Воз­ник­нув в 1951 г., к 2021 г. инсти­тут пре­терпе­вает переформи­ро­ва­ние и теряет свое местопо­ложе­ние.