Ивлев Иван Иванович

За рулем своей судьбы

Я родом из села Ново­се­лова Крас­но­яр­ского края. Закон­чил Ново­се­лов­скую сред­нюю школу, поступил в Кан­ский поли­тех­ни­че­ский тех­ни­кум на спе­ци­аль­ность «Экс­плу­а­тация и ремонт авто­транспорта». Окон­чил его с крас­ным дипломом. И был тут же направ­лен на работу — на Аба­кан­ский гип­со­вый ком­би­нат. Месяц сле­са­рем, месяц шофе­ром. А в 1960 году сразу назна­чили началь­ни­ком авто­транспорт­ного цеха. И рабо­тать бы мне в Аба­кане. Но, видимо, судьба вмеша­лась: 2 ноября 1960 года меня при­звали в ряды совет­ской армии. И напра­вили не абы куда — в город Ангарск. Как «большого чело­века», при­везли меня сюда не на гру­зо­вом транспорте, а на пас­сажир­ском авто­бусе. Одного! На авто­станцию при­е­хали, а там во все­услыша­ние объяв­ляют: «Това­рищ Ивлев, вас ждут в диспет­чер­ской!». Я пошел в диспет­чер­скую. Там меня встре­тил лей­те­нант и препро­во­дил в воин­скую часть, в шестой посе­лок.

Три дня я про­служил в Ангар­ске и был направ­лен в под­раз­де­ле­ние части — в Шаманку. Туда при­был — меня к коман­диру при­звали. Он гово­рит: «Сол­даты сидят без света уже 6 месяцев. Сможешь двига­тель почи­нить?!». Я говорю: «Могу!». А потом, как вник в вопрос, понял: да они не из-за поломки впотьмах сидят, а из-за бес­хо­зяйствен­но­сти! Я отправ­ляю отшлифо­вать колен­ча­тый вал. Месяц про­хо­дит, нет вала. Еду раз­би­раться — он лежит нешлифо­ван­ный, уже ржа­веть начал! Я жало­ваться — что такое?! За зап­ча­стями сол­дат в коман­ди­ровки гонял. И почи­нили ведь. А то прямо камен­ный век раз­вели! И это в совет­ской армии, в благопо­луч­ном шести­де­ся­том году.

Раньше в армии три года служили. Но можно было демо­би­ли­зо­ваться раньше, если поступишь на днев­ное отде­ле­ние в инсти­тут. Из 80 сол­дат нам, трем млад­шим сер­жан­там, раз­решили поступать. Так я стал иркут­ским сту­ден­том. Но поучиться очно при­ш­лось недолго. Раньше же отра­ботка была пре­жде учебы. Всех в кол­хоз на кар­тошку да на свеклу. А нас, води­те­лей, бетон возить отпра­вили. Я много чего наво­зить за месяц прак­тики успел: и бетон для иркут­ской набе­реж­ной, и для сель­хоз­ин­сти­тута, и для Нар­хоза. А 30 сен­тября 1963 года я стал работ­ни­ком авто­хо­зяйства АЭХК и пере­велся на заоч­ное отде­ле­ние. Пора­бо­тал сле­са­рем, потом назна­чили брига­ди­ром. Кстати, к тому времени я уже женился, сын у меня маленький был. Супруга полу­чила квар­тиру (она у меня рабо­тала фельд­ше­ром в ГПТУ №34, но чис­ли­лась за ведом­ствен­ной МСЧ -28 АЭХК). Вот и я на ком­би­нат пошел. Помню, как квар­тиру полу­чили — так я всем ста­рался помочь. Сол­даты, из моих сослуживцев, кто демо­би­ли­зо­вался и пока работу и жилье не нашел, оста­нав­ли­ва­лись у нас. Многие потом тоже в Ангар­ске оста­лись.

22 фев­раля 1965 года меня назна­чили меха­ни­ком. А в 1967 году я стал началь­ни­ком мех­ко­лонны. И рабо­тал бы себе спо­койно. Но нет! В 1971 году мой това­рищ, началь­ник авто­трак­тор­ной службы пол­ков­ник Тихоми­ров спраши­вает: «Пой­дешь ко мне на АНХК?!». И 15 мая 1971 года я ушел к нему — возглав­лять авто­хо­зяйство. А их авто­хо­зяйство тогда от нашего, по-моему, лет на 10 отста­вало. Ну что это такое — склад металла под высо­ко­вольт­ной линией?! Отругал, начали уби­рать. А 1 июня, две недели спу­стя, ко мне при­е­хал началь­ник авто­хо­зяйства АЭХК Ежов. Мол, давай обратно. «На тебя карты упали — цех новый орга­ни­зу­ется». А как я могу уйти?! Только ж на другое место при­шел. Нет, говорю. Через неделю за мной сам Носо­ченко при­е­хал. И я крепко при­за­думался. Пошел к начальству АНХК. А они отпус­кать не хотят, гово­рят: уво­лишься — будет тебе выго­вор с зане­се­нием. Выго­вор кому охота?! Вот и сижу, не дергаюсь. И тут меня сам Новокше­нов вызы­вает. Я ему объяс­няю: «Не отпус­кают, тру­до­вую испор­тят. Вы меня потом с такой тру­до­вой разве возьмете?». А он мне: «Пиши заяв­ле­ние! И выходи ко мне на работу. Возьму с выго­во­ром!». Я уво­лился, при­шел. А через год Вик­тор Федо­ро­вич гово­рит на собра­нии: «Вот, Ивлев постра­дал за народ­ное дело!».

Народ, можно ска­зать, был моей прямой обя­зан­но­стью! Счи­тайте, весь «квар­тал» наш цех БиСС кури­ро­вал. Все дороги были в моем хозяйстве, «квар­тальские» и на площадке. ЖЭКи, "Современ­ник", общежи­тия, спорт­залы, профи­лак­то­рий, дет­ские лагеря. Да еще и сельское хозяйство! Под­шеф­ные селяне: Сав­ва­те­евка, Щер­ба­ков­ский сов­хоз и сов­хоз имени Ленина в Усть-Удин­ском районе. И полага­лось помогать с коп­кой кар­тошки, с поко­сами, стро­и­тельством коров­ни­ков и зер­но­хра­ни­лищ. В нашем цехе было 500 чело­век. Но, чтобы выпол­нить зада­ние пар­тии, нас не хва­тало. На село выхо­дил весь ком­би­нат. Каж­дое лето пахали, сеяли, косили. А осе­нью бились за кор­не­плоды.

Сегодня, конечно, все по-другому: сапоги тачает сапож­ник, а пироги печет пирож­ник. Сложно понять, для чего атомщики, вме­сто про­из­вод­ства урана, косили кол­хоз­ные поля. И еще как косили. В моем цеху 28 ком­бай­нов сто­яло! И два огром­ных трак­тора К-700, с дом вели­чи­ной. Рядом с авто­ба­зой площадь была, где мы води­те­лей из цехов обу­чали на трак­то­ри­стов и ком­бай­не­ров.

А как искали участки под покос! Рыс­кали по полям и про­лес­кам, где трава повыше — в Мамо­нах, в районе Радио­станции. А потом это сено соби­рали, сушили (не дай Бог погода пло­хая будет и оно сгниет!) и везли на Оль­хон. Там-то трава не рас­тет. Зато в ту пору в огром­ном почете было овце­вод­ство. По Байкалу везде отары овец ходили. Вот мы и постав­ляли им сено.

А кар­тошка? Люди в поля ехали как на отдых. С пес­нями, с буты­лоч­кой. Хорошо, не в цех ведь — на при­роду. А мне до при­роды разве? Мне надо было копать! Дирек­тор и Носо­ченко каж­дый день при­езжают, фронт работ смот­рят. «Почему тут не выкопали?». Ну, потому, что были началь­ники, кото­рые умели управ­лять кол­лек­ти­вом, а были и не очень уме­лые. Мужики подопьют, а ком­байны-то стоят. Но я ни разу никого не «заложил». «Да, — говорю, — Вик­тор Федо­ро­вич, есть тут недо­ра­зуме­ния. Но решаем». Неко­то­рые, кто проштрафился, стоят крас­ные. Но потом копали «как по маслу»! И не одной кар­тош­кой занима­лись: на мор­ковку ездили, на свеклу. Все было. Почему в те времена была низ­кая про­из­во­ди­тель­ность труда? Да как раз потому, что кроме сво­его дела вот этим и занима­лись. Но пар­тия тре­бо­вала…

Одна­жды мы утопили бетон­ные плиты, 136 штук. А дело так было: отпра­вили баржу с этими пли­тами в под­шеф­ный сов­хоз; по-моему, зер­но­хра­ни­лище надо было стро­ить. Ну, а с пли­тами — Ивлева: мол, разгружай. И все бы ничего, да берег ока­зался мел­кий. Для под­хода баржи надо минимум три метра, а там два… Искали-искали, голову сло­мали. Но нашли вроде под­хо­дящий уча­сток для разгрузки. Плиты выгру­зили с гре­хом попо­лам, я домой отпра­вился. И только до дома доезжаю, мне зво­нок: «Езжай назад! Смыло их!». Сам Новокше­нов ска­зал: «Давай, вытас­ки­вай». И что делать?! 136 плит. Тяже­лен­ных! При­ш­лось водо­ла­зов нанимать, чтобы плиты под водой искали и обвя­зы­вали, а потом тянули их маши­нами на берег. 134 плиты вытащили. Куда еще две дева­лись, не знаю до сих пор. Зер­но­хра­ни­лище было постро­ено, зада­ние обкома мы выпол­нили.

Вик­тор Федо­ро­вич Новокше­нов вообще очень забо­тился о быте жите­лей «квар­тала». Мог утром или поздно вече­ром совершить объезд тер­ри­то­рии, а потом заме­ча­ния делал: «Почему фонарь не горит? Почему грязно?». Цеху, отве­чавшему за эту сферу, навер­ное, доста­ва­лось порой от него. Помню, мы пер­выми в Иркут­ской обла­сти уста­но­вили нео­но­вые рекламы на домах. Рекламщики у нас в цеху сидели. Новокше­нов про­едет по «квар­талу» — и к нам. Кри­чит: почему буква сго­рела?! А если вдруг отклю­чали воду или свет в жилом районе, то у нас тут же «запаска» сра­ба­ты­вала. По пол­дня без света не сидели, как бывает сей­час. И дорог таких, как нынче в городе, не было. Утреч­ком идешь — уже очищен­ные от снега дорожки. Машин было столько, чтобы они могли обес­пе­чить чистку всех тро­туа­ров и дорог промплощадки. Снег выпал — и тут же трак­тора выхо­дили на уборку, в любое время суток.

Перед дирек­то­ром все вста­вали по стойке "смирно" и содержали хозяйство в иде­аль­ном порядке. Кстати, и летом не было у нас пло­хих дорог. Ком­би­нат имел свою асфальто­вую уста­новку, и каче­ствен­ный асфальт мы выпус­кали сами. За все с нас спраши­вали по пол­ной. Помню, на тур­базе Явту­шенко сго­рел дом. Кто-то на ночь оста­вил неза­щищен­ный нагре­ва­тель­ный при­бор, вот и вспых­нуло. Так у нас сто­и­мость дома из зарплаты вычли. На всех раз­де­лили — и нате вам.

А еще Новокше­нов, это все знают, экзо­ти­че­ские оранже­реи в Ангар­ске орга­ни­зо­вал. Была у нас свой инже­нер-денд­ро­лог Алла Мак­симовна Белова, кото­рая за эти рас­те­ния отве­чала. Так вот мне прямо «с ножом у горла» при­ш­лось теп­лицы орга­ни­зо­вы­вать. При­каз дирек­тора был. И силами ком­би­ната мы постро­или теп­лицы. В теп­ли­цах выращи­ва­лись, ясное дело, не огурцы-поми­доры, а цветы: каллы, розы, хри­зан­темы. Их потом на всех меропри­я­тиях вру­чали работ­ни­кам. Осо­бенно на жен­ский день 8 марта.

Ту же тур­базу Явту­шенко сами постро­или. Да и много чего. А еще раньше моло­дые спе­ци­а­ли­сты ком­би­ната рабо­тали в дет­ских лаге­рях. Пред­став­ля­ете, парни с про­из­вод­ства? Они над шпа­ной шутили, пугали их. То в про­ти­вогазы ночью оде­нутся, то в про­стыни. Весело, конечно. Но потом дирек­тор все же решил нанимать про­фес­си­о­наль­ных воспи­та­те­лей из числа педагогов.

С 1959 года у меня име­лись води­тельские права, но первую лич­ную машину уда­лось при­об­ре­сти только 25 фев­раля 1971 года. "Моск­вич-403". Но был и казен­ный автомо­биль — УАЗ. Вожу автомо­биль и сей­час, в 78 лет. У меня "шев­роле-нива" — под­держи­ваю оте­че­ствен­ного про­из­во­ди­теля! С маши­ной свя­зана семей­ная тра­диция: как только я ее полу­чил, мы поехали на Бай­кал. И потом много лет всей семьей выби­ра­лись на при­роду — в лес, в тайгу. Ещё я пче­ло­вод­ством занимаюсь. Пче­лок стал держать с 25 июля 1978 года и по сего­дняш­ний день не остав­ляю это дело. Было время — до 50 ульев держал. А теперь всего три оста­лось. Помогают мне уче­ники — Павел Ермо­люк и Ген­на­дий Тихо­нов. Сам я уже не могу, воз­раст. Но ста­раюсь все же заниматься пчел­ками, уче­ни­кам что-то под­ска­зы­ваю. Ведь у меня не только опыт, но и диплом пче­ло­вода. Учился заочно, сда­вал экза­мены в Иркут­ске. При­глашали меня потом пче­ло­во­дом в сов­хоз "Бельский". Но я отка­зался. На себя рабо­тал.

Когда я ухо­дил на пен­сию, наше хозяйство уже не было большим. Все пере­дали городу — дороги, общежи­тия, ДК «Современ­ник», спорт­залы. Лагерь и Сав­ва­те­ев­ская дорога в область ушли. Так что не было уже во мне как в хозяйствен­нике большой надоб­но­сти. Но работу часто вспоми­наю. Помню, зави­до­вал порой тем, кто на про­из­вод­стве. Все у них ясно. Есть дирек­тор, глав­ный инже­нер, глав­ный меха­ник… на промплощадке руко­во­ди­те­лей много. Есть кому напра­вить в нуж­ное русло, с кем по работе посо­ве­то­ваться. А я один… Всю ночь сижу, при­казы пишу. А утром дирек­тор вызы­вает — это не то, то не так. Но все равно рабо­тать было инте­ресно. И свои 44 тру­до­вых года на ком­би­нате я вспоми­наю с радо­стью.