Фишбейн Виктор Леонидович.

Когда приборы были большими

В отрасль я попал слу­чайно. Когда я учился в Мос­ков­ском Радио­тех­ни­че­ском тех­ни­куме, к нам при­хо­дили сотруд­ники отдела кад­ров СНИИП и наби­рали моло­дых спе­ци­а­ли­стов. Я ока­зался в числе ото­бран­ных, прошел мед­комис­сию (тогда это было обя­за­тельно) и начал рабо­тать. Это было 1960 году. Я даже не попал в армию, потому что в тех­ни­куме давали отсрочку на время учебы, а СНИИП отно­сился к предпри­я­тиям, кото­рым по поста­нов­ле­нию Пра­ви­тельства было раз­решено давать отсрочку сотруд­ни­кам в связи с выпол­не­нием работ, необ­хо­димых для укреп­ле­ния обо­ро­но­спо­соб­но­сти госу­дар­ства. Так я здесь и остался, отра­бо­тав в инсти­туте 56 лет.

Пер­вые впе­чат­ле­ния об инсти­туте были очень хорошими, кол­лек­тив был исклю­чи­тель­ным, а у руко­вод­ства было по-доб­рому чело­ве­че­ское отноше­ние к сотруд­ни­кам. Я попал в отдел 109 (началь­ник отдела Куроч­кин Сергей Степа­но­вич), собравший целую пле­яду высо­ко­ква­лифици­ро­ван­ных руко­во­ди­те­лей лабо­ра­то­рий. При этом они все были моло­дыми — 30-35 лет, а самым пожи­лым было около 40. Впро­чем, и сама отрасль была моло­дая.

Руко­во­ди­те­лем моей группы был Игорь Ива­но­вич Рогу­шин, началь­ни­ком лабо­ра­то­рии Кон­стан­тин Фёдо­ро­вич Куз­нецов. Мы раз­ра­ба­ты­вали запоми­нающие устройства для систем обра­ботки информации (ана­ли­за­торы), поступающей от бло­ков детек­ти­ро­ва­ния иони­зи­рующих излу­че­ний. Работа шла в нескольких направ­ле­ниях. Одни занима­лись раз­ра­бот­кой ана­ли­за­то­ров с памя­тью на линии задержки, другие с памя­тью на маг­нит­ными сер­деч­ни­ками. Про­во­ди­лись НИР по при­ме­не­нию трнс­флюк­со­ров в каче­стве элемен­тов запоми­нающих устройств. Тогда же только появи­лись тон­кие маг­нит­ные пленки. Ими занимался Кро­нид Эду­ар­до­вич Эрг­лис — пер­вый глав­ный инже­нер нашего предпри­я­тия. Сто­яла задача создать память большого объема на надеж­ном носи­теле. В тот период выбор был сде­лан в пользу маг­нит­ных сер­деч­ни­ков, так как на маг­нит­ных плен­ках были силь­ные помехи и сла­бый сиг­нал. Правда работа с маг­нит­ными плён­ками дала возмож­ность К. Э. Эрг­лису сформу­ли­ро­вать ряд положе­ний, кото­рые в даль­нейшем успешно при­ме­ня­лись для борьбы с поме­хами при раз­ра­ботке запоми­нающих устройств и дру­ких элек­трон­ных бло­ков.

В памяти на маг­нит­ных сер­деч­ни­ках один бит информации помещался на одном сер­деч­нике, один байт на восьми. Сер­деч­ники компо­но­ва­лись в спе­ци­аль­ные кубы, кото­рые полу­ча­лись доста­точно больших разме­ров. Каж­дый сер­деч­ник в диаметре был порядка мил­лиметра и сотруд­ницы инсти­тута, в основ­ном моло­дые девушки, вооружившись уве­ли­чи­тель­ными стек­лами, про­тас­ки­вали сквозь них несколько про­вод­ни­ков, сши­вая кубы.

Начи­ная с 70-х годов в отделе начала раз­ра­ба­ты­ваться модуль­ная кон­струкция систем изме­ре­ния и реги­страции информации с кана­лом пере­дачи дан­ных под управ­ле­нием ЭВМ. Система полу­чила нава­ние «Век­тор» и явля­лась ана­логом зару­беж­ной системы для науч­ных иссле­до­ва­ний — «КАМАК». Это были изме­ри­тель­ные устройства и системы, кото­рые исполь­зо­ва­лись отрас­ле­выми НИИ, ком­би­на­тами и АЭС для про­ве­де­ния самых раз­но­об­раз­ных изме­ре­ний и управ­ле­ния раз­лич­ными тех­но­логи­че­скими процес­сами. В линейку бло­ков Век­тор вхо­дили ана­лого-циф­ро­вые пре­об­ра­зо­ва­тели, блоки времен­ных изме­ре­ний, блоки ампли­туд­ных изме­ре­ний, блоки вводно-вывод­ных устройств, ана­ли­за­торы времен­ных и ампли­туд­ных изме­ре­ний, уси­ли­тели, дис­кри­ми­на­торы, модули памяти и др. Набор бло­ков системы «ВЕК­ТОР» поз­во­лял созда­вать самые раз­но­об­раз­ные программно-управ­ля­емые изме­ри­тельно-информаци­он­ные системы.

Кон­струк­тивно блоки компо­но­ва­лись в кар­касы (крейты), из кото­рых в свою оче­редь соби­ра­лась стойка, в кото­рой могло уста­нав­ли­ваться до 70 функци­о­наль­ных бло­ков. Система управ­ля­лись как уже отме­ча­лось вычис­ли­тель­ной маши­ной. Кстати, пер­вые ЭВМ тоже дела­лись у нас. Отста­ва­ние от запад­ных раз­ра­бо­ток тогда если и было, то, ско­рее, по номен­кла­туре и тех­но­логи­че­ской базе.. Если оце­ни­вать надеж­ность, то наши при­боры не уступали зару­беж­ным в надёж­но­сти. В СССР была при­нята мет­ри­че­ская система на западе дюймо­вая, поэтому кон­струк­тивно «ВЕК­ТОР» отли­чался от «КАМАК», и мы не могли вста­вить блоки в наши кар­касы. Для уста­новки дела­лись спе­ци­аль­ные пере­ход­ные устройства.

Сегодня инсти­тут делает при­боры и системы, в основ­ном, для атом­ной энерге­тики и атом­ного флота. В большин­стве своем это при­боры ради­аци­он­ного кон­троля, кото­рые по реа­ли­за­ции объёма изме­ри­тель­ных задач, надёж­но­сти и точ­но­сти изме­ри­тель­ных харак­те­ри­стик не уступают зару­беж­ным ана­логам.

Я про­ра­бо­тал в 109 отделе с 1960 по 1985 год. В 1986 году я перешел в 101 отдел в лабо­ра­то­рию Ста­ни­слава Нико­ла­е­вича Федор­ченко, спе­ци­а­ли­зи­ро­вавшуюся на диагно­сти­че­ских при­бо­рах для медицины. Моей зада­чей была раз­ра­ботка запоми­нающего устройства для гамма-камеры. Гамма-камера это инструмент для диагно­стики онко­логи­че­ских забо­ле­ва­ний. Боль­ному вво­дится фарм-препа­рат с источ­ни­ком иони­зи­рующего излу­че­ния, кото­рый аккуму­ли­ру­ется либо в опу­холи, либо вокруг нее, а гамма-камера поз­во­ляет уви­деть боль­ную область за счет раз­ницы в цвете на экране мони­тора. В 90-е годы, с раз­ва­лом СССР, это направ­ле­ние пере­стали финан­си­ро­вать, и работа оста­но­ви­лась. Из лабо­ра­то­рии ушли очень многие спе­ци­а­ли­сты, а про­ект, к сожа­ле­нию, так и не был реа­ли­зо­ван.

С 1997 по 1999 годы мне тоже при­ш­лось уйти, так как работы прак­ти­че­ски не было, но семью надо было содержать. На новом месте я и еще 6 сотруд­ни­ков СНИИП, кото­рым так же при­ш­лось уйти из инсти­тута, занима­лись раз­ра­бот­кой обо­ру­до­ва­ния эко­логи­че­ского кон­троля для теп­ло­вых элек­тро­станций. Позже ситу­ации в СНИИП изме­ни­лась в лучшую сто­рону и мне пред­ложили вер­нуться, и с 1999 г я вновь стал рабо­тать в нашем инсти­туте. В насто­ящее врем в мои обя­зан­но­сти вхо­дит подго­товка докумен­тации для уча­стия в кон­кур­сах, где мы пред­лагаем другим предпри­я­тиям услуги и про­дукцию нашего инсти­тута.

Если срав­ни­вать с другими отрас­лями, атом­ная отрасль сегодня раз­ви­ва­ется доста­точно успешно. Зарплаты рас­тут, и сотруд­ники хотят тут рабо­тать. У Роса­тома много зака­зов на стро­и­тельство АЭС за рубежом и в Рос­сии. Тем не менее, я счи­таю, что нужно актив­нее при­вле­кать моло­дежь в под­раз­де­ле­ния, раз­ра­ба­ты­вающие новую про­дукцию. 90-е годы создали раз­рыв между поко­ле­ни­ями спе­ци­а­ли­стов. Ста­рые сотруд­ники ухо­дят на пен­сию, надо при­вле­кать новые моло­дые кадры.